Свято место. Глава 24

Завибрировал телефон. Номер был неизвестен. Оказалось, звонит Бутаковский.
– Я сейчас не могу говорить, перезвоните, пожалуйста, через час, – перебил, не вслушиваясь в смысл его слов Семён, и отключился.

Ожидалась экскурсионная группа, в гардеробе уже толпились дети. Особо расторопные покрикивая друг на друга, описывали вокруг Семёна небольшого диаметра круги и совершали короткие перебежки, не обращая на него никакого внимания, лишь оглядываясь иногда, в стремлении вовремя заметить учителя…

Экскурсия была обычной, не первой на сегодня, и не последней. Семён, установив детей более-менее по центру зала, не особо напрягаясь, начал её. Всё шло почти как всегда, дети слушали почти идеально. Молодая красивая учительница обходилась почти без замечаний, жестами прекращая ещё не возникшую шалость. «Вот бывает же?..», – Семён исподволь любовался ею.

– А сейчас, я готов ответить на ваши вопросы, – подходил к естественному окончанию экскурсии Семён.

Вопросы тоже были предсказуемыми, и он выдавал давно отточенные ответы, улавливая какой-то таинственный и одновременно озорной огонек в глазах учительницы. А может, так только казалось? «И дети её обожают», – Семён, несколько раз быстро крутнул головой, как бы стряхивая обволакивающие чары.

С сожалением, проводив взглядом окруженную детьми учительницу, Семён пошёл поставить чайник, от вдохновенной речи слегка охрип, чего уже давно за собой не замечал и чем был даже немного удивлен.

Чайник с шумом закипал, и тут опять позвонил Бутаковский.
– Здравствуйте, Кирилл Петрович, – прокашлявшись, поздоровался Семён.
– Семён Александрович, скоро в областной библиотеке очень интересное мероприятие, хотел Вас пригласить…
– Какое мероприятие? – сквозь зубы спросил Семён.
– Конференция по проблемам геоэнергетики, аномальных зон, геопатогенных зон и тому подобного…
– А я-то причем? – Семён искренне удивился.
– Ну, как же? Вы же в Святом месте были, а это самая настоящая аномальная зона, может быть, и расскажете о своей экспедиции…
– Это была археологическая разведка и никаких аномалий мы там не встречали, – сухо произнес Семён.
– Ну как же не встречали? А как Вы объясните, к примеру, свою потерю ориентации? Александр Ильич мне рассказал, как Вы чуть не заблудились… И о странной облачности над лесом, в то время, тоже…
– Так, может Александр Ильич и выступит, он же всё знает.
– Не сердитесь, Семён Александрович, нам нужен очевидец. Я хотел с Василием Григорьевичем связаться, но у них там что-то с телефонами, и монтер, говорят, уволился, в общем, связь наладить пока не могут. А я уже и с Вашим директором Сергеем Ивановичем договорился. Послезавтра в десять часов, в областной библиотеке… Буду ждать, до свидания.
– До свидания…

Допив чай, Семён пошел к Комарову. Кабинет был заперт, Сергея Ивановича не было. Иры тоже. На её столе в горе бумаг Семён нашел приглашение с размашистой директорской резолюцией. Выходило, что его туда уже не просто отпустили, а направили и не как очевидца аномального явления, а как представителя краеведческого музея.

Вскоре ожидалась ещё одна экскурсионная группа и Семён, не заходя в кабинет массового отдела, поспешил в фойе…

В библиотеку Семён пришел вовремя, сдал куртку в гардероб, и направляясь на второй этаж, неожиданно почти столкнулся с опять слегка хмельным Мыльниковым.
– Николай Степанович, здравствуйте…
– Здорово, Семён. Ты, что, тоже на эту конференцию по херомантии?
– Бутаковский через Комарова пригласил, не отвертеться никак было.
– А мне кажется, тут будет, что послушать. Вот увидишь, сегодня мы и Бутаковского услышим и ещё кого-то из иностранцев. Да и повеселимся, может, опять…
– А Вы откуда всё знаете?
– Агентура, Сёма, агентура… – Мыльников заговорщетски подмигнул, – просто программу они набирали на кафедре, а там практикантка – наша Маша, ну такая интересная с третьего курса, она мне и принесла их буклетик.

Никакой интересной Маши Семён не помнил, и выяснять не хотелось.
– А у меня программы нет. Наверно у Комарова осталась?
– Ничего. Их там не много, докладчиков-то, я тебе потом подскажу, – пообещал Мыльников, направляясь куда-то в служебные помещения.

Семён поднялся в специально отведенный для конференции зал на втором этаже. В зале было почти пусто. Лишь несколько стульев занимали странные личности с бегающим взглядом, с какими-то кульками и сумками на коленях и незанятых рядом с ними сидениях…

Семён поздоровался и сел, как всегда, поближе к выходу. Вошли ещё двое пенсионеров. Затем появился Мыльников, увидев Семёна сел рядом.

– Ну и, что вот это и есть местные уфологии?.. Я как-то ожидал более молодой контингент. Волосатых бардов, туристов–дуристов к примеру. А тут какие-то престарелые пионервожатые. Интересная, должно быть, конференция получится…

Вошёл Бутаковский, близоруко щурясь, оглядел собрание и прошёл к столу с кафедрой.

– Ну что, друзья, не пора ли начинать? А кто опоздал, подтянется… И вообще, давайте сядем поплотнее, в тесный кружок единомышленников… Вот сюда на первые ряды…

Вошли какие-то неформалы в широких штанах со спущенной мотнёй, как будто с ними произошла неприятная неожиданность, с разного рода металлическими кольцами в ушах и носах, затем появился ожидаемый Мыльниковым бард-турист весь в черном, волосатый и с гитарой. Вошли двое респектабельных мужчин, один лысеющий в дорогом пиджаке и галстуке, второй тоже одетый как на именины в очках с золоченой оправой. Все вошедшие усаживались вокруг Семёна и Мыльникова, согласно всё той же логике «поближе к выходу».

– Вот теперь другое дело, – комментировал Николай Степанович, – и туристы тут и предприниматели. Только, не пойму, нахера эти нетрадиционные папуасы притащились, – он показал взглядом на неформалов.

Бутаковский довольно улыбался, оглядывая заполняющийся зал.
– Вот, друзья, теперь мы почти в сборе… Все присутствующие в этом зале очевидцы или, если угодно, участники и свидетели аномальных природных явлений. Тут и те, кто эту проблему давно изучает, и те, кто столкнулся с ней, просто, по-ходу жизни. Итогом нашего сегодняшнего форума должен стать сборник сообщений о подобных явлениях.
В вашем городе уже есть исследователь, собравший достаточно подробную картотеку проявления аномальных сил, с картированием и четким описанием времени события, его развития. Это известный уже и в Европе – Сергей Клименко. Возможно, упоминание этого имени ничего и не говорит большинству собравшихся, но сейчас этот исследователь является, пожалуй, одним из ведущих специалистов в данной области во всем Уральском регионе. Ему мы первому и предоставим слово.

Поднялся один из странных непричесанных субъектов, сутулясь, прошёл к кафедре. В длинных руках он нес свернутый в рулон ватман. Возраст определить было не просто, конечно не молод, но и не стар. Так средний.

– Рад приветствовать вас друзья, – говорил он тихо, да ещё и съедал гласные и терял окончания. Зал замер в попытке прислушаться, – слова особой благодарности хочу сказать собравшему нас сегодня Кириллу Петровичу Бутаковскому – нашему земляку, волей судьбы оказавшемуся вдали от родины, но не забывшему свои корни…

Дальше Клименко говорил о трудных годах подполья, когда его никто не слушал и не воспринимал всерьез, об экспедициях за свой счет, о надежде на поддержку заинтересовавшихся его работами западных научных организаций. Хвастал своими связями, появившимися благодаря интернету.

– …Позвольте продемонстрировать, составленную по отрывочным, и даже иногда противоречивым сведениям, карту аномальных зон и проявления аномальных явлений в прилегающей к нашему городу части области…

– Так, а вот это уже, действительно, интересно, – оживился Мыльников, – зря мы ближе не пересели.

С помощью Бутаковского Клименко прилаживал свой, пестреющий разноцветными пятнами ватман, на демонстрационный стенд.

– …Вот, смотрите, кругляшочки – это наблюдения НЛО, рядом поставлена дата… Вот… – начал комментировать выступающий, – так, согласно полученным данным, можно говорить о периодах активности этих объектов. А вот треугольнички, это места встреч гуманоидов, известных как йети или снежный человек, так же обозначены и вообще все наблюдения человекообразных существ… Вот, например, сообщения о леших и домовых… Вот тут… Вообще всякие неопознанные незнакомцы, как например, в аномальной зоне Проклятого болота, где якобы встречают некую женщину в белом… Вообще, это болото по ряду признаков напоминает древний метеоритный кратер, так называемую астроблему, конечно, сильно разрушенный и измененный поздними геологическими процессами, – Клименко обвел неровный красно–зеленый круг на карте, – некоторые специалисты посчитали Проклятое болото древним вулканом. Что кажется вроде бы менее вероятным. Так или иначе, загадочная природа этого места нуждается в серьезнейших исследованиях…

– Это не про Сабановское ли Святое место? – заметил Мыльников.
– Про него, нам и Сабанов о таких встречах рассказывал, – подтвердил Семён, – правда, честно сказал, что сам ничего подобного не видел, а вот про кратер, что-то новое…

В зал вошли трое, не обращая никакого внимания на вдохновенного Клименко, молча, прошли вперед. Первым шествовал один из университетских преподавателей – Спицын.

Не имея успеха на поприще науки, он подался в политику и уже года четыре с важным лицом заседал в городской думе. За ним шёл Луи Геншель, третьего Семён не знал.

– Ну, вот и власть с иностранцами… – тоже заметил процессию Мыльников.

Сбившийся было Клименко, быстро справился и продолжал.
– …Как вы уже заметили, карта окрашена в разные цвета, кроме того, применяется ещё и штриховка. Это выявленные разными способами активные области, иногда они перекрываются. Вот, например, места встреч непонятных животных – наклонная штриховка, возможно и гуманоидов…

– Посмотри Семён, и район Сабановского святилища – кратера этого, тоже каким-то зеленоватым заштрихован. И, похоже, все курганные группы окрашены, – негромко говорил, заинтересовавшийся Мыльников.

В конце своего доклада Клименко попросил пересылать ему письма с любыми свидетельствами аномальных явлений, назвал свой электронный адрес, продиктовал телефонный номер и адрес почтовый. Затем пустил по рядам пачку визиток. Когда похудевшая пачка дошла до Семёна и Мыльникова они тоже взяли по одной.

– Сам предмет, конечно, спорный, но методы вполне научные…– не громко прокомментировал Мыльников.

Последовали вопросы из зала. Все хотели ознакомиться с картой.

– Друзья, карта будет опубликована в готовящемся сборнике, – Бутаковский опять выбрался за кафедру.

Затем, путано и бестолково выступали очевидцы, очередь незаметно дошла и до Семёна.

– Эй, это же о тебе… – неожиданно встрепенулся Мыльников.
– …о своей экспедиции в Проклятое болото, или как мы с вами уже знаем, в Сарайкинский кратер… – услышал конец фразы Бутаковского Семён.

В какой форме изложить то, что просили, Семён ещё не решил. Говорить о разведке не хотелось, о Сабанове тоже. Вставать за кафедру он не стал. Кратко и тоже путано, как все, рассказал, что потерял ориентацию среди кустарников на болоте.

– …Я не считаю данное происшествие, каким либо аномальным явлением. Просто отвлекся и потерял из вида проводника… – закончил он.
– Ну, что же, спасибо… – поставил точку Бутаковский.

Выходили ещё несколько человек, турист-бард даже спел некое сочинение на тему пришельцев сложившееся само-собой в одном из походов, когда он наблюдал неопознанный летающий объект.

Когда все присутствующие очевидцы выступили, Бутаковский представил гостей. Неизвестный, тоже оказался иностранцем – специалистом по геоактивным зонам, руководителем специальной лаборатории при каком-то университете. И имя у него оказалось вполне приличествующее случаю – Стивен Кларк.

– Производная от Стивена Спилберга и Артура Кларка, – пошутил Мыльников, опередив Семёна, – похоже, и у нас такую лабораторию по исследованию херомантии откроют, да ещё и при университете. Археологическую закроют, меня выгонят, а эту в нашем помещении и устроят, – тем же хулиганским тоном продолжал Мыльников.

Кларк, тем временем, поднялся за кафедру. Человек он был малоподвижный, полный... Кажется, у него что-то было с ногой, когда он двигался по горизонтали, недостаток не был заметен, но чтобы подняться на некое возвышение, где был установлен стол с кафедрой, ему пришлось повернуться правым боком вперед. Говорил он без переводчика.

– Уважаемые господа, мы – группа европейских ученых, приехали в Россию с целью более полного исследования уже упомянутых геоактивных зон. Разработки нашей лаборатории дали хороший результат. Мы выявили положительные влияния этих зон на состояние людей. Разработаны надежные методы оценки количества и качества геоактивных зон. Мы знаем исследования русских учёных, и знаем состояние науки в вашей стране. Наша задача помочь в их труде…

– Вот же сволочи… «состояние науки», «помочь в их труде», «русских учёных», – возмущенно передразнил Мыльников.
– Долгие годы альтернативная наука была забыта в России, не приветствовались исследования в этих областях. Надеемся, что с нашей помощью удастся обратить внимание общества и придать новую активность когда-то нелегальным исследованиям.
– Семён, что он вообще говорит?
– Похоже, они тут собираются объединить всех, как вы говорите, херомантов, да ещё и приплачивать им.
– Ну, тогда они сразу все начнут на тарелках кататься, сразу следов йети прива-лит и третий глаз у каждого третьего же и откроется, – Мыльников, кажется, с трудом сдерживался, чтобы не сказать это вслух.
– …Предложенный нашей группой научный проект предполагает создание лабораторий, организацию экспедиций, издание соответствующих книг. Конечным результатом совместной работы должно стать освоение геоактивных зон и их использование для блага всего человечества, – пафосно закончил Кларк.

– Вот тебе и на! – громким шепотом провозгласил Мыльников, – для всего, значит, человечества? Это как же, землю купят, какой нибудь пансионат поставят и будут человечество возить? Смотри, какой прозорливый этот Сабанов, он же так примерно и говорил.
– Точно, – подтвердил Семён.

– А куда принести рукопись? – послышался вопрос из зала.
– Да-да и меня тоже интересует… – раздалось откуда-то позади Семёна.
– Я вижу, времени вы не теряли, замечательно. Я всегда верил в соотечественников, – опять появился Бутаковский, – первым делом мы издадим сборник материалов сегодняшней конференции, а рукописи можете приносить сюда в областную библиотеку. Пока наш штаб будет тут. Вот в этом зале. Попросите передать Бутаковскому… А сейчас, я попрошу выйти сюда Дмитрия Валерьевича Спицына.

Спицын поднялся, слегка поклонился, повернувшись в зал. Пока он шел к кафедре, Бутаковский представлял его.
– Дмитрий Валерьевич – депутат городской думы, преподаватель университета…

– Спасибо, Кирилл Петрович. Честно говоря, я никогда не увлекался подобными темами. Но сейчас, наверное, пересмотрю некоторые свои убеждения. Уже давно говорится с самых разных трибун об объединяющей идее, которая должна вызреть в обществе. Идее, которая сможет объединить людей различной конфессиональной принадлежности, разных национальностей, с различной идеологией. Сегодня я эту идею увидел и прочувствовал. Тут ведь возможно и активное привлечение молодежи и разработка программ и методик. Я как председатель комитета городской думы по науке, культуре и образованию, постараюсь, в свою очередь, помочь продвижению финансирования проекта…
– Вот мудак, мы пятый год на ученом совете его просим включить наши экспедиции в какие-нибудь городские программы, не хочет, а тут «помочь продвижению». А нашим интузазистам посулили книжку издать, они и рады… – шипел Мыльников.
– …в будущем, создание инфраструктуры вокруг таких мест, потребует и привлечения трудовых ресурсов. А это рабочие места, как для сельских жителей, так и оживление, и дополнительный стимул в развитии торговли и сервиса. Ну и конечно инвестиции в развитие международного туризма могут стать залогом длительного процветания любой территории. Я даже считаю, что мероприятия подобные сегодняшнему должны освещаться шире и с привлечением представителей не только городских, но и областных властных структур.
– Спасибо, Дмитрий Валерьевич, в следующий раз мы это учтём.
– Кто бы сомневался. Широко пошагали… – почти вслух комментировал Мыльников.
– А позвольте вопрос, – он поднялся во весь рост, – Мыльников Николай Степанович, для тех, кто не знает. Вопрос, прежде всего господину Спицыну. Дима, скажи, пожалуйста, в чем тут прикол? На нормальные научные проекты, те же экспедиции, экологов, биологов, этнографов и археологические, конечно, в городской казне средств не находится, а тут на сомнительные в плане результата и спорные в плане предмета исследования ты готов посодействовать в выделении городских средств?
– Ну, во-первых, Николай Степанович, не ты, а вы, – смутился Спицын.
– А во-вторых, – Спицын побагровел от негодования, но быстро собой овладел, – не забивай себе голову, Коля. Академические исследования финансируются государством, подобные же изыскания в государственные программы пока втиснуты быть не могут.

Зал одобрительно загудел.
– Благодарю Вас, – Мыльников сел.
– Как всегда! Все бонусы уродам и убогим… – зло прошипел Николай Степанович.