Горошина под принцессой

Горошина знала, что когда-нибудь ей придется выдержать это испытание. И когда наливалась сладостью под солнцем на огороде, и когда лежала, упакованная в свежесорванный стручок, в корзине работницы, и когда ее вылущили и бросили сушиться в жаркой кухне - знала. И долгие дни и ночи, проведенные в темноте в холщовом мешке в кладовой, горошина готовилась выстоять и победить. И вот - ее извлекли на свет божий и поместили на деревянную раму, а сверху навалили три десятка волосяных тюфяков и три десятка пуховых перин. Горошина лежала, придавленная этим весом, и даже крякнуть не могла. Она ждала принцессу. Она гадала - какой окажется принцесса - хорошенькой или не очень, утонченной или грубоватой, ученой или простушкой.
Принцесса оказалась тяжелой. Ох, какой тяжелой оказалась принцесса! Вдобавок, она всю ночь ворочалась так, что отдавила горошине бока. Но та выстояла. И вот, когда утром королева извлекла ее из-под тюфяков и перин и обвинила, как причину принцессиного недосыпания, когда ее поместили в кунсткамеру и за два талера в день показывают любому желающему, горошина, наконец, успокоилась. Теперь-то всем ясно, что она - самая настоящая горошина.