Взмах крыла бабочки фантастическая повесть

Глава 1
Это круто
       У развалов свежих археологических раскопов стояли два высоких, красивых человека. Они оживлённо беседовали. Весенний ветерок трепал их волосы и полы расстёгнутых плащей. Перед ними развернулась впечатляющая панорама целой россыпи, нетронутых временем, земляных нор, гротов и пещер. Были они  карстового, тектонического или иного происхождения, это не важно.  Главное, они, некогда, служили местом обитания доисторического человека.
       Археологическое чудо обнаружилось совершенно случайно, благодаря оползню из тысячелетних почвенных отложений. А если точнее, то вследствие небывало сильного ливня, вызвавшего этот счастливый оползень. В одном месте, на боку покатой, протяжённой, ничем не примечательной возвышенности образовалась трещина. Она сразу же привлекла взоры, случайно проходящих мимо, туристов. К счастью, среди них оказались серьёзные люди, которые сообщили о своём открытии, куда следует.
       Далее за работу принялись археологи. Их усилиями были открыты, одно за другим, сразу несколько обиталищ пещерного человека. Но на этом дело не кончилось. Работа лишь набирала ход. Своё открытие учёные отнесли к большой археологической удаче. Суть её заключалась в том, что обиталища древнего  человека сохранили в неприкосновенности скудные крохи предметной среды той эпохи. По существу,  они представляли собой своеобразную капсулу законсервированного времени.
       При беглом взгляде создавалось впечатление, что пещерные люди преднамеренно покинули свои жилища. И сделали это поспешно.  Выглядело всё это весьма странно. Ведь по тем временам они, надо полагать, проживали в достаточно комфортных условиях. Квартирный вопрос перед ними не стоял. Любопытно, что же заставило их покинуть столь насиженное место? Это обстоятельство не могло не заинтересовать учёных.
           Один из беседующих был руководителем Центра путешествий во времени,  а другой - путешественником во времени. Причём, очень опытным. Он успел повстречаться с Александром Македонским,  побывал лунной ночью в Гефсиманском саду, понюхал пороха Великой Отечественной, нырял в параллельный поток времени и сделал многое другое. Звали их Год Веков и Глеб Дронов.
Дронов с нескрываемым любопытством рассматривал лоно самой большой пещеры. Судя по её размерам и "роскоши" оставленных артефактов она явно принадлежала продвинутому пещерному персонажу. Кто он, догадаться было не трудно? Скорее всего, это был вождь! Больше некому. Путешественник во времени с фотографической точностью запечатлел подробности внутреннего облика древней пещеры, а его мозг, с лёгкостью мощного нанопроцессора, зафиксировал их в своей памяти. Ведь такое многообразие предметов пещерного быта, а точнее, их осколков, в истории археологических изысканий встречалось не часто!
               Веков с интересом отреагировал на неподдельное удивление Дронова.
               - Нравится?
               Глебов кивнул головой.
               - Впечатляет!
               Год улыбнулся.
               -Согласен.
               Путешественник по времени с трудом оторвал свой взгляд от пещерных «сокровищ» запредельно далёкой эпохи  и посмотрел на руководителя Центра. В глазах сожаленье.
              - Жаль только, что побывать там невозможно!
              Веков усмехнулся:
              - Ты так думаешь?
               Дронов с робкой надеждой спросил:
              - Что, есть возможность?
              Год спокойно ответил:
             - Есть.
             Глеб удивился.
              - Туда, в самом деле, можно попасть? Это не шутка?
              Веков загадочно улыбнулся.
              - Можно, дорогой Глеб, ещё как можно…
              Дронов не верил своим ушам.
              - Серьёзно?
              Веков являл собой саму уверенность.
              - Конечно!
              Путешественник во времени недоверчиво посмотрел на своего шефа. На его губах обозначилась ироничная усмешка.
             -  На пару минут? А после этого временной портал прищемляет хвост?
             Ответ шефа стал для него полной неожиданностью:
             - Нет, мой дорогой, не  на пару минут. Далеко не  на пару минут!
             Дронов загорелся:
             - Не томи!
             Веков продолжил свою мысль:
            - В заинтересовавшую тебя эпоху, Глеб,  теперь можно попасть, скажем, на сутки.
            Уверенно дополнил сам себя:
            - И это минимум.
            Дронов повеселел: не верить начальству у него не было оснований.
            - 24 часа?  Не может быть! Это круто!
            Задал профессиональный вопрос:
               - И можно подгадать под конкретное событие?
               У Векова между бровями обозначилась морщина.
              - Сложно, но попробовать можно. Сегодняшние технологии позволяют. Правда, у головного компьютера могут возникнуть некоторые проблемы. Но их  можно решить.
               Градус настроения путешественника во времени поднялся ещё выше.
               - Это же другое дело!
               Осторожно полюбопытствовал:
               - И кто тот избранник судьбы, который  отправится туда?
               Веков ответил вопросом на вопрос:
               - А ты как думаешь?
               Всё существо Дронова преисполнилось радости. Конечно же, это он – Дронов. Ведь не зря  Веков пригласил его на эти роскошные, археологические раскопки.   Но прикинулся младенцем:
                - Не имею понятия.
                Начальник Центра пожурил его:
                - Не кокетничай, Глеб! Это тебе не идёт.
                Лицо Дронова стало серьёзным.
                - Неужели  я?
                Веков ответил официальным тоном:
                -Да, Глеб, ты.  Я рекомендовал твою кандидатуру. Совет поддержал.
                Дронов, в знак благодарности, склонил голову.
                - Я тронут.
                Веков сделал предостерегающий жест рукой.
                - Однако  есть одно условие.
                Дронов насторожился.
                - Какое?
                Взгляд шефа стал твёрдым.
                - Категорически запрещается нарушать Кодекс.
                Глеб спокойно ответил:
                - Мне это известно.
                Веков продолжил:
               - Только наблюдать и не вмешиваться в естественный ход событий! Только наблюдать и ничего больше! Слышишь, ничего! Уж слишком глубоко мы копнули…
                Скептически  посмотрел  на Дронова.
                - Не вмешиваться даже в том случае, когда ход событий не нравится наблюдателю!
                Глеб недовольно буркнул:
                - Это трудное условие.
                Веков с ним согласился:
                - Я понимаю тебя. Условие действительно трудное.  Особенно для тебя. Но ты всего лишь  гость из будущего. Причём непрошенный. Всегда помни это!
                Жёстко предупредил:
   - Другого варианта поведения не существует. Надо всегда помнить постулат, гласящий о том, что прошлое определяет будущее!
                Сделал небольшую паузу:
                - Даже ничтожное воздействие на прошлое, может привести к непредсказуемым потрясениям в нашем настоящем! Впрочем, зачем я тебе всё это говорю? Ты и сам всё прекрасно знаешь!
                Дронов буркнул себе тихо под нос:
               - Если что и произойдёт, то не известно ещё, где человеку будет лучше: среди природы или в электронно-искусственном мире!
               Но, громко озвучил другую мысль:
               - Как у  Брэдбери? Только с той разницей, что злополучная бабочка, в нашем случае, всё же улетит, взмахнув своим радужным крылом!
                Веков кивнул:
                - Хорошая аналогия, точная. Однако, отличие в том, что  Брэдбери фантазировал, а мы будем иметь дело с кондовой реальностью!
                Дронов тяжело вздохнул.
                - Я постараюсь…
                Голос руководителя Центра прозвучал неожиданно жёстко:
                -Уж  сделай милость!
                Дронов задумчиво перевёл взгляд на доисторическую пещеру.
                - Когда?
                Веков ответил неопределённо, но обнадёживающе:
                - Скоро!
                Дронов с трудом  скрывал свои положительные эмоции. Внутренне он уже готовился к погружению в  головокружительно глубокую толщу времени…
               

               
                Глава 2

                Чара

            Вождя племени звали Чап. Выглядел он важно и выделялся пышной волосатостью. Правда растительность на его теле распространялась неравномерно. На голове и на физиономии вождя она произрастала гуще, а на других частях фигуры жиже. Собственную персону  он носил с достоинством. Своим социальным статусом упивался. Чап уже не помнил, когда занял ответственный пост вождя. Календарей в ту пору не водилось. Да и пещерный люд, в основном, умел считать от силы до двух. Всё, что было больше этого числа, считалось, что много.
           Руководить вождю нравилось. Он уже давно уяснил, что власть никогда не надоедает и её много не бывает. А ещё она хороша тем, что приносит одни приятности. Внутренне он, по-прежнему, ощущал себя настоящим охотником. Однако, со временем, ощущение это у него притупилось.  Если бы сейчас ему пришлось поохотиться на быстроногую и осторожную тварь, то  уже вовек не добыть вожделенный трофей. Вождь это понимал и не собирался искушать судьбу. Ему и так доставало и парного мяса и сахарной кости. Охотники исправно приносили вождю его нехилую долю. Поэтому жил вождь не хлопотно. Доли хватало, чтобы насытиться самому и накормить свою прожорливую, придворную свиту. Часто, после обильного пиршества, оставались даже излишки. Рачительный вождь складывал их про запас. А поскольку холодильника у него не было, то неприкосновенный запас, со временем неизбежно переходил из одной категории свежести в другую, ту, которая пониже. По этой причине, в апартаментах вождя всегда стоял сильный, но устойчивый дух.
             В его придворной свите официально числилось всего четыре охотника. Кандидатуры подбирал сам! Конечно, в народе находились ещё и любители послужить добровольно. То есть волонтёры. Как без этого. Но волонтёров вождь особо не жаловал. Так, бросит иногда кость и забудет. А эти четверо профессиональных придворных были его настоящей опорой. И им нравилось состоять на государственной службе, где можно было вволю поесть и поспать, ничуть не заботясь о дне грядущем. Звали счастливцев Чав, Чвак, Кач и Кич.
               Долговязый Чвак и упитанный коротышка Чав были у вождя на подхвате, а кряжистые Кач и Кич пребывали в резерве. Целые сутки, за исключением сладостных моментов поедания мяса, они мирно храпели в глубине пещеры. Их боевые копья лежали рядом. Вождь не тревожил их без нужды, справедливо полагая, что отдохнувший воин - это хороший воин.
              Если говорить о семейном положении вождя, то в данном  вопросе царила полная неопределённость. Нельзя утверждать, что у него не было женщин. Были. Но долго не задерживались. Как только они начинали толстеть, то ли от обильной еды, то ли ещё от чего, он тут же их удалял восвояси. Место ушедшей, первой леди, тотчас занимала следующая, приведённая  к нему сатрапами. Желала ли она следовать к вождю добровольно или нет, об этом у неё забывали спросить.  Любили ли женщины вождя? Трудно сказать. Скорее всего, только редкая из них была от него в восторге. Вождь в долгу перед ними не оставался и платил той же монетой. Позже о таких отношениях великий поэт скажет: «Он их искал без упоенья, а оставлял без сожаленья, чуть помня их любовь и злость..."
            Одет вождь был демократично и просто.  Как все.  Но по моде. Его круглое тело украшала шкура юного барашка. И всё.  Больше ничего декоративного. За годы многотрудной работы вождём, Чап сделался хитрым, коварным, и непредсказуемо заносчивым руководителем. Он стал считать свою персону олицетворением всего племени и дерзко полагал, что без его личности оно пропадёт. Если бы в данный исторический момент на его месте оказался король Франции, Людовик  XIV,  то он,  наверняка, провозгласил бы: "Племя - это я!"
В народе  доктрину вождя разделяли далеко не все. Однако открыто выступать не решались. Видно, революционная ситуация ещё не созрела. Да и репрессий побаивались. Ведь у вождя,  как не крути, за спиной стояла прикормленная свита.
И вот случилось так, что вождь, страдавший от нерастраченной любви,  однажды увидел юную Чару. Та обитала со своей матерью в небольшой пещере на периферии стойбища. Она вождю приглянулась, и он послал за ней своих сатрапов, чтобы они доставили её в его резиденцию.
 Хитрый вождь выбрал удачное время. Стояло позднее утро. Мужское население стойбища давно ушло на охоту, а потому случайных помех, при проведении операции по уводу женщины из родного дома, не предвиделось. Был на охоте и Чак, молодой охотник, которому нравилась юная Чара.
               Чвак и Чав пещеру Чары нашли не сразу. А когда отыскали её, то путь им заступила маленькая, но решительная мать Чары, Оча. Она нутром своим почувствовала неладное: с чего бы это, ни с того ни с сего, к ней завалились охранники вождя? По всему видно, не к добру!
             - Чего надо?
            В это время, её дочь Чара, сидевшая в уголочке, тут же юркнула под шкуру пожилого буйвола.  От греха подальше. Шкуру, в знак особого расположения к ней, подарил Чак. Грозился, в недалёком будущем, порадовать её  шкурой мамонта. Но Чара заранее отказалась от такого роскошного подарка. Отказалась из скромности. Ей могло сделаться неудобно перед соседями. Ведь у тех такой шкуры никогда не было. Да и жильё, где она проживала, было не  подходящим для такого подарка. Не тот размах. Однако намерения молодого охотника ей очень понравились. Хотя сам молодой охотник, по правде сказать, ей нравился даже больше, чем шкура мамонта.  А тут неожиданно притащились эти увальни от вождя! Зачем? Их никто не звал. Нехорошо всё это. Чаре стало страшно.
              Чав, поначалу, выступил в роли миротворца:
              -Оча, ты добрая. Мы тоже, пока, добрые. Пусти в пещеру.
              Хозяйка пещерных апартаментов  на провокацию Чава не поддалась. Она осталась непреклонной.
              - Идите туда, откуда пришли!
Напускное миролюбие нехотя покинуло Чава.  Он заносчиво процедил:
              - Плохо встречаешь гостей, Оча!
             Оча же продолжала стоять стеной.
             - Вас сюда никто не звал!
            Долговязый Чвак глянул поверх её головы вглубь пещеры и задал весьма подозрительный вопрос:
            - Где Чара?  Куда спрятала её?
Присмотрелся. Миролюбиво закончил:
- Отдай Чару нам, и мы уйдём.
       Оча напряглась.
          - Зачем она вам?
            Чвак многозначительно обратил свои взоры к небу.
     - Не нам она нужна, а вождю.
           Глаза Очи стали от страха  круглыми:
          - Вождю?
  Чав торжественно подтвердил:
  - Вождю!
Ободряюще хихикнул:
           - Радуйся, Оча! Теперь вождь на некоторое время станет твоим родичем. Глядишь, иногда кость перепадёт!
Но, Оча радоваться не спешила. Она отчаянно взвизгнула:
- Не отдам Чару! Никому не отдам!
Чвак  удивился.
- И вождю?
Она решительно тряхнула головой.
- И вождю!
Тогда Чав грубо оттолкнул её в сторону.
- А тебя и спрашивать никто не будет!  Это же вождь!
  Они разом шагнули в тесную пещеру. Оча вцепилась в Чава.
- Не отдам Чару!
Чав попытался её стряхнуть. Не вышло. Обратился к Чваку:
- Может стукнуть её камнем по голове, а?
Чвак возразил:
- Не надо. Вождь не оценит.
Обшарил взглядом тесную пещеру. Увидел у боковой стены, углубление, похожее на нору. Рядом лежал небольшой валун, который, видно, служил семейной скамейкой. Его нежданно осенило. Он повернулся к, сражавшемуся с Очей, Чаву:
- Нору у стены видишь?
Чав, пыхтя, ответил:
- Вижу. Ну и что?
- Что? Законопать её в эту нору и не больно привали камнем!
Чав засомневался:
- Будет кричать.
Чвак прагматично пожал плечами.
- Ну и что с того? Пусть себе кричит. Нам то что? Мы найдём Чару, и уйдём.
Однако стоило Чаву приступить к операции по нейтрализации Очи, как тут же объявилась Чара. Она, пересилив свой страх и, выпорхнув из-под шкуры, коршуном бросилась на защиту матери. Чвак преградил ей дорогу. Чара яростно кинулась на него. Чвак едва успел перехватить её руки с хищно скрюченными пальцами. Она забилась, пытаясь вырваться. Но силы были неравны. Чвак обрадовался неожиданно подвалившей удаче.
- Ага, попалась пернатая! Теперь не улетишь!
Поторопил Чава:
- Заканчивай с Очей, и уходим!
А Чара,  между тем, отчаянно сопротивлялась. Она билась, как птичка в силке. Чвак устал удерживать её руки. Он запросил помощи у Чава:
- Помоги!
И Чав, торопливо упаковав стенающую Очу, поспешил на помощь своему соратнику. Он шустро спеленал её ремешком по рукам и ногам. Запихнул в рот   кусок пыльной рогожки. Чтобы не издавала подозрительных звуков. Получилось подобие мумии. Только протестующей.  Удовлетворённо вытер пот на покатом лбу.
-Уф, устал!
Чвак бодро предложил:
- Теперь понесём!
Чав недовольно выпятил нижнюю губу: ему никогда не нравилось таскать тяжести.
- Донесём ли?
Чвак оптимистично ответил:
- Донесём!  Она лёгкая.
Стойбище выглядело пустынным. Похитители чувствовали себя спокойно. Они шли окольным путём, подальше от досужих глаз. Операция прошла нормально. Видела их всего одна слепая старушка…
Вождь остался доволен своими придворными.  Сработали они славно. Вождь перестал грызть любимую кость и подошёл к ним. Его лицо лоснилось от удовольствия и жира. Он неторопливо поковырял пальцем в щербатом рту. Упёрся водянистым взглядом в бедную Чару, оценивая добычу.
- Хороша!
Чав  преданно кивнул:
- Ага!
Чап милостиво протянул ему кость.
- Возьми. Заслужил!
По-отечески  напомнил:
- Поделись с Чваком.
Похитители суетливо поставили пленницу на спутанные ноги и вцепились в протянутую им кость. Вцепились одновременно. Каждый со своего конца. И прагматично принялись её грызть, время от времени, урча от удовольствия.
Вождь же заблаговременно занял выгодную позицию, пресекая пленнице все пути к свободе. Освободил пленницу от пут. Чара поспешно вырвала изо рта негигиеничный кляп, и попыталась улизнуть. Но, сходу убежать не получилось: вождь цепко поймал её за руку. Она с отвращением от него отшатнулась. К подобной реакции, со стороны юных особ противоположного пола в отношении его личности, вождь уже привык. На его, покрытой густой растительностью, физиономии не дрогнул ни один мускул. Вблизи юная дева показалась ему ещё привлекательней. Не откладывая дело в долгий ящик, Чап елейным голосом стал навязывать пленнице  её неизбежное счастье в лице собственной персоны.
- Ты рада?
Она отшатнулась от него ещё сильнее. А вождь, тем временем, радостно выложил ещё один козырь.
- Теперь ты станешь жить в моей пещере!
И снова не увидел признаков счастья на её лице. Однако вождь не унывал: ведь поначалу  строптивыми были все женщины, которых  к нему доставляли. Потом они укрощались. Так будет и с этой.
- У тебя будет много мяса и вкусных костей. Я одену тебя в пушистую шкуру. Ты станешь самой лучшей модницей, какие только могут быть в этих местах.
Девушка демонстративно отвела глаза. Опять  не подействовало… Что же ей ещё нужно? Другие, после таких слов, становились гораздо покладистей. А эта капризничает. Даже странно как-то…
И тогда вождь выложил свой главный козырь.
- Я не стану выгонять тебя из своей пещеры!  Долго не стану. Слышишь?
В ответ Чара лишь презрительно фыркнула. Ах, снова фиаско? Ладно. Вождь подошёл с другого бока и выложил ещё один убойный козырь. Он заключался в том, что вождь считал себя неотразимым кавалером и дамским сердцеедом.
- Я тебе нравлюсь?
Пещерному донжуану такими мелочами интересоваться было излишне.
Но, к его изумлению, личико Чары изобразило брезгливую гримасу. Она впервые разжала губки:
- О, какой ужас!
Вождь удивлённо повёл бровью, которая почти сливалась с густой  растительностью, растущей на лбу.
-  Я тебе не нравлюсь? Почему?
Брезгливая гримаса на личике Чары усугубилась:
- Ты страшный и сильно пахнешь!
Чап позволил себе не согласиться с мнением Чары:
- Неправда, я  красивый и пахну подходяще!
С хрустом сжал своей волосатой лапой её хрупкую ручку.
- И ты в этом не должна сомневаться!
Самодовольно хихикнул:
- Я ведь  нравился другим, понравлюсь и тебе!
Чара попыталась вырваться. Однако хватка у вождя оказалась железной.
- Пусти!
 Водянистые глаза Чапа подёрнулись ледком.
  - Ты плохо воспитана. Ты находишься в высшем обществе, а ведёшь себя, как провинциалка. Ты хоть понимаешь, что это нехорошо?
Она упрямо боднула головой.
- Я всё равно убегу от тебя!
Вождь самоуверенно усмехнулся:
- От меня ещё никто не убегал.
Процедил через губу:
- И ты не убежишь, а уйдёшь, когда я захочу!
Чара затравленно осмотрелась. Одни сатрапы вождя храпели в глубине пещеры, а другие грызли кость. Они не помеха! Помеха только вождь. Освободиться бы от него! Но как? Её отчаявшийся взгляд случайно остановился на небольшой куче песка у неё под ногами. И у пленницы родилась отчаянная мысль: надо ослепить вождя! Пусть на время. Но этого будет достаточно, чтобы убежать. Она резко наклонилась, набрала горсть песка и швырнула его прямо в водянистые глаза своего мучителя. Те мигом зашпаклевались. Вождь возопил и бросил её руку.  Волчком закружился на месте. Его могучие кулаки бешено завращались в глазницах. Но видимость от его профилактических действий не улучшалась…
Чара же, обретя вожделенную свободу, юркнула прочь из ненавистной пещеры. Быстроногой ланью понеслась она по полю к синеющему лесу. Там, в лесу, она надеялась встретить своего друга, молодого охотника Чака, который обязательно защитит её! Когда они были наедине, то охотник рассказывал ей, что всегда охотится в этом лесу. Чара неслась, как ветер. Высокая трава больно хлестала её по лицу, рукам и плечам. А ещё она предательски заплетала ноги, мешая бежать. Чара начинала понемногу уставать, а до леса было ещё далеко.
Тем временем, Чвак и Чав, заслышав вопль вождя, оставили свою кость и подступились к беснующемуся сюзерену. Раскрыв рты, они застыли в ожидании, недоумевая. А вождь, наконец-то догадался, что протирать глаза абразивом нецелесообразно. Получалось, себе дороже.
Сюзерен ещё раз возопил:
- Воды!
Чав и Чвак расторопно исполнили приказание.
- Возьми!
Вождь на ощупь схватил, сначала, одну черепушку с водой и выплеснул её себе в лицо, а потом и другую. Штукатурка нехотя сползла вниз, зацементировав растительность в нижней части лица. Глаза вождя снова обрели прежний, водянистый оттенок, но с добавлением красного. Он прозрел. Посмотрел окрест. Не узрев,  пленницы в пещере, позеленел от ярости:
- Где Чара?
Чав и Чвак невинно переглянулись: откуда им было знать, где Чара? Ведь в это время они грызли кость. Чвак тактично высказал своё предположение:
- Может, убежала.
Вождь совсем стал зелёным:
- Без тебя вижу, что убежала! Куда?
Чвак рискнул высказать ещё одно своё предположение:
- Может, в лес!
Водянистые глаза вождя стали совсем прозрачными:
-В лес?  А вы, почему здесь?
Чав и Чвак снова перекинулись невинными взглядами.
- Ждали, когда ты чего скажешь…
Вождь сжал кулачищи.
- Живо за ней!
Чав угодливо отреагировал:
- Ага!
Чвак последовал его примеру:
- От нас не уйдёт!
Вооружившись копьями, они двинули по направлению к лесу. Вскоре напали на след беглянки. Чвак злорадно хихикнул:
- Теперь, точно, не уйдёт!
Чвак бежал вперёди, а Чав следом. По примятой траве им двигалось легко. Не то, что Чаре, которая торила дорогу в густой траве. Расстояние между нею и преследователями неумолимо сокращалось. Они уже видели её узкую, подвижную спину.
Чара с надеждой смотрела в сторону леса. Там спасение. Там закончится трава и ей станет легче. А если повезёт, то она может даже встретить Чака и он защитит её. Усталость всё сильнее брала своё. Резвость её лёгких ног куда-то пропала. Они стали непослушными и ленивыми. Чара, видя приближающихся сатрапов вождя, хотела бежать быстрее, но не могла.
Чвак обернулся к Чаву. Продемонстрировал ему радостный ряд своих неровных зубов.
-Уже  устала!
Чав, пыхтя, разделил радость Чвака.
- Ага!
Чвак  вдохновенно повернул свою сухую голову на длинной шее в сторону Чава.
- Скоро возьмём!
Чав, уже в который раз, смахнул пот со своего покатого лба.
- Ага!
Мелькнули первые деревья. Это опушка. Беглянка углубилась в лес. Трава кончилась, но усталость не отступила. Она затравленно оглянулась. Преследователи приближались. Если у коротышки Чава из травы торчала только голова, то нескладный, как кузнечик, Чвак, высовывался из неё почти до пояса. Они приближались, как грозовая туча,  быстро и неотвратимо. И теперь ей уже никто не поможет. Никто! Робкая надежда на встречу с милым Чаком или его друзьями исчезла, растаяла, как белое облачко в далёкой синеве. На глазах у Чары навернулись слёзы отчаяния. Бежать резво она уже не могла, а только едва плелась. Силы совсем оставили её. За своей спиной она слышала голоса преследователей. Чав и Чвак торжествовали. Теперь они находились от неё на расстоянии всего, каких-нибудь, двух полётов копья.
           Чвак предвкушал удачу. Не оглядываясь, он крикнул своему подельнику:
          - Всё! Она совсем остановилась! Теперь возьмём!
           Однако Чав ответить ему не успел, хотя уже и открыл было, для этой цели, свой рот. В тот момент, когда он пожелал радостно отреагировать на слова Чвака, что-то постороннее мимолётно коснулось его шеи. Нельзя сказать, что ему было больно, совсем нет. Но таинственное прикосновение имело для Чава необъяснимые, и где-то, даже, мистические  последствия. Неожиданно тело его стало таким, словно из него, вдруг, вынули все кости. И эта желеобразная масса плюхнулась на землю, смешно раскидав в разные стороны свои короткие руки и ноги. Рот так и остался радостно открытым. Но вместо слов он стал извлекать из своих недр звук, напоминающий хрюканье. Всякий, кто знал Чава накоротке, с уверенностью сказал бы, что тот крепко спит. Правда, случилось так, что Чав уснул прямо на бегу, даже не подготовив подстилки. Такого за ним раньше никогда не водилось. А нескладный Чвак, между тем, захлёбывался оптимизмом:
- Гляди, она уже спотыкается!
Сменил аллюр на шаг.
- Скоро упадёт!
Обрадовался, пришедшей в голову, удачной мысли:
- Как спелый банан!
Радостно рассмеялся. Однако Чав, почему-то, медлил с ответом. Чвак оглянулся. Чава нигде не было видно. Чвак сначала изумился, а потом, чуть поразмыслив, пришёл в недоумение. Какие чувства его могли посетить дальше, осталось загадкой, ибо, в этот момент, он, как и его коллега, тоже получил лёгкий толчок в шею. Всё произошло так быстро, что Чвак даже не успел поскучнеть. Разом куда-то провалились и лес, и поляна, и небо, и несчастная, совсем обессилевшая, беглянка. Раскидав свои нескладные конечности, Чвак свалился в траву. И тут же из его недоумевающего рта пошёл тонкий, пиликающий звук. Это был верный признак того, что Чвак  сладко уснул. И тоже, прямо, на бегу.
Чара остановилась. Бежать дальше не было сил, да и шагать тоже. В отчаянии оглянулась и не поверила своим глазам: преследователей сзади не оказалось! Странно. Куда они подевались? Может, хитрят? Может, заходят сбоку? Метнула быстрый взгляд сначала в одну сторону, а затем в другую. Преследователей не наблюдалось. Как всё это странно. Всполошилась: а что, если крадутся ползком? Но, так же медленнее! Тут же отбросила эту мысль. И, тем не менее, куда же они, всё-таки, подевались? Тут что-то не так. Что? Она не знала, а упорно размышлять не привыкла. А вскоре и вовсе перестала морочить свою голову на эту тему. Зато теперь во всей полноте до неё дошло то, что она свободна. И как это хорошо! Внутри у неё всё ликовало. Взвизгнув от радости, она запрыгала на одном месте. Теперь она обязательно встретит Чака и тот не за что не отдаст её вождю! Надежда придала ей силы. Она бодро зашагала вдоль опушки леса. Шла беззаботно, а зря. Так вести себя в диком лесу совсем негоже. Ведь в лесу всегда есть хозяин. Об этом ей, как-то, даже рассказывал Чак, но она всё пропустила мимо своих, легкомысленных ушей. Подумаешь, хозяин какой-то!  Ну и что?
Опасность подкралась, как это всегда водится, совсем незаметно. И когда Чара заметила её, то было уже поздно. По её следу бесшумно крался клыкастый зверь. Страшный и беспощадный. Даже сильные охотники избегали с ним встречи. Что уж тут говорить о Чаре, этом хрупком и беззащитном создании! Он находился на расстоянии всего одного прыжка. Ах, если бы она заметила его немного раньше, то успела бы вскарабкаться на дерево. Теперь не успеть! Пасть зверя оскалилась в страшной улыбке. Уши прижаты. Жёлтые глаза смотрят неподвижно и жутко. Чару сковал ужас. Она заворожено глядела, как зверь, сначала, припал к земле, а потом его длинное, пластичное тело взвилось в воздух. Дальше смотреть она уже не могла. Было страшно! Чара, в ужасе, закрыла лицо ладонями. Отняла  их лишь тогда, когда услышала совсем рядом глухой звук. В полушаге от её ног красовалась огромная, клыкастая морда хозяина леса. Зверь лежал неподвижно. Страшные глаза  были смежены. Могучая грудь  равномерно вздымалась.  Он безмятежно спал.
И тут Чару покинули остатки её сил. Она охнула и повалилась на землю без чувств, рядом со свирепым хищником…                               


                Глава 3
 
                Утро


Дронов прошёл временной портал без приключений. Тот находился сбоку от большой пещеры. Той самой, которая по их, Годова и Дронова, предположению, возможно, принадлежала вождю. Появление путешественника во времени удачно прикрыл развесистый куст. Глеб внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного не заметил. Облегчённо вздохнул: первая треть операции, кажется, удалась.
Экипирован Дронов был по-спартански, надёжно и скупо. Ничего лишнего. Выглядел, как спецназовец на боевом задании. Одет был в  камуфляжную форму. На ногах берцы. Лицо в маскировочной раскраске. На груди бинокль двойного назначения. В кобуре грозное оружие. В объёмных карманах питание и питьё на одни сутки. Запасся ещё парой антидотов. Так, на всякий случай. Потреблять местные  дары природы и пить воду, ему было категорически запрещено.
Миссия Дронова считалась опасной. По этой причине, он был вооружён  подходящим оружием. Не шумным и компактным. Называлось оно электромагнитным пульсатором. Пульсатор зарекомендовал себя таким же надёжным оружием, каким, в далёкие времена, считался автомат Калашникова. Бил без промаха, но с учётом действия закона обратных квадратов. Мог завалить кого угодно, даже мамонта. И делал он это совсем не больно. Правда,  обездвиживал он свою жертву, чаще всего, только на время. Из  гуманных соображений.  У него не было слабых мест, кроме аккумулятора. Тот, к сожалению, имел нехорошее свойство разряжаться.  Жаль, что в обиталищах пещерных людей не водились электрические розетки. Негде было подзарядиться. Хотя, у Дронова в заначке всё же был запасной магазин с «патронами» для пульсатора в виде того же аккумулятора. В расчёте на непредвиденный случай. 
Оглядевшись, Дронов начал потихоньку осваиваться в незнакомой обстановке. Хотя она ему таковой не казалась. Посмотрел на высокое небо с пушистыми облаками, на утреннее, набирающее силу, солнце, на поле с травой по пояс, на синеющий вдалеке лес и ему не верилось, что он сейчас находится в эпохе, которая древнее его современности на, целых, полторы сотни веков! Громадное число! Оно настолько велико, что не укладывается в человеческую логику.
До его обострённого слуха дошли неясные звуки, напоминающие человеческие голоса. Один низкий, похожий на мужской, а другой высокий,  принадлежащий либо женщине, либо подростку.
 О, это уже большая удача! Он сможет увидеть настоящих пещерных людей! Дронов с трудом скрывал своё волнение. Пещера, рядом с которой он материализовался, оказалось обитаемой. Глеб, крадучись, вышел на точку удобного наблюдения. Оптика работала отменно. Всё, что делалось в пещере, он видел, как на ладони. Сложнее было со звуком.  Однако в этом он большой беды не видел. Языка своих древних предков Дронов всё равно не понимал. Хотя говор их Глебу показался забавным. В нём часто повторялся звук «ч» и нередко в сочетании со звуком «в». В результате этого симбиоза звучание слов приобретало «чавающий» характер. Звучало незамысловато, но смешно.
 Визуальная информация  была интересней. В пещере одновременно наблюдалось сразу шесть действующих лиц. Две персоны в звериных шкурах тихо сидели в глубине пещеры, склонив на волосатую грудь волосатые головы. Похоже, они банально дремали. Ещё двое действовали на середине  пещеры. Они, каждый со своей стороны, самозабвенно грызли  кость, какого-то, большого животного. Это увлекательное занятие, кажется, поглотило их без остатка. Индивиды, обгладывающие кость,  были более интересны друг другу, чем путешественнику во времени.
Другое дело колоритная пара, лицедействующая на переднем плане, у самого входа в пещеру. Она вела себя весьма активно, обмениваясь эмоциональными репликами на своём забавном, «чавающем» языке. Дремучий,  никогда не ведавший ножниц парикмахера, мужчина держал в своей могучей, похожей на лапу медведя, руке протестующую ручку хрупкой девушки и что-то вдохновенно говорил ей, а точнее, «чавал». Возможно,  объяснялся ей в своих горячих чувствах, а возможно  декламировал стихи собственного сочинения. Дронов этого не знал. Она же, откинувшись назад, с гримасой откровенного отвращения на милом личике, мучительно выслушивала его излияния. Губки её дрожали. Глебу казалось, что она вот-вот расплачется. Девушка, раз за разом, делала попытки вызволить свою руку из потных тисков пещерного кавалера. Тщетно. Уж слишком не равны были силы!
«Ну и красавец! – тихо рассмеялся Дронов,- ну и экземпляр! Ох, как прав старина Дарвин, как прав! Человек действительно произошёл от обезьяны, а не от кого-либо ещё. Особенно этот, который сейчас маячит перед глазами. И отпочковался он от своего предка, похоже, совсем недавно». 
Особенно удивили Глеба глаза пещерного приставалы. Они были водянистыми и бездушными, как у робота.
Дронову, по-человечески, стало жаль бедную девушку из пещерного мира. Он хотел было вмешаться, но желание своё подавил. Нельзя! Строгий Кодекс предписывал только наблюдать и холодно анализировать происходящее.  Бог, есть бог. С заоблачной высоты своего Олимпа он должен лишь спокойно и бесстрастно взирать на невнятную возню простых смертных, копошащихся, где то там, внизу, на земле и пытаться разгадать своим высоким умом её смысл. И более ничего. А жаль! Вздохнув от досады, Глеб продолжил наблюдение. Он уже предчувствовал безрадостный для несчастной девушки исход событий, как ситуация неожиданно поменялась. К счастью для девушки, и большому удовлетворению для Дронова. И творцом собственного счастья стала сама девушка. На деле она оказалась не такой уж и беззащитной!
Что же произошло? А произошло то, что пленница резко наклонилась и, набрав горсть песка, бросила его в лицо пещерному приставале. Казанова в звериной шкуре взвыл и принялся интенсивно протирать свои глаза. Операция, задуманная девушкой, удалась блестяще. Мучитель отпустил её руку, и она стала, наконец, свободной! Дронов облегчённо вздохнул: ситуация временно разрядилась.
Но как отреагируют на дерзкий поступок девушки остальные четверо? Казанова пока не в счёт. Дадут они уйти пленнице или нет? Дали! Те двое, что обосновались в глубине пещеры, так и не проснулись. А пара других, как ни в чём не бывало, продолжала грызть свою кость.
А девушка, между тем, вольной пташкой выпорхнула из пещеры и была такова. Пролетев мимо притаившегося Дронова, она, что было мочи, припустила к синеющему лесу. Неслась по дикому полю, не оглядываясь. Только быстро-быстро мелькали её босые пяточки, да колыхались на бегу длинные, тяжёлые волосы.
« Молодчина, - мысленно одобрил её дерзкий поступок Глеб,- не дурно  сработала! Однако, что   теперь предпримет пещерный донжуан? Как он поведёт себя в новой ситуации?» И Глеб с интересом продолжил наблюдение.
А до пострадавшего  облома,  наконец,  дошло, что глаза всё же лучше промыть водой, чем протирать песком. Обретя возможность снова видеть, оконфуженный ухажёр  громко выразил своё неудовольствие любителям костей. Те безропотно боднули своими косматыми головами и моментально покинули пещеру.
«А с исполнительностью у них всё в полном порядке,- с удивлением подумал Дронов,- бегут, как заводные. Даром, что каменный век!  И парочка  дисциплинированная, хотя и  комичная. Тощий и тонкий. Длинный и коротышка. Герои Чехова и Сервантеса в одном флаконе, ни дать, ни взять!»
Парочка, между тем, тоже  протопала мимо Глеба и уверенно направила свои стопы к лесу. Похоже, она сходу взяла след беглянки. «Так,- озабоченно предположил Дронов,- за строптивой красавицей, судя по всему, организуется серьёзная охота. А облом, который организовал погоню, выходит у них главный? Уж не вождь ли он? А что?  Всё может быть! Ладно, оставим, на время, вождя в покое и тоже поучаствуем в  этом приключении. Любопытно всё же, чем всё это кончится?»
И человек из другого мира призраком последовал за посланцами вождя. Он двигался параллельным курсом, обеспечивая себе возможность для манёвра. Так, на всякий случай. Идти скрытно за пещерными людьми, тёртому путешественнику во времени не составляло особого труда. Так, лёгкая прогулка на свежем воздухе и не более того.
Преследователи бежали быстрее беглянки. Двигались гуськом: длинный впереди,  а коротышка сзади. Бежать им было гораздо легче, чем девушке, поскольку двигались они по уже проторенной дорожке! Оптика Дронова фиксировала, что беглянка уставала всё больше и больше. Особенно это чувствовалось, когда она достигла опушки леса. Казалось, беги себе спокойно дальше. Теперь ведь легко. Уже нет той  высокой и густой травы, которая заплетала ноги. Увы! Как раз в этой  высокой траве, похоже, она и растеряла все свои силы. Их только и хватило, чтобы дотянуть до опушки. К несчастью. А преследователи, между тем, неумолимо приближались к своей цели. Глеб даже слышал, как они между собой о чём-то торжествующе «чавали». Видно радовались близкой удаче.
Несчастная девушка уже едва двигалась. Она стала чаще оглядываться. В больших и тёмных глазах её застыла тоска. У Дронова сжалось сердце. Ему стало жаль строптивую беглянку.  «Эти двое – подумал он – сейчас догонят её и поведут к своему дремучему хозяину. Поведут против её воли, грубо смяв её хрупкое сопротивление».   Дронов поморщился. Он  ярко представил себе итог погони, и ему стало неприятно. Перед ним стал непростой выбор: вмешиваться в естественный ход событий или нет? Это был тот случай, когда на пути благородного порыва становится железный параграф закона. Посланник из другой эпохи не имел права его преступить. Он прекрасно понимал, что преступить закон, значит нарушить его.  Но не вступиться за беззащитную беглянку он тоже не мог. Это не позволял ему сделать другой закон – нравственный. И он решил действовать. Главное, не наступить на бабочку! Не поломать её хрупкое крыло!
Дронов сначала занялся толстяком. Тот был поближе. Настиг его у опушки леса. Тенью скользнул к дереву и притаился за вековым стволом. Ничего не подозревавший коротышка двигал прямо на него. Когда он поравнялся с деревом, Глеб, брезгливо поморщившись, ткнул пальцем в нужное место на его негигиеничной шее. Коротышка негромко хрюкнул и мешком свалился в траву. Дронов заботливо уложил рядом с ним его боевое оружие.
Теперь подошла очередь тощего. Тот, неспешно переставляя свои голенастые ноги, семенил впереди. Не оборачиваясь, он что-то бодро вещал своему подельнику. Видно, делился радостью. И невдомёк ему, убогому, было, что делает он это зря. Его коллега в это время уже пребывал в глубокой нирване. Видимо удивлённый долгим молчанием своего пещерного собрата, он на секунду обернулся, чтобы посмотреть, что с тем стряслось. Именно в это мгновение в, незамутнённое интеллектом, течение его жизни и вмешался Дронов. Он проделал с ним ту же манипуляцию, что и с коротышкой. Погони за изнурённой пещерной красавицей больше не существовало! Напряжение спало. Дронов облегчённо вздохнул. Теперь надо думать, что делать дальше?
Чувство смутного беспокойства всё же не оставляло его. Дронов приложил к глазам свой навороченный бинокль. И что он увидел? Он увидел в глазах затравленной беглянки радость, которая пришла на смену недавней тоске. Всё верно. Ведь она только что обнаружила, что за ней больше никто не гонится. А это, надо полагать, было для неё великим счастьем!
Дронов удивился быстрой смене её настроения. Юная пещерная дева теперь ликовала. От избытка положительных эмоций, переполнявших её, она скакала на одном месте и смеялась. И откуда только у неё брались силы! Глеб смотрел на этого юного, беззащитного человечка, из немыслимо древней эпохи, с лёгкой грустью. Он сочувствовал ему. Он сопереживал с ним. Здесь и сейчас этот человечек в безопасности. А что будет с ним через полчаса? Даже через пару минут? Вокруг дикий лес. Он полон опасностей. Беда может свалиться на её беспечную голову в любой момент!
И Дронов не ошибся. Беда действительно пришла и действительно внезапно. И пришла в облике свирепого зверя!
Сбоку от затаившегося Дронова, припав брюхом к земле, кралась огромная, клыкастая кошка. Несмотря на свои внушительные размеры, этот совершенный охотник двигался, как призрак. Почти, как  он, Дронов. Ни одна травинка не выдавала его присутствия. В бинокль было хорошо видно, как мягко пласталось длинное и могучее тело зверя. Уши прижаты. Кончик одного уха разорван. Видно, следствие былых схваток. Жёлтые глаза неподвижно уставились в одну точку. В них светилась смерть.
Путешественнику во времени стало не по себе. Если бы хищник объектом атаки выбрал его, Дронова, то это куда ни шло. Здесь ещё  бабушка надвое сказала, кому бы повезло больше. Дронов был грозным противником даже без оружия дальнего боя, всего с одним армейским ножом! К несчастью, зверь выбрал другую цель. Объектом его атаки стало, ослабевшее от погони, ничего не подозревающее и радующееся своему мимолётному счастью, наивное и беззащитное существо.
Пещерное создание совершенно не чувствовало опасности и, по-прежнему, продолжало вести себя беззаботно. Разве что оно не собирало полевые цветы. У Дронова похолодело в груди. Ах, если бы беглянка вовремя заметила хищника, то успела бы взобраться на ближайшее дерево. Благо, она находилась в лесу. А так, шансов у неё уже не было!
Дронов принял решение моментально. Он сорвался с места и, пригнувшись к земле, стал гигантскими прыжками сокращать расстояние  между собой и хищником. Ему надо было успеть выйти в точку надёжного боя пульсатора. Здесь, главное, не перестараться. Работать надо ювелирно. Обездвижить, но не убить. Он всегда помнил притчу о бабочке, которая должна остаться живой! Путешественник во времени видел, что зверь приник к земле ещё сильнее, а его мягкие, могучие лапы стали двигаться ещё осторожнее. Хищник боялся спугнуть свою добычу. Он готовился к последнему прыжку.
И только теперь несчастная беглянка увидела его. Увидела, когда зверь был уже рядом, когда уже ничего нельзя было сделать. Она оцепенела от ужаса, не в силах сдвинуться с места.
«Только бы успеть! Только бы успеть!» – лихорадочно билась в мозгу Дронова одна и та же мысль. Он выхватил оружие и, для устойчивости, упал на одно колено. Так удобнее целиться. Промахнуться он не имел права. Счёт времени шёл на мгновенья. Он видел, как зверь упруго оторвался от земли, как его гибкое, сильное тело взмыло в воздух и распласталось в затяжном полёте…
Глеб  нажал на гашетку. Успел ударить влёт. Элекромагнитный импульс свою работу выполнил идеально. Тело хищника потеряло  упругость ещё в воздухе и, пролетев некоторое расстояние по инерции, шлёпнулось на землю уже «плюшевой игрушкой». Свалилось прямо у ног, остолбеневшей от ужаса, беглянки. Колени у бедной девушки сделались ватными, и она свалилась рядом с хищником, уткнув  своё наивное личико в его свирепую морду. Её бесчувственная ручка нечаянно свалилась на вздыбленный загривок зверя и там замерла. Случайное движение руки девушки  было похоже на нежное, дружеское объятие. Этот жест для постороннего взгляда выглядел впечатляюще.
Дронов не торопясь подошёл к живописной группе, мирно почивавшей на траве. «Какая забавная, почти рождественская картинка, – с улыбкой подумал он, - жаль только, что недолговечная. Долго в одной компании им оставаться нельзя. Чревато нехорошими последствиями. Особенно, если  первым в чувство придёт зверь.  Увы, их надо разлучить».
Дронов склонился над бесчувственной  девушкой и бережно взял её на руки. Она весила немного  и поэтому нести её ему, двухметровому атлету, особого труда не составило. Путешественник во времени действовал быстро. Он опасался, что беглянка может в любой момент прийти в себя и тогда ей не избежать нового шока. Не исключено, что, даже, более сильного, чем при встрече с саблезубым тигром. О звере она хоть слышала. А вот представитель, неведомого  мира, может произвести на неё самое непредсказуемое впечатление. И лучше такой эксперимент не проводить!
В первую очередь Дронову нужно было запутать следы. Так, на случай новой погони. А в том, что вождь её организует, Глеб нисколько не сомневался. К счастью, где-то, совсем близко журчал ручей, и он направился туда. Надеялся сбить пещерных следопытов со следа. Он твердо знал, что вода и камни следов почти не сохраняют.
А пока он шагал по податливой, лесной почве. Его ботинки смачно печатали глубокие следы. И с этим надо смириться.  К ручью вышел  быстро. Осмотрелся. На берегу только галька и окатыши. Прекрасно. Ручей оказался широким, но мелким. Он изобиловал перекатами. Поэтому, Глеб мог не только успешно запутать следы, но и без труда перейти на противоположный берег. Зачем ему понадобился противоположный берег? А затем, что выглядел повыше и был изрезан множеством ниш и углублений. В одной из таких пазух он и рассчитывал затаить до лучших времён свою спящую красавицу. Подальше от нескромных глаз.
Пройдя вверх по течению, Дронов нашёл место, где он смог бы, не замочив ног, форсировать водную преграду.  И пока шёл вдоль обрыва в поисках подходящей ниши, невольно залюбовался мятежной беглянкой. Конечно, это была не раскрученная топ-модель и не надоедливо примелькавшаяся кинозвезда с килограммами украшений и макияжа.  Совсем нет. Но, юное создание обладало другой красотой, не вызывающе-броской, не напомажено - макияжной, а естественной, и потому более притягательной.
Ясно, что волосы её не знали гребёнки. Их никогда не украшали заколки и пряжки. Однако, своим здоровым, естественным цветом и пышностью они ничуть не уступали ухоженным волосам, дежурно скалившихся красоток с глянцевых журналов.
Глаза красавицы  были закрыты. Но, Дронов помнил их живой блеск и красоту. Видел их выражение и в минуты радости и в минуты отчаяния. Длинные и совсем не накладные ресницы мягко оттеняли чуть обострившиеся, нежные черты её наивного лица.
Пухлые губки, которых никогда не касалась помада, были полуоткрыты. Словно чего-то ждали. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ним своими устами. Но он переборол в себе эту минутную слабость.
Чистая кожа строптивой золушки дышала свежестью и здоровьем. Цветок только-только расцвел, и красоту его ещё не тронуло немилосердное время.
«Любопытно, как  бы выглядела  эта пещерная красавица, - с улыбкой прикинул Дронов, - если бы посетила салон красоты да приоделась в приличном супермаркете. Наверняка, очень даже не дурно.  И вся эта нетронутая, хрупкая красота должна достаться какому-то волосатому чудовищу? Причём, без её, на то, согласия! Как, всё-таки, несправедливо устроен этот  пещерный мир…
Впрочем, современность ничуть не лучше. Просто, она более изощрена и цинична. И, потом, зачем ему вмешиваться в события, которые   произошли сто пятьдесят веков тому назад? Смешно и немного грустно».
И, всё же, при одной лишь мысли о том, что на это дивное создание покушается какая-то волосатая полуобезьяна, Дронова передёрнуло от отвращения. Что ж, на то и существует человеческая натура, чтобы выражать свои эмоции! Здесь уже ничего не поделаешь…
Путешественник во времени прошёлся ещё немного вдоль берега, пока не нашёл подходящую земляную пазуху. А беглянка всё не приходила в себя. Видно, усталость и шок, вызвавшая обморок, мягко перешли в стадию глубокого сна. Её организм требовал отдыха, а потому выбрал именно такой способ защиты.
Дронов бережно опустил спящую красавицу на землю и принялся благоустраивать её временное пристанище. Сбил, нависающие сверху, комья земли. Оборвал обнажившиеся корни. Плотно утрамбовал основание будущего ложа. Нарубил армейским ножом целую вязанку веток папоротника. Устроил из них в нише роскошную постель. Уложил, всё ещё пребывающую в беспамятстве, красавицу на роскошное, по её временам, ложе. Заботливо поправил её пещерный костюм из шкуры. Тщательно замаскировал импровизированное пристанище юной беглянки снаружи. Подумал даже о том, что она, очнувшись, захочет есть. Собрал с ближайших деревьев целую горку плодов, сочных и спелых на вид.  Гостинец положил у изголовья спящей красавицы: пусть сама решает, что съедобное, а что нет.
После трудов праведных, сам немного прикорнул в сторонке. Разместился так, чтобы не засвечиваться. С наслаждением вытянул, гудевшие от усталости, ноги. Немного подкрепился. Смежил веки. Тело приятно расслабилось. Припекающее солнце убаюкивало.  Шум ручейка как-то сразу отдалился и стал глуше. Вспомнил, сколько раз уже успел согрешить против Кодекса. Получалось, что целых  четыре раза! Не много ли за одно утро? Усмехнулся: многовато, пожалуй. Но, тут же поспешил себя успокоить тем, что грешил он не очень сильно, а так, по мелочи.
Он ведь не наступил на бабочку, а лишь спугнул её. Она улетела, взмахнув своими радужными крылышками. Живая и здоровая. Правда, немного напуганная. Ну и что? От этого не умирают. Микровибрации её страха здесь и сейчас вряд ли способны спровоцировать цунами катастрофических хронологических сдвигов в его распрекрасном времени.  И, всё же, он предостерёг себя от опрометчивых поступков в будущем. Он ведь только наблюдатель!
Утро заканчивалось. Время подходило к полудню…



                Глава 4

                Невезуха

Коротышка пришёл в себя первым. Сел. Протёр глаза. Хлопнул ими несколько раз в недоумении. Выплюнул муравья, который случайно забрёл ему в  рот. Потрогал сначала голову, потом руки и ноги. Кажется всё на месте. Обрадовался тому обстоятельству, что всё целое и ещё двигается. Поскрёб загривок, дремуче соображая, что же это такое с ним приключилось. Почему это он бежал, бежал и… уснул? Прямо на ходу! Такое с ним раньше не случалось. Чудно! Впрочем, долго  утруждать свою голову  мыслью, для него было крайне утомительным занятием.
Глянул на небо. Когда бежал, солнце светило на одной половине неба, а когда проснулся, оно стало светить на другой. Совсем нехорошо! Испугался, что много спал.
Вскочил на свои короткие, но толстые ноги. Подобрал копьё. Испуганно оглянулся в поисках  Чвака. Соратника нигде не наблюдалось. Приуныл. Втянул голову в плечи и  робко позвал:
-Чвак!
Прозвучало неубедительно. Позвал громче:
-Чва-а-ак!
Его тусклый голос бесследно растворился в грозных дебрях дикого леса, ответив ему лишь слабым эхом. А вот подельник откликаться не желал. Коротышка забеспокоился не на шутку:
-Чвак, ты где?
И снова, кроме эха, не услышал ничего путного.
Ещё раз поскрёб затылок: где же ты, Чвак? Может, убежал куда? Испуганно округлил глаза при мысли о том, что его съели. Хотел было уже поспешить домой. Но, что он  скажет вождю? Как оправдается, что вернулся без Чвака и Чары? Подходящего ответа не находилось. Если он скажет, что преследовал Чару, а потом уснул, так и не догнав её, то вождь разгневается.  И тогда Чав  сильно пожалеет о том, что вернулся. Беседа с разгневанным сюзереном может обернуться непоправимыми  последствиями для его драгоценного здоровья.   По правде говоря, он и сам бы разгневался, услышав такой ответ. От нехорошего предчувствия  живот Чава что-то сжался. Ему до слёз стало жаль самого себя. Он остро осознал, что возвращаться назад без Чвака и Чары нельзя. Никак нельзя!
Крякнув для храбрости, Чав пошёл  по  следу Чвака. Шёл в большом унынии, ибо никаких иллюзий, относительно удачного поиска, не питал. Но, ему повезло. Не прошёл он и двух десятков шагов, как наткнулся на своего товарища. Тот безмятежно лежал на траве, небрежно разбросав свои нескладные ноги.  В области его, не сильно отягощённой интеллектом, физиономии деловито суетились  насекомые.
Чав  подпрыгнул от радости. Он совсем не рассчитывал так быстро найти своего друга. Если честно сказать, то он вообще не рассчитывал  найти его. И уже потихоньку готовил оправдательную версию о том, что Чвака кто-то съел. И тут такая удача! Такое счастье свалилось на его голову! Коротышка сначала даже опешил. Потом пришёл в себя и подбежал поближе.  Наклонился.
-Эй, Чвак!
Подельник не реагировал. Если бы не бодро пульсирующий живот, то можно было бы подумать,  что он ушёл к предкам. Коротышка повысил голос:
-Чвак, проснись!
Снова в ответ никакой реакции. Тогда коротышка ткнул его своей упитанной ногой  в бок.
-Ты чего, Чвак?
Его подельник нехотя разлепил веки. Взгляд мутный и бессмысленный.
-А? Что? Ты кто?
Он приходил в себя с трудом. Коротышка сделал попытку его обрадовать.
-Это я!
Чвак остановил свой мутный взгляд на коротышке.
-Чав?
Толстяк радостно подтвердил его догадку:
-Ага!
Чвак тускло поинтересовался:
-Я, что, спал?
Коротышка охотно подтвердил его догадку:
-Ага!
Сонные глазки Чвака  приоткрылись чуточку больше. В них проклюнулась мысль.
-А – а – а - а!
Переварив новость, он полюбопытствовал:
-А ты?
Чав сконфуженно потупил глаза. Хотя он редко говорил правду, но здесь был не тот случай.
- Я тоже.
Чвак сел.  Вопросительно взъерошил волосы.
- Почему мы уснули?
Чав в третий раз поскрёб свой затылок.
- Не знаю!
Чвак оторопело посмотрел на облака.
- И я не знаю!
Неуверенно принял вертикальное положение.
- А где Чара?
Коротышка пожал плечами.
- Не знаю.
Длинные ноги Чвака укрепились решительностью.
- Пошли искать Чару!
Чав тоже приободрился.
- Пошли!
Чвак наморщил верхнюю часть лица.
- Где будем искать?
Чав ответил традиционно:
- Не знаю!
Длинный немного подумал и высказал оригинальную мысль:
- Пойдём по её следу!
Коротышка неуверенно согласился:
- Пойдём. Только след уже старый.
Задумчиво пожевал нижнюю губу.
- Может её уже кто съел.
Длинный промолчал. Для возражения у него не нашлось аргументов. Но, по следу беглянки всё же пошли. Долговязый впереди, а коротышка, как всегда, сзади. И не зря пошли. Повезло им. Голова Чвака, помещённая на предельно вытянутой шее, заметила что-то подозрительное в примятой, лесной траве. Ей показалось, что там кто-то обосновался. Может это Чара? Может она тоже уснула, как они? А почему бы и нет? Если спать, то всем сразу! А то несправедливо получается. Они уснули, а Чара нет. Конечно же, там спит Чара! Ведь больше некому!
Чвак  радостно ткнул пальцем в нужном направлении.
- Чара!
Коротышка ничего не видел, но сильно снедался любопытством.
-Где?
Длинный воодушевлённо  ткнул пальцем в нужном направлении ещё раз.
-Там.
Самоуверенно хихикнул:
-Спит!
Чав  тоже хихикнул, но не так раскрепощено, как Чвак:
-Спит? Как мы? Ага! Возьмём тёпленькой!
Пригнувшись, преследователи приступили к охоте. Главное, не спугнуть добычу! И они очень правильно делали, что не шумели. Их ждала, действительно, роскошная добыча. Только, была она не про них!
Когда же они увидели всю картину целиком, то сильно пожалели о том, что вообще пришли туда! У них  разом опустились все внутренности. Перед их очами предстала совсем не Чара. В примятой траве отдыхал грозный, клыкастый зверь. Он спал, но спал чутко. Ус на его левой щеке всё время  дёргался.
Охотники остолбенели. Они  тотчас захотели убежать, однако им отказали ноги.
Чвак спонтанно выдавил из себя очень тонкий звук:
- О – о – о - о!
Зверь во сне нервно стебанул хвостом по земле и приоткрыл жёлтый клык.
У Чава от страха полезли на лоб глаза. Он тоже  едва слышно пикнул:
- О – о – о - о!
Зверь нехотя приоткрыл один глаз. И тут остолбенелость их, как рукой сняло. Они рванули с места и понеслись, что было сил, прочь от страшного зверя.
Эх, если бы им подумать немного, включить  голову вместо ног, то жизнь их могла бы и наладиться. Ведь так и напрашивалось простое решение: заберись на ближайшее дерево и сиди себе там, сколько надо. Не достанет никакой клыкастый. Он слишком тяжёл, чтобы карабкаться по деревьям. И чересчур горд и нетерпелив, чтобы караулить под деревом свою жертву сутками. Так, посидит для протокола, и уйдёт.
Не сподобились. Страх ослепил. Предпочли посоревноваться с большой и стремительной кошкой в беге на марафонскую дистанцию по густой траве. А зря! Они со страха забыли, что у зверя на две ноги больше!
Удаляться в том же порядке, что и идти по следу, у них не получилось. Никто не желал быть крайним. По этой причине чесали параллельными курсами. Шли ноздря в ноздрю. И это несмотря на крупное различие в длине ног.
Когда Чвак оглянулся, то с ужасом увидел,  что зверь уже твёрдо стоял на всех четырёх лапах, и был полон решимости двинуть по их следу.
Он прохрипел:
-Пропали!
Коротышка тоже оглянулся. В глазах тоска.
-Точно  пропали!
А у большой, клыкастой кошки, к тому времени, охотничий инстинкт проснулся уже окончательно. Она увидела лёгкую добычу. Мягкие и могучие лапы её напружинились и пришли в движение. В следующее мгновенье, свирепый зверь уже стал стремительно пожирать пространство, с таким трудом отвоёванное бедными охотниками. Неподвижные глаза его били в одну точку. И этой точкой зверь выбрал для себя  филейную часть упитанного тела коротышки, как самую аппетитную.
Коротенькие ножки толстяка уже не успевали за длинными ногами коллеги. Даже  выброси он своё копье, они бы всё равно не успевали. Поэтому, с копьём он не расстался. Впрочем, Чвак тоже сильно уступал в скорости клыкастой кошке, несмотря на весь свой энтузиазм.
Зверь неумолимо приближался. Охотники уже слышали за своей спиной его сдержанный, но торжествующий рык. Когда они оглянулись ещё раз, то увидели клыкастого зверя совсем рядом. Он готовился к последнему прыжку.
Охотники обернулись лицом к зверю и в отчаянии выставили вперёд свои жалкие копья. Хотя понимали, что это бесполезно. Ещё не было такого  случая, чтобы кто-то из охотников убил клыкастого зверя. Никогда не было!
Зверь взметнулся в воздух, и они увидели, летящую к ним, собственную смерть. Крепко зажмурили глаза, чтобы не видеть её. А вдруг она пролетит мимо? А может она и не прилетит вовсе, раз они её не видят? Видно, в душе они были субъективными идеалистами, а потому сильно надеялись, что окружающий их, суровый мир был всего лишь порождением их индивидуального пещерного разума.  И стоит только перестать думать об этом бренном мире, как он тут же исчезает…
И, действительно, смерть не прилетела! Вернее, она не долетела. Они услышали глухой шлепок и всё! Будто кто-то плюхнулся мягким животом в мелкую лужу. И всё же, смерть не долетела к ним не потому, что они придерживались основной парадигмы субъективной идеалистической философии, а по другой, не ведомой им причине…
Робко приоткрыли глаза и увидели могучего зверя. Он лежал совсем рядом, почти у ног. Доступный и пушистый. Страшные глаза его были закрыты. Вместо грозного рыка слышалось мирное урчание. Могучие лапы неловко подвёрнуты, словно из них вынули кости.
Слуги вождя не верили своему счастью. Длинный, на всякий случай, протёр глаза. Думал, почудилось! Нет, не почудилось. Зверь, действительно, лежал у их ног.
Он ошеломлённо посмотрел на Чава.
-Спит?
У коротышки мелко-мелко дрожала нижняя челюсть.
-Ага!
Чвак стоял белый, как кость, какую он ещё  недавно грыз в коллективе с Чавом.
-Передумал обедать, что ли?
Чав судорожно двинул кадыком.
-Ага!
Его длинный коллега сдавленно высказал ещё одно предположение:
-Или  недоспал?
Коротышка снова согласился:
-Ага!
Потом поскрёб загривок и прошипел:
-Бежим, пока спит. Далеко убежим. Не догонит!
Но, Чвак неожиданно заколебался, терзаемый внутренними противоречиями. В этот момент он, наверняка, чувствовал себя  Гамлетом, принцем  датским.
-Подождём немного…
В маленьких глазах коротышки сквозил ужас.
-Чего ждать? А вдруг снова уснём сами? Тогда он съест нас, если проснётся первым!
Длинный охотник проигнорировал коротышку. Он внимательно присмотрелся к зверю. Тот продолжал лежать, как бревно. Даже усом не шевелил.  Длинный  осмелел.
-Спит крепко. Убежать успеем!
Потоптавшись ещё немного, он приблизился к спящему зверю. Коротышка, преодолевая страх, тоже сделал полшага вперёд. Теперь клыкастый зверь лежал совсем рядом. Всего на расстоянии вытянутой руки. Бери, не хочу! Громадный и расслабленный. Свирепый и красивый. Ветерок соблазнительно гладил его короткую, атласную шерсть. Шкура, пока ещё принадлежавшая ему, сильно впечатлила охотников своей величиной и роскошью. А длинный и коротышка были одеты в такие костюмы, что без слёз смотреть нельзя. Да разве можно сравнивать шкуру беззубой косули с королевской шкурой клыкастого зверя? Даже смешно говорить на эту тему. А как сразу станут уважать Чвака и Чава люди племени, когда увидят их, облачёнными в шкуру большой, полосатой кошки. Даже представить затруднительно, как!
Подбадривая друг друга бегающими взглядами, они тенью обошли вокруг громадной кошки. В глазах  затлела алчность. Они на время даже забыли о собственной безопасности. Вот что значит проснувшийся меркантильный дух у  деловых людей!
Длинный неуверенно облизнулся.
-Хороша шкура, а?
Чав проглотил слюнки.
-Ага!
Прицениваясь к шкуре, Чвак опасливо сверлил взглядом зверя. Тот продолжал лежать, как бревно. Это успокаивало.
Длинный охотник повернулся к коротышке.
-Поделим?
Чаву идея понравилась, но его раздирали противоречия.  Страх с одной стороны, а жадность с другой. После судорожных раздумий, он согласился.
-Ага…
Длинный задал мужественный, но деловой вопрос:
-Как делить станем?
Вопрос застал коротышку врасплох.
-Не знаю.
Тогда Чвак предложил свой вариант действий со шкурой не убитого клыкастого:
-Делим поровну!
Коротышка радостно согласился:
-Ага!
Длинный бодро продолжил:
-Мне верх!
Оценивающе окинул округлую фигуру коротышки.
-А тебе низ!
Коротышка  негодующе выпятил нижнюю губу.
-Почему мне низ?
Чвак пояснил:
-Там хвост, а  ты коротышка. Хвост добавит тебе роста!
Довод коллеги прозвучал убедительно и Чав вернул свою нижнюю губу в исходное положение.
-Ага!
И тут он, совсем некстати, вспомнил о вожде, щеголявшего в костюме из шкуры косули. А он, наверняка, тоже захочет шкуры от клыкастого!
-А вождь?
Чвак приуныл. Вождь, действительно потребует часть шкуры. И не абы что, а ту, которая с головой! Кто не захочет выглядеть героем? Особенно за чужой счёт! И попробуй не отдай. Будет себе дороже. А что достанется тогда ему, Чваку? Нехорошо всё это, очень нехорошо! Надо что-то придумать.
Для начала он прикинулся простаком.
-Что вождь?
Коротышка подтвердил опасения длинного:
-Вождь тоже пожелает шкуры!
Чвак напряжённо помыслил и его осенило:
-Мы презентуем вождю самую ценную её часть!
Чав насторожился:
-Какую?
Глаза длинного вдохновенно блестели.
-Самую чистую и пушистую. С брюха. Где вымя. Думаю, соски вождю будут к лицу.
Идея Чвака коротышке понравилась.
-Ага! Точно будут! Может добрее станет!
А зверь, по-прежнему, лежал недвижно. Это обстоятельство добавляло отваги в поведение охотников. Взяв копья наперевес, они ускорили кружение вокруг большой кошки. Для пущей важности даже насупили брови. Однако, на фоне могучего зверя, пусть даже спящего, выглядели они не убедительно. Даже вместе со своими копьями. Тем паче, что у клыкастого неожиданно дрогнул один ус. И дрогнул он не от порыва ветра. Совсем не от порыва. Он пришёл в движение по воле своего хозяина. Первым это заметил наблюдательный долговязый охотник и, тут же, предпочёл со  шкурой большой кошки не связываться.
-Знаешь, Чав, я уже передумал носить его шкуру.
Коротышка  удивился быстрой смене настроения у своего подельника.
-Почему?
Непрестанно косясь в сторону спящей кошки, Чвак равнодушно махнул рукой.
-Не такая она уж и красивая.  Полосатая какая-то, пёстрая. В общем, не модная она.  Я, лично, люблю спокойный окрас. Строгий. Как у лани или у косули. Или, на худой конец, как у мамонта.
Вяло соскрёб со своего пещерного костюма комочки прилипшей грязи.
-Моя шкура, пожалуй, лучше будет.
Заторможенный коротышка удивился ещё больше.
-Твоя шкура, конечно, хороша.  Тут не поспоришь. Но, шкура клыкастого зверя намного мягче и пушистей будет.
Пока коротышка балагурил о преимуществах шкуры клыкастого зверя,  бдительный Чвак сделал ещё одно  шокирующее открытие.  Передняя лапа большой кошки неожиданно выпустила когти! И какие! Их размер превзошёл все самые мрачные ожидания Чвака. Он вмиг отпрянул от, мирно сопящего, хищника, как мышка от кошки.
Чав беззаботно спросил:
-Ты чего?
Чвак, от страха, на время, потерял дар речи и лишь тыкал молчаливым пальцем в сторону активизировавшейся лапы зверя. Чав, глянув в нужном направлении, тоже позеленел от страха. От его медлительности не осталось и следа.
- Б - е – е – е - жим!
К Чваку, наконец,  вернулся голос:
-Бежим!
И они рванули прочь от пробуждающегося чудовища. Неслись без оглядки. С такой прытью толстяк ещё никогда не бегал. Его короткие ноги ничуть не уступали «ходулям» его долговязого друга.  Когти большой, клыкастой кошки надолго зарядили их энтузиазмом. Коротышка не только не отставал от Чвака, но, временами, даже лидировал в забеге. И, действительно, кому хочется бежать крайним в такой ситуации? Попробуйте, найдите таких героев!
Опомнились охотники лишь недалеко от пещеры вождя. Им в нос повеяло родным духом. Это пахли запасы суверена.
Беглецы облегчённо вздохнули. Теперь хорошо! Теперь полосатый зверь их уже не достанет! Лапы коротки! Они переглянулись, преисполненные отвагой.
Но, когда первая волна отваги улеглась, Чвак нечаянно вспомнил об их   совместной миссии.
-Что скажем вождю, когда спросит о Чаре?
Чав сразу обмяк. Мысленно напрягаться он не умел.
-Что скажем?
Длинный  мучительно почесал за ухом.
-Скажем, что Чару съел клыкастый.
Толстячок снова распустил пёрышки.
-Ага! Так и скажем!
Однако тут же скукожился.
- А что делать, если вождь не поверит?
Чвак неуверенно возразил:
-Поверит!
Вскоре взопревшие посланцы предстали перед своим шефом. Выглядели они, конечно, не орлами.
Чап протёр свои водянистые глаза. Однако среди их рядов беглянки не обнаружил. Его вопрос не предвещал ничего хорошего:
-Где Чара?
Посланцы переглянулись: кому отвечать первому? Вызвался Чвак. Он  выглядел умнее.
-Чары нет.
Водянистые глаза вождя стали водянистее.
-Убежала?
И тут Чвак выдал  чушь, внешне похожую на правду:
-Чару съел клыкастый зверь.
Вождь такого ответа не ожидал.
-Откуда знаешь?
Посланцы снова переглянулись. Теперь ответил Чав:
-Видели.
Вождю показалось, что он ослышался. Он переспросил:
-Вы видели как полосатый зверь съем Чару?
Чав продолжал вдохновенно лгать:
-Видели! Потом убежали сюда, чтобы не съел нас.
Чап недобро ухмыльнулся и задал очень странный вопрос:
- Вы когда гнались за Чарой?
Коротышка простодушно ответил:
- Утром.
Тогда вождь задал ещё один странный вопрос:
- А когда вернулись?
Чав растерялся.
- Под вечер.
Вождь подозрительно поинтересовался:
- А что вы делали днём?
Чав не нашёлся, что ответить. Его выручил сообразительный Чвак.
- Сидели на дереве.
Вождь такого парадоксального ответа не ожидал: он удивился.
- Зачем?
Чвак ответил спокойно и обстоятельно:
- Чтоб не съел клыкастый. Чары ему показалось мало. Он ходил под деревом и облизывался на нас. Когда он ушёл, мы прибежали сюда…
У Чвака были такие честные глаза, что раздражённый вождь не поверить ему не мог. Более того, он даже пожалел своих посланцев, вознаградив их большой костью.
- Возьмите, заслужили!



                Глава  5

                День


Оставив пещерную красавицу самостоятельно приходить в чувство, Дронов озаботился судьбой её незатейливых преследователей. При одной только мысли о том, что саблезубый тигр активизируется раньше, чем очнутся они, его бросало в озноб. Ведь охотники и хищник находились, буквально,  на расстоянии вытянутой руки. Поэтому, ему надо было спешить!
Дронов семимильными шагами направился к месту принудительного, дневного отдыха сатрапов вождя.
Зрительная память его не подвела. Он нашёл их довольно быстро. Тревожно осмотрелся. Ситуация выглядела спокойной. Тем не менее, ухо надо было держать востро. Ведь саблезубый хищник, несмотря на свои размеры, был непревзойдённым мастером маскировки. Окрас и рисунок его шкуры сливается с окружающим ландшафтом идеально. Для него, незаметно подкрасться к добыче, было проще пареного корнеплода.
Глеб приложился к биноклю. Для подстраховки. Изучил ситуацию более детально. Пришёл к выводу о том, что все интересующие его объекты пребывали в состоянии отдыха.
Тревога в душе немного улеглась. Пошёл медленнее, стараясь оставаться незаметным.
Первым обнаружился упитанный коротышка. Он умиротворённо балансировал на своём, круглом животе, разбросав руки и поджав ноги. Рядом с ним лежало его боевое оружие. Спал преследователь безмятежно. Полуоткрытые уста издавали удалые трели. Над физиономией нудно зудели мелкие насекомые. На нижней губе деловито суетился муравей.  Видно, собирался обосноваться. Однако все эти мелочи охотника не беспокоили. Он продолжал бы так оттягиваться ещё неизвестно сколько, если бы не Дронов.
«Ну и мастер же ты на счёт поспать, красавец! – с добродушной улыбкой подумал Глеб - Дай тебе волю,  проспишь до китайской пасхи. Нет, голубь, пора и честь знать!» Путешественник во времени наклонился и ткнул пальцем теперь уже в другую точку организма пещерного брата по разуму. Организм нехотя отреагировал, перевалившись на круглом животе, с одного бока на другой. Полные ножки дёрнулись. Задвигался кончик носа. Процесс пробуждения запустился! И чтобы не перегружать неокрепшую психику пещерного существа дополнительными, яркими впечатлениями, Глеб поспешил к его коллеге.
Ориентируясь по примятой траве, Дронов обнаружил его достаточно быстро. Тот лежал на боку, в позе младенца. Утробное похрюкивание говорило о глубоком сне. Своими децибелами оно с лихвой перекрывало жужжание насекомых. Иногда похрюкивание прерывалось блаженным причмокиванием.
«И этот поспать не промах! – подумал Дронов. – Спит, как ангел. Даже будить жалко. Но надо. Зверь, тоже, может пробудиться, и тогда им обоим мало не покажется! Пусть поднимаются и делают ноги. И как можно скорее!»
Наклонившись, Глеб, тем же способом активизировал и другое, первобытное создание. Путешественник во времени надеялся, что пещерные парни не станут больше искать приключений, а шустро уберутся восвояси.
Конечности долговязого охотника пришли в движение. Дронов призраком ретировался за ближайший куст и стал следить за дальнейшим ходом событий. Наблюдал вооружённым глазом. Так виднее. И, действительно, где и когда современный человек, вживую, может наблюдать своего пещерного собрата в его естественной среде обитания? Случай неповторимый! Дронов понимал, как это важно для науки.
Первым окончательно пришёл в себя коротышка. Оптика услужливо поместила его перед самым носом путешественника во времени. Смотри и радуйся!
Охотник сел и растерянно захлопал глазами. Входил в реальность. Было видно, что ощущал он себя неуютно. Стал испуганно щупать живот, руки, ноги и голову. И лишь тогда, когда убедился в том, что они присутствуют, немного успокоился. Но растерянность, всё же, не покидала его.
Поднялся на ноги. Судорожно осмотрелся. Лицо мятое и настороженное. Растительность на физиономии и голове напоминала шкурку разгневанного ёжика.
После обзора местности, он издал звук, похожий на оклик. Потом, не переставая тонко восклицать, тронулся в сторону своего, пещерного партнёра.
А Глеб делал свою работу. Он не только наблюдал за действиями  первобытного охотника, но и страховал его жизнь в случае нападения саблезубого тигра.
Между тем, коротышка приковылял к своему коллеге. Его лицо озарилось неподдельной радостью: он таки нашёл, что искал! Толстячок бодро постучал ногой в бок своего соратника, с намереньем ускорить процесс пробуждения. И процесс, действительно, ускорился.  Его длинный коллега сел, бессмысленно глядя перед собой. Между ними завязался короткий разговор, скорее всего, не философского характера.
Длинный охотник окончательно очухался, и стал рядом с коротышкой. При виде этой, комичной пары, Дронов едва удержался от смеха. Ни дать ни взять идальго  Дон Кихот Ламанчский и его знаменитый оруженосец! Если бы Мигель де Сервантес Сааведра, ненароком, увидел эту пещерную парочку, то тихо порадовался бы их сходству со своими  вымышленными героями.
За пещерную парочку Дронов теперь не беспокоился. Он был уверен, что бывшие преследователи сочтут за благо поскорее свалить восвояси.
Как бы, не так!
К его ужасу, они двинули прямо к тому месту, где временно обосновался саблезубый тигр. Пещерные прототипы героев Сервантеса совершали непростительную ошибку. Правда, об этом они ещё не догадывались, а Дронов им помешать не мог. Глеб напрягся и приготовил к бою своё оружие.
А наивная парочка, между тем, вышла на цель. Однако цель оказалась совершенно не той, о которой они мечтали.
В лесной траве, прямо перед их носом, во всей своей красе, нарисовалась огромная, полосатая кошка. Зверь, которого до смерти боялись все охотники. На беду невезучей парочке, он тоже стал отходить от сна.
Коротышка и его длинный друг, по началу, остолбенели. Но, спохватившись и осознав всю глубину ситуации, в которую угодили по своей глупости, они, со всех ног, припустили в обратный путь. Если бы они проделали это действие до встречи с хозяином леса, то всё было бы в полном ажуре. А что получилось теперь? Теперь они засветились перед хищником, чем сильно мотивировали того на погоню за ними! Ныне же им предстояло посоревноваться в скорости с гигантской кошкой, при забеге на длинную дистанцию. Перспектива успешного завершения забега, для каждого из них, представлялась весьма туманной.
Впереди чесал высокий. За ним быстро-быстро молотил, своими упитанными ножками, коротышка.
А что тигр? Дронов с досадой отметил, что хищник, почуяв лёгкую добычу, ожидаемо  бросился в погоню. Неподвижные, жёлтые глаза громадной кошки леденили, даже его, Дронова, душу. Что уж тут говорить об убегающих. Тоскливая картина!
Путешественник во времени покачал головой. Даже невооружённым глазом было видно, что  дела пещерных парней выглядят неважно. Очень даже неважно. Полосатый монстр набрал такую скорость, что мог настичь их через пару десятков прыжков. Им было не уйти, как бы они не упирались. Это так же ясно, как и то, что не бывает грома без молнии. Не повезло им. Жаль пещерных парней!
Что же делать? Снова вмешаться? Вопреки Кодексу?
И Дронов, не колеблясь, вмешался. Почти не маскируясь, он рванул наперерез бегущим охотникам, с намереньем предвосхитить последний прыжок саблезубого хищника.
Охотники были так напуганы, что путешественника во времени даже не заметили. Они остановились, и, обернувшись к хищнику, обречённо выставили  перед собой свои, бестолковые копья.
«Однако, - с удивлением подумал Дронов, - они ещё пытаются сопротивляться? Молодцы!». Вспомнились слова классика: « Безумству храбрых поём мы песню…». Их отчаянный поступок, действительно, заслуживал уважения!
Электромагнитный импульс парализовал огромную кошку мгновенно. Разумеется, снова, временно и, естественно, без ущерба для её здоровья. Уважение к Кодексу должно, худо-бедно, соблюдаться.
Хищник плюхнулся, прями под ноги, одеревеневшей от страха, пещерной парочке.  Он представлял собой мешок с костями. Его могучие лапы бессильно разъехались в стороны. Беззубо уткнулась в примятую траву свирепая морда. Сонно сомкнулись страшные глаза.
«Молодчина, - похвалил себя Глеб, - таки успел! Обошлось без кровопускания.  Это хорошо».
Потом он снова затаился, чтобы охотники, сделавшись вменяемыми, не засекли его.
Путешественник во времени справедливо полагал, что теперь, пещерная братия, наученная горьким опытом, наверняка возьмёт ноги в руки и шустренько слиняет куда подальше. Чем быстрее она это сделает, тем лучше для неё и экологии. Ведь Дронов не знал точно, сколько времени пробудет в синкопе клыкастый зверь. Может, полчаса, а может, всего несколько минут.
Однако пещерная парочка, вопреки ожиданиям Дронова, почему-то, уходить не спешила.
Неужели жизнь их  ничему  не научила? Вот дикари! Его так и подмывало крикнуть им, чтобы поскорее убирались прочь. Но высвечиваться нельзя. Категорически нельзя. Он, Дронов, всего лишь нейтральный и беспристрастный наблюдатель – исследователь.
Охотники, между тем, схватив наперевес свои никчемные копья, стали нагло кружить вокруг, временно прикорнувшего, зверя. Мало того, они ещё удумали затеять между собой неторопливую, светскую беседу, точно настоящие джентльмены на вечернем рауте.
Дронов нервно приник к окулярам бинокля. Его интересовали не самодовольные физиономии пещерной парочки, а поведение обездвиженного монстра. Вскоре, он с беспокойством заметил, как широкая лапа хищника медленно выпустила могучие когти. Это был верный признак того, как животное выходит из состояния вынужденной прострации.
«Неужели эти пещерные джентльмены столь неадекватны,  - с горечью подумал путешественник во времени, - что не замечают приближения собственной смерти?».
Он снова изготовил к бою своё оружие. На всякий случай.
К счастью, пещерная братия тоже обратила свои взоры на грозное предупреждение со стороны большой кошки. Самодовольство с дремучих лиц первобытных джентльменов, словно ветром сдуло.  На смену ему пришёл панический страх.  Оказалось, что адекватностью у них был полный порядок!
«Вот это другое дело, - облегчённо вздохнул Дронов, - теперь вы, точно, сделаете ноги. И будете драпать, от того места, где отдыхает полосатая кошка, аж до самого горизонта!».
И, действительно, не прошло и пары минут, как пещерные молодцы, от места неприятного происшествия,  были уже нереально далеко. Они неслись параллельными курсами, доказывая на практике справедливость пятого постулата Евклида. В том плане, что их пути не пересекались. Бежали, не разбирая дороги и не обращая внимания на некошеную траву.
Но, к удивлению путешественника во времени, своё оружие они не бросали, хотя оное их здорово обременяло. Что-то мешало им сделать это. Видно, безоружных охотников в их обществе оставляли без куска мяса.
Уступать лидерство в беге не собирался никто. И это, несмотря на очень контрастную разницу в физических данных. Если рассудить с их позиции, то они поступали правильно. Жить хотелось каждому. Причём, очень хотелось. По этой причине, физические данные отступили на второй план. Глеб провожал их взглядом до тех пор, пока они не преобразовались в едва различимые точки.
«Вот и славно, - подумал он, бросив прощальный взгляд вслед убегающим охотникам, - вот и хорошо! Теперь займёмся зверем. Главное, чтобы он не вздумал снова открыть охоту на злосчастную парочку. Это, сейчас, главное!».
Дронов стал наблюдать за зверем. Тот приходил в себя медленно, не понимая, что с ним такое постоянно происходит. Когда он, наконец, твёрдо стал на свои могучие лапы, то охотников уже и след простыл. Зверь потянул раздувшимися ноздрями воздух. Было бы наивно думать, что пещерные джентльмены не оставили запаха. Конечно, оставили, да ещё какой. У зверя возник, было, соблазн броситься по следу, но он не сделал этого.  Хищник повернул свою, свирепую голову в другую сторону и глухо прорычал. Наверное, от досады.
Он искренне не понимал причину своих, сегодняшних неудач. Стоило ему только погнаться за лёгкой двуногой добычей, как в самый последний и самый интересный момент он, вдруг, засыпал. Почему? Не знал сам. И это ему не нравилось. И, даже, пугало. Нет спора,  кожа у двуногой добычи тонкая и покрыта шерстью лишь местами. Её можно свободно потреблять вместе с тем, что находится под ней, совсем не замечая. Другое дело, кожа косули или зубра, не говоря уже о мамонте или носороге. Там надо трудиться. И ещё как. Она грубая и волосатая, а главное, не вкусная. Но ему, гордому хозяину леса, совсем не идёт, засыпать, во время охоты, на самом интересном месте. Неправильно это.  И во всём виноваты эти, странные двуногие, в потёртых шкурах с чужого плеча! Нет, уж лучше охотится на добычу, которая о четырёх ногах. Хоть шкура у неё  и невкусная, зато не будет конфуза с припадками сна.
Огромная, полосатая кошка постояла ещё некоторое время, погрустила, и неторопливо потрусила к лесу. И правильно сделала. Путешественник во времени одобрил её выбор.
Проблема с саблезубым тигром и незатейливыми охотниками, кажется, была решена. Теперь, довольный собой, Дронов поспешил к своей, пещерной затворнице. Он довольно долго отсутствовал и боялся, что та, во время его отлучки, могла наломать дров. Возьмёт, не мудрствуя лукаво, да и учешет в лес, где непременно встретится, с направляющейся туда же, недовольной кошкой. От одной только мысли, что их пути могут пересечься, путешественнику во времени стало зябко.
Однако опасения его, к счастью, были напрасными. Юная беглянка оказалась домоседкой.
Вернувшись, путешественник во времени нашёл её в полной сохранности и бодром состоянии духа. Похоже, она не собиралась никуда убегать. Наверное, боялась. А может, ей понравилось уютное гнёздышко, которым она обзавелась во сне. Кто знает?
Беглянка восседала на роскошном, папоротниковом ложе и яростно уписывала за обе щёки плоды, которыми её угостил Дронов. Судя по всему, она только что проснулась и теперь утоляла жажду голода. При этом, судя по выражению её лица, она не особенно задумывалась над тем, что с ней произошло, и как она попала в этот, странный грот, да ещё и горкой вкусных плодов. А может, по началу, и ломала свою головку, да бросила, ввиду полной бесперспективности докопаться до истины.
Её крепкие зубки с хрустом впивались в сочную мякоть плодов. Ела убедительно. Процесс насыщения сопровождался фонтанами брызг. Капли сока смешно свисали с кончика задорного носика и ручейками текли по щекам. Раскрепощённая манера трапезы, её, немало, не смущала. Видно, в их пещерном обществе так ели повсеместно.
За то, её беспокойство выдавали глаза. Она, то и дело, озиралась по сторонам. Иногда прекращала хрустеть, чтобы прислушаться к  шумам дикого леса. Боялась, что было естественным в её положении.
Покончив с трапезой, она осторожно оставила своё убежище.
Дронов забеспокоился: неужели уйдёт, на ночь глядя? Если решится уйти, то куда? Домой? В лапы вождю? Вряд ли. Второй раз из его рук ей уже не вырваться! Может, в лес? Но там очень опасно. Даже днём.
Очаровательная беглянка, опасливо оглядываясь, осторожно прошлась вдоль ручья. Однако от своего убежища далеко не отходила. Иногда она останавливалась и пристально всматривалась в темнеющую, лесную чащу. Всматривалась со страхом и надеждой. Словно ждала кого-то. Кого? Дронов не знал.
День подходил к концу. Солнце клонилось к горизонту. Начали сгущаться вечерние тени. Всё явственнее слышались пугающие лесные звуки. Беглянка стала жаться к своему, убогому убежищу. Приближающаяся ночь пугала её. Отходить он своего, новоиспечённого гнезда она уже не решалась. С приближением ночи, беспокойство её усиливалось. Пещерная красавица стала чаще смотреть в сторону леса. В больших глазах отчаяние. Наконец беглянка впервые подала голос. Его высокий и звонкий тембр понравился Дронову.
- Чак!
Прислушалась. Звук её голоса ещё долго гулял в густом, вечернем воздухе, пока совсем не умер. Желанного отклика на свой призыв она так и не услышала.
Позвала ещё громче и протяжней:
- Ч - а – а – а – к!
И снова в ответ лишь гулкое, длинное эхо. На глазах у пещерной красавицы навернулись слёзы. Губки её задрожали, но она ещё не теряла надежды.
- Ч – а – а – а – к!
«Интересно, что означает слово «чак» на их языке? – спросил себя Дронов. – Заклинание? Предмет?  Имя? Скорее, имя. Если это так, то она кого-то зовёт. А кого она может звать в её положении? Конечно того, кто сможет защитить её!».
Дронов, с грустной улыбкой, пробормотал:
- А он всё не приходит, и это обстоятельство сильно печалит девушку.
Покачал головой.
- И вряд ли придёт.
Путешественнику во времени стало жаль это наивно и беззащитное существо.
«Она, наверное, воображает, - со светлой завистью подумал он, - что это он, непобедимый Чак, спас её от гигантской, дикой кошки и рыцарской рукой перенёс в безопасное место, когда она находилась в беспамятстве. А ещё, она искренне верит в то, что и роскошное ложе он приготовил, и угостил вкусными плодами, тоже, он.  А ведь если смотреть на мир её наивными глазами, то, действительно, сделать это было больше некому, кроме него.  После же своего, рыцарского поступка, благородный кавалер на время отлучился. Надо полагать, по своим, неотложным, пещерным делам.  Но он вернётся и всё завершится, как в голливудских фильмах, приятностью. Ведь с ним ничего не страшно! Однако благородный рыцарь, почему-то, задерживался, и это обстоятельство весьма беспокоило юную беглянку».
Дронов поёжился: что может чувствовать одинокое, беззащитное существо ночью, в диком лесу? Да ничего, кроме животного страха!
Между тем, ночь уже вступала в свои права. Темнело быстро. Беглянка, похоже, потеряла последнюю надежду достучаться до своего Чака, и спряталась в нору. Тщательно замаскировала вход в своё, нехитрое убежище.
«Молодец, - мысленно похвалил её Дронов, - правильно делаешь, что борешься за свою жизнь. Это так замечательно -  оставаться живым!».


                Глава  6

                Чак


Чак и его друг Чип вернулись с охоты ближе к вечеру. Охота вышла удачной. Они добыли косулю. Даром, что та была хромой. По виду она выглядела ещё совсем не старой и вполне упитанной. И шкура её, пусть и не первого сорта, пусть и имела кое-где проплешины да потёртости, но выглядела, в целом, неплохо. Конечно, для светских раутов она не вполне годилась, зато, всецело, подходила для строгого, рабочего костюма.
Друзья несли добытый трофей на плечах. Прилично устали. Но они не роптали. Ведь это была своя ноша, а оная, как известно, не обременяет.
Чак и Чип сильно отличались друг от друга. Но не внешностью, а натурой. Чак был резким и эмоциональным. Он сначала делал, а потом думал.  Чип поступал наоборот.  Он сначала думал, а потом делал.
Чак спешил к своей избраннице, к своей ясноглазой и быстроногой Чаре, которая приглянулась ему  с ранней весны. Торопился, словно летел на крыльях. Задумчивый Чип едва поспевал за ним и, всё время, просил так не спешить. Но разве Чак послушает. Он всегда торопится.  Особенно когда до пещеры его любимой было рукой подать.
Они охотились вместе давно и успешно. Получилось, что рассудительность Чипа убедительно дополняла моторность Чака.
Теперь удачливые охотники поделят косулю на две, неравные части. Ту, что поменьше отнесут вождю. Это был налог  на содержание органов власти. Так поступали все, ибо того требовал закон. Закон, конечно, суров, но это закон и его нарушать нельзя. Иначе что? Иначе пещерное сообщество потеряет гармонию социального устройства. Такого хода событий вождь, как гарант стабильности, допустить не мог.
И, действительно, если рассуждать здраво, не станет же вождь тратить своё, драгоценные силы на какую-то там охоту, если они круглосуточно нужны ему для заботы и рачения о своём народе.
Тем не менее, находились охотники, которые не любили вождя за его моветон и жлобство. Особенно раздражал сюзерен по части женщин. Многих возмущал. В пещерном обществе назревала ситуация, когда верхи,  достанут низы по самое некуда, а у низов терпение, наконец, лопнет!
Чак и Чип относились к вождю, тоже, без особого пиетета, однако закон блюли исправно. Поступали, как другие. Но, учитывая горячий нрав Чака, это могло продолжаться, лишь, до тех пор, пока вождь не зацепит его своими, нечистоплотными делами.
А добычи, которая останется у них, хватит всем. Несколько дней подряд будут кушать парное мясо и Чак со своим другом Чипом, и Чара со своей матерью Очей. Будут кушать до тех пор, пока мясо не перейдёт в низшую категорию свежести. И все эти райские дни, Чак будет взирать на роскошную трапезу с блаженной улыбкой. А как иначе? Ведь это он, и немного Чип, виновники всего, этого счастья! Ведь это он, и немного Чип, устроили такой прекрасный пир! Чак ничего не будет говорить. Он лишь молча, но многократно и гулко ударит кулаком в собственную грудь, как бы намекая: смотрите какой я, всё-таки, молодец!
Бодро и весело, ничего не подозревая, друзья подошли к желанной пещере.
Чак нетерпеливо позвал свою избранницу:
- Чара!
Услышав его зов, радостная Чара, по обыкновению, покидала свои пенаты и бросалась ему на шею. Однако на этот раз, его никто не встретил.
Молодой охотник  растерянно посмотрел на своего друга.
- Не услышала?
Чип, после некоторых раздумий, согласился.
- Не услышала.
Тогда Чак позвал громче:
- Чара!
В ответ снова тишина.
Охотники в тревоге переглянулись. Сбросили трофей на землю.
Чак подбежал к пещере и заглянул внутрь. Ни Чары, ни её матери, там не было! Он в недоумении захлопал глазами, не зная, что и думать.
Подошёл Чип.
- Что?
Чак растерянно ответил:
- В пещере, почему-то, никого нет.
Чип задумчиво повёл бровью.
-Чудно.
Чак согласился:
- Чудно…
Заскочил в пещеру. В те времена пещеры ещё не меблировались, поэтому следов борьбы, в виде опрокинутых стульев, не наблюдалось. А камни, которые использовались в качестве стульев, опрокинуть было трудно. Особенно, если «стул» крупный.
Молодой охотник хотел было покинуть пещеру, как, неожиданно, услышал нечто среднее между мычанием яловой косули и писком зайчихи на сносях. К тому же, как показалось его охотничьему уху, звук был сдавленным. И приглушили его, судя по всему, чем-то тяжёлым.
Чак неустрашимо пошёл на источник звука. Охотничий нюх не подвёл его. Он сразу вышел на земляную нору, приваленную сверху большим «стулом». Вот, из-под него то и источался подозрительный звук!
Охотник решительно сдвинул «мебель» в сторону. В обнажившейся норе лежала скомканная мать Чары. В глазах страх и отчаяние, а во рту кусок сыромятной кожи.
Взволнованный Чак извлёк свою будущую родственницу из мест заточения и распечатал ей рот.
- Что?
Она с трудом приняла вертикально положение. Ноги её дрожали.
- Беда!
Чак заволновался ещё больше.
- Кто тебя так?
Оча брезгливо выплюнула остатки кляпа. Её губы изломала обида.
- Чав!
Молодой охотник сжал пудовые кулаки. Подтянулся Чип. Он слышал слова Очи. Они заинтересовали его.
- Зачем?
Женщина промокнула ладонью глаза и всхлипнула:
- Я защищала Чару…
У Чака, от нехорошего предчувствия, потемнело в глазах.
- Где Чара?
Мать Чары сдавленно запричитала:
- Её увели Чав и Чвак!  И – и – и – и…
Охотник начал перегреваться.
- Куда?
Мать Чары безнадёжно махнула рукой.
- К вождю. И – и – и – и…
От великого возмущения у молодого охотника налилось кровью не только лицо, но и глаза.
- К вождю?
Несчастная женщина снова запричитала:
- Да! И – и – и – и…
Чак, свирепо сверкнув глазами, схватился за копьё. Ему стало всё ясно: поганый вождь посмел положить свой водянистый глаз на его возлюбленную и увёл её к себе.  Чара в опасности! Надо действовать! Надо вызволять Чару! Однако, не смотря на сильный порыв праведного гнева, который слепил его, молодой охотник не забыл позаботиться о матери Чары.
- Оча, есть хочешь?
Несчастная женщина, с утра державшая в зубах только кусок пыльной кожи, слабо кивнула головой.
- Ага…
Чак указал пальцем в сторону входа.
- Там лежит свежая косуля. Поешь!
И, стиснув копьё, кинулся к выходу из пещеры.
Чип дёрнул его за костюм.
- Куда?
Чак резко обернулся.
- За Чарой!
Чип попытался поймать его за руку.
- Подожди.
Чак замедлился.
- Что?
Чип неторопливо подошёл к своему другу.
- Не спеши. Подумать надо.
У Чака дёрнулась нижняя губа.
- О чём?
Его соратник спокойно ответил:
- Как вызволить Чару.
Спокойный голос Чипа действовал на Чака, как красная тряпка на молодого бычка.
- Ну?
Чип в том же тоне продолжил:
- Надо, сначала, присмотреться.
Его горячий друг стал нетерпеливо рыть ногами землю.
- Ну?
Чип усмехнулся.
- Улучшить момент, и увести Чару. Далеко увести, чтобы вождь не дотянулся до неё.
Чак гневно сморщился. Разумные доводы Чипа до него не доходили.
- Не пойдёт!
Чип опустил уголки губ.  Он так делал всегда, когда очевидная, по его разумению, истина отвергалась.
- Почему?
Его друг стукнул тупым концом копья оземь.
- Будет поздно! Я хочу забрать Чару сейчас!
Чип с сомнением покачал головой.
- Боюсь, сейчас не получится.
Ярый охотник сверкнул красными глазами.
- Чего?
Чип пожал плечами.
- Вождь убьёт нас, а Чара останется у него.
И, сделав убедительную паузу, закончил свою мысль:
- И ей никто больше не поможет!
Подозрительно шмыгнул носом.
- Никто!
Однако доводы Чипа друга не убедили. Он уже завёлся, и давать обратный ход не собирался.
- Я бегу к вождю и вырву её из его лап!
И не оглядываясь, он припустил во всю прыть. Флегматичный Чип  за ним не мог поспеть физически.
- Чак, не спеши так!
Но горячий охотник не слушал своего друга. Чип отставал.
- Я не могу бежать так быстро!
Чак, по-прежнему, не слушал его. Гнев затмил его разум. Не помня себя, он появился у пещеры вождя. Мокрый, но решительный. Чип безнадёжно отстал от него.
Пещерный рыцарь быстрым взглядом окинул поле будущего боя.  Прикинул возможности противника. Чвак и Чав находились перед самым его носом. Они давеча вернулись из неудачной погони за Чарой и, проголодавшись,  с упоением грызли большую кость. Одну на двоих. Появление вспотевшего, молодого охотника, не произвело на них никакого впечатления. Они продолжили заниматься своим делом.
Так же спокойно встретил взъерошенного гостя и вождь, невозмутимо восседавший на камне у боковой стенки пещеры. Его водянистый взгляд пребывал в состоянии полного штиля.
Ещё два облома, Кач и Кич, самозабвенно кемарили в дальнем углу пещеры и особой опасности не представляли. Других, живых душ в резиденции Чапа не наблюдалось.
Вождь неторопливо поднялся со своего «трона» и вальяжно поинтересовался:
- А, это ты, Чак?  Что, дичь принёс?
Погладил волосатой рукой по круглому животу.
- Это хорошо!
Чав и Чвак тут же бросили грызть кость и, глотая слюнки, уставились на Чака. Они уже прилично проголодались, и им не помешало бы, как следует, подкрепиться. И не продуктом третей категории свежести, которым их потчевал вождь, а свежатиной.
Чав, судорожно глотнув, подступился поближе к гостю. Ему не терпелось узнать, чем тот собирается потчевать их сегодня. И узнал!
Чак, без предупреждения, изо всей силы ахнул его древком копья по спине. Удар получился таким убедительным, что отвалился каменный наконечник. Чак, в пылу благородного гнева, даже не заметил, что лишил своё оружие атакующего начала.
- Это тебе за Очу!
Чав утробно квакнул и, присев на четвереньки, пополз под защиту вождя. Спрятавшись за его толстым задом, тут же погрозил кулаком своему обидчику.
От поднятого шума проснулись Кач и Кич. Они протёрли глаза и с изумлением стали наблюдать за происходящими событиями.
Вождь сделал пару шагов навстречу воинственному охотнику. Он был крайне удивлён непротокольным поведением гостя в своих апартаментах.
- Ты чего?
Чак, стиснув в руках обломок копья.
- Где Чара?
До вождя, наконец, дошло, что цель визита молодого охотника не связана с подношениями.
Он ответил нарочито медленно:
- Ты пришёл зря.
Чак озадаченно сдвинул брови.
- Почему?
Чап равнодушно развёл в стороны свои, похожие на лапы гориллы, руки.
- Здесь нет Чары.
Чак озадачился ещё больше.
- Как нет? Ты же увёл её!
Водянистые глаза вождя смотрели пусто и холодно.
- Да, я увёл её. Не отрицаю.  Но она сбежала.
В глазах Чака зажглась надежда.
- Когда?
Вождь с олимпийским спокойствием поковырялся в ухе.
- Ещё утром.
Молодого охотника раздирали противоречивые чувства. Радость от того, что его возлюбленная таки сбежала и страх от того, что с ней могло что-нибудь случиться.
- Куда?
Вождь детально изучил кончик пальца, только что вынутого из уха.
- В лес.
Чак вознамерился было уже бежать к лесу, но вождь остановил его.
- Не спеши.
Сердце нетерпеливого влюблённого сжалось в нехорошем предчувствии.
- Почему?
Глаза вождя стали, как у рыбы.
- Её съел хозяин леса.
У молодого охотника подкосились ноги. Он покачнулся, но устоял.
- Ты… ты видел?
Вождь ткнул пальцем, которым ковырялся в ухе, в сторону побитого коротышки.
- Он видел.
Молодой охотник презрительно искривил губы.
- Я не верю ему!
Тогда подал голос его долговязый подельник:
- Я, тоже, видел.
Пожевав немного, продолжил врать на голубом глазу:
- Он и нас хотел съесть, но мы с Чапом убежали.
Внутри у Чака что-то непоправимо изменилось: Чары уже нет! Как страшно!  Как нелепо!  Как пусто! Как плохо!
Теперь ему только и оставалось, что отомстить за неё!
В его глазах сначала потемнело. Потом на темноту упала красная пелена. Это был приступ необузданной ярости, которую он обрушил на вождя:
- Это ты…   во всём виноват!
Водянистые глаза вождя сузились, словно они боялись потерять влагу.
- Ты говоришь неправду.
Молодой охотник вскинул над головой обломок своего копья.
- Я убью тебя!
Сюзерен испуганно поднял волосатую руку.
- Не делай этого!
Но было уже поздно. Копьё, вернее то, что от него осталось, полетело в голову вождя.
Торопливость и горячность, всегда плохие помощники. Даже у опытного охотника. Чак умудрился промахнуться. И это с такого расстояния? Просто, немыслимо! Древко копья лишь царапнуло ухо вождя, в котором он только что ковырялся пальцем, и глухо ударилось в каменную стену пещеры. Попади охотник в цель, многое бы изменилось в их пещерном мире…
Кач и Кич, стряхнув остатки сна, бросились на помощь сюзерену. Они схватили Чака за руки. Тот извивался, как угорь, пытаясь вырваться.
- Пустите! Пустит – е – е – е!
Обломы едва удерживали его.
В это время, из-за широкой спины вождя незаметно выскользнул обиженный коротышка Чав, и подобрал увесистый камень. Потом он подкрался к вырывающемуся молодому мстителю, с тыла,  и ударил его по голове. Ударил исподтишка, по-иезуитски.
Чак перестал вырываться. Колени его подогнулись. Он уронил гривастую голову на грудь. Из раны потекла кровь и, обильно окропив волосы Чака, тонко заструилась по его бледной щеке.
Коротышка мстительно резюмировал:
- Успокоился.
Однако Чак успокаиваться не собирался. Он натужно выпрямился и попытался поднять отяжелевшую голову.
К нему медленно подошёл вождь. Его водянистый взгляд подёрнулся корочкой льда. Поднял голову охотника за волосы.
- Ты зря так поступил, Чак.
Охотник смотрел в глаза вождя, бесстрашно, не мигая. Вождя он не боялся. Чап отпустил его волосы. Голова молодого охотника снова упала на грудь. Сюзерен брезгливо вытер свою руку о костюм гостя.
- Ты поступил плохо. Очень плохо.
Посопел, соображая.  Сильно удивил придворный истеблишмент парадоксальной мыслью:
- Ты, только что, мог убить не меня.
Водянистый взгляд его стал ещё прозрачней, а потому страшнее.
- Совсем не меня, Чак!
Сатрапы вождя открыли рты: тогда кого? Ведь они своими глазами видели, что разгневанный охотник чуть не завалил их сюзерена. А на деле оказалось, что всё не так. Выходило, что они не знали то, что знал патрон. Во как!
А Чап, вдруг, заговорил метафизическим тоном:
- Ты, Чак, только что, мог убить любовь всего племени. Как нехорошо! Совсем нехорошо!
Рты сатрапов открылись ещё шире. Надо же! Век живи, век учись. Придворный истеблишмент с роду бы не догадался, что Чап – это любовь всего племени!  А ведь, со стороны, совсем не было видно! Ну, совсем. Вот тебе и раз!
Вождь, между тем, продолжал сокрушать своих придворных  новыми сентенциями:
- А ещё, Чак, ты посмел замахнуться на саму совесть и справедливость! Это, тоже, очень нехорошо!
Слушая вождя дальше, сатрапы ахнули: оказалось, что Чап ещё и воплощение совести со справедливостью! Ух, ты! Кто бы мог подумать!
Тем временем, вождь, для вящей монументальности, расставил свои, короткие, волосатые ноги ещё шире. Величественно поправил костюм от косули. Попытался втянуть внутрь организма живот. Попытка удалась плохо.
Медленно пожевав челюстями,  вынес, несчастному охотнику, приговор:
- Ты виноват перед народом, Чак. Ты умрёшь.
Из-за спины вождя угодливо высунулся побитый коротышка. Держа в руке камень, он обратился к сюзерену:
- Я ударю его ещё раз?
Обломы, державшие  Чака, поддержали поступившее предложение:
- Подходяще!
Вождь, однако, поколебавшись, отверг, здравую на первый взгляд, мысль Чава.
- Это слишком просто.
Долговязый Чвак поинтересовался:
- Тогда, что?
Чап сделал велеречивый жест волосатой рукой.
- Отведите его на опушку леса и привяжите к дереву.
Чвак поинтересовался ещё раз:
- Зачем?
Вождь медленно перевёл свой, водянистый взгляд на долговязого представителя высшего пещерного света.
- Пусть его тоже съест клыкастый. Так будет справедливо!
Компания осклабилась: слова сюзерена ей понравились.
Один коротышка недовольно буркнул:
- Камнем, таки, лучше…
Хотя он уже и считал себя отмщённым, но камень из рук не выпускал. Так, на всякий случай.
Вождь назидательно заключил:
- Только так привяжите, чтобы не сбежал!
Кач подобострастно прогудел:
- У нас не сбежит.
Встрял коротышка.
- Может, всё же, тюкнуть его камнем по голове?
Сюзерен поморщился.
- Не надо камнем. Пусть он увидит клыкастого!
Сатрапы вождя рассмеялись.
- Пусть увидит!
Чап дал отмашку.
- Идите!
Кач и Кич тотчас потащили полубесчувственного мстителя к месту расправы. Чав, с камнем в руке, заковылял следом. К ним хотел присоединиться и Чвак, но вождь остановил его.
- Останься здесь!
Чвак остался. И, действительно, не положено вождю быть одному. Без охраны. Что подумают люди? Пусть хоть один охранник, но будет.
Коротышка же ликовал. Теперь он точно знал, что Чак поплатится за свою наглую выходку. Так треснуть по спине, а? Ведь, он, Чав, не виноват, ибо находился при исполнении. У него до сих пор ныла спина.  И это не смотря на солидную жировую прокладку.
По дороге к месту расправы, Чак несколько раз поднимал голову, в надежде увидеть своего друга Чипа. Может, он где-нибудь рядом?  Может, незаметно крадётся, чтобы выручить его из беды? Но Чипа нигде не было видно.  Вокруг было безлюдье, да неумолимо приближающаяся опушка леса.
«Неужели, - думал он с горечью, - Чип бросил меня? А ведь он мой самый, лучший друг! Неужели струсил?».
И, все же, верить в то, что друг предал, ему не хотелось.
Сатрапы вождя, между тем, дотащили обессилевшего Чапа до первого, попавшегося дерева. Привязали к нему крепко, на совесть. Так запеленали, что несчастный охотник не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. У него двигалась лишь голова, да глаза.
Мстительному коротышке, однако, этого показалось мало. Он подошёл к привязанному охотнику, с намереньем ударить его ещё раз камнем по голове. Чтобы не двигал ею.
Кач остановил его.
- Не бей. Пусть ещё поживёт.  Недолго осталось.
Кич посмотрел на небо.
- Совсем недолго. Заходит солнце. Скоро сюда придёт клыкастый. Он любит охотиться на закате.
Коротышка нехотя расстался с камнем.
- Ладно. Пусть поживёт…


                Глава  7

                Чип


Чак сразу взял с места в карьер. Он рванул к пещере вождя, находясь вне себя от ярости. Нёсся напролом, не разбирая дороги. Чип уступал ему в скорости и стал понемногу отставать.
- Чак, не гони так!
Но разгорячённый друг не слышал его. Чип упирался из всех сил.
- Чак, я не могу бежать так быстро!
Чак, по-прежнему, не обращал на него внимания. Вскоре, он совсем оторвался от, основательно отставшего, Чипа и исчез за густым кустарником.
Чип остался в одиночестве. Он бежал и думал о Чаре с Чаком. Как им помочь? Что нужно сделать, чтобы отвести беду? А беду эту кликал на собственную голову сам Чак. Кликал своим безрассудством. И остановить его Чип уже не мог.
Ведь с вождём шутки плохи. Напором его не взять. Здесь думать надо!
Когда запыхавшийся Чип незаметно появился перед пещерой вождя, то первый акт, разыгранной там драмы, уже свершился. Он увидел безоружного своего друга, которого крепко держали за руки прихвостни вождя, тупые и ленивые Кач и Кич. Ситуация Чипу не понравилась.
Он подкрался ещё ближе, чтобы лучше видеть и слышать, что происходит в пещере.
Чак стоял с поникшей головой. Присмотревшись, Чип обнаружил, что его друг ранен в голову. Рядом с ним стоял коротышка Чав с камнем в руке. Его заросшая физиономия лоснилась самодовольством. Возле Чава тёрся длинный Чвак.
Вождь, стоящий перед Чаком, медленно сказал:
- Ты виноват перед народом, Чак.  Ты умрёшь.
Коротышка угодливо спросил у вождя:
- Я ударю его ещё раз?
Обломы, держащие Чака, поддержали коротышку.
- Подходяще!
Чип вскинул копьё над головой и напрягся, как пружина. Он был хладнокровным охотником, а потому подлому коротышке пришлось бы очень плохо. С такого расстояния Чип никогда не мазал.
И только слова вождя спасли Чава:
- Это слишком просто.
Чвак задал вождю вопрос:
- Тогда, что?
Чап повёл рукой в сторону притаившегося охотника.
- Отведите его на опушку леса и привяжите к дереву.
Чвак ещё раз спросил вождя:
- Зачем?
Слова вождя обнадёжили Чипа.
- Пусть его, тоже, съест клыкастый. Так будет справедливо.
У Чипа камень свалился с души. «Чака они, пока, убивать не собираются,  - подумал он, - это хорошо! А когда они привяжут Чака к дереву и уйдут, я освобожу его. Главное, сейчас, не попадаться им на глаза!».
Чип призраком отдалился от пещеры и направился к опушке леса. За своим пленным другом и его мучителями он наблюдал со стороны. Вступить сними в открытую схватку, чтобы освободить Чака, было чистым безумием. Силы не равны, и исход схватки был предрешён заранее. Но не это главное. Чип свою жизнь в расчёт не брал. Главное состояло в том, что, наверняка  бы погиб, его раненый друг. А так, шанс ещё оставался.
Солнце уже касалось верхушки сосен, когда приспешники вождя, сделав своё, тёмное дело, отправились восвояси. Чип тенью скользнул к дереву, с привязанным к нему, молодым охотником. Ему показалось, что друг его без сознания. Уронив голову на грудь, он бессильно висел на путах.
Чип осторожно толкнул своего раненого друга в бок.
- Чак!
Молодой охотник вздрогнул и поднял голову. Перед ним стоял его друг. Он не верил глазам своим.
- Чип?
Чип бодро кивнул головой.
- Я, Чак!
Чак сразу ожил.
- Как хорошо!
Чип, между тем, зря времени не терял. Он начал ловко распутывать корявые узлы. Где руками, где зубами.
- Потерпи! Я скоро освобожу тебя!
На бледном лице раненого охотника появилась улыбка.
- Как ты нашёл меня?
Чип поднял на него свой, сосредоточенный взгляд.
- Как? Всё просто, Чак. Я вначале думаю, а потом делаю.
Развязал последний узел. Путы упали к ногам Чака. Он, с усмешкой, закончил свою мысль.
- А не наоборот!
Счастливое появление друга тут же подвигло Чака к активным действиям. Словно и не было никакой экзекуции.
- Что будем делать дальше?
Чип спокойно ответил:
- Сначала я полечу тебя.
Раненый вяло возразил:
- Не надо. Я уже, почти, здоров.
Но Чип настоял:
- Надо!
Осмотрелся. Он неплохо знал лечебные свойства некоторых трав. На данный момент нужно было подлечить открытую рану. Приметил и сорвал несколько, скромных на вид, листков какого-то растения и приложил их к ране своего друга. Чтобы листки не сползли, перевязал их ремешком. Работал хватко и умело.
Закончив дело, сказал:
- А теперь, Чак, давай подумаем, что делать дальше.
Чак энергично выпрямился.
- Будем искать Чару!
Чип согласился.
- Попробуем.
Чак в нетерпении воскликнул:
- Бежим!
Чип его пыл остудил.
- Не спеши. Те топчи зря траву. Мы пойдём по следу.  Работа со следом не терпит суеты. Нам нельзя ошибиться.
Внимательно присмотрелся к примятой траве. Изучил, только ему одному, известные приметы.
- Сначала надо найти след Чары.
Горячий Чар хотел было рвануться вперёд, но новоявленный следопыт остановил его.
- Впереди иду я! Они шли поперёк поля до тех пор, пока не наткнулись на свежую тропинку, протоптанную в густой траве. Трава определённо изгибалась в сторону леса. Чип присел на корточки. Всмотрелся. Принюхался. Удовлетворённо кивнул головой.
Чак в нетерпении спросил:
- Что?
Чип выпрямился.
- По этой тропинке бежали в сторону леса коротышка и долговязый.
Его раненый друг удивился.
- Откуда знаешь?
Следопыт уверенно ответил:
-Чую в траве запах коротышки.
Поморщился.
- Он такой прилипчивый.
Чак вытаращил глаза.
- Запах Чава?
Чип брезгливо повёл бровью.
- Он прикасался к тебе. Я видел.  Ты, тоже, стал им пахнуть.
До Чака пока не доходило.
- Ну и что?
Следопыт задумчиво ответил:
- А то, что по этой тропе они, наверное, преследовали Чару.
Чак опрометчиво хлопнул себя по раненой голове, забыв о ране. Поморщился от боли.
- Точно! Как же я раньше об этом не догадался, а?
Но Чип не слушал восторженные сентенции эмоционального друга, а двигался по следу, читая то, что происходило на этой тропинке из примятой травы совсем недавно.
Двигались они быстро, потому что надо было спешить. Садилось солнце. Смеркалось. Будет плохо видно. Да и другие запахи появятся. Ночные. Они могут перебить запахи дневные.
Следопыт остановился перед обширным пятном примятой травы. Наклонился. Снова принюхался. Озабоченно поскрёб затылок.
Чак встревожено спросил:
- Что?
Чип растерянно посмотрел на друга.
- Здесь лежал Чав. Лежал долго. Наверное, даже, спал.
Раненый охотник хлопнул глазами.
- Спал?
Следопыт ещё раз поскрёб загривок.
- Зачем ему было спать? Не понимаю. Он же гнался за Чарой!
Недоумённо покачал головой.
- Ладно. Идём дальше.
Пробежав несколько десятков шагов, Чип остановился ещё перед одним пятном основательно примятой травы. Пятно повторяло контуры долговязого человека.
Чип задумчиво произнёс:
- А тут, должно быть, лежал Чвак.
Наморщил лоб, соображая.
- И долго лежал. Трава сильно примята. Видно, тоже, спал…
Хмыкнул:
- Только, зачем? Разве так можно догнать быстроногую Чару?
Задумчиво посмотрел на своего опешившего друга.
- Здесь что-то не так…
Покачав рассудительной головой, Чип побежал дальше. За ним покорно семенил, ничего не понимающий, его друг.
Вскоре Чип уткнулся в новое пятно. Недалеко от протоптанной тропинки. Оно выглядело очень крупным, и было совсем не похожим на отпечаток фигуры охотника. Пусть, и самого упитанного. Пятно показалось следопыту  угрожающе большим.  Редкая, лесная трава, в его границах, была основательно помятой. Рядом с ним помещалось пятно поменьше. В его рисунке угадывалась фигура человека небольшого роста и субтильного телосложения.
Что бы всё это  значило?
Пещерного следопыта стали грызть нехорошие предчувствия. Чип озабоченно осмотрелся. В сгущающихся сумерках, в поле, он заметил ещё одни следы. Они, по дуге, примыкали к крупному пятну. Это были следы не человека, а крупного зверя.
Чип наклонился, чтобы внимательно присмотреться к отпечаткам лап. Чак, за кампанию, тоже присмотрелся, но ничего не увидел. Однако, глядя на побелевшее лицо своего друга, понял, что случилось что-то недоброе.
Чип с ужасом пробормотал:
- Это следы клыкастого!
У Чака разом опустились все внутренние органы.
- Клыкастого? Не может быть!
Чип сдавленно, но решительно подтвердил свою догадку:
- Может!
И тут пещерный следопыт снова оказался в тупике. В который уже раз он ничего не понимал.
«Это пятно, – указал он пальцем на примятую траву, – оставлено клыкастым. Хорошо видно, что зверь лежал, раскинув свои лапы.
Наморщил лоб.
- Лежал долго. Может столько же, сколько Чав и Чвак.
Прищурил один глаз, соображая.
- А может и дольше.
Растерянно посмотрел на оторопевшего друга и выдал фантастическое соображение:
- Наверное, тоже,  спал. По другому, не объяснить.
После этих слов Чак потерял дар речи. Временно, конечно.
А следопыт, тем временем, приступил к изучению маленького пятна. Скосился на Чака. Его лицо выглядело испуганным.
- А здесь, похоже, лежала Чара…
У Чака остановилось сердце.
- Что?
Чип отвёл глаза в сторону, но на своём настоял:
- Больше некому. И пятно подходящее и других людей здесь не было.
Раненый охотник в отчаянии заломил руки.
- Не может быть! Откуда знаешь?
Чипу было больно смотреть в глаза своему другу.
- Так говорит трава.
В глазах Чака показались слёзы.
- Что? Чары, действительно, больше нет? Её убил клыкастый? Чав и Чвак не врали?
Чип покачал головой.
- Без крови убить нельзя. Здесь что-то не так…
В глазах несчастного Чака мелькнула искорка надежды.
- Точно, без крови убить нельзя! Никак нельзя!
Чип продолжил исследовать примятую траву.
- А здесь крови не видно…
Чак не находил себе места.
- Тогда, что? Тогда получается, что клыкастый унёс её?
Пещерный следопыт, с сомнением, покачал головой.
- Вряд ли.
В глазах у Чака снова появилась робкая надежда.
- Откуда узнал?
Чип наморщил лоб.
- Не видно следов клыкастого.
Надежда в душе Чака окрепла.
- Может, она жива?
Следопыт снова уткнулся в примятую траву.
- Может и жива. Не знаю…
Поползал на коленях и вынес ошеломляющий вердикт:
- Её унесли. Но не клыкастый.
Глаза его друга от ужаса стали квадратными.
- А кто?
Следопыт продолжал делать своё дело.
- Пока не знаю…
Раненый охотник не находил себе места.
- Человек?
Чип не ответил. Он был поглощён своей работой. День давно закончился. Ночные тени становились всё гуще. Однако зоркие глаза следопыта всё ещё не теряли свою остроту.
Он изумлённо пробормотал:
- Чару унёс неизвестный. У него на ногах, вместо пальцев, копыта. Следы ведут, куда-то, в сторону.
Чак, в отчаянии, обхватил руками свою, раненую голову.
- Неизвестный? С копытами? Какой ужас!
Спросил дрожащим голосом:
- Он не съест Чару?
У Чипа, тоже, задрожал голос:
- Не знаю…
Чак преисполнился отчаянной решимости.
- Чип, веди по следу! Веди скорее! Может, успеем спасти Чару!
Чип, вместо ответа, устремился вперёд. Следы, вскоре, привели к ручью. У ручья охотники в растерянности остановились: на галечном берегу следы потерялись. Куда двигаться дальше они не знали. Но бездействовать нельзя. Чип предложил перейти на другой берег и разделиться: один идёт вверх по течению, а другой вниз. Тогда появится шанс снова обнаружить следы неизвестного, с копытами вместо пальцев.
Чак пошёл вниз, по течению. О, как ему  хотелось найти свою Чару! Его сильно впечатлило предположение Чипа о копытном существе, которое унесло его девушку. Более того, оно напугало его до смерти. Чака, просто, трясло при мысли о том, что с его избранницей могло случиться что-то плохое. Он старался гнать нехорошие мысли прочь, но они, всё время, возвращались.
Стало совсем темно. На бархатном небе зажглись яркие огоньки. Близкие и весёлые. Казалось, протяни руку, и небесный светлячок свалится тебе в ладонь. Он так часто делал, когда был вместе с Чарой. А теперь вот Чары рядом нет, и ему было не до небесных светлячков. К его горлу подкатил тугой комок.
Чак набрал в лёгкие много воздуха и позвал:
- Чара!
Ответило ему только долгое эхо. Он шёл вдоль берега почти в полной темноте.
- Чара!
Его снова передразнило гулкое, лесное эхо. Ночной воздух становился густым и прохладным. Всё сильнее начинали досаждать ночные звуки дикого леса. Было слышно многое. Было слышно разное. Только не было слышно желанного голоса. Звонкого и родного. В сердце молодого охотника закралось отчаяние.
- Ч – а – а – ара!
И тут ему показалось, что на его зов кто-то откликнулся. Он позвал ещё раз и, с замиранием сердца, прислушался. Отклик не заставил себя долго ждать.
- Я – а – а – а!
Молодому охотнику явно кто-то отвечал. Но это была не Чара. У Чары был другой голос. Тогда, кто?
Чак позвал ещё раз:
- Ч – а – а – ара!
И снова кто-то откликнулся:
- Я – а – а – а!
Незнакомый голос, как бы, манил охотника к себе. Чак бесстрашно поспешил в направлении звука. Сердцу в его груди было тесно.
- Чара!
И здесь, как гром среди ясного неба, прозвучал голос его Чары. Звонкий и чистый.
- Чак!
Не помня себя от радости, молодой охотник побежал на звук голоса своей избранницы.
- Чара!
Её голос теперь слышался уже совсем близко. И только чернота ночи скрывала её хрупкую фигурку.
- Я здесь, Чак!
И вот они, наконец, встретились. Чара крепко прижалась к его груди, обретя, наконец, долгожданную защиту. В её глазах застыли слёзы радости.
- О, Чак, почему ты так долго не приходил? Мне было страшно одной в лесу. Уже ночь. Я боялась.
Неожиданно спросила:
-  Ты так долго не приходил, потому что не сразу нашёл в темноте дорогу, так?
Чак смутился. Он не знал, что отвечать Чаре. Вместо ответа, молодой охотник лишь сильнее прижимал её к своей груди, да гладил её непокорные волосы.
Юная беглянка подняла на Чака заплаканные глаза. Всё то, что накопилось у неё за целый день, так и рвалось наружу. Рвалось и требовало сострадания.
- О, Чак, вождь велел коротышке Чаву и длинному Чваку привести меня к нему. Фу, какой он страшный и вонючий, этот вождь. Ты не представляешь, какой!
Всхлипнула:
- Он хотел разлучить меня с тобой, Чак!
Злорадно рассмеялась:
- Но у него ничего не вышло, Чак, ничего! Я бросила в его пустые глаза песка и убежала!
Глаза её засияли.
- К тебе, Чак!
Охотник, наконец, вставил слово:
- В лес?
Чара кивнула.
- В лес, Чак. Я знала, что ты там охотишься. Я знала!
Чтобы не разочаровывать свою избранницу, охотник промолчал. А счастливая беглянка продолжала разговор, содержание которого, благодаря следственным действиям следопыта Чипа, ему, в общих чертах, уже было известно.
- О, Чак, за мной погнались Чвак с Чавом. Их послал вождь. Сильно гнались. Думала, догонят…
Неожиданно, в силу природы женской логики, непринуждённо ушла в сторону от темы.
В глазах возмущение.
- Чав привалил Очу камнем. Бедная Оча!
Относительно матери Чары, молодой охотник был уже в курсе дел. Он зло процедил сквозь зубы:
-  Чав ещё своё получит!
Чара вернулась к теме разговора:
- А как мне было страшно, Чак, как страшно! Думала, всё, конец. Я так уже устала…
Радостно хихикнула:
- Но догнать меня не смогли!
На этой стадии разговора у Чака прорезался особый интерес к теме:
- Почему?
Беглянка простодушно пожала плечами.
- Я не знаю. Они бежали, бежали и пропали. Я посмотрела, а их нигде нет. Совсем нет!
Вопросительно посмотрела на Чака.
- Может, вернулись?
Улыбнулась.
- Как я радовалась, Чак! Ходила по опушке леса и дожидалась тебя! Я знала, что ты рядом и обязательно придёшь за мной.
И тут её брови изломал страх.
- И вдруг появился клыкастый!
У охотника учащённо забилось сердце. Разговор приближался к своей кульминации.
- Что, клыкастый?
Глаза Чары потухли. Она задрожала.
- О, Чак, как мне было страшно! Клыкастый подкрался незаметно. Он охотился за мной, а я не догадывалась. Когда заметила его, то было уже поздно…
Уткнулась лицом в грудь охотника и расплакалась.
- Я так не хотела умирать, Чак…  так не хотела…
В этот момент, из темноты вынырнул запыхавшийся Чип. Он слышал конец разговора и заинтересовался им:
- Что было дальше, Чара?
Чара оторвала заплаканное лицо от груди Чака и повернулась в сторону Чипа. Обрадовалась его появлению. На мгновенье отвлеклась от жутких воспоминаний.
- Чип? И ты пришёл? Как хорошо! Теперь мы вместе. Теперь нас много и вождь нам не страшен!
Чип согласился:
- Не страшен.
Улыбнулся.
- Чара, я рад, что ты нашлась. Очень рад!
Нехотя вернулся к разговору, который был прерван его появлением.
- Как ты ушла от клыкастого зверя?
Чара невольно вздрогнула.
- Как? Клыкастый прыгнул и…
Она, в ужасе, запнулась.
Чип мягко подвигнул её к продолжению разговора:
- И…
Она, с усилием, прошептала:
- И упал у моих ног. О – о – о, как мне было страшно!
Чара зябко поёжилась и прижалась к груди Чака.
Чип не отставал.
- Что было дальше?
Чара хлопнула, широко открытыми, глазами.
- Дальше? Он уснул…
Следопыт начинал понемногу переквалифицироваться в следователя.
- А ты?
Юная беглянка, от страха, едва шевелила своими губками:
- Я испугалась! Очень испугалась! Так страшно мне не было никогда: я думала, что пришёл конец! А потом, вдруг, погасло солнце. Что было дальше, не помню. Видно, тоже, уснула… и всё. Больше ничего не помню…
Пещерный следователь проявил настойчивость:
- Нет, не всё Чара. Скажи, как ты оказалась за ручьём?
Чара удивилась.
- А ты разве не знаешь?
Чип чистосердечно покачал головой.
- Нет.
Юная беглянка посмотрела влюблёнными глазами на своего избранника.
- Меня, пока я спала, сюда принёс Чак! Он устроил мне ложе, и  угостил плодами. Сам, потом, ненадолго ушёл в лес. Наверное, за добычей.
Снова прижалась к раненому охотнику.
- Я тебя ждала, Чак. Знала, что ты вернёшься.
Обняла его за шею.
- И ты вернулся! Правда, немного поздно. Но ничего. Теперь мы снова вместе, и мне совсем не страшно.
Прямодушный Чак хотел было сказать всю правду, но рассудительный Чип остановил его, закрыв ему рот ладонью. Он счёл за благо, не разочаровывать влюблённую девушку.
- Конечно же, это был твой Чак.
Изумлённый избранник Чары лишь хлопал глазами.  Чаку сделалось неловко, хотя быть в роли героя ему нравилось.
Счастливая пещерная красавица вопросительно посмотрела на следопыта.
- И ты, Чип,  был рядом с Чаком, ведь так?
Чип смутился. Ему, как и Чаку, не нравилось говорить неправду. Он буркнул:
- Я подошёл позже. Всю работу сделал Чак.
В небе проклюнулась луна. Стало светлее. Чара заметила рану на голове своего избранника и испугалась. Повязку тот давно обронил. Стали видны следы крови.
- Что это, Чак? Кровь? Кто тебя ранил?
Правдолюбивый её избранник открыл, было, рот, чтобы сказать, кто его ранил, как Чип торопливо перебил его.
- Что ты, Чара, что ты! Это совсем не рана. Это царапина. Чак задел головой сухую ветку. В лесу такое случается.
Тревога в глазах наивной Чары растаяла. Она нежно улыбнулась своему избраннику.
- Чак, это правда?
Охотник смутился.
- Правда…
Чара, вдруг, вспомнила о своём запасе сочных плодов.
- Есть хотите?
Охотники голодно переглянулись.
- Конечно!
Пещерная дева встрепенулась и помчалась к своему временному убежищу.
- Я сейчас!
Чак, воспользовавшись отсутствием Чары, Возмущённо спросил у своего друга:
- Зачем ты соврал ей?
Чип терпеливо объяснил, зачем:
- Мы не знаем, кто унёс Чару. И никогда не узнаем, кто этот чужак с копытами, вместо пальцев. Одно мы знаем, что он, наверное, не злой, раз не тронул Чару.
Улыбнулся.
- Чара жива и это хорошо! Она думает, что спас её ты. Пусть так думает и дальше. Не надо её разубеждать. Она не поймёт.
Щепетильный Чак поморщился.
- Разве так правильно?
Чип решительно отрубил:
- Правильно, Чак! По другому, нельзя!
Чак устало сменил тему разговора:
- Где переночуем? Здесь?
Чип покачал головой.
- Нет. Стойбище близко. Могут заметить люди вождя.
Чак благодушно пожал плечами.
- Ну и что?
Чип удивился недальновидности друга.
- Как это что? Чап считает, что ты и Чара ушли к предкам. И пусть считает. Не надо его разубеждать. Иначе будет плохо. Вождь силён и мстителен.
Задумался и таинственно добавил:
- Пока силён…
Прибежала Чара и принесла остатки своего ужина. Проголодавшиеся охотники уничтожили его в один момент. Сразу повеселели.
Чип улыбнулся влюблённой парочке.
- Я знаю место, где вы сможете спокойно жить. Там вождь вас долго не найдёт. Идите за мной!
…Они шли почти половину ночи. Хорошо, что светила луна. Иначе, в дремучем лесу, им было бы не пройти. Наконец, они вышли к живописному гроту, увитому пышной растительностью.
Чип торжественно произнёс:
- Владейте! Это мой вам подарок!
Сделал широкий жест рукой.
- Впрочем, здесь таких пещер много. И больших и маленьких. Но ваша пещера лучше остальных.
Чара, в восторге, всплеснула руками.
- Сказка!
Чар, тоже, был доволен новыми апартаментами.   Он спросил у Чипа:
- А ты? Ты останешься с нами?
Чип неопределённо махнул рукой.
- Я вернусь в стойбище. Так надо.
Чак забеспокоился:
- А вождь?
Чип хитро рассмеялся.
- А что вождь? Вождь обо мне ничего не знает. Я стану оплакивать вас, и он поверит мне.
Доверительно посмотрел в глаза друга.
- Я скоро вернусь. Вернусь не один. Нас будет много, и мы выберем нового вождя.
Наивный Чак открыл рот.
- А как же Чап?
Чип нахмурился.
- Время его проходит…
Протянул своё копьё другу.
- Возьми!
Чак запротестовал:
- А как же ты?
Чип усмехнулся.
- Бери! Тебе оно, здесь, нужнее! А я себе другое копьё сделаю.
Махнув, на прощанье, рукой, он растворился в чаще леса…


                Глава  8

                НОЧЬ

Солнце нехотя спряталось за нехоженую, тёмно-зелёную стену. На первобытный лес опустилась синяя, прозрачная вуаль. Воздух стал густым и прозрачным.
Дронов с некоторым беспокойством следил за спящей, пещерной красавицей. Ждал, когда же она, наконец, проснётся. Та спала нереально долго. Пришла в себя только под вечер. И это не удивительно. Видно, её организм боролся таким способом с  дневными потрясениями!
Очнувшись, суетливо вскочила на ноги. В глазах испуг и растерянность. И  было, право, от чего потерять голову: уснула в одном месте, а проснулась в другом!
Ошалело огляделась. Испуганно потрогала свои руки и ноги. Проверила, на месте ли голова. Видно к таким действиям её подвигли, совсем ещё свежие, воспоминания о гигантской кошке, которая  хотела её съесть, но, в последний момент, передумала и решила уснуть у её ног.
Убедившись, что все выступающие части её тела на месте, немного успокоилась. Удивлённо рассмотрела роскошное, хрустящее ложе. Увидела рядом с ложем щедрое угощение. И ей жутко захотелось есть.   Желание откушать откровенно читалось в её жадном взгляде.
Но к дармовому угощению она, по началу, отнеслась с опаской. Сначала потрогала его пальцем. Потом понюхала. Прислушалась к себе. Поколебалась немного и, наконец, дала сама себе отмашку. А что делать? Ведь голод, не тётка!
Деловито склонилась над горкой. Кое-что отбраковала. Основную же груду плодов, добытых щедрой рукой Дронова, признала съедобной. Путешественник во времени остался доволен своей работой.
Ела она с неподдельным удовольствием. Её крепкие зубки рвали сочную мякоть с первобытной непосредственностью. Рвали так энергично, что во все стороны летели брызги. Плод держала двумя руками и у самого рта, словно боялась, что тот от неё убежит.
Гость из другой эпохи улыбнулся. Его забавляло то, как пещерная красавица утоляет свой голод!
Насытившись, красавица осторожно оставила своё укрытие. Пристально осмотрелась. Сделала несколько робких шажков вдоль берега ручья. Сначала в одну сторону, а затем в другую. В зеленоватых окулярах своего оптического прибора, Глеб отчётливо видел выражение её милого личика.
По её дёрганым движениям и беспокойному взгляду, Дронов понял, что она сильно встревожена. А если точнее, то это хрупкое, беззащитное создание элементарно боялось. Оно боялось чёрного, страшного леса, откуда слышались резкие, непонятные звуки. Оно боялось людей вождя, от которых убежало. Оно боялось страшного, клыкастого зверя, от которого, не понятно как, спаслось. И, наконец, оно боялось того чуда, благодаря которому, оно спаслось.
Это милое и простодушное создание не могло не тронуть душу путешественника во времени. И Дронов решил для себя, что станет оберегать её до тех пор, пока позволит ему это делать всемогущее время.
Совсем стемнело.
Юная беглянка подошла к своей норе и ещё раз пристально осмотрелась. Было такое ощущение, что она кого-то высматривала в темноте. В глазах страх и робкая надежда. Потом, чуть потоптавшись, спряталась в нише и тщательно замаскировала ветками вход. Наверное, решила отойти ко сну.
Дронов следил за прагматичным поведением своей подопечной с грустной улыбкой.
Конечно же, он останется рядом с ней, оберегая её сон. Утром их пути разойдутся. Его ждёт хронопортал. А куда денется она? Об этом ему думать не хотелось. Глебу было искренне жаль это беззащитное и прекрасное создание!
Хотя, вместе с тем, он осознал, что пещерная красавица старше его на десяток с лишним тысяч лет. Жила она так давно, что от невообразимо большого числа лет, у него кружилась голова. Казалось, что нет никакого повода для беспокойства. Но это только казалось. Там, где он пребывал в настоящий момент, она жила и дышала, переживала и питала робкую надежду…
Стало совсем темно.  Луна только-только собиралась всходить.
Путешественник во времени покинул свой наблюдательный пункт и неслышно прошёлся вдоль берега ручья. Ступал так, чтобы не потревожить ни один камешек. Заботился о покое юной беглянки.
Его навороченная оптика не оставляла камня на камне от непроглядной тьмы первобытного леса. А тот жил своей обычной, ночной жизнью…
Дронов уже хотел было оторвать от переносицы свой бинокль, как, в последний момент, заметил какое-то смутное движение. Подошёл поближе, хорошенько присмотрелся. Различил, что в отдалении двигались две тени. Густая растительность мешала рассмотреть детали. Однако то, что это были люди, он понял сразу.
«Неужели это снова коротышка и долговязый? – с досадой подумал Дронов, - всё никак не уймутся. Вот клоуны!».
Между тем, человеческие фигурки покинули лоно леса, и вышли к ручью. И уже на открытом месте Дронову удалось рассмотреть их как следует.
Ничего особенного.   Все одеты по моде. Один вооружён, а другой нет, но с подобием повязки на голове. Пещерные люди были, примерно, одинакового роста и телосложения. В их движениях угадывались навыки ловких и решительных охотников. Внешне они никак не напоминали гротескную пару дневных преследователей очаровательной беглянки.
«О, это другие, – подумал путешественник во времени, - совсем другие. Интересно, что они здесь забыли? Кто они? Друзья или враги его подопечной? Главное, тут не ошибиться!».
Дуэт же, немного потоптавшись на одном месте, разделился. Тот, который с копьём, двинул вверх по ручью. А безоружный стал спускаться вниз, не подозревая, что сближается с путешественником во времени.
Благодаря ночному светилу, стало довольно светло. Дронов, прикрываясь зеленью, двинулся навстречу пещерному человеку. В манёвре был свой резон. Дронов имел возможность временно нейтрализовать его, если он окажется недругом юной беглянки.
Сблизились на расстояние звуковой доступности небольших децибелов.
Пещерный брат по разуму остановился и, неожиданно для Дронова, возопил:
- Ч - а – а – ара!
Прошёл ещё немного и снова издал громкий вопль.
Его поведение озадачило Дронова.  «Что это? – спросил он себя. – Боевой клич? Имя? Кличка? Что-то ещё?».
И тут его осенило – «А вдруг это действительно имя? Имя того самого существа, которое он взял под свою защиту. Отсюда следует, что ночной путешественник ищет именно её. Несмотря на глубокую ночь. Значит, для него это важно. Но с какой целью он ищет её? Кто он? Друг? Враг? Впрочем, это нетрудно будет установить при их встрече. Если ночной охотник – друг, то опасаться за жизнь беглянки нечего. Если враг, то он, Дронов, всегда успеет вмешаться!».
И Глеб рискнул поспособствовать контакту.  Он скрытно приблизился к пещерному человеку и, после очередного зова того, ответил. Ответил высоким, приглушённым голосом, имитируя интонации, убитого усталостью, человека.
Ночной пришелец прислушался, повернув голову в сторону Дронова. Путешественник во времени улыбнулся: охотник клюнул на его удочку!
Пещерный человек позвал ещё раз. Дронов, снова, охотно ответил. Ночной путешественник встрепенулся и, достаточно шустро, двинул в направлении Дронова.
Глеб отступил к чертогам пещерной красавицы. Теперь, по его расчётам, страстный зов ночного гостя мог свободно дойти до беспокойного слуха юной беглянки.
Так оно и случилось!
После очередного зова настойчивого пришельца, маскировочные ветки ночного пристанища беглянки осторожно сдвинулись в сторону. В образовавшуюся прореху высунулась вопросительная  голова юной, пещерной девы. Шея под головой вытянулась. Очаровательная комбинация головы и шеи замерла, вслушиваясь в ночные звуки.   Беглянка жаждала подтверждения своих ожиданий. И услышав ещё раз настойчивый зов, она стремительно выпорхнула из убежища и воскликнула в ответ:
- Ч - а – а – к!
Дронов облегчённо вздохнул: всё стало на свои места. Ночной пришелец, действительно, искал беглянку и звал всё это время именно её. А она, услышав его голос, тотчас ответила.
В зеленоватом поле ночной оптики он отчётливо увидел, как фигурки пещерных влюблённых устремились навстречу друг другу…
«Любовь, - улыбнулся путешественник во времени, - она и в каменном веке любовь!».
Драма, которая целый день разыгрывалась на глазах у Дронова, пришла, кажется, к своему  счастливому завершению. Всё, пока, складывалось, точь-в-точь, как в старых сказках.
Одиссея Дронова тоже подходила к концу. За любовными утехами двух, влюблённых сердец, он, естественно, наблюдать не собирался. Утром следующего дня Глеб, со спокойной душой, отправится в свою, временную эпоху, в полной уверенности в том, что миссия его выполнена успешно.
Портативный навигатор безупречно зафиксировал все его дневные перемещения по дикому ландшафту, оцифровав каждый отрезок его пути в метрах и секундах. Поэтому вернуться к временному порталу ему не составит особого труда. Тем более  что времени впереди у Дронова был целый вагон и маленькая тележка.
Однако случилось то, чего путешественник во времени предполагать не мог, и что подвигло его продолжить свою миссию до упора.
Сначала к двум представителям пещерного сообщества добавился ещё один человек. Это был тот самый охотник с копьём, который ушёл вверх по течению ручья. С появлением охотника беседа возобновилась с новой силой. Усиление дискуссии не могло не подогреть угасающего любопытства Дронова. С чего бы это им, вдруг, захотелось подискутировать, на ночь глядя? Зачем? Не проще ли лечь спать после трудов праведных?  Нелогично всё это!
И говорили они достаточно долго. В перерыве  между обменом мнениями, Чара, как теперь определил для себя Дронов имя беглянки, угостила своих собратьев плодами, некогда припасёнными для неё путешественником во времени. Охотника с повязкой на голове, надо полагать, звали Чак. С именем другого охотника Глеб ещё не определился.
Прошло немало времени, прежде чем пещерная троица угомонилась и дружно двинулась вглубь леса. К великому изумлению путешественника во времени. А ведь он полагал, что пещерная братия расположится на ночлег здесь, у ручья. Это было так логично. Ан, нет. Они пошли, почему-то, другим путём. Почему? Это обстоятельство, как раз, и заинтересовало  Глеба.
Пропустив вперёд пещерную троицу, Дронов, соблюдая дистанцию, двинулся по её стопам. Визуальный контакт с ней обеспечивался отменной оптикой.
Впереди маленькой процессии, показывая дорогу, шёл охотник, вооружённый копьём. За ним следовала Чара. Замыкающим двигался Чак. Проводник двигался уверенно. Видно, дорогу он знал хорошо.
Шли долго. По навигатору Дронова не менее двух часов. Монотонность движения навевала скуку. Путешественник во времени даже стал было жалеть о том, что ввязался в сомнительное путешествие по дикому лесу.
И в этот самый момент к путешествующей компании, неожиданно, примкнул ещё один участник. Незаметно и без приглашения. Его зафиксировала лишь бесстрастная оптика ночного виденья. Это была та самая гигантская кошка, с которой Глеб днём уже имел дело. Он её сразу узнал по изувеченному кончику уха. Но почему она оказалась здесь?
Всё стало на свои места, когда гость из другой эпохи предположил, что лес, которым они шли, это ареал её обитания. Она у себя дома, а потому, естественно, возмущена вторжением  гостей, пришедших без приглашения. Если бы по её лесу двигалась, к примеру, дюжина вооружённых охотников, тогда куда ещё ни шло. Тогда, скрепя в своём, большом, тигрином сердце, она бы их пропустила, потому что, в случае нападения на них, она сама могла бы иметь неприятности. А к своей, роскошной шкуре она относилась трепетно.
А здесь всего трое! Фи! И каких? Да на них без кошачьих слёз смотреть нельзя. Вооружён только один двуногий. Второй вообще не похож на охотника, хотя, тоже, двуногий. Да и третий не опасней второго, потому что без копья. Шансов у них нет никаких!
Клыкастый хищник облизнулся, но выражать своё презрение к жалкой кучке двуногой добыче, с помощью рыка, не стал. Полагал, что ещё успеет это сделать.
А группка наивных людей, между тем, брела себе по тёмному лесу, не ведая о том, что по их пятам неслышно крадётся полосатая смерть!
Зверь, в свою очередь, не знал, что он тоже потенциальная добыча, более могущественного, чем он сам, охотника.
Складывалась парадоксальная картинка: саблезубый тигр охотился на людей, будучи сам на мушке у путешественника во времени. Проистекала охота эта одновременно. Вопрос был лишь в том, чья охота станет успешней.
Благодаря вооружённому глазу, Глеб прекрасно видел мельчайшие подробности поведения свирепого хищника. Саблезубый тигр, неслышно ступая своими, широченными лапами, неумолимо сокращал расстояние между собой и добычей. Но и Дронов не отставал.
Хищник, скорее всего, положил свой жёлтый глаз на несчастного Чара, который замыкал группу.
Путешественник во времени решил не откладывать дело в долгий ящик. Надо было успеть завалить зверя до того, как пещерная братия заподозрит что-то неладное. Пусть она и дальше пребывает в счастливом неведении, ибо заслужила!
А хищник пусть отдохнёт ещё немного. Отдых ему полезен. Заодно, приведёт в порядок свою, нервную систему. А от голода не помрёт, не маленький. Дронов замер и поймал в паутинку прицела гибкое тело гигантской кошки. Нажал на спусковой крючок. Короткая, бесшумная вспышка и дело сделано! Зверь, сначала, замер в движении, словно прислушиваясь к себе, а потом вальяжно завалился набок. Его могучие лапы бессильно свесились. Свирепая пасть сомкнулась. Глаза прищурились и стали ласковыми. И весь он, от кончика носа до кончика хвоста, превратился в милого, домашнего котёнка. Вот только великоватого размером.
Глеб облегчённо вздохнул: дорога по дремучему лесу для его подопечных, временно, стала безопасной. А себя он похвалил за то, что не поленился и увязался за пещерными собратьями. И как показала жизнь, правильно сделал!
Путешественник во времени спокойно переступил через тушу расслабленного зверя и, не оглядываясь, двинулся за пещерной компанией.
Все были довольны, кроме огромной, клыкастой кошки. Та же, очнувшись, в очередной раз от внезапного отключения, снова долго будет ломать свою, полосатую голову над тем, почему она, в самый неподходящий момент, засыпает. Но к однозначному выводу она вряд ли придёт. Хотя,  наверняка, станет подозрительно относиться к двуногим существам и, быть может, даже исключит их из своего, пищевого рациона. Ибо с ними у неё приключаются одни неприятности. Ведь так и до комплекса собственной неполноценности не далеко…
Вскоре ночные путешественники остановились.  К ним осторожно подтянулся Дронов. Он теперь находился так близко, что слышал их голоса. Лица у всех троих были довольны. На дальнем плане виднелось живописное, природное образование, напоминающее грот или небольшую пещеру. Вход в неё на три четверти был прикрыт дикорастущей зеленью.
«Теперь мне понятно, почему пещерные охотники предприняли такое опасное путешествие по дикому лесу. – С усмешкой подумал Дронов. – Похоже, они решали квартирный вопрос! И кажется, решили его. Каменный грот, действительно, выглядит намного привлекательней, чем земляная нора!».
Присмотревшись, путешественник во времени разглядел среди густого кустарника ещё несколько подобных, природных образований. «Да здесь можно расселить уйму пещерного люда. – Подумал Глеб. – И жилище, по их стандартам, высший класс. Пятизвёздочные отели, не меньше!».
Через некоторое время проводник передал своё копьё Чаку, покинул компанию, оставив влюблённых наедине.
Дронов глянул на показания навигатора. Определитель показал, что проводник движется в сторону стойбища.
«О, мне с тобой по пути, дружище! – Весело подумал Глеб. – К утру успеем наверняка. Даже если станем двигаться со скоростью улитки. Вот только жаль, что дорогу в беседе скоротать нельзя. Не найдём общего языка».
Дронов бросил прощальный взгляд на влюблённую парочку. Порадовался за них. Пожалел, что вернуться в эти места ещё раз, скорее всего, не придётся. Хотя очень хотелось. Любопытно было бы посмотреть, что сталось  со знакомыми персонажами. Хотя, что-то загадывать наперёд – вещь неблагодарная…

Продолжение следует…