Звонок из прошлого. Быль

Снимок из интернета.
 


    Я проснулся внезапно, будто кто-то позвал меня. Была глухая ночь. Всё внутри дрожало мелкой-мелкой дрожью, тяжело ворочалось сердце, спотыкаясь и пропуская удары. Ощущая сильную слабость, с трудом выбрался из кровати и прошёл на кухню.  Достал из аптечки корвалол, накапал полную чайную ложку снадобья, разбавил водой, выпил. За окном продолжалась ночь. Остатки грязного зимнего снега смутно белели кое-где неряшливыми кучками. Безлюдье. Тёмные окна домов и лишь свет уличных фонарей отражался от крыш припаркованных автомобилей. Какая-то тревожность окружала меня. 

    Странно начинался первый день апреля 2016 года. Я не находил себе места от ощущения присутствия чего-то необычного, необъяснимого. На третий день раздался телефонный звонок. Звонил из Тольятти друг моей далёкой юности:-
- Здравствуй, Стас!  Хочу тебе новость печальную сообщить.
- Здравствуй, Федя! Что случилось?
- В ночь на 1-е апреля умерла Света Е. Что молчишь? Понял меня?
- Понял, Федя, понял. Как же это случилось? Ведь я с ней разговаривал три месяца назад, 1-го января, поздравлял с Новым Годом. Тогда она ни на что не жаловалась.
- Скоротечный рак. В два месяца сгорела. Сегодня похоронили. Видел её брата, он всё и рассказал.
-  Вот ещё одна смерть среди наших  друзей, – я был под впечатлением от известия. - Федя! Ты знаешь, какое странное совпадение случилось? Позапрошлой ночью, это как раз на 1-е апреля было, я вдруг проснулся среди ночи, так  мне внезапно стало плохо. Отчего, почему? До этого всё было спокойно. А ведь получается, что в это время умирала женщина, которая девчонкой-школьницей мелькнула в нашей далекой, наивной молодости. Мистика какая-то.

хххх

    Я перебирал старые фотографии, на которых друзья оставались молодыми. Будущие жизненные проблемы ещё не видны на лицах. Фотобумага исправно хранила застывшие мгновения прошлого.  Отложив в сторонку снимки я подошёл к окну. На улице был пасмурный день начала апреля. Холодный дождь подгонял прохожих, заставляя их вжимать голову в поднятые плечи. Мокрые голые ветви деревьев шевелил ветер.

    И в эту хмурость с каплями дождя на оконных стёклах вспомнились мне другие солнечные апрельские дни и небольшой посёлок судоремонтного завода. Его дома расположились  на берегу канала в межшлюзовом бьефе Куйбышевской ГЭС. В канале стояли на зимнем отстое буксирные и грузовые суда. Моим друзьям и мне было по 24 года. Отсюда, из того давнего времени и началось моё знакомство с умершей три дня назад женщиной.

    Весна 1963 года чувствовала себя здесь полной хозяйкой. Заканчивалась  зимовка, суда покидали затон и уходили в весенние разливы  Волги. Мой уход в навигацию был рядовым событием и, думаю, никого не волновал. Правда, в течение прошедшей зимы 1962-1963 года в кругу нашего общения появилась милая девочка Света, которой было 16 лет и она училась в 9-м классе. В её речи была слышна лёгкая приятная картавинка.

    Мне нравилась эта девочка и она тоже выказывала в мой адрес знаки внимания. Учитывая разницу в возрасте, общение не выходило за пределы приглашения её в наши коллективные поездки в театры города Куйбышева, которые организовывал заводской профком для рабочих завода и плавсостава зимовавших судов. Иногда я по-дружески, как мне тогда казалось, звал Свету в поселковый клуб «на танцы». На обратном пути провожал её до подъезда, где находилась их квартира. Короткое прощание заканчивалось лёгким, ни к чему не обязывающим касанием губами разрумянившейся на морозе светиной щеки. Да, я догадывался об особом внимании ко мне девчонки-школьницы, но относился к этому спокойно и держался от неё на безопасном расстоянии. Я дорожил своей личной свободой.   

    Служебные обязанности призывали отдаться работе, все разошлись по своим теплоходам и ушли в рейсы. У Светы продолжался учебный год, но она не пропустила выход моего судна и пришла проводить. Полагаю, она думала, мол, осенью он вновь появится в посёлке. Однако, в начале июня я был назначен на должность первого (старшего) штурмана на новый большой грузовой теплоход. Мне было приятно это назначение, но оно подразумевало смену места будущей зимовки и прощание с друзьями. Этого-то Света тогда и не знала.

    В конце июля мы на своём новом теплоходе шли с грузом на Астрахань, когда появилась надобность зайти в Ново-Шлюзовой и получить от завода-строителя высланные в наш адрес запасные части. Пользуясь появившейся возможностью я, конечно, повидал Свету. Она отработала одну смену пионервожатой в школьном пионерлагере и теперь бездельничала, загорая на бетонной стенке канала и любуясь проходящими судами. Её мама, Антонина Петровна, пояснила:-
- Делать-то девчонкам нечего, скучно им, вот и пропадают целыми  днями на канале. Вся молодёжь-то ушла в плаванье и в посёлке тишина.
- Антонина Петровна! Мы завтра снимаемся с якоря и пойдём на Астрахань. Так, если Вы не против, а Света будет согласна, то я спрошу у капитана разрешения и мы возьмём её пассажиром в этот рейс? – пришла мне в голову неожиданная мысль.
- Да как же это так? – засомневалась Антонина Петровна.
- Так очень просто. У Светы будет отдельная каюта, питание вместе с экипажем. Пусть загорает, любуется Волгой, а я за ней присмотрю. На обратном пути мы её доставим прямо домой.  Когда ещё такой случай представится?  Ты как на это смотришь, Света?
- Ой, я согласна. Мама, можно я со Стасиком схожу в рейс?
- А в школу-то успеет? – на всякий случай уточнила Антонина Петровна.
- До Астрахани и обратно потребуется 2 недели или чуть больше, но в середине августа она обязательно будет дома, - успокоил я колеблющеюся Антонину Петровну.

    На следующий день мы снялись с якоря. Светлана впервые плыла на настоящем теплоходе и, прощаясь, долго махала маме рукой. Она была в восторге от своего нового жилища -  одноместной каюты, что находилась рядом с каютами капитана и старшего штурмана. Она быстро освоилась в экипаже, подружилась с поварихой, помогая ей чистить картошку. Курсанты-практиканты с удовольствием общались с ней, а жена капитана взяла под опеку, видимо, имея своё мнение на будущее такой пассажирки.

    А судно шло и шло. По берегам проплывали сёла, живущие своими заботами,  на песчаных «косах» стояли палатки рыбаков, купались ребятишки, кучки деревьев вплотную подходили к воде. Часто расходились с другими судами грузовыми и пассажирскими. На моей вечерней вахте, спросив разрешение, Света тихой мышкой устраивалась в уголке ходовой рубки и смотрела,  как  судно проходило волжские перекаты и широкие разливы,  как уходили за корму дымы из труб цементных заводов Вольска, а опускающуюся темноту рассекали далёкие безмолвные всполохи зарниц. Прошли Саратов, Камышин, шлюзы Волгограда, миновали вход в Волго-Донской канал. Впереди Нижняя Волга и Астрахань.

    Свете нравилось моё внимание за её пребыванием на борту. На скуку она не жаловалась, что меня и устраивало. В Астрахани накупили арбузов и помидоров, а браконьеры привезли свежую рыбу. На обратном пути капитанша взялась обучать Свету премудростям засолки рыбы и помидор. Так незаметно обратным рейсом мы добрались до Ново-Шлюзового, где Света распрощалась с экипажем и на катере была отправлена на берег, где её уже  ждала Антонина Петровна. Прощаясь она прижалась губами к моей щеке и тихо поблагодарила:- 
- Спасибо тебе.
Тогда я не мог знать, что нас ждёт впереди ещё только одна встреча.

хххх      

    Навигация закончилась, но я уже не вернулся в старые стены. Теперь новый «дом» находился в тысяче километров от Ново-Шлюзового. Был конец декабря 1963 года, когда мне захотелось встретить Новый  год вместе со старыми друзьями.  Долго не раздумывая, я купил билет на самолёт и он доставил меня на аэродром Куйбышева. Автобус. Знакомая дорога и вот я уже в привычном кругу своих товарищей. Собрались на квартире одного из наших «женатиков» Гены Жиганова. Его жена Эльвира с помощью своих подружек накрыла прекрасный стол, где всем хватило места. Пригласили и Свету.

    Я держу в руках фотоснимок, возраст которого более 50-ти лет. Он единственный, сделанный 31 декабря 1963 года, на котором можно увидеть 17-ти летнюю девушку с сияющими глазами и сидящего рядом с ней  25-ти летнего молодого человека. Она не скрывает свою влюблённость, а вот её сосед старательно делает вид, что ни о чём не догадывается. Весело отметили наступление Нового года, а Светлана шепнула мне:-   
- Пусть у нас будет всё только хорошее. 
Заиграла музыка, начались танцы, веселье было в разгаре и, глядя на довольные лица хозяев дома, я полушутя предложил:
-  Смотри-ка, Света, как хорошо Жиганову с Эльвирой. Может быть и нам с тобой пожениться?
-  Не-е-т, - протянула Светлана, - мне надо закончить 10-й класс, а потом я буду поступать в университет. 
-  Хорошо. Нет так нет, - ничуть не расстроившись согласился я с её доводами. -  Конечно, надо сначала школу закончить. 
На этом тема замужества была закрыта и мы её больше не касались.

    Веселье продолжалось, а поздно ночью все пошли провожать гостей. Весёлой гурьбой проводили домой и Свету. А в обед я уже сидел в автобусе, который вёз меня в аэропорт. Ни с кем из своих друзей, включая Светлану,  больше никогда не встречался.  Правда, через три месяца в апреле 1964 года я неожиданно получил вызов на телефонные переговоры. Это Света хотела о чём-то поговорить со мной. Однако, к тому времени жениться я расхотел и боялся возможного вопроса на эту тему. Стыдно признаться, но я смалодушничал и на переговоры не пошёл. К тому же, вскоре я распрощался с Волжским пароходством и жизнь понесла меня всё дальше и дальше от старых друзей, а дорога не всегда была прямой.

    Годы шли, складываясь в десятилетия. Старые друзья несколько раз сообщали, что Света пыталась узнать мой адрес. И в ответ на это у меня возникало чувство вины за своё легкомысленное предложение замужества. Но постоянного места жительства у меня не было. При необходимости я пользовался простой почтовой формой «до востребования».  Так и получилось, что прежние связи ушли в тень, забылись, а другие заботы приняли меня в свои объятия.

хххх

    Прошло более 50-ти лет с того декабря 1963 года, а из старых товарищей  в живых остался только Фёдор З. и две вдовы моих бывших однокашников. Друзья юности разошлись по могилам и упокоились на тихом кладбище памятного мне посёлка Ново-Шлюзовой.  Теперь мы с Фёдором общаемся по «Скайпу». Некоторое время назад он встретил Свету, которая вернулась в Ново-Шлюзовой из каких-то далёких краёв. Она похоронила мужа и теперь живёт одна. Узнав от Фёдора, что со мной есть телефонная связь Света попросила его передать просьбу, чтобы я выбрал время и позвонил ей. 

    Собравшись с духом я набрал номер телефона. Послышались гудки вызова и вслед  женский голос:-
- Слушаю Вас.
- Здравствуйте, Светлана Кирилловна! – вежливо поздоровался я.
- Здравствуйте! С кем я разговариваю?
- Сейчас, Светлана Кирилловна, Вы слышите голос из глубины прошлого века. Не узнаёте? – попробовал я пошутить.
 
    Молчание...и следом, будто между нами и не было нагромождения из более чем полусотни лет, прожитых в полном неведении друг о друге:-
- Боже мой! Стасик! Неужели я слышу тебя?

    Я невольно улыбнулся тому, что по-прежнему оставался для неё "Стасиком", хотя через пятьдесят лет мы не узнали друг друга по голосам. У Светы почти пропала её давняя картавинка, а в трубке звучал голос незнакомой женщины. Ощущая какую-то ошеломлённость от самого факта телефонного разговора мы ограничились общими фразами, обещанием не забывать и звонить. После этого разговора перезванивались ещё пару раз, старательно обходя стороной прожитую каждым жизнь. Но однажды случился ещё один разговор. И он нёс какую-то необычность, тревожность. Я позвонил Светлане 1-го января 2016 года, чтобы поздравить её с Новым годом.

- У тебя есть сейчас время поговорить? – в ответ на поздравление спросила она, видимо, желая удостовериться, что моя жена не будет присутствовать при разговоре.
- Да, конечно, я слушаю тебя.
- Я знаю, ты не захотел разговаривать со мной тогда, в апреле 1964 года. Помнишь, я приглашала тебя к телефону? - напомнила Светлана о моём давнишнем и не лучшем поступке.

    Невероятно! После такого количества лет, оставшихся позади, из памяти исчезло множество более значимых событий, а вот тот мой некрасивый поступок не забывался и она тоже, оказывается, помнила его.

- Да, помню, но мне тогда нечего было сказать тебе, - честно признался я, испытывая стыд за прошлое.
- А ты помнишь, как я с тобой ходила в рейс?
- Да, Света, помню, конечно. Ты две недели тогда плавала с нами.
- Так вот, я тебе хочу сказать, что это были незабываемые две недели. Больше у меня в жизни ничего лучшего не было.
Последняя фраза, произнесённая Светой, окатила меня холодным душем. 
- Света! Мне приятно, что ты помнишь то наше плаванье, но всё же, думаю, у тебя были и другие поводы ощутить себя счастливой. Вспомни, ведь у нас с тобой ничего такого-то и не было. Да, целовались, этого я не забыл.
- Стасик! Ты не хотел тогда видеть, что я была влюблена в тебя. Тебе так было удобнее, потому что я была школьницей. Но я тебя не осуждаю и даже за то, что ты не захотел поговорить со мной в тот последний раз. Сейчас у меня к тебе единственная просьба: звони, пожалуйста, чаще.
 
    Так закончился наш последний разговор. Незаметно минул январь, февраль, а 8-го марта я держал в руках телефон, намереваясь поздравить Свету с Женским днём. Не знаю почему, но я тогда отказался от звонка. Я не мог знать, что в это время страшная болезнь  поедала её. Потом пришла для Светланы её последняя ночь, ночь на 1-е апреля 2016 года, когда что-то Необъяснимое вдруг прервало мой сон, видимо, желая сказать, что в двух тысячах километров от меня, в муках, доживает последние минуты жизни несчастная женщина. Это она много-много лет назад девчонкой-школьницей случайно встретила свою первую влюблённость,  отзвуки которой потом хранила в тайниках своей души.