Лера
Невысокий полноватый мужчина, в быту - просто Лёша проснулся и стал обдумывать удививший его сон. Ему приснилось, что впереди по улице, удаляясь, шла женщина, на икре которой он заметил маленький косой шрам. Лёша бросился вслед, обогнал её и взглянул в лицо … – увы, это была не она! Теперь, наяву, наш герой удивлялся своему поступку во сне и припоминал давние события. Прошло …, да – не меньше пятидесяти лет, когда он единственный раз виделся и разговаривал с нею. Это случилось на пляже Финского залива, между Зеленогорском и Ушково. Лёша в то время проходил производственную, преддипломную практику на заводе «Пирометр» и тратил свой выходной на даче, слоняясь по пляжу. Был солнечный, июньский день, штиль, горячий жёлтый песок, и было очень скучно: ни друзей, ни девушек, из-за которых он уже пару часов ходил по давно изученному «дикому» пляжу от гряды камней, кем-то сплочённых вместе и уходившим от берега в воду на пару десятков метров, до, так называемой дамбы, – кусочку бетонной стены, выходящей на пляж в километре от упомянутой гряды, рядом с впадающей в залив маленькой речушкой. Временами Лёша ложился на горячий песок и пытался загорать. Но скука не позволяла просто лежать, впитывая жар солнца: Лёша пытался разглядывать песчинки и ощущал неприязнь – их очень много и они все похожи. «Быть одним из миллионов, быть как все – противно. Лучше уж раздуться из песчинки в огромный валун, тогда все твои особенности – рельеф, цвет, форма, вес – приобретают значение» - думал наш герой. Но и валунов на этом пляже было слишком много, поэтому и их созерцание не принесло умиротворения. Спокойствие и равнодушие песчинок и валунов Лёша не захотел заметить и оценить. Он вставал и вновь дозором обходил свои «охотничьи» угодья, развлекаясь пусканием блинчиков и метанием камней на меткость по большим валунам торчавшим из воды. Когда всё надоело и наш герой решил идти к своей даче – маленькой комнатке, ему повезло: он заметил одинокую женскую фигурку, шпротинкой лежащей на шерстяном одеяльце как тонком кусочке булки. Лёша решительно и быстро, не придумав ещё, как начать разговор, пошёл к желанной цели. Приближаясь, он оценил свою «дичь» как не очень-то ценную: белокожая до болезненности, маленькая, невыразительная фигура, ничего сексуального. Поэтому, или, может быть, из-за усталости от долгого поиска желанного Лёша запросто сел рядом и предложил познакомиться и поболтать, чтобы отогнать скуку. К его удивлению случилось, что она – согласна. Она лежала на животе и Лёша обратил внимание на маленький косой шрам посередине икры. Девушка сменила позу – села и внимательно посмотрела на возникшего рядом паренька. Смущаясь, Лёша навал своё имя, она ответила, что её зовут Лера, уменьшительное от Валерии. Почему-то, пытаясь предложить занимательную тему для беседы, Лёша сказал, что ему нравится Сергей Есенин, что каждый стих его – убедительная демонстрация гениальности автора. Однако Лера возразила: «Конечно, Есенин – это очень простая и общедоступная поэзия. Мне же больше по душе Блок или Маяковский». Лёша засмеялся: «Разве Маяковский с его В сто сорок солнц закат пылал, в июль катилось лето, была жара, жара плыла — на даче было это….» не слишком просто и для младших школьников? В ответ Лера сказала: «Послушайте! Ведь, если звёзды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно? Значит - кто-то хочет, чтобы они были? Значит - кто-то называет эти плевочки жемчужиной? …» Сейчас Лёше кажется, что она не произнесла весь текст; уже после слов – значит это кому-нибудь нужно – в висках застучал громкий горячий там-там. Тёплая струя вошла в него, всего заполнила; голос Леры стал волшебным, он слышал только его и поражался красоте, тембру, ощущал, что что-то внутри, может быть печень и желудок двигаются, меняются местами. Звуки проникали внутрь и как горячая водка обжигали внутренности и туманили рассудок. Непонятные, неразличимые чувства, - как море подхватили и закачали Лёшу то радуя подъемом, то пугая бесконечным падением. Ощущался внутренний жар, пробивающийся наружу и могущий раскрыть внутреннее состояние нашего обалдевшего героя, чего он, стесняясь, не хотел, и, придумав, что жарко и необходимо искупаться побежал в воду. Помогло мало: вода высыхала на теле, внутренний жар не унимался, но что-то всё же немного успокоило Алёшу. Он вернулся, продолжил общение, даже пытался спорить. Но чувствовал - ничего не понимает, уже в себе – не ориентируется. Лёша глядел в притягивающие, чёрные глаза Леры, на её тёмные, слегка волнистые волосы, овальное лицо и глубже погружался в восторженное бессознательное состояние. Когда пришло время, конечно, Лёша предложил проводить заворожившую его девушку до дома. Лера согласилась, предупредив, что это очень далеко, 3-4 километра, до станции Ушково. Всю дорогу они о чём-то говорили, но Лёше запомнилось только несколько отрывочных кусочков: что её родители работают в театре Комиссаржевской, что она живёт в самом центре Ленинграда – на улице Пестеля, и что она принадлежит к богеме, неизвестной для нашего бедного героя публике. Лёше было непросто идти рядом и общаться: внутри у него что-то разгорелось и требовало растрачивать всё прибывающую энергию. Поэтому едва попрощавшись возле станции, наш герой развернулся и, как вихрь, помчался по шоссе в обратную сторону, успев, однако, подумать, что в глазах Леры, это вызовет нехорошие для него чувства. Но он не смог совладать с собой и быстро, как на стометровке преодолел несколько километров до своего дома, стоявшего почти на том самом пляже. Ночь прошла мучительно: сна не было, тело горело. Рано утром Лёша вышел на пешеходную дорожку, идущую рядом с шоссе и решил пробежаться, чтобы устать, погасить внутренний гейзер непонятной энергии, не дающей ему покоя. Он довольно резво начал свой забег, но с удивлением ощущал, что усталость не приходит. После 5 километров дистанции вместо утомления всё ещё ощущался восторг и появилось любопытство: сколько же километров он сможет так пробежать. Когда появилась табличка Рощино, Лёша испугался: это значит, что он уже преодолел больше 12 километров. Усталости и желания остановиться не было, но разумно было бы повернуть в обратную сторону и через небольшое время Лёша побежал назад, немного умерив темп, но по-прежнему не испытывая никакой усталости. Добежав до дома, что означало: была преодолено около 30 км, Лёша ощутил, что вроде избавился от излишков энергии и вернулся к своему обычному самоощущению. Сидя на кровати, наш пенсионер припомнил далее, как на следующий день после пробежки он с неприятным чувством увидел, что его икры и бедра изменились: стали ясно просвечивать крупные голубые вены. Потом он вернулся в Ленинград, чтобы поработать на своей дурацкой практике. Дурацкой – потому, что в то время как большинство работало на станках, он, в следствии изобретательности и активности своего приятеля – Сашки Нефёдова, работал вахтёром – сутки через трое и, в отличие от работающих на станках, они с Сашкой получали по 80 рублей в месяц. Через пару суток, Лёша вновь был на пляже, но Лера не встретилась. Безрезультатно он искал её и в Ушково. Улица Пестеля, как и Комиссаржевка стали ему очень хорошо знакомы, но и это не помогло в поисках. Несколько лет Лёша всё свободное время проводил, гуляя по улице Пестеля. Запомнилось как он встретил там двух ведущих артистов театра, все спектакли которого он уже посмотрел. Он и она шли под руку, не разговаривали, смотрели вперёд и вверх. Подойдя к Моховой, пересекающей улицу Пестеля, они повернули и прошли по ней метров тридцать, а затем, всё так же, не глядя по сторонам, и, как завороженные, неподвижно уставившись в невидимое всем пространство, решительно, не боясь транспорта, пересекли Моховую, и, вернувшись на улицу Пестеля, продолжили свой путь к театру. Лёша решил, и по времени подходило, что эти удивительные артисты так сохраняли свою настроенность на вечерний спектакль. Запомнилось почему-то Лёше и как девочка, лет 10, которая, гуляя под высокой аркой дома, стоящего недалеко от Пантелеймоновской церкви, но на противоположной стороне улицы Пестеля, вдруг подпрыгнула высоко вверх и вперёд и сделала ножкой движение, разгибая колено и устремляя носок ножки вперёд, так грациозно, как не умели и лучшие балерины. В общем чудеса встречались, но главного – Леры – не случилось. Помимо Пестеля и театра Лёше пришлось освоиться и на историческом факультете ЛГУ – Лера упомянула, что учится там на вечернем. Приключения от походов за неуловимой Лерой обогатили лёшины архивы впечатлений значительно больше чем все его бесконечные раздумья и фантазии о ней. Вообще наш Лёша, а теперь уже Алексей Иванович, пенсионер, был человек обычный, нормальный, но его внимание, большую часть времени, пребывало в фантазиях: наивных, глуповатых, ребяческих. Это спасало его от скуки и неприятных ощущений, сопровождающих обычные усилия, требуемые от каждого из нас жизнью. Вот и теперь, проснувшись, Лёша не спешил навстречу текущей действительности, а пребывал в смягчённых умиротворённых временем воспоминаниях о когда-то яростной реальности, закружившей его в своих до сих пор неразгаданных им танцах. После Леры были и другие влюблённости, служба в армии и работа вахтовым метом, случилась удачная женитьба, работа, дача и многое другое. Подумав обо всём этом, наш герой заспешил: он ещё работал, т.к. пенсия, как и у большинства – была неприлично маленькой. Проделав все необходимые процедуры и ритуалы, Алексей Иванович вышел на улицу и побрёл на службу. По дороге ему подумалось: то, что сейчас он видит и те далёкие деньки на пляже сходны. Тогда он бродил по пляжу скучал и раздражался на бездну одинаковых песчинок, а сейчас, зимой, он, тоже скучая, шёл, встречая массу одинаковых унылых прохожих. В основном они были его соотечественниками, в тёмных, практичных, сильно поношенных куртках, молчаливые и ничем не выделяющиеся. Изредка попадались гастарбайтеры, в отличие от наших – почти всегда идущие группами, и, несмотря на мороз, перекатывающие во рту леденцы странных звуков чужеродной речи. На пляже им соответствовали пожалуй чайки и вороны, громко рассказывавшие про что-то своё. Машины – были похожи на огромные пляжные валуны. Социальный ветер перемешивал бесконечный поток людей и машин; и в тоже время общая картина в глазах нашего героя оставалась неизменной. Все эти бесконечные прохожие, с похожими лицами и одеждой - соответствовали пляжному песочку, состоящему из так же лишённых индивидуальности песчинок. Вдруг пришла мысль: вдруг сейчас что-то произойдёт похожее на ту давнюю встречу с Лерой. И его снова подхватит стихия чудесного и повлечёт куда-то таинственная сила. Однако, всегда активный внутренний скептик тут же подсказал, что укатали сивку крутые горки, что не достанет нынче внутренних ресурсов на волшебные события. «Но ты, скептик – не прав» - подала голос интуиция: «Когда придёт время, которого все боятся, вновь волшебная сила понесёт тебя в неизвестное. И не жалких 30 километров, а непреодолимое по своей воле пространство преодолеешь ты перед встречей с умершей мамочкой и другими усопшими сродниками».
© Copyright:
Поляков Лёша, 2017
Свидетельство о публикации №217020901392
Рецензии