Они сказали привет

А.Н.ПАВЛОВ

ОНИ СКАЗАЛИ ПРИВЕТ

  В этот год ласточки снова свили у нас гнездо и высидели четырёх птенчиков. Вначале мне показалось, что их только двое. Каждый день выйду к сеновалу и посмотрю. Тихо, этак ненавязчиво. Вначале взрослые шарахались от меня. Постепенно поняли, что я не опасен. И стали даже при мне кормить малышей. Те тоже попервости сжимались в гнезде и затихали. Но и они свыклись с моими приходами.
    Двое птенцов, которые сразу на глазах были, росли как на дрожжах. Но мать-то знала, что их у неё четверо. Залетит сбоку и суёт мошек кому-то мне неведомому. И не зря. Выглянули ещё двое. Вначале только третий. Позже увидел, что и четвёртый головку вытягивает. Да такой маленький. Думал, что не выживет. Задавили его старшие совсем. Сидят прямо на нём. Не церемонятся.
    Вспомнил случаи у людей. Уставшая донельзя мамаша, во сне задавливала дитя своим телом. Даже выражение такое было: заспала ребёночка.
    Но ласточка-мать своё дело знала. Выкормили с отцом и этого «дохлятика».
   Вот и пёрышки появились. Вот и грудки белые стали. Уже на ласточек начали походить. Но, по-прежнему, двое так силищей и пышут, другая пара, прямо сказать, не богатыри.
    Незаметно подкрался час икс. Заглянул. Двое крупных птенцов уже на краешке гнезда сидят. Крылышки чистят. Вытягивают их, как потягушки-нарстушки делают. Только что не зевают со сна. Слабеньким в гнезде просторно стало. Мамаша сидит на перекладинке, напротив. Хвостом к ним. Не отвлекает, но видно, спиной чувствует чадушек своих. На другой день один птенец перескочил уже на провод, что аккурат гнездо держит снизу. Но всё ещё рядом с гнездом. К вечеру и второй за ним перебрался. Прошел день. И вот все четверо на деревянной перекладинке. Но какая чёткая иерархия. Птенцы разделились на две пары. Головами в разные стороны, как чужие сидят. Полное неприятие. Вы там, а мы тут. Видимо, они очень разные, хотя из одного гнезда. Вот так. А мы думаем, что такое бывает только у людей.
    Ещё через два дня глянул, а гнездо пустое. Покинули его дети. Тесно там стало. На волюшку потянуло.
    На следующий день одна ласточка влетела на крыльцо, где я сидел на лавочке. Чирикнула чуть не в лицо мне и мимо в небо виражом над травой и цветами.
    Неожиданно четыре бывших птенчика сели прямо передо мной на перила крыльца. Смотрят и «заговорили»:
• Чвик. Чвик.
Я понял это как – привет, привет.
• Чвик, чвик. Чви..ик – это мы. Мы тебя знаем.
• Чвик, чивик – а ты нас узнаёшь?
• Чви..чви..чвик. Чивик, чивик – мы уже большие. Мы уже летать умеем. Смотри…
Вспорхнули разом. Только их и видели. Потом на провода между столбами уселись. Снова  парами. Плечами крыльев прижимаются друг к другу. Одна пара от другой сидят отдельно, подальше. Видно надоело слабым угнетение в гнезде. Толстые и большие всегда сидели на них, так, что малых и не видно было.  Мать подлетает (думаю, к младшеньким), нет, нет да покормит. Наверное, чем-нибудь вкусненьким. Пара, которая из слабеньких, вечером появилась у гнезда. Одна птаха рядом на проводе прилепилась, другая прямо в гнёздышко уселась. Пищат, мать зовут. Теперь уж им недолго иждивенничать. На крыло встали. Скоро родители будут не нужны.
    Знают они меня. Это так здорово. Радостно на душе стало. Наверное, они нас различают, а мы…? Э…эх мы!
    Лёг спать. Вспомнил своих ласточек и поймал себя на том, что, засыпая, улыбаюсь.
    Через несколько дней увидел их на перекладине под крышей сеновала. Сидят как четвёрка мушкетёров плечом к плечу. Один за всех и все за одного.
    В скором времени они покинут нашу Берендеевку. А пока перед самым закатом занимают свои места на сеновале. Четверо. Пятая – матушка. Опекает ещё их. Утром пролетают мимо меня и обязательно пискнут – привет. Днём их уже не видно. Наверное, где-то кучкуются для предстоящего перелёта. Буду надеяться на встречу следующим летом.