Сан-Фермин

7 июля я проснулся рано утром в гостинице испанского города Памплона, разбуженный громкими звуками оркестра. Под музыку оркестра некто затянул оперным голосом "куплеты Эскамильо" из оперы "Кармен" Жоржа Бизе. "Похоже, праздник в самом разгаре", - подумал я и поспешил подняться с постели, дабы не опоздать на самое главное представление, ради которого я и приехал сюда.
Я прибыл в Памплону накануне, чтобы посетить знаменитый фестиваль Сан-Фермин, который тут проводится ежегодно, и снял в гостинице номер. Говорят, что праздник посвящен некоему епископу, Святому Фермину, который в средние века якобы спас город от эпидемии чумы. Сам праздник длится целую неделю и представляет собой нечто вроде фестиваля, включающего в себя и народные гулянья, и карнавал, и маскарад, и ярмарку, и всевозможные угощения, и обильные возлияния, и выступления разнообразных музыкантов и актеров, и многое-многое другое. Но главное - даже не это. Главное, ради чего люди приезжают в Памплону со всех уголков земли, - это, конечно же, энсьерро!
Энсьерро - это так называемый забег с быками. Согласно местной традиции, около восьми часов утра из загонов выпускают доставленных в город боевых быков, которые затем бегут по узким улочкам города в сторону арены, где им впоследствии, уже вечером, предстоит принять участие в корриде. А перед быками может пробежать любой желающий и продемонстрировать всем свою смелость: будь то местный житель или иностранец. Главное - не проспать и не опоздать к началу действия, которое длится всего-то около пятнадцати минут! Для этого рано утром всех желающих и будят громкими звуками оркестров.  Чтоб не проспали! Ведь проспать энсьерро - это все равно что потерять день жизни, потерять его впустую, будто прожить его зря!
Я, собственно говоря, для того и приехал в город, чтобы принять участие в энсьерро, чтобы принять участие в забеге с быками. А потому, разбуженный оркестром, я быстро поднялся с постели, оделся, согласно местной традиции, в белые брюки и белую рубашку, повязал себе на пояс красный шарф, на шею - красный платок,  на голову напялил красный берет и тут же выбежал на улицу.
На улице уже собрались люди, так же как и я, желавшие принять участие в забеге с быками. Оказавшись в Памплоне впервые, я, конечно же, не знал, куда идти, оглядывался по сторонам, наблюдая за другими, надеясь в их телодвижениях найти ответ, какие действия необходимо предпринять. За этим занятием и застал меня один человек, одетый так же, как и я. Он подошел ко мне и сказал, что он - местный и что зовут его Хосе.
- По твоему виду заметно, что ты здесь впервые, - обратился он ко мне. - Иностранец?
- Да, - ответил я.
- И тоже решил бежать?
- Да.
- Похвально, - сказал Хосе, хлопнув меня рукой по плечу. - Не люблю трусов, которые готовы только наблюдать за забегом, а у самих принять участие - кишка тонка! Сидят себе, кто на балконах домов, кто - на козырьках над парадными, кто - на крышах киосков, а кто и вовсе на фонарный столб залезет. Да, все эти места, удобные для просмотра забега, стоят денег, и немалых. Но чем ты при этом жертвуешь? Какими-то бумажками! А ты попробуй собственной жизнью пожертвовать! Но они не способны на это! Знаешь, как-то раз, во время прошлогоднего забега, я, предварительно положив себе в карман помидор, во время забега метнул им в одного из зрителей, повисших на фонарном столбе. Я видел, что тот неуверенно держался на столбе. И представляешь, я попал своим помидором тому неуклюжему зеваке прямо в лоб! А он возьми да и свались прямо под копыта бегущего быка! Там им и место, этим трусам!
- Сурово, - заметил на это я, а потом спросил: - А когда забег начнется?
- В восемь часов утра, - ответил Хосе. - Когда услышишь выстрел. Это значит, что быков выпустили из загонов и пора приготовиться к бегу. Держись около меня, следуй за мной, иностранец, и ты поймешь, что делать!
- Премного благодарен, - ответил я.
И в этот момент к нам подошел мужчина, одетый  во все красное. Это был знакомый моего нового приятеля Хосе.
- Диего! - удивился Хосе. - А ты-то что тут делаешь, амиго? Никак тоже бежать собрался? Но ведь у тебя больное сердце!
- Знаешь, Хосе, - ответил на это Диего, - мне надоело глотать таблетки от моего больного сердца! Вот я и решил принять участие в забеге!
- Да ты самоубийца, Диего! Не забывай, что самоубийц не отпевают!
- Врешь, Хосе! Святая церковь уже давно дала послабление: теперь и отпевают, и хоронят вместе со всеми!
И тут с нами поравнялся молодой парень, похожий на иностранца и к тому же изрядно подвыпивший.
- А что, парни, скоро забег? - спросил он у нас.
- Скоро, - ответил ему Хосе. - Смотри за нами и делай как мы, амиго.
И Хосе раздал каждому из нас по свернутой в рулон газете, которые он принес собой.
- Мне не надо, - отказался от газеты Диего.
- А это еще зачем? - поинтересовался подвыпивший иностранец.
- А это для того, чтоб ты ей размахивал, отвлекая внимание быка, - объяснил Хосе, - если бык попытается поднять меня на рога.
Подвыпивший иностранец и я взяли у Хосе по газете.
Мы перебрались за заборные ограждения, за которыми находились праздные зеваки, постояли еще немного на узкой улочке города, поболтали о том-о сем, и вскоре услышали выстрел. Это означало, что быков выпустили из загонов и они вот-вот появятся на улице!
- Готовьтесь, парни! - скомандовал Хосе.
И вскоре появились бегущие боевые быки. И мы тоже побежали. А быки - за нами. Я бежал рядом с Хосе, он бежал по левую руку от меня. Слева от Хосе бежал подвыпивший иностранец, а справа от меня - Диего. " Какое единение народов! - подумал в тот момент я. - Перед всеми - общая опасность, все бегут вместе: и местные, и иностранцы, и, размахивая газетой перед быком, отвлекают внимание быка на себя от рядом бегущего товарища, спасая того от опасности! Где еще такое возможно? В политике? Едва ли! Это возможно только на светлом празднике Сан-Фермин!"
Мы продолжали бежать. А быки - за нами. В какой-то момент я краем глаза заметил, что подвыпивший иностранец, бежавший слева от Хосе, выронил из рук газету, споткнулся и был безжалостно растоптан быками. Из-за заборного ограждения потом выскочили медики, чтобы забрать тело несчастного. Глянув затем вправо, я увидел, что Диего сбавил ход, немного отстал от нас и начал задыхаться. У него началась одышка. И бык поспешил этим воспользоваться: немного наклонив голову, бык нанес своим рогом удар прямо в сердце нашему товарищу и поднял его своими рогами вверх. Больше я не оглядывался и продолжал бежать. Другой бык попытался сбить с ног Хосе, но в это время я, размахивая рулоном газеты, отвлек внимание быка на себя. Чуть позже едва не споткнулся и я, но на этот раз меня своей газетой выручил Хосе.
С нами бежало несколько человек, но не всякому удалось завершить свой бег в сторону арены целым и невредимым. Некоторые бегущие получили серьезные травмы, а дежурившие за заборным ограждением медики спешили оказать помощь всем пострадавшим. Нам же с Хосе удалось выдержать это нелегкое испытание и добраться до финиша, не получив ни царапины.
- Ради этой забавы действительно стоило приехать в Памплону! - сказал я своему новому приятелю Хосе, когда забег с быками завершился. - Это просто незабываемое впечатление!
- Верно говоришь, иностранец, - согласился со мной Хосе. - А ты - молодец, не испугался! За это я угощу тебя настоящим местным вином!
И Хосе предложил мне отправиться вместе с ним в одно из местных кафе, что я и сделал.
Когда мы сели за стол в кафе, нам принесли две бутылки вина и два бокала.
- Бокалы - ни к чему, - сказал официанту Хосе.
- Это почему же? - поинтересовался я.
- Видишь ли, иностранец, - сказал Хосе, - у бутылки есть горло и у тебя есть горло. Из одного горла выливаешь, а в другое горло вливаешь. Зачем тебе третье горло?
Я не сразу нашелся, что на это ответить, а потом, немного подумав, заметил:
- А ведь ты чертовски логичен, Хосе!
И мы приготовились пить вино прямо из бутылок.
- Помянем моего несчастного приятеля Диего, амиго, - сказал Хосе. - Упокой, Господи, его грешную душу! Хороший парень был!
И мы помянули погибшего Диего стоя, выпив вино прямо из горла своих бутылок.
- А того подвыпившего иностранца, что тоже стал жертвой быков, помянем? - поинтересовался я.
- Помянем, - ответил Хосе. - Хоть и дурак был. Но ведь бежал же! Хотя бежать с быками надо на трезвую голову. Диего знал, на что шел. Его замучили сердечные боли. А этот - так, потехи пьяной ради.
И мы снова выпили.
- Вечером коррида будет, - продолжил Хосе. - Пойдешь?
- Ясное дело! - отозвался я.
Мы посидели еще немного в кафе, а потом пошли прогуляться по улицам Памплоны. Во всем городе царило праздничное веселье: на улицах были толпы народа, все были одеты в яркие, кричащие цвета, тут было очень много иностранцев, многие из них были пьяны.
Мы видели, как по улицам пронесли статую святого Фермина, посетили религиозную мессу, посмотрели праздничный салют, парад масок, послушали выступления местных артистов, побывали на ярмарке, на которой я приобрел себе некоторые безделушки. Мы и не заметили, как наступил вечер.
А после шести часов вечера мы отправились на корриду. Нам удалось, благодаря хитрости и изворотливости моего приятеля, оказаться в первом ряду зрителей.
- Я бы и сам попробовал себя в роли тореадора, - сказал мне Хосе, - да уже поздно. В детстве я хотел им стать, но родители не позволили. Они поддались влиянию всяких никчемных слюнтяев, которых в последнее время во всех уголках планеты развелось великое множество. Слюнтяи те вопят о нарушении прав животных! Они говорят, что энсьерро и коррида - это очень плохо, что их следует запретить, так как это есть жестокое обращение с животными! Но ведь это наши традиции, наша культура! Как можно их запретить? Как можно запретить традиции и культуру народа, которые имеют вековые корни? Слюнтяи хотят научить нас правильному обращению с животными. Но к чему мы в итоге придем? Однажды они скажут нам, что если человек ест за столом из тарелки, а собака - на полу из миски,  то это - неуважение к животным, и что собаку тоже следует усадить за стол!
- Ты думаешь, что до этого дойдет, Хосе?
- Чем черт не шутит, - ответил на это Хосе.
Тем временем, коррида началась. Она продолжалась не один час, и все с нетерпением ждали развязки. Ждали, когда появится тореадор.
А когда этот тореадор появился, то я заметил, что он нетвердо стоит на ногах.
- Что с ним? - поинтересовался я у Хосе.
- Он пьян, иностранец, - ответил Хосе.
- Как так? - удивился я.
- Видишь ли, это мой знакомый, Мигель. На днях он похоронил свою жену, которую очень любил. И стал прикладываться по этому поводу к бутылке. Его не следует в этом винить, такое со всяким может случиться.
Мы видели как тореадор неуверенно передвигался по арене со своей красной тряпкой и уже неоднократно чуть не стал жертвой быка. В какой-то момент Мигель приблизился к той части забора, за которой находились мы, и споткнулся, упав на спину. И бык сразу же бросился на него.
Тогда мой приятель Хосе тут же вскочил со своего места, подбежал ближе к забору, достал из-за пазухи принесенную с собой бутылку шампанского, резко откупорил ее, зажал пальцем часть горлышка бутылки и направил струю шампанского прямо в морду быка. Бык, и так вошедший в кураж после падения тореадора, пришел еще в большее бешенство, ринулся на забор, пробил его своим весом и бросился на находившуюся за забором толпу, в первых рядах которой были и мы.
Раздались вопли зрителей, начались паника и давка. Некоторых забодал бык, но большей частью зрители сами давили друг друга. Хосе же бросился на быка и вцепился руками мертвой хваткой в один из рогов. Я кинулся на помощь своему приятелю и вцепился в другой рог. Бык же сильно замотал головой, пытаясь стряхнуть нас с себя. Мы пытались совладать с быком, но это было совсем непросто! Бык продолжал яростно мотать своей головой в стороны, пытаясь нас сбросить.
И тут, вдруг, в какой-то момент я почувствовал, что мои руки соскользнули с рога быка. А затем бык резким движение сбросил с себя Хосе, а потом повернулся в мою сторону, наклонил голову и я к своему ужасу ощутил его мощный рог, входящий мне под кожу прямо под нижней челюстью!