На сверхзвуковой скорости

Весна приходит мягко, как красивая босоногая девушка с длинными блестящими волосами, ступающая по перьевидной траве медленно, чтобы не уколоться обо что-нибудь. Зелёные ростки цветов сонно проступают сквозь темнокожую землю, как волоски на загорелом плечике спящей красавицы из сказки. Им вторит по-детски радостная мозаика листиков на кустах и деревьях, спешно одевающихся в праздничный зелёный наряд, дабы поучаствовать в торжестве жизни. Хрусталь ручья нежно разминает голосовые связки после зимнего обета молчания. Ветерок заигрывает с юной листвой, а та со смехом шепчет в ответ слова, сопутствующие началу знакомства.

Музей изобразительного искусства принимает в своё лоно посетителей. Красивое здание, с закруглёнными формами и приятным глазу цветом, пропускает через витражи вестников солнца и калейдоскопом множит их в отражениях зеркал, мебели и блестящего мрамором узорчатого пола без морщин-царапин. Опытные созерцатели картин степенно и с должным уважением заходят в залы с экспозициями и надолго замирают перед раскрытыми настежь душами художников в виде холстов, когда-то принявших на себя мазки чувств и настроение красок. Образы трепетно оживают и по очереди рассказывают свои истории: о настоящей любви, о человеческих судьбах, о поиске смысла.

В православном храме царит задумчивая тишина, молча напоминающая верующим, что она вечна, а звук преходящ. Сейчас здесь никого нет, но побывали тысячи душ, кто из сердечных побуждений, кто в поиске неуходящего счастья, а кто и просто из культурного любопытства. Запах ладана как, ощущается, и чтение молитв, пропитал собой стены и иконостас, придавая ликам святых аромат ни в чём не нуждающейся умиротворённости. Сквозняк из приоткрытого для проветривания резного окна пытается неспешно листать Священное Писание и поигрывает с золотистым пламенем пахнущей воском свечи. Незримые ангелы рядом, они обязательно  услышат, но только если я попрошу искренне и во благо.

Природа, музей, церковь… Этого и многих других чудес я не увижу, хотя поистине прекрасное рядом, на расстоянии нескольких станций метрополитена. Вечно куда-то бегу и непременно чем-то озабочен. Я даже не смотрю в небо, хотя бы изредка, словно нахожусь в параллельном мире, где нет всего того, где я просто марафонец на дистанции от родильной палаты до похоронного бюро. Моя душа не питалась десятилетиями. Потому что это невозможно на сверхзвуковой скорости. Наверное, пришло время что-то менять, ведь я очень проголодался.