Глава. Храм

ГЛАВА.  ХРАМ.

г. Амстердам, провинция Северная Голландия, Нидерланды, отель на улице Van Breestraat
21.12.2012 г.-23.12.2012г.


—  Ты — Вера. Ты прилетела из Москвы в Амстердам поесть грибов...

Эта фраза -  мой маяк между мирами, маяк, что возвращает  меня к любимому.  Я поднимаюсь высоко – в горние миры,  падаю глубже преисподней,  но хочу оставаться только там, где мой любимый. Я каждый раз  выбираю тот мир, где есть мой Любимый, который сейчас, уставший, рядом со мной, повторяет снова и снова фразу, что помогает мне вернуться…

—  Ты — Вера. Ты прилетела из Москвы в Амстердам поесть грибов... Сейчас три часа ночи. Ты отсутствовала  в этот раз 20 минут…

Двадцать минут! Не может быть! Я прожила только что целую жизнь за двадцать минут! От рождения и до смерти… Двадцать минут заняла жизнь прекрасной девы, что проводила возлюбленного рыцаря совершать подвиги во имя Господа. Я переживала расставание, оплакивала разлуку, гордилась и радовалась, что стала невестой столь славного рыцаря. На прощание я подарила ему красивый перстень с камнем – астериксом, чтобы он хранил моего возлюбленного в тёмную ночь его души… И это всё – за двадцать минут?!

Удивительно здесь ведёт себя время  - то растягивается, то сжимается, то пропадает, то появляется. Время не может служить мне ориентиром во время трипа. Но как только я возвращаюсь в привычный мир, -  сразу же хочу знать,  сколько сейчас времени, сколько его прошло и сколько ещё осталось до того, как действие грибов утратит свою силу. Время имеет огромное значение только  в привычном мире. В мире ином – времени нет… Поэтому, мы говорим «время – деньги», забывая, что время – это Жизнь…

И вот опять я проваливаюсь  в небытие, крепко сжимая Серёжин указательный палец, с верой, что смогу выйти из любой тёмной чащи, держась за него. Выйти и вернуться туда, где есть он – мой возлюбленный.  На этот раз падение продолжается долго. Я будто тону в тяжелой зыбучей массе, сердце моё учащённо бьётся. Я пытаюсь бороться, активно сопротивляюсь, но только больше теряю  силы. В голове многоголосие – истерично спорят, кричат, ругаются -  каждый тянет в свою сторону, обессиливая меня ещё больше. Я уже за гранью сознания -  липкий страх холодом окутывает моё тело, и я точно знаю, что ещё немного и – смерть. И тут появляется огонёк смирения. Сначала это похоже на усталость и равнодушие. Но потом что-то внутри подсказывает, что через принятие лежит путь к освобождению от небытия смерти. И я смиряюсь, признаю свою смертность, свою уязвимость, свою слабость и несовершенство - и свою, и мира, и человечества в целом – тотально. И смерть принимает меня в свои объятия. Я расслабляюсь и умираю – будто растворяюсь, отдавая смиренно то, что считала самой собой – все свои ценности, все свои оценки, все свои представления… Они рассеиваются и разбегаются, разносятся во все стороны, а   я разлетаюсь как пыль, рассеиваюсь как туман, разбегаюсь на мириады пикселей и остаётся только … звук! Я слышу звук – мелодию, или быть может эхо. Даже не то чтобы слышу, а сама являюсь эхом, которое становится всё громче, и уже напоминает гул. Я вижу, как в темноте появляются яркие фонарики. Гул превращается в низкое торжественное звучание органа, фонариков становится всё больше и больше – да это же витражи окон! Я нахожусь внутри колоссального Храма! Музыка органа усиливается и захватывает меня всю. Вибрация изнутри и снаружи – я и есть этот Храм! Храм внутри, Храм снаружи – тотально и везде есть только Храм! Меня нет,  есть Храм и Музыка, что звучит, и состояние сотворчества, сопричастности, совозвышенности, благоговения и глубочайшего смирения. Через эту музыку Храма я возвращаюсь – начинаю чувствовать своё тело, которое кажется мне новым и незнакомым. Затем открываю глаза и начинаю рассматривать  с интересом обстановку комнаты – всё вокруг новое и незнакомое. 

—  Ты — Вера. Ты прилетела из Москвы в Амстердам поесть грибов... Что-то ты совсем быстро вернулась на этот раз. Минут семь-десять всего прошло…

 Семь-десять?! Невероятно… Многоголосица внутри головы хотя и не утихла, но появился центр, из которого я заставляю умолкнуть страхи и сомнения всех паникёров, критиков внутри себя. Чувствую себя целой и соединённой с тем, что есть внутри меня, но, одновременно, с тем, что является намного больше, чем я – с Храмом.

Храм – внутри, и я  Его знаю.

Я всё ещё трогательно сжимаю Серёжин указательный палец. Я не отпускала его всё это время. Моё сердце наполнено любовью, познавшей жизнь и смерть, пережившей божественное и низкое. Я чувствую всем телом музыку Храма и вижу, как вибрации этой музыки наполняют маленькое пространство комнаты. Серёжа уже не переливается чешуёй дракона – действие грибов закончилось, но музыка внутри меня осталась. И она звучит до сих пор.