Птицы

Зимнее утро начала февраля – светает поздно, встаю еще позднее. Кофе, кошки, кресло у окна. Что там в мире делается? Опять нагрянули морозы, - 30. Многоснежная зима,  бело во дворе, высокие сугробы на газонах, укатанная дорога серебрится; под колесами машин, заезжающих на малой скорости во двор, снег скрипит на морозе, как в детстве под санками; на детской площадке дворник прорыл дорожки к горкам и качелям, а детей нет, пусто. Лишь десятка полтора жирных голубей лениво завтракают - клюют хлебные крошки на крышке канализационного люка, утоптанного птичьими следами. Серые воробьишки  легко прыгают рядом, ловко проскакивают между неповоротливыми отъевшимися голубиными тушами к корму, выхватывают крошку, опасливо отлетают на метр, возвращаются и снова вступают в борьбу за существование. Но вдруг привычная дворовая идиллия нарушается, происходит что-то, слегка напоминающее хичкоковские ужасы. Какое-то огромное количество невесть откуда взявшихся птиц, стая, появляется в ограниченном многоэтажками пространстве, молниеносно кружит, закладывая фантастические виражи, как «Русские витязи» на воздушном параде, рассаживается по линеечке на проводах, хаотично на огромном высоком тополе напротив моего окна, срывается с места, опять кружит, поднимается, опускается, но не достигая земли вновь устремляется в высоту… Не воробьи (они не летают стаями), не свиристели (у тех хохолки заметные), серая спинка, под крыльями посветлее, немного крупнее воробья. Трудно рассмотреть, все время в движении, мечутся в быстром полете. Схватила смартфон, фотокамеру, пытаюсь снимать и тем, и другим гаджетом, но мелькание птиц молниеносное, только общие силуэты в кадр попадают, да и то больше пустых получается.
- Из леса прилетели. Голодно там уже, наверное. Снегири, скорей всего, - подошел к окну муж.
- Да ну? Не видно красных грудок. Впрочем, иногда они просто розовые бывают, в прошлом году видела в питомнике. Носятся очень быстро, ничего не рассмотришь, - размышляю я.
Птичье представление продолжалось с полчаса – минут двадцать. Потом они исчезли, как будто и не было этой большого кружащегося, ежесекундно видоизменяющегося живого пернатого множества. 
Дня через два нашла объяснение. Во время своей скандинавской прогулки по сосновой аллее обнаружила сидящих впереди на дорожке трех розовогрудых крупных снегирей, которые нехотя взлетели при моем приближении на верхушки соседних деревьев, оставив на тропке следы от ягодного пиршества. Огляделась, и действительно! Всю зиму, с самой осени  висели нетронутые красные гроздья  рябины, покрывшиеся во время снегопадов белыми снежными колпаками. А теперь уже и не различишь, где они, рябины – все нехвойные деревья сиротливо обозначены лишь силуэтами из черных  веток-черточек. Да и в соседнем дворе обнаружила настоящий погром – снятый, сброшенный или сбитый, но еще не склеванный, рябиновый урожай на белом снегу под деревьями.