Варуна

За окном по сырому серому снегу с черными проталинами шла Весна, оставляя за собой следы из нежных белых подснежников. Ее приветствовали птицы своим праздничным щебетанием, ручейки многоголосым хором из журчания и капели. Пахло сыростью и едва открывшейся пашней. Стройные березки радостно кивали молодому божку Лелю, который уселся в рощице, наигрывая на своей новой дудке.
Бог весеннего солнца – Ярило ласково улыбался миру, освобождая его от цепких оков снежной Мары. Его яркие лучи врывались в темную горницу сквозь заплесневевшие ставни, полуразвалившегося терема. Лишь только он не был подвержен весеннему преображению. Крыша его прогнила и почернела, в досках из маренного дуба завелись короеды, а кое-где можно было встретить серые лишайники. Казалось, что только ветер гулял сквозь пустые черные окна, напевая грустную песню, да брошенный Домовой вторит ему.
Ветхий терем стоял на самой опушке леса, окруженный многовековыми темно-синими елями, словно не преступной стеной. У терема под елями лежал свежий снег, словно он выпал вчера вечером и совсем не собирался таять. Здесь царила гробовая тишина. И лишь изредка можно было услышать едва уловимое журчание где-то в еловых корнях. Два ключа с прозрачной водой били из-под той ели. Старый ворон дремал на сухой пожелтевшей макушке дерева. Иногда он вздрагивал, открывал свои большие черные глаза и, щурясь, осматривал лесную опушку. Заметив темную фигуры в глухой лесной чащи, он принялся перебираться с макушки к нижним ветвям, встречая гостя.
- Гой еси, Старец! – послышался радостный молодой голос у крыльца, там, где остановился молодой серый волк с янтарно-карими глазами, - Ждали меня здесь?
С этими словами он ударился о землю. Взвизгнув от боли, волк принялся вставать на задние лапы, обращаясь в человека. Волк потянулся, протягивая лапы к небу. Кости его захрустели. Перед вороном предстал статный молодой человек, в серой шерстяной рубахе с длинными рукавами. Крепкий стан его опоясывали шерстяные штаны и тяжелый ремень, к которому крепились ножны охотничьего ножа. На плечи был наброшен темный плащ с волчьим мехом.
- Гой еси! –Прокаркал ворон, расправляя свои длинные черные крылья, которые переливались на солнце всеми цветами, - пришел, ну и Ляд с тобой!
- Не рады мне? – зычным голосом произнес волк, - или забыли?
- Да не забыли! Ждали! – каркнул Старец, в глубине души довольный приходом гостя. Ворон смерил молодого человека теплым взглядом, затем сделал взмах могучими крыльями и слетел на землю, - Возмужал, как я погляжу!
Молодой человек почтенно склонился перед Вороном в поклоне. Но тот лишь каркнул в ответ, взмахом отворяя старую дверь.
В горнице было пусто, в углах сверкали белыми глазами пауки, непрестанно плетя свои сети, у окна, не переставая, кружились пылинки, бесформенные тени бродили вдоль стен. Тени завыли, завидев Волка на пороге терема. Петли скрипучей двери задрожали, а из углов послышалось шипение:
- Воротился…. Принесли тебя лихие ноги…. – шептали голоса со всех сторон, - заждались…
Волк вошел в горницу:
- Мир вашему Дому, - склонился молодой человек в низком поклоне. Сколько же веков он не переступал этот порог?
- Гой еси… - шептали тени. Старый ворон пролетел вверх по лестнице в светлицу, где жил его хозяин. Волк последовал за ним. Прогнившие ступени жалобно стонали под подошвой его высоких сапог. Доски дрожали и трещали, грозя вот-вот сломаться. Молодой человек с печалью разглядывал заплесневелые стены, обветшалые своды и старую скрипучую лестницу. Яркие краски выцвели и поблекли. Больше никто не заботился о теплом и светлом доме, где он провел свое детство. Сердце его дрогнуло, когда он оказался перед арочными дверями, ведущие в хоромы Варуны. Он вспомнил, как поднимался по этой лестнице в первый раз. Тогда он был еще мальчишкой, ноги его дрожали, а сердце громко стучало в груди. Теперь гость испытывал точно такое же чувство страха, уважения и неизвестности.
Старец – Ворон со скрипом отворил арочную дверь, пропуская Волка в светлицу.
Молодой человек замер на пороге, разглядывая знакомую комнату. В его памяти всплывали фрагменты прежнего жилища, которое сияло чистотой и светом. Теперь здесь царил полумрак и холод. В углах завелись пауки и клубки пыли.
- Чего ты стоишь на пороге рот разинув? – послышался сухой старческий голос у кровати, - не гневи Навь, проходи.
Старик развернулся, и сердце гостя сжалось еще сильнее. Перед ним стоял Варуна - высокий, плечистый, но от времени сгорбившийся и посидевший бог – управленец людскими судьбами и дорогами жизни. Молодой человек упал перед ним на колени, склонив голову, не взглянуть на старого забытого бога. Он столько хотел сказать, но не мог связать и два слова.
- Вернулся, - только и произнес Варуна, подходя к гостю, - полно тебе, встань, Велимудр! Так тебя теперь кличут?
Голос его был всё так же силен, как и прежде, лишь потускневшие глаза, глубокие морщины выдавали его истинную слабость. Велимудр встал, не понимая глаз на старого бога.
- Я знал, что ты придешь, - холодно продолжил Варуна, - как только славу среди людей смертных сыщешь, когда Велимудром смерды тебя прозовут за знания, которые ты добывал средь богов… Одного мне неведомо: зачем ты вернулся?
- К тебе вернулся, отец, - покорно отозвался гость, - нет среди люда мне места. О мудрости моей молва по земле ходит, да только покой мне нужен и благословение твое.
- Благословение… - вторил старик усмехнувшись, - жениться собрался?
Старик отвернулся от него, садясь на старую прогнившую скамью. Велимудр молчал.
- Помню, как привел тебя в мой терем Старец, - начал старик, оперевшись локтями о ветхий подоконник, - малехенький ты был да смешной, а теперь…. силен, красив, знаниям тайным обучен, Велеса верный помощник… А отца названного оставил…
- Простишь сына названного? – Велимудр вновь упал на колени с раскаянием в голосе.
- Встань, сын, - ответил Варуна, рассматривая молодое лицо с большими янтарно - карими глазами, широкими скулами и длинным тонким носом, алыми губами налитыми молодостью. В бездонных глазах Варуна теплилась любовь нему как к родному сыну. Старик жестом подозвал Велимудра к себе. Тот послушно подошел, усаживаясь на пол рядом со старым богом.
- Вот что я тебе скажу, сын, - вновь заговорил Варуна, опуская тяжелые веки, - ты молод и силен, у тебя есть дар. Я рад, что ты видел мир, почерпнул мудрости у Высших Богов… Теперь твой черед…
- В чем мой черед, отец? – в глазах его отразилась страшная догадка, - я не достоин!
- Ты пришел… достоин… - старик склонился над Велимудром, обхватив его лицо дряхлыми руками, - Вот мое благословение. А мне пора в свой мир, ждет меня Навь.
Он поцеловал названного сына в лоб, крепко сжимая его лицо в своих немощных руках. Лицо старого бога вдруг перестало быть суровым, из морщин сложилась улыбка. Велимудр обхватил его сухие руки, на глазах проступили слезинки. Старик растаял на глазах сына, превратившись в легкое облако в теплом лазурном небе.
Ярило уже стремился к западу, окрашивая небо в цвет гречишного меда. Как вдруг он остановился и заговорил, роняя оранжевые блики на согретую землю:
-Гой еси, молодой Варуна!