Давнее, волшебное моё детство. Баба Яга

                Баба Яга.


                Двор нового дома постоянно подвергался набегам детворы из соседних домов, и вскоре Люська перезнакомилась со всеми детьми своего возраста с этой улицы. Улица манила. Каждый день приносил радость узнавания чего-то нового: новых знакомств, новых общений, новых городских дворов, а ещё новых огорчений и приключений. И их хватало, чего уж тут скрывать.

 
                Как-то, тёплым ранним утром, Люська сидела у подъезда на парапете крыльца, болтая ногами из стороны в сторону и неторопливо поедая большой кусок серого хлеба, намазанного жёлтым сливочным маслом и щедро посыпанного сахаром. Во дворе ещё никого не было, и она пыталась отгадать, кто же первый из друзей появится. Появилась соседская девочка Таня, школьница - второклассница. Они не были подружками, и Люська не обратила не неё никакого внимания. Но Таня уселась неподалёку и стала пристально наблюдать за соседкой.

                Люська насторожилась. Таня подсела поближе: «Дай половину и я покажу тебе такое…!» Она высунула язык и закатила глаза. Люська искоса поглядела на неё. Почему-то не хотелось ей верить. Увидев, что ещё один приличный лакомый кусок скрылся за щекой соседки, Таня удвоила усилия: «Ты что, не веришь?» И наклонившись, что-то стала шептать девочке. Люська удивлённо вскинула брови: «А это далеко?». «Не-а, пошли, покажу!» Люська решительно отдала оставшийся кусок Тане, и они вышли со двора.

                Совсем скоро девочка со смущением поняла, что это вовсе не близко, но было уже поздно. Большие дома кончились и пошли улицы с дощатыми тротуарами и деревянными одноэтажными домами, заросшими деревьями и кустами сирени и акации. Богато украшенные резными наличниками, они стояли во дворах, а на улицу выходили аккуратные заборы палисадников с цветниками, и огромные, почерневшие от времени и непогоды ворота. Почти все они были украшены причудливыми, тоже тёмными деревянными узорами и покрыты узкими двускатными крышами. На калитке обязательно красовалось большое железное кольцо, а под ним толстая железная пластинка, чтобы достучаться до хозяев. На многих воротах висели таблички с сообщением, что во дворе злая собака. И, правда, громкий собачий лай сопровождал девочек от дома к дому. Люська боязливо жалась к Тане, а та, будто назло, стала рассказывать всякие страшные истории.

                Увидев на крыльце следующего дома женщину в тёмном платке, она, вдруг, ни с того – ни с сего, повернула кольцо на воротах и быстро втолкнула девочку во двор со словами: «А вот здесь и живёт Баба Яга!» Люська не успела ничего понять, как тяжёлая калитка с грохотом захлопнулась за ней. Люська закричала от страха и стала стучать кулачком по толстым тёмным доскам калитки, но в ответ услышала лишь Танин злорадный смех и топот убегающих ног. Железная щеколда была расположена слишком высоко и как Люська ни пыталась дотянуться до неё, всё было напрасно.

                А тут ещё сзади послышался звон цепи. Девочка обернулась и увидела, что в глубине двора, из собачьей конуры вылез большой лохматый пёс и, яростно отряхиваясь, принялся звенеть цепью. Сердечко её громко стукнуло и похолодело: цепь висела на длинной проволоке, протянутой вдоль дорожки от дома к воротам. Собака сделала несколько шагов, насторожив уши и пристально вглядываясь в маленькую фигурку, вторгшуюся на её территорию неизвестно откуда. Люська, прижавшись спиной к тёмным доскам, медленно стала отступать вбок, к высокому забору палисадника. Собака зарычала, оскалила зубы, и, захлебнувшись в грозном рыке, кинулась к воротам. Маленькая девочка присела, скорчившись от страха, и обхватив голову руками. «Вот сейчас, вот сейчас!»- стучало в её голове. Но тут она услышала чей-то громкий строгий окрик и следом тяжёлое мокрое дыхание подбежавшей собаки.

                Собака стояла над маленькой девочкой, но не трогала её. Люська оцепенела и почти перестала дышать. На дорожке послышались торопливые шаги. «Вот и Баба-Яга торопится», - пронеслось в её головке. Девочка была почти в обмороке. Но, всё же, она сумела почувствовать, что рука, коснувшаяся её плеча, не была костлявой. «Ну что ты, вставай, не тронет он тебя»,- услышала она спокойный участливый женский голос. Дрожащая малышка медленно встала, закрыв ладошками лицо. «Ну, сильно испугалась?»- та же рука опустилась на лохматую Люськину голову и тихонько пригладила вихры. Люська склонила голову набок и, раздвинув пальчики, посмотрела одним глазом на женщину. Она вовсе не была старой. Правда, тёмный платок выглядел странно на её голове, но в остальном она казалась обыкновенной тётенькой.

                «А Вы правда не Баба-Яга?»,- для верности осторожно спросила она. «Это тебе та девчонка сказала? Я всё видела. Кто она тебе, сестра?» Люська помотала головой: «Нет, подружка.». «Зверушка она, а не подружка», - нахмурившись проговорила женщина, - «маленькая, а уже хищная. Постой немного, я сейчас. Гарбус, отойди!». Гарбус послушно отошёл и сел неподалёку. Теперь он добродушно щурился и ухмылялся, склонив большую кудлатую голову набок и поглядывая на непрошеную гостью. Девочка успокоилась, но на всякий случай решила не шевелиться.

                Женщина вскоре вернулась с большим газетным кульком, наполненным ягодами красной и чёрной смородины. Люська радостно ахнула и сразу же запустила туда руку. «Где ты живёшь, далеко?» - спросила женщина. Люська неопределённо махнула рукой в сторону и кивнула головой. Рот её уже был полон ягод, и она проговорила невнятное: «Де певая фкоа». «Не близко, и дорогу, наверное, не помнишь, правильно?». Люська радостно закивала.

                Минутой позже они уже шли по улице в обратном направлении. Гарбус, забегая вперёд, поднимал переднюю лапу, настороженно оглядывал обозримое пространство и глухо негромко бухал, будто предупреждал всех, что у его хозяйки серьёзный и надёжный охранник. Пока Люська уничтожала содержимое кулька, женщина с ласковой улыбкой поглядывала на неё. «Шпащиба»,- несколькими шлепками пустой кулёк превратился в круглый комок и исчез в придорожных кустах. «На здоровье, только вот мусорить не надо». Женщина полезла в кусты, но девочка быстро опередила её: «Ой, я сама, сама». Из кустов Люська выбралась красная от стыда, не зная, куда девать злополучный комок. «Давай, я в карман положу, а дома выброшу»,- улыбаясь, предложила женщина. «Я сама»,- девочка затолкала комок в кармашек своего платьица. Не зная, куда деваться от смущения, она вдруг взяла женщину за руку и, словно извиняясь, заглянула ей в глаза. Та вдруг опустилась на корточки и осторожно, но крепко обняла малышку. «А почему Вы не носите другой платок, покрасивее. Вот красненький или жёлтенький Вам точно будет к лицу»,- тихо произнесла девочка. «Да-да, конечно, я обязательно поменяю, пора уже»- торопливо проговорила женщина.

                Совсем скоро они вышли к большим домам. «Вон там первая школа. Ну что, найдёшь свой дом?». Люська радостно кивнула. «Да смотри, получше выбирай друзей себе. А предателей обходи стороной, поняла?» Девочка задумалась: значит, Таня предатель? Значит, вот как это бывает?


                Таня сидела возле подъезда. Ехидно улыбаясь и прищурив глаза, она глядела на Люську и ждала, что же предпримет в ответ эта малявка. Малявка постояла минутку, а потом принялась таскать тяжёлые кирпичи, сваленные в кучу в сторонке, предназначенные для обрамления клумбы, и складывать их у стены, возле парапета крыльца. Наложив достаточное количество, она взобралась по ним, как по ступенькам, и запрыгнула на крыльцо. «Ага, боишься!» - победоносно закричала Таня. «Вовсе нет»- спокойно проговорила маленькая девочка,- «я обошла тебя стороной, потому что ты предатель». И увидев, как вытянулось лицо у старшей девочки, тихо добавила: «Так сказала Баба Яга».

 
                История эта имела продолжение. О ней, конечно, вскоре многие узнали во дворе. Так получилось, что узнали и в Люськиной семье. Дети стали сторониться Тани. И однажды вечером в квартиру постучалась Танина бабушка. Громким визгливым голосом она стала выкрикивать обвинения взрослым в плохом воспитании пятилетней девочки. Дядя Алёша, сразу и безоговорочно принявший сторону племянницы, побелевший от гнева, встал из-за кухонного стола и молча, сдвинув брови, двинулся на непрошеную гостью. Старая крикуша, привыкшая все вопросы решать нахрапом, не ожидала увидеть такого грозного молчаливого отпора и в страхе попятилась, попятилась, да и выкатилась из их квартиры. Больше Люську никто не трогал.

продолжение следует