Остров. Часть 6. Глава 3

ЧАСТЬ VI. Глава III.


Первая встреча с пленницами в образе Ричи прошла без особых неожиданностей. Он не скрывал, что его хорошо проинструктировали и, усмехаясь без  тени  смущения,  раздевал  девушек глазами. За эти мгновения юноша вдруг окончательно осознал, что новая роль сняла с него все обязательства, которые он добровольно наложил на себя прежде. «Ричи»  был свободен в поступках и был вправе выбрать любую из стоявших перед ним женщин. Кстати  благосклонность Речел нужно было проверить, только, ради уверенности в правоте Дугласа. С Лиз в постели он уже познакомился, и явной целью оставалась заноза Тесс.

Он не замедлил воспользоваться случаем, и невзначай, слегка ущипнул Речел, но девушка посмотрела на него так, что он смутился и прошептал извинение. Впрочем, Дик убедившись, что Дядя был прав,  тут же сделал шаг в сторону своей основной цели. Шаловливая рука ощутила теплую упругость бедра Тесс, и тут же он почувствовал, что приближается к желаемой развязке.  Словесный отпор девушки был мгновенным и, хотя она вздрогнула от его прикосновения, но  вида не подала, по сути, поощряя его. Искра, пробежавшая между ними, подсказала Дику, что теперь она возьмет свое сполна. А пока надо было продолжать перепалку. 

Для  Дика было важно, что он впервые получил возможность обменяться откровенными взглядами с Вивьен и  почувствовать, что Тесса злиться, заподозрив интерес «моряка» к молоденьким девицам. Он окончательно убедился, что девушка сделает все, чтобы завладеть им.
 
За завтраком «Моряк» быстро стал центром компании, но брать инициативу в свои руки не спешил. Прикидываться уставшим после ночной вахты не пришлось. Дик, действительно мало спал этой ночью, и был вымотан подготовкой  облика, в котором предстал  перед сестрами, так что  просьба на сегодня ограничиться пассивным отдыхом была искренней.

     Лиз сейчас  же  поддержала  его, и у Дика появился повод легализовать свои отношения с Саэко и ее помощницами. Для Лиз и Тессы надо было  продемонстрировать  свою  дружбу  с  сержантом и другими японками. Кроме того, их необходимо было ближе познакомить  со своими стражами.

Для сестер должно было стать ясным, что «моряк» хорошо знаком с Саэко. Кроме того, неплохо было показать, что отношения с японкой имеют,  куда большее содержание.
 
Дик, не без удовольствия отметил, что Тесс насторожилась, и когда все разбежались готовиться к пикнику, он намеренно не стал торопиться присоединяться к девичьей компании. Вооружившись стаканом какого-то питья на террасе своего коттеджа, он с отвращением жег в пепельнице одну за другой ненавистные сигареты и неторопливо перелистывал старый журнал.

Разъяренную Тессу долго ждать не пришлось. И как только она появилась в доме, Дик  не стал медлить и, не раздумывая, схватил ее в объятья. Кстати  Тесса   сопротивлялась уже чисто для вида, ее явно бил озноб желания. С некоторым удивлением он отмечал, что на время забыл Вивьен. Эта женщина хотела его, и он хотел ее. В тот момент ему было абсолютно безразлично, кто и при каких обстоятельствах обладал ею, как впрочем, и ее сестрой. Его интересовало только это прекрасное тело, и он стремился овладеть им. Теперь  ему представилась возможность, вспомнить  все  чему он научился. Он довольно долго и грубо делал свое дело, и окончил только, когда с губ девушки  слетел сладострастный стон удовлетворения.   На берег озера они пришли порядочно задержавшись.

Все сделали вид, что не обратили внимания на их отсутствие, но  обрадовал случайно пойманный взгляд Лиз, который подсказал Дику, что и здесь «близнецов» ждет успех.

Весь остаток дня Дик был центром девичьей компании, и когда  вечернее веселье увяло, Дик не уверенный в дальнейших планах Тесс, уже решил, что эту ночь проведет в одиночестве, однако он ошибся. Тесса его поджидала и прямо заявила, что на эту ночь у нее вполне конкретные  планы. Впрочем, ее планы простирались и на все его ночи в дальнейшем. С этого времени она окончательно обосновалась в доме любовника и отлынивать от своих обязанностей ему не позволяла.

***

Следующий день стал поворотным в жизни не только Дика, но и всех пленников острова, хотя и начинался, как простая морская прогулка. 

Прибрежные рифы были настолько опасными, а обрывы настолько высоки, что у прежних обитателей острова просто не возникало желания тщательно обследовать прибрежную полосу вокруг всего острова. Дальнейшее показало, что если такие попытки и делались, то носили явно формальный  характер. Первая же вылазка в ранее не обследованную зону привела к удивительным находкам.

Для плавания вдоль берега острова Дик, по совету Гюнтера, взял большую надувную десантную лодку с подвесным мотором, ее при случае можно было легко перетащить через отмели. Целью прогулки был удобный песчаный пляж на южной оконечности острова. По крайней мере, так он выглядел с высоты островного плато.

Дик, впервые взял на себя роль шкипера пусть и маленького, но все же корабля, которому предстояло пробраться среди рифов и отмелей, там, где до него, похоже никто плавать и не пытался.  Ответственность усугублялась к тому же тем, что «моряк» не имел права опозориться перед своими пассажирками. Он посадил на нос лодки Берти, наградив его гордым званием лоцмана, и  старался плыть как можно осторожней.

Плавание к южной оконечности острова было относительно недолгим и, наконец, естественный изгиб скального берегового обрыва   отодвинул черные клыки рифов,  ярдов  на   восемьсот в море. Образовалось подобие лагуны, спокойной даже в шторм. Лодка проскользнула под базальтовую арку береговой скалы, и уткнулось в  песчаный  берег  пляжа.

Девушки не стали откладывать купания, однако Дик не поддался искушению. Вода была рядом и ни куда от него не денется до вечера. Он, по-хозяйски, решил обустроить место пикника. К тому же Берти мечтал развести костер.  Мысль запасти топливо раньше ему в голову не пришла, и он решил поискать хоть какое-то  топливо на берегу.

     Береговые обрывы здесь,  как и везде с южной стороны острова были  выжжены  безжалостным солнцем и были безжизненны.  Но обширная пологая каменистая осыпь, начинавшаяся сразу за пляжем, дольше сохраняла какую-то влагу и была укрыта бурым ковром, сухой, выгоревшей от солнца весенней растительности, так что рассчитывать на хотя бы символическое топливо здесь было возможно.

Осыпь была довольно крутой, и поднималась на высоту двадцати – тридцати футов, так что идти  по обсыпавшемуся под ногами щебню было довольно сложно. Дик решил поискать более удобный подъем и действительно обнаружил, что с восточной стороны, осыпь значительно более отлога. По сути, она складывалась из череды  засыпанных щебнем и заросших уже совсем засохшими растениями  каменных площадок довольно равномерно поднимавшихся вверх.

Вершина осыпи была уже совсем ровной и обрадовала по счастью большим количеством сушняка. Две вязанки его уже должны были удовлетворить искателей, когда любознательный Берти зашел за вертикальный столб скалы, замыкавший площадку.

- Ричи иди сюда! Здесь клад! – Восторженный вопль мальчика заставил Дика оставить возню с сушняком и самому последовать тем же путем.

Почти прямоугольный скальный пилон  скрывал вход в глубокую пещеру. Только позднее Дику стало ясно, что и странная прямоугольная скала у входа, и сама  стреловидная арка входа, а также и ровный свод основной  пещеры небыли случайными. Но тогда его, как и мальчика заинтересовало только то, что лежало прямо под ногами.

В первый момент ему, как и Берти показалось, что они попали в пещеру Али Бабы. Груды изысканной восточной посуды, оружие, затейливые сундуки и грубые бочки, ящики, тюки оставляли только узкий проход в терявшуюся во мраке глубину пещеры.

После яркого солнца тьма в пещере, уже на расстоянии нескольких метров от входа показалась непроглядной, однако глаза быстро привыкли, и Дику  стало ясно, что хотя Берти нашел настоящий клад, сокровищ в ней не было. Медная утварь и украшения, почернели, а не редко и позеленели от времени. Стальное оружие поржавело.  Дерево рассохлось и крошилось от старости. Истлевшая ткань тюков расползалась от одного прикосновения. На всем лежал толстый слой пыли и упавшие со сводов камни.

За поворотом пещеры была все та же свалка старого хлама, но разглядеть ее было невозможно из-за ставшей уже действительно непроглядной тьмы. Огонек зажигалки не мог решить эту проблему и Дик послал Берти за вязанкой сушняка, который он оставил у входа в пещеру. Высушенные солнцем ветки легко загорались и неплохо выполняли роль факелов.

Факелы дали возможность продвинуться вглубь подземного коридора, но ничего нового в нем не встретили. Дик и его верный спутник только убедились, что  все,  что  они  видели,  истлело и поржавело еще больше.  Старый хлам, видимо, в беспорядке оттаскивали в глубину пещеры, для того чтобы освободить место реальным ценностям, впрочем,  и их ожидала все та же судьба – тление и обветшание.

Одно Дику было теперь ясно. Если у входа в пещеру он нашел вполне современную винтовку Энфилда, то ближе к повороту валялись уже кремневые ружья времен Бонапарта, а за поворотом фитильный мушкет соседствовал со стальными шпагами мушкетеров, века расцвета французской монархии. Стальные рыцарские латы, европейские мечи и кривые арабские сабли, арбалеты, копья и щиты всех мыслимых видов составили бы роскошную коллекцию для любого любителя древностей, и все располагалось по вполне определенному принципу – чем старше была вещь, тем дальше вглубь пещеры отодвигали ее новые поступления. Вполне можно было предположить, что в глубине этого немыслимого хранилища вполне могли найтись античный меч или бронзовая секира древних мореходов.

Впрочем, до конца пещеры они так и не дошли, ветки горели слишком быстро. И когда от вязанки осталось меньше трети пришлось прекратить поиски, свет был нужен и для того, чтобы вернуться.

Сначала он поддался мальчишескому желанию  Берти  похвастаться находкой и  прихватил с собой кривую арабскую саблю и чудесной работы медные кувшины,  но скоро передумал, их находка должна была стать сюрпризом для ожидавших  на берегу. Берти,  как все дети обожавший тайны, согласился с предложением старшего друга и истово поклялся молчать о находке.  Чтобы оправдать свое отсутствие, нужны были дрова. Целую вязанку  они спалили в пещере и так как  заниматься сбором  сушняка  было уже некогда прихватили с собой сухие обломки дерева, валявшиеся рядом со старым кострищем у выхода.

Всю дорогу на пляж Дик обдумывал, что сказать ожидавшим их девушкам. Пещера не одно столетие служила убежищем для многих людей и то, что эти люди  в ней оставили, свидетельствовало о том,  что вернуться назад им не пришлось.

     Пещера стала  последним приютом не одной жертвы  кораблекрушения у коварных берегов острова.  Спокойная лагуна,  казалась спасительным  убежищем для погибавших,  однако отсутствие пресной воды и неприступные береговые обрывы делали их  судьбу плачевной. Люди  погибали или здесь на берегу от жажды,  или в море, пытаясь вырваться из многомильных челюстей береговых  рифов. То, что они спасли при гибели кораблей, оседало в пещере.

Здесь не было  сокровищ.  Золото  и  драгоценности, ушедшие в  последнее  плавание с надеждой вырваться с острова, унесли с собой на дно моря.  Но груды оружия,  металлическая посуда,  в основном восточных мастеров, истлевшие ткани и ковры,  сделали  бы честь многим музеям.  Надо  было  быстрее  вернуться  на  берег, во-первых, чтобы успокоить девушек, наверняка встревоженных их долгим  отсутствием,  а  во-вторых, чтобы осмотреть  пещеру уже запасшись фонарями и необходимым инструментом.

     Тесса и  уже  успевшие  высохнуть  после купания девушки, действительно с тревогой ожидали пропавших,  но сразу успокоилась,  когда  лейтенант  и мальчик появились на верху каменной осыпи. Дик был спокоен и деловито занялся костром. Он намеренно хранил молчание об их приключении. Лучше всего было бы переговорить с Дугласом, но мальчика явно распирала доверенная ему тайна, и надо было срочно его чем-то отвлечь.

Берти вначале очень хотелось рассказать об их находке, однако Дик сделал все, чтобы ему помешать. Послеобеденное купание, а главное возня со снаряжением для подводной охоты и аквалангом заняли мысли  его помощника на столько, что о пещере они вспомнили только, когда скучающая Лиз  обратила внимание на оставшиеся у костра обломки, как оказалось, довольно большой иконы и подозвала Тессу.

    Тесса не церемонилась с «преступниками» и не поддельный гнев девушки заставил молодого человека и мальчика прервать их занятия.  Они почувствовали,  что  допустили  какой-то промах, но не  знали,  в чем виноваты. Лишь подойдя к сестрам и увидев работу Лиз Дик понял, что секрет пора раскрывать. С его согласия,  захлебывающийся от восторга, гордый Берти рассказал собравшимся вокруг них сестрам и Речел  об  их  находке. 

После этого о купании забыли все и к пещере уже шли процессией,  запасшись электрическими фонарями  а,  также прихватив короткие алюминиевые весла, которые при необходимости вполне могли послужить вместо лопат.

     Пещера заинтересовала всех. Речел с младшими сестрами с увлечением перебирали произведения восточных медников, Тесса старинное оружие, а Лиз  древние иконы и бронзовые футляры, хранившие почерневшие пергаменты.      Дик же с Берти, наконец, смогли обследовать  глубину пещеры, и только убедились, что там ничего особенного нет.  Опять ржавое оружие,  сундуки с истлевшим мусором и немного старой посуды. Продолжать дальнейшие поиски показалось бессмысленным и «мужчины» присоединились  к  компании  Речел  и  младших сестер возившихся с оружием и старой посудой.

Дик сделал это намеренно. У Тессы уже помогавшей Лиз должны были появиться причины беспокоиться. Младшие сестры откровенно заигрывали с ним. Девицам явно были безразличны его отношения со старшей сестрой, и очень скоро он понял, что они готовы побороться с ней за его внимание. Это, кстати, заподозрила и Тесс. Юноша очень быстро убедился, что  девушка с не скрываемой ревностью поглядывала в их сторону, однако бросить дело начатое сестрой тоже не хотела. К тому же молодежи  довольно быстро надоело возиться  со своими находками и им не пришлось долго уговаривать Речел, променять пыльную свалку на теплый песок пляжа.

Правда, на пляж спустилось шествие вполне достойное если не театра,  то цирка наверняка.  Впереди выступал  Берти,  надевший старую,  но не слишком ржавую кольчугу и островерхий азиатский шлем.  Кривая арабская сабля и круглый щит, вполне приличествовали повелителю трех восточных красавиц, несших на головах замысловатые  медные  кувшины  и  задрапировавших  свои,  вполне уместные в этой ситуации, бикини кусками когда-то, по-видимому, бесценного, полупрозрачного шелка. Доспехи для Дика оказались маловаты, и он с трудом напяливший на себя итальянский панцирь  и  такой же шлем, замыкал процессию  потрясая стальной шпагой и небольшим турнирным щитом.  Шествие сопровождалось не слишком стройным пением и закончилось морским купанием для юноши.  Дик, едва успел снять  шлем и кирасу, когда  подошедшие  к воде младшие сестры,  не сговариваясь,  набросились на лейтенанта, и с хохотом, опрокинули его в море вместе со всем его вооружением. 

Дик, лишний раз убедился, что девчонок не смутила его связь с их сестрой, и они затеяли между собой молчаливый спор за его внимание. Он воспользовался случаем и постарался оделить  «вниманием»  обеих. Дик впервые дал  волю рукам и не мог не почувствовать их безмолвного одобрения. Упругие  груди и жаркие тела намеренно тесно прижимались к нему, просили продолжения и девушки явно расстроились, когда Дик понял, что забава заходит слишком далеко.

На большее девицы не решились только из-за находившейся рядом Речел. Сестры даже не пытались изображать из себя недотрог и в основном   соперничали друг перед другом за его внимание. Девчонки явно хотели его соблазнить  и отбить у старшей сестры. Впрочем, этот эпизод в то время для Дика серьезного продолжения не имел. Все его свободное время принадлежало Тессе.

К тому же,  и девиц  он вниманием не обделял. Дик был невозмутимо ровен в своих отношениях с младшими сестрами, то есть при удобном случае давал волю рукам с каждой из них. Юные же наяды его «руки» встречали вполне благосклонно, однако настолько отдались новым увлечениям, что до чего-то большего дело пока не доходило.

 Речел без внимания Дик тоже не оставил. Впрочем,  даже намек на  поползновения «Моряка» она решительно пресекла, и он больше попыток спровоцировать ее не предпринимал. В результате  отношения с Речел после этого остались вполне дружескими. Некоторой проблемой была Тесса. Явно ревнуя его к сестрам, она заставляла его каждую ночь проводить во все новых и новых любовных забавах. Но Дик поклялся себе, что ей не уступит, и только удивлялся изощренной опытности своей любовницы.

    Впрочем, ночи любви были только фоном настоящих событий. Главным итогом  тех дней было то, что остров приоткрыл еще одну из своих тайн, а  Тесса и Лиз нашли себе серьезное занятие на долгое время. Дик доложил Макдедли о находке в тот же день и тот, понимая, что обследование пещеры займет много времени,  выделил взвод азиатских солдат им в помощь.

Неоценимой помощницей для «археологов» стала  Саэко. Она   непросто помогала всем в их работе, но и взяла на себя все общение с японцами. Солдат разместили  в палатках  на  берегу,  ну  а  обитатели вершины каждый день прилетали к месту раскопок на вертолете.  Солдаты выполняли самую грубую рутинную работу, а вот сестрам хватало по-настоящему серьезной научной работы.

    Девчонки и Речел, в первые дни активно помогали сестрам, но когда началась довольно скучная системная работа археологов, они заскучали. К тому же и Дику надоело капаться в пыли, и все при первой же возможности старались улизнуть к морю.  Лиз, фактически взявшая руководство раскопками на себя, махнула рукой на таких «помощников» и дала им полную свободу в поиске развлечений.

Компанию молодежи, к которой присоединилась и Речел, стали больше видеть на море. Акваланги позволили молодежи заняться изучением лагуны. Вначале молодежь заинтересовала морская живность в изобилии населявшая тихую лагуну. Охотники  возвращались,  неизменно  груженые   разнообразием морских даров, только когда наступало время приготовления обеда. Однако скоро их интересы резко изменились.

***

Все началось со старинных бронзовых пушек  - грустного памятника очередной катастрофы.  А точнее с аквалангов, которыми увлеклись Дик и Берти.  Все дальше уходя в море,  в компании с Томо, которая оказалась прекрасной  ныряльщицей  и  с  простой маской могла делать в море то,  что для мужчин невозможно было без акваланга, они, наконец, достигли таких глубин, для охоты на которых дыхательной трубки было уже не достаточно даже для нее. Тогда Дик и конечно Берти начали всерьез осваивать акваланги.

Вив и Рита не отставали от мужчин,  что заставило и Речел надеть баллоны. Наконец удобство акваланга оценила и Томо, но если для всех дыхательный аппарат был средством увеличить возможности морской охоты, то сестрицы увидели в нем просто способ уединения со своим «инструктором» от досужих глаз. И естественно таким «инструктором» для них мог быть только Дик.

Как только они почувствовали,  свободу в обращении с аквалангом, Дик стал ближайшим объектом их внимания. Уступ рифа надежно закрывал их от посторонних, и они взяли юношу в плен. Маски не позволяли целоваться, но их рукам предела не было, и его плоть в ответ на откровенные прикосновения нежных девичьих пальцев предательски говорила, что они достигли успеха.

Дик попытался их отвлечь, шутливо сдернув лифчик с Марго, но это имело скорее обратный эффект. Вив, тут же обнажила свои груди, а Марго уже совсем неожиданно для него, сняла с себя и трусики. Намерения сестер были несомненны, тем более, что и Вив от сестры не отставала. Уже вдвоем  они стащили трусы и с него и окончательно дали волю своим рукам.

Со старшими сестрами и Речел он не стал бы церемониться и пошел бы им на встречу. Казалось то, о чем он мог только  мечтать, должно произойти в следующее мгновение, но разум его во время остановил. Близость с Вив и Марго стали бы преградой между ним и Тессой, да наверняка и всем семейством де Гре, а этого он себе позволить не мог. Он мечтал стать мужем одной из них, и пожертвовать этим ради нескольких минут близости не хотел.

Однако девушки имели другие намерения и завладели им полностью. Они не сомневались в своем успехе, и только в немом соперничестве медлили, ожидая, кого из них он выберет первой. Решение Дику подсказал опыт преподанный Саэко. Девушки должны были получить удовлетворение, и он знал, как это сделать.

Они уже давно полулежали на песчаном дне  и руки Дика все смелее ласкали  тело Вив. Марго решила, что  сестре предстоит прелюдия и, не дожидаясь ее конца, сама занялась тем же, оставив Дика в покое.

Юноша достиг желаемого гораздо быстрее, чем ожидал и отпустил застывшую в конвульсии экстаза Вив. Теперь он завладел Марго и начал подгонять ее к тому же. Однако Вив быстро поняла, что продолжение откладывается и ее руки завладели его плотью. Пока он приближал к экстазу сестру, она гнала туда же и его. В общем, ей даже не пришлось особенно стараться. Марго еще только начинала свой полет, когда он понял, что тоже полетел ей во след.

Гордая Вив оставила его в покое, а Рита еще не осознала, что это приключение на этом и кончается. Окончательную   точку    поставил    Дик,    начавший многозначительно стучать по манометрам,  стрелки которых уже отклонились в опасную   красную зону и говорили о том, что воздух в баллонах кончается. Пришлось срочно одеваться и плыть к берегу. Речел,  как будто ничего не заподозрила, а Берти и Томо вообще интересовали только плоды их охоты.

Эти забавы с девчонками в воде время от времени повторялись, но на берегу Дик вел себя с ними подчеркнуто корректно. Да и девушки быстро поняли, что дальше рук дело не пойдет, и инициативу проявляли редко и теперь чаще поодиночке. Впрочем, скорее сам Дик   делал  попытки уединиться с одной из них в уже привычной забаве. Кстати, его поползновения воспринимались вполне благосклонно. Но главным было  то, что девушки очень скоро нашли всем настоящее занятие.

     Пушки обнаружила Рита, в одном из первых своих погружений с аквалангом,  где-то в конце первой недели пещерных приключений. Девушка  погружалась в компании с двумя уже «опытными аквалангистами», которых азарт подводной охоты  заставлял  обращать внимание  только на то,  что двигалось, и могло служить мишенью для их гарпунных ружей.  Девушку же,   получившую  возможность свободного плавания под водой, больше интересовала красота окружающего ее мира морских существ.

Она вначале даже не придала значения  тому,  что заинтересовавшая ее раковина прикрепилась к странному продолговатому предмету,  напоминавшему, окутанную одеждой морских отложений, толстую и короткую трубу. Раковина крепко приросла к избранному месту и Рита  воспользовалась ножом, чтобы ее отделить. Стальное лезвие, вместе с раковиной откололо порядочный кусок нароста,  а случайная царапина блеснула желтизной  золота.  Ныряльщица быстро поняла,  что ее находка не золотая, но и просто металл говорил о руках человеческих. Потребовалось  не слишком много усилий, и нож расчистил достаточно большое пространство металла,  на котором отчетливо проступили французские королевские лилии.

Найденная Ритой пушка была  одной  из  десятка таких же разбросанных на небольшом пространстве в районе первой находки. С этого времени пещера, да и вообще берег  потерял всякий интерес для новоявленных искателей морских кладов.
 
Находка Риты впервые заставила Дика обратить внимание на то, чем было усеяно все дно лагуны. Казавшиеся бесформенными, заросшие водорослями и укрытые морским отложениями предметы неожиданно стали обретать форму, а главное он только теперь осознал, какое количество кораблей нашли свое упокоение на рифах острова.

У берега песчаные наносы давно похоронили свидетельства прошлых трагедий, но чем дальше  уплывали аквалангисты в сторону скальной гряды, опоясывающей лагуну,   тем крупнее становились находки. У рифов опоясывавших лагуну песка почти не было, и остовы кораблей уже были не редкостью, а груды груза, балласт, якоря, пушки, ядра, остатки рангоута – просто устилали все дно. Море, безумствовавшее у внешней гряды скал, еще позволяло, короблю проскользнуть к берегу, но безжалостные клыки внутренней шансов на спасение не оставляли – в ней проходов не было. Однако, практически  непреступная внутренняя гряда сослужила и добрую службу, даже в сильный шторм за ней было тихо и остатки кораблекрушений  мирно ожидали своей участи на дне лагуны.

Предпринятые обзорные плавания ныряльщиков между внешним и  внутренним рифовыми полями  дали возможность утверждать,  что остров стал настоящим кладбищем кораблей.  Особенно для парусников. Свирепые осенние  и  зимние  бури  несли  беспомощные суда, на клыки  рифов окружавшие остров со всех сторон.

Уже первые погружения у рифов создали для ныряльщиков серьезные проблемы. Нырять приходилось далеко в море все с той же лодки, но даже запасные баллоны с воздухом не позволяли работать на дне достаточно долго – приходилось возвращаться на берег. А думать о подъеме, чего-либо крупного со дна   не было  речи тем более. 

Для такой работы были нужны водолазные боты и понтоны для подъема крупных предметов. Боты уже не один месяц успешно применялись на расчистке фарватера островной гавани. При помощи понтонов подняли со дна уже не один корабль, но применить их в лагуне было совершенно не возможно – прохода для кораблей в лагуну не существовало, и Дик решил заняться тем, что было ему по силам.

 Первые две пушки Дик поднял со дна и доставил на берег уже  через несколько дней, воспользовавшись для ее подъема  надувной  лодкой, несколько меньшего размера,  чем та, на которой они выходили  в море. Лишенная  воздуха и отягощенная дополнительным грузом,  а так же баллонами от акваланга, лодка без особых проблем погружалась к месту очередной находки.  Там к ней, капроновыми леерами, цепляли предварительно отрытую из песка пушку. После чего лодку наполняли воздухом из баллонов для акваланга.  Импровизированный понтон резво поднимал находку на поверхность.  На нем же  ее транспортировали и на берег,  прицепив его к основной, моторной лодке. В результате на берегу улеглось полдюжины пушек среднего калибра, с французского корабля, чей последний путь привел его,  две сотни лет тому назад,  на рифы близь острова.

Дик искренне гордился работой своей группы и неминуемо оказался соперником собственной возлюбленной. Тесса была уверена, что находки сделанные близняшками неоспоримо важней всех пушек найденных аквалангистами. Многие реликвии, особенно документы найденные ими  делали сестер авторами серьезных исторических открытий.

Эти открытия,  очевидно, вмешались и в планы Дугласа, он уже явно не торопился форсировать события. Сестры де Гре обнаружили таланты, о которых Макдедли и тем более Дик не подозревали. Способность к кропотливой самоотверженной работе, острый ум и глубокие знания не могли не вызвать уважения и «Дядя» явно начинал вносить коррективы в свои планы.

К тому же в отношениях Дика-Ричи и Тесс все определилось. Дик сыграл роль своего брата удачно. Тесса не заметила подмены  и искренне считала, что очередной мужчина  стал ее рабом. Рабом любимым, которому, по-видимому, впервые собирались сохранять «верность», по крайней мере, так как сестрицы ее понимали.  Но, ни на что большее «моряк» рассчитывать не мог. В конце концов «Дядя» решил, что наступает время готовить Тессу к разочарованию. Дугласу стало ясно, что «моряку» в ближайшее время надо будет сойти со сцены, «уйти в плавание» освобождая место летчику.

Дик видел, что Лиз явно поглядывала в его сторону и не сомневался в возможности возобновления романа с ней. Отношения с Тессой позволили ему понять, что при выборе любовника все правила того общества, к которому  принадлежали   сестры, на них не действовали – любовником мог быть, кто угодно и примером тому была продолжительная связь Лиз с Инго. Однако ни один любовник не мог претендовать  ни на что, кроме обладание красавицами в постели. Во всем остальном они прав на возлюбленную не имели. Любая попытка любовника претендовать на что-то большее пресекалась с изощренной жестокостью. Ночью на «Ариадне» Дик испытал ее на себе и теперь знал, что с ним поступили еще достаточно милостиво.

Многолетние эксперименты, которые проводил Теодоракис над «испытуемыми» стали для сестер де Гре, как впрочем, в свое время и для их родителей главным делом и увлечением, и в достижении  своих целей они не останавливались ни перед чем. Дик не сомневался, что и младших сестер, в первую очередь, желанную для него Вивьен готовят для такой же роли.  Девчонки не скрывали, что он первый для них мужчина, но знаний в деле совращения им было не занимать. Игры в воде давно приблизили его к той грани, после которой он бы не смог отказать одной из них, что, по всей видимости, совсем бы лишило его надежды на более прочную связь с Вивьен. Ричи - моряк   уже мечтал исчезнуть из поля зрения этого семейства.

Дядя ценил все сделанное Диком за последнее время, но становилось ясно, что задуманная игра к требуемым результатам не приводит. Тесс не желала всерьез изменять, что-либо в своих отношениях с мужчинами.  «Ричи» стал просто очередным любовником для девушки.  Любовником,  которого впервые  она  не собирались менять, на очередного приглянувшегося «самца». Но, тем не менее, этого Дугу было мало, и он окончательно решил, что пришла очередь повторить такую же попытку с Лиз.
   
У парня был повод вспомнить рассказы Ламоля. Да и сам на себе он испытал способность Лиз превращаться из пылкой, нежной любовницы в холодного расчетливого дельца, из милой, заботливой подруги в недосягаемую ни для чего земного «Жрицу». Способности сестер пугали и Дик не знал, сможет ли не выдать своего отношения к этим  таким красивым и таким чудовищно жестоким женщинам.

Впрочем, сантименты, раздиравшие Дика «Дядю» интересовали мало, и решение было принято. Спектакль надо было довести до конца.