Чепуха

Шел сильный грязный дождь. Казалось, что им было испачкано все вокруг. Грязные фасады зданий, стекла машин, меховые сапоги тех, кто решил не доверять прогнозу и туфли тех, кому внешний вид  дороже сухих носков. Абсолютно серое небо было таким, казалось, уже целую вечность. На самом деле же всего каких-то полторы недели. Как и каждое утро буднего дня, Алексей шел по мокрой брусчатке одной из пешеходных улиц города. На работу идти желания не было никакого. Впрочем, в последнее время, это чувство одолевало так часто, что уже и не воспринималось всерьез. Оно засело где-то далеко и появлялось на свет лишь как подзабытая мигрень или старое растяжение, что заставляет о нем вспомнить, лишь тогда, когда сделаешь неудачное движение. Алексей жил в 15 минутах от работы, если воспользоваться машиной, и в 30, если поехать на автобусе. За два года работы в этом месте Алексей с точностью до минуты знал, во сколько ему надо выйти из дома, чтобы прибыть вовремя. Он знал, во сколько к его остановке подойдет автобус, или сколько нужно времени, чтобы машина, после ночных перепадов температуры, вошла в рабочий ритм. Чередуя, таким образом, способы преодоления этого скучного пути на работу и обратно Алексею было хоть чуть-чуть, но легче переносить это, пусть и где-то там, внутри себя. Вообще, внутри себя Алексей был совсем иным человеком, нежели он характеризовался знакомыми и даже друзьями. Даже если бы вы вошли в полное доверие к друзьям Алексея, что уже само по себе практически невозможно, все равно вы бы смогли услышать о нем только то, что он спокойный, уравновешенный, осторожный человек и, пожалуй, всё. Конечно же, все его немногочисленные друзья, прекрасно видели, что Алексей обладает каким-то скрытым внутренним стержнем. Его ни за что не назовешь ведомым, глупым или человеком без собственного мнения. Напротив, почти в любом разговоре у него было свое видение тех или иных вещей, но обычно объяснение или описание этого видения ограничивалось парой слов. Он не спешил поведать всему миру свою точку зрения, даже если она в корне отличалась от мнения большинства и, даже если он был уверен, что прав на все сто процентов. Гораздо охотнее, Алексей молча наблюдал за тупиковыми терзаниями умов его собеседников и за сбитыми в кровь лбами, доказывающими ему откровенную чепуху. Окружающим вполне могло казаться, что Алексей по характеру и образу жизни абсолютно обычный человек. Он ходит на ненавистную ему работу, встречается с друзьями, выпивает с ними (чего он, кстати, никогда не делал), знакомится с девушками, а свободное время проводит либо с покупательской корзиной в каком-нибудь гипермаркете, либо за телевизором, в общем, живет как среднестатистический гражданин своей страны. Но, по правде говоря, это было совершенно не так.
Было раннее утро понедельника. Алексей, по своему обычному расписанию, вышел из дома, бросил беглый взгляд на свою машину с кусками грязи на дверях и крыше и, решил сегодня отправиться на работу на автобусе. Это утро ничем не отличалось от сотни других. Автобус подошел вовремя. Алексей уселся на самое дальнее место и на полчаса остался наедине с самим собой. Как же по-настоящему любил он это время одиночества. Ему не нужно переживать о том, в какой ряд перестроится, чтобы проехать быстрее или с какой стороны объехать очередную огромную яму на дороге. Он просто закрывал глаза и растворялся в себе. Вот он, сидя на грязном сидении автобуса, поднимается все выше и выше. Внизу уже видна целая улица с множеством заторов и торговыми центрами по сторонам. Еще выше и в поле зрения попадают перекрестки дорог, дома, полуразрушенные детские площадки с парочкой людей, из последних сил держащихся на ногах. Еще немного повыше и под ним предстают тысячи огоньков огромного города. Это место Алексей любил больше всего. Его никто не замечает, никто не может ему помешать, а он, тем временем видит все вокруг. Достаточно дотронуться двумя пальцами до какого-то участка местности и развести их в стороны, как тут же этот участок приближается. Можно наблюдать за жизнью любого микрорайона, любого двора и даже за любой квартирой. Но это интересовало Алексея достаточно редко. Главное, что заставляло его вновь и вновь подниматься на такую высоту, это возможность посмотреть сверху на самого себя. Всего по взмаху пальца, он мог не только переместиться в любое место, но и взглянуть в прошлое, посмотреть и вспомнить до мельчайших подробностей все то, что было вытеснено из головы ненужными людьми и фактами. Сегодня Алексей решил отправиться в такую же темную осень ровно год назад. Тогда, он считался временно безработным. У его работодателя были какие-то проблемы толи с законом, толи с беззаконием и он отпустил всех сотрудников фирмы в неоплачиваемый отпуск. Спустя некоторое время проблемы были решены самым известным способом в нашей стране и к работе приступили не только отпускники, но и около десятка совсем новых людей.
В тот день Алексей проснулся немного раньше, чем обычно. За окном было еще темно и вставать из теплой кровати не хотелось. Алексей уловил на потолке небольшую точку, вроде бы просто кусок пыли, и принялся сверлить её взглядом. Такие дни бывали у него редко, он действительно не знал, что он будет сегодня делать. Прошло около десяти минут его раздумий, как вдруг, в дверь кто-то постучал. Нехотя, Алексей сунул ноги в тапки, подошел к двери и открыл ее. На пороге стояла неизвестная ему, достаточно милая на вид девушка. Возрастом она была немного моложе его самого, с длинными светлыми волосами, в каких-то полу-мужских брюках и изрядно потертой кожаной черной куртке. Девушка взяла небольшую паузу, как бы давая несколько секунд разглядеть себя, и поздоровалась с Алексеем пронзительным, почти писклявым голоском. Алексей без особого трепета и совсем не впечатленный своей неожиданной собеседницей буркнул что-то под нос. На языке обычного человека это бы означало что-то типа: «Здравствуйте, чем могу Вам помочь?». Девушка, недолго думая, начала свою длинную речь, заученную и повторенную уже, видимо, около ста раз. Содержание этой внезапно обрушившейся на Алексея речи было примерно таким: «Меня зовут Настя, я рада представить вам новый реабилитационный центр «Лестница»….с помощью наших профессиональных врачей вы сможете, раз и навсегда, избавиться от практически любой зависимости….наркомания, алкоголизм, курение, все это будет в прошлом….первый месяц бесплатно….только для вас и только сейчас….я сама вот уже три года как освободилась от всех вредных привычек». Еще в самом начале этой душераздирающей речи Алексей понял, что девушка пришла совсем не к нему, а к его соседу по лестничной площадке, вечно пьяному и пребывающему под препаратами разной степени тяжести, но по какой-то причине перепутала квартиры. Пришла она, скорее всего, по просьбе его матери, которая раз в неделю, по воскресениям приходит в квартиру к своему чаду и выкидывает оттуда мусор, пустые бутылки, шприцы, окурки, загулявших собутыльников. Но с каждым понедельником все начинается по новой. Алексея переполняли эмоции. Мало того, что ему сорвали спокойное пробуждение ото сна, так его еще и перепутали с неизлечимым наркоманом и алкоголиком. И это притом, что сам никогда не поддавался этим, как он считал, грязным и низким привычкам и относился к таким людям, мягко говоря, не очень хорошо. Он посмотрел девушке по имени Настя в самые глаза и попытался погрузиться в них. Сама Настя в это время стояла на пороге с весьма глупой улыбкой на лице и, видимо, ждала в свою сторону положительного ответа. Алексей увидел в глазах Насти много страха и испуга, много скованности и зажатости, много боли и переживания. Тогда, Алексей не обратил на это почти никакого внимания. Он глубоко и тяжело вздохнул и выдал вслух лишь только малую часть того негатива, который в этот момент находился у него внутри. Он припомнил Насте и её пристрастие к вредным привычкам, намекая на то, что до конца она от них точно не избавилась и её довольно потрепанный внешний вид и указывая на дверь соседа изрек что-то вроде: «Вон там ваши братья по разуму живут». Настя готова была провалиться на этаж ниже. Её щеки засверкали ярко красными пятнами, а сил и совести хватило только на то, чтобы начать тараторить какие-то не связные извинения и медленными полушагами начинать отступление от двери этого грубияна. Убедившись, что девушка отошла от двери униженной и немного оскорбленной, Алексей с грохотом закрыл её и завалился на прежнее место. Год назад, когда и произошел этот, на первый взгляд, довольно бытовой случай, Алексей еще и понятия не имел, что сможет когда-то о нем вспомнить. Да и не просто вспомнить, а переместиться в этот день, находясь в кресле автобуса и понаблюдать за происходящим, как бы, со стороны. Может поэтому он и повел себя в тот момент именно так, а не иначе. Сейчас же, посмотрев на этот разыгранный им спектакль, он даже немного ужаснулся. Ему вдруг стало безмерно стыдно перед этой абсолютно неизвестной ему девушкой. Только сейчас, взглянув со стороны, он понял, что её банальная и совсем небольшая ошибка была преувеличена им как минимум раз в десять.
Алексей открыл глаза. Перед ним, держась за поручень обеими руками, еле-еле стоял на ногах достаточно молодой мужчина. Его покачивало из стороны в сторону от каждого маневра водителя автобуса, а запах его утреннего опохмела создал вокруг него в своем роде «не жилую зону», в которую войти решалась только кондуктор и то, казалось, на пару секунд переставая дышать. Алексей повернул голову в сторону запотевшего изнутри окна и протер рукой на нем небольшое окошко. Оставалось ехать еще минут десять. Сейчас Алексею предстояло быстро набросать так называемый план действий по исправлению еще одной всплывшей у него в памяти глупой ошибки. Он достал телефон и быстрыми касаниями пальцев набрал «Реабилитационный центр Лестница». Открылся сайт, на котором был указан адрес и контактные телефоны центра. Алексей сохранил контакты на телефон и решил прямо сегодня уйти с работы немного пораньше, направиться прямиком туда, разыскать девушку по имени Настя и … а что дальше он не знал. Наверняка она уже давно не работает в этом центре, да и лишний раз смотреть на этих полулюдей не очень то и хотелось, но, тем не менее, он четко решил, что попробовать стоит.
Девушка Настя в центре «Лестница» все еще работала, так как в свое время, именно врачи данного центра помогли ей снова начать жить и сейчас, платят ей, пусть и не большую, зарплату за то, что она приглашает больных пройти лечение. Ни на какую другую работу её не взяли и никогда не возьмут. Помимо прошлой зависимости, о которой есть отметка в её личной карточке у нарколога, после пристрастия к синтетическим наркотикам у нее развилось с десяток разных болезней и недугов, начиная от хронического бронхита и заканчивая проблем со зрением. Именно поэтому Настя и не разглядела затертую табличку с номером квартиры на двери Алексея. Работники центра пытались договориться с местным наркологом о том, чтобы Настю сняли с учета, по причине того, что она уже три года ничего запрещенного не употребляет. Но нарколог ограничивался оскорблениями в адрес работников центра, называя их шарлатанами и вымогателями денег. Несколько раз, когда у нарколога не хватало аргументов в споре за то, что Настя до сих пор является конченым наркоманом, он вызывал наряд полиции, который после небольшого улучшения своего материального положения и большого улучшения своего самомнения, оформлял работников центра как наркоманов, устроивших в больнице драку.
Конечно же, никакого грубияна, из соседней квартиры, обругавшего её на весь подъезд, Настя не вспомнила. Она подумала, что это очередной больной, который согласился на лечение и теперь благодарен ей за приглашение в центр. В этот раз, в её глазах было так много искренней радости, что Алексею даже стало не по себе. Настя лишь протянула Алексею руку, прощаясь с ним, а при разговоре отделывалась короткими фразами и застенчивыми пожиманиями плечами. Алексей вышел из центра и направился домой. Если пойду пешком, то минут за сорок должен дойти, подумал Алексей и немного ускорил шаг, зайдя в большой парк, который в это время года похож на огромное серое пятно. Во время ходьбы, было тяжелее погружаться в себя, можно было споткнуться о какую-нибудь неровность на тротуаре или столкнуться с таким же замечтавшимся прохожим, но в этот раз, Алексей решил всё же попробовать. Сорок минут полета, это очень много. За это время можно успеть посмотреть с десяток событий, протяженностью по часу, а то и по два. Все-таки, в памяти все воспринимается гораздо быстрее, чем в жизни. Он снова взлетел вверх и снова первым делом посмотрел на себя. Темная фигура двигалась через парк быстрым шагом. Голова опущена, глаза смотрят куда-то в пол, абсолютно пустые и безучастные. В тот вечер, Алексей посетил еще три события своей жизни. По двум из них он сразу же позвонил своим знакомым и, на не понимающие вопросы, предлагал просто свою помощь в любое время дня и ночи, а третий случай показался ему совсем незначительным и он решил посмотреть его попозже, чтобы определиться со своими дальнейшими действиями. Зайдя домой, Алексей посмотрел на часы. Было уже около 23 часов и усталость дня побеждала его. Сегодня только один случай, подумал Алексей, в выходные надо бы увеличить темп.
Сны Алексею снились достаточно редко, но, когда такое, все-же, случалось, по утру, он часами не мог выкинуть из головы те или иные, как ему казалось, интересные моменты. Он раскладывал по полочкам все что увидел и пытался сделать более и менее логические выводы о том, почему же это пришло ему в голову именно в эту ночь. Такие же приемы он, частенько, проделывал и с людьми окружающими его. Он всматривался им в глаза, рассматривал их одежду, движения, привычки и пытался сопоставить это с их характером и действиями. Он искал смысл и мотивацию находиться тому или иному человеку именно здесь и сейчас, делать те или иные вещи. Никакой мотивации он, естественно, не находил. Люди вокруг него просто плывут по течению и принимают все удары судьбы с распростертыми объятиями. Упади на них с крыши ледяная глыба, они, преодолевая жуткую боль и страх, будут пытаться встать на ноги, но, даже поднявшись, не отойдут в сторону, покорно ожидая новые и новые удары. «Такой уж у нас менталитет», - твердили те немногие, которым удавалось, все же, разговорить Алексея на подобные темы. Алексей молча кивал головой и, по своему обычаю, в споры не вступал, а внутри себя приходил в ярость от такого чрезмерно наивного объяснения всех бед. Наивность окружающих преследовало его, как ему казалось, повсюду. Когда выносить своего собеседника сил уже не оставалось он мог быстро придумать какую-то незамысловатую причину своего ухода, встать, пожать руку в знак прощания и покинуть не понравившееся ему общество. Зная эти черты Алексея, его близкие друзья часто интересовались у него, не хочет ли он прикупить себе дом на берегу океана и, в одиночестве и умиротворении, проживать остаток жизни. Ведь может ему, где-то на подсознательном уровне, просто не подходит этот менталитет, эти люди, этот климат и ритм жизни. Алексей старался отмалчиваться и на этот вопрос, лишь изредка отвечая что-то вроде: «Было бы не плохо». Надо заметить, что Алексею было, ни в коем случае, не обременительно и не тягостно существовать здесь, напротив, он здесь родился, прожил всю свою жизни и приспособился к ней ничем не хуже остальных. Да и кто его знает, как бы он чувствовал себя в совершенно ином мире. Разница лишь в том, что большинство просто слились с этим обществом во всех мнениях, интересах, способностях и желаниях. Алексей же, старался не смотреть вокруг, он не следовал трендам и моде, он не слушал популярную в этом сезоне музыку, не ходил в популярные заведения. Рекомендация не знакомых ему людей, не могла возбудить в нем интерес к какому-либо новому фильму или новой книге. Он старался всегда выбирать сам. А что касается отъезда, да, он достаточно часто думал об этом, анализировал все возможные варианты и события. Но такой человек как он, никогда бы не совершил такой серьезный шаг, не продумав все до мельчайших подробностей. Сейчас, в силу тех или иных обстоятельств, уже и многие его знакомые мечтали о другой жизни в другом месте, понимая невыносимость всего происходящего. Алексей же видел, что материализовать эту мечту нужно не сейчас. Под нагрузкой всего этого, можно просто не справиться ни материально, ни психологически. Нужно, обязательно, дождаться нового псевдо-патриотического подъема (а его нам обязательно устроят) и, хотя бы искусственного и элементарного, подъема экономического и тогда уже браться за эту мечту всерьез.
Рабочая неделя пролетела как один день. Алексею ежедневно накидывали на стол всяких важных заданий, которые надо было сделать еще вчера и он, погружаясь в них с головою, находился на работе до поздней ночи. Замечтаться, уйти в себя и улететь, у Алексея не было ни времени, ни сил. Наконец наступил долгожданный вечер пятницы. Алексей, сложив все бумаги в стол, попрощался с коллегами беглым и презрительным взглядом и направился на остановку. Он уселся на свое любимое место, к счастью, оно в этот раз оказалось свободным, и готовился, наконец-то, взлететь вверх. Автобус, медленно перебирая тяжелыми колесами, покатился вперед. В этот момент, Алексей заметил через окно до боли знакомое лицо. Ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы приглядеться и вспомнить его. Да, без сомнений, это была Настя. Алексей вдруг дернулся с кресла, чтобы выйти на ближайшей остановке, но тут же остановился. Он задумался над тем, что он скажет ей при встрече, есть ли вообще смысл пытаться заговорить с ней. Откровенно говоря, как женщина она его не привлекала, хоть ему и запали в душу её откровенные и искренние глаза, Алексей даже успел немного забыть о ней, но в этот момент как будто невидимая рука подтолкнула его к выходу и он, перейдя дорогу, направился к киоску, около которого и увидел Настю. Она стояла немного сбоку самого киоска, переминалась с ноги на ногу, казалось, просто кого-то ждала. Немного не дойдя до нее, Алексей, сам не понимая зачем, окликнул её. Настя на какое-то мгновение повернула голову, но встретившись взглядом с Алексеем, отвернулась. Наверное, опять не узнала, подумал Алексей, но в этот момент он услышал громкий крик мужским басом. Обернувшись в сторону крика, он увидел, как двое крепких молодых людей приближаются к Насте со спины. Еще мгновение и вот, они уже держат её под руки, разворачивают в противоположную сторону и готовятся куда-то вести. Алексей делает три огромных, быстрых шага и преграждает дорогу молодым людям, державшим Настю.
Что тебе надо, сопляк? - спросил один из людей. Приглядевшись, Алексей заметил у него достаточно большой шрам от правого глаза и, практически, до шеи.
Отпустите её - сказал Алексей, будто надеясь, что его слова что-то могут изменить. 
Сама Настя стояла, наклонив голову вперед и не смотря ни на своих обидчиков, ни на Алексея. Далее последовал довольно короткий разговор, из которого Алексею стало известно, что эти молодые люди из полиции и что на его глазах, по подозрению в распространение наркотиков, произошло задержание одной очень известной в узких кругах девушки. После небольших расспросов, молодые люди решили взять с собой и его, для начала в качестве понятого. Алексей совсем не был против этого. Бояться ему было нечего, и он абсолютно был уверен, что обвинения в сторону Насти, это последствия прошлой жизни и спустя некоторое время их обоих отпустят. Погрузив в полицейский УАЗ, их отвезли в ближайший отдел полиции. Алексея завели в темный, пропахший табаком и старой бумагой кабинет. Напротив, за столом, сел тот самый молодой человек со шрамом. Их интересовала связь с Настей. Алексей рассказал сильно приукрашенную историю их первой и умолчал про вторую встречу (расскажи он правду, его бы передали в руки немного в иную службу в белых халатах). Также он не забыл упомянуть о том,  что Настя не может быть ни в чем виновата, так как она сама лично ему рассказала, что завязала с наркотиками около трех лет назад. Когда в кабинет зашел еще один, по-видимому, тоже сотрудник и отрицательно покачал головой, этот со шрамом даже немного расстроился. Алексей понял, что его пробили по базам данных и ничего интересного там не нашли. Собственно, искать там было и нечего. Этот отдел полиции находился в шаговой доступности от его дома, но он здесь бывал первый раз. Алексея попросили подождать еще некоторое время и оставили в кабинете одного. Пошли проверять мои слова у Насти, подумал Алексей. Так оно и было и, через некоторое время, эти двое вернулись в кабинет и сказали ему, что никаких претензий к нему не имеют и он может быть свободен. Алексей, будто даже обрадованный этой новостью, вскочил со стула, быстрым шагом вышел из кабинета и по темному коридору направился в сторону выхода. Не успев дойти до лестницы на первый этаж, из двери другого кабинета, с правой стороны коридора, вышли два полицейских в форме. За ними шла Настя. Алексей, обрадовавшись аналогичному решению вопроса и в отношении её, широко улыбнулся, но она, снова встретившись с ним, потупила взгляд. Он понял, что два полицейских ведут её явно не к выходу, помогая ей не заблудилась в черных полуразрушенных коридорах. Ему удалось заметить взгляд Насти. Эти открытые и откровенные глаза, сейчас выглядели совсем иначе. В них просматривался страх, замкнутость, чувство вины, почти такие же, как и при первой их встрече. Настю увели в другой кабинет. На все расспросы Алексея, ни один из сотрудников полиции ничего ему не ответил. Алексей вышел из отдела, отошел всего пару шагов, сел на ближайшую лавку и, чувствуя как мокрая древесина вмиг намочила его брюки, начал думать. Он все также, был абсолютно уверен, что Настя ни в чем не виновата, что это всего лишь отголоски прошлого, а полицейские, как обычно просто делают очередную «палку». Алексей, в очередной раз, набросал себе план действий по доказательству правды и освобождению Насти. В принципе, было понятно даже дураку, что хоть как-то помочь в этой ситуации сможет только один его знакомый, бывший сотрудник другого отдела полиции, которому около года назад просто надоело быть на работе круглые сутки за копейки, которые там платили. Алексей вспоминал, как тот рассказывал ему, о палочной системе, которую, якобы, давно отменили, безграничных связях, идиотизме в верхах и низах, туповатости личного состава и излишнем консерватизме и упертости начальства. Алексей незамедлительно позвонил своему приятелю и описал в двух словах ситуацию, тот пообещал, что попробует что-либо узнать. Кстати говоря, не так давно, Алексей виделся и с этим своим приятелем после очередного полета и извинялся за сказанное ранее. Может быть,  поэтому его знакомый и решился помочь Алексею практически незамедлительно. А задел чувства своего приятеля Алексей в результате случайной встречи в парке, недалеко от дома, произошедшей, кажется, пару лет назад. Тогда, на протяжении всего их не очень то и длинного разговора, приятель только и делал, что болтал о своей работе в полиции. Алексей в этот момент старался держать свой взгляд где-то около взгляда своего собеседника, но на самом деле просто смотрел сквозь него. Ему были абсолютно не интересны все эти полицейско-милицейские шутки, подколы, смешные моменты на службе, когда какого-то деда зарезала собственная дочь за бутылку водки. Ему было от этого совсем не смешно и занимать их и без того редкую встречу разговорами на эту тему не хотелось. И тогда, Алексей, перебив своего знакомого на половине слова, поведал ему свое, сугубо субъективное мнение, обо всей, полумертвой и калечащей всё и всех вокруг, системе в целом и отдельных взятых оборотнях в погонах в частности. Приятель резко изменился в лице, быстро попрощался и успел только сказать, что не надо плести всех под одну гребенку. Тогда Алексей не предал этим словам никакого внимания, ведь сам лично видел, как этот же его приятель, размахивая ксивой, пытался доказать своему соседу, что парковочное место возле вон того дерева именно его. Разумеется, после взгляда со стороны, наш герой понял, что своими умозаключениями откровенно перегнул палку и оскорбил, по сути, нисколько не виноватого во всем происходящем. Они встретились снова и, в довольно дружеской беседе, уже приятель твердил Алексею обо всех недостатках и лишениях службы в полиции.
Алексей не мог перестать думать о Насте. Её взгляд просто не выходил у него из головы. Его сердце разрывалось от мыслей о том, что у неё могут быть большие проблемы просто из-за того, что раньше она была зависима. Алексей готов был хоть на всю улицу призывать к справедливости и соблюдению презумпции невиновности. Никогда ранее он не испытывал подобных чувств, ему было по-человечески жалко Настю. Алексей уже доплел до дома в тот момент, когда зазвонил телефон, на экране загорелось имя его приятеля, который сказал, что узнал необходимую ему информацию, но сможет передать ему её только при личной встрече. Алексей понял, что полицейские привычки у его приятеля все еще остались, ведь раньше, он даже выбор кинотеатра или развлекательного заведения обсуждал «не по телефону». Они договорились о встрече завтра в 17-00 в известном им обоим кафе.
Обычный субботний день прошел практически незаметно. Алексей сегодня воздержался от погружений в себя, было просто не до этого. Вместо этого он часами смотрел в окно на уже изрядно подмерзший и расколовшийся на миллион частичек асфальт. Казалось, что прошлой ночью сюда упал не один артиллерийский снаряд, но под утро коммунальные службы убрали самые крупные осколки, а дорожники залили образовавшиеся воронки жидким асфальтом. Приводить дорогу в порядок не стали, ведь завтра ожидались еще залпы. Алексей прибыл на место встречи немного пораньше, занял свободный столик и заказал чашку черного чая без сахара. Точно в назначенное время, подошел и приятель, который в ту же секунду подозвал к себе официанта и заказал столько еды, будто не ел уже пару суток. Под умеренное чавканье и звон тарелок и начался рассказ такой ожидаемой для Алексея информации о девушке по имени Настя.
Вчера, Алексей стал невольным свидетелем задержания девушки 24 лет, во внутреннем кармане куртки которой находилось белое вещество наркотического происхождения, которое за несколько минут до этого было передано ей за некую денежную сумму подставным продавцом. По словам приятеля, вес данного вещества довольно большой и, учитывая прошлую зависимость Анастасии, у нее серьезные проблемы. Сама она, полностью раскаивается и подтверждает произошедшее, но уверяет, что вещество предназначалось не ей самой, а какому-то «больному». У этого «больного», в результате воздержания от тяжелых наркотиков в реабилитационном центре, совсем поехала крыша и он, угрожая Насте своим отцом, который является заместителем мэра города по вопросам культуры и искусства, пообещал ей, что в случае отказа, она вылетит с этой работы и потом не сможет устроиться даже дворником. Сама она, прекрасно понимая, что работа в центре её единственный вариант, покорно согласилась. Также, со слов приятеля, он проверил и эту информацию и действительно, в центре вот уже месяц, находится молодой человек, отец которого занимает высокую должность в администрации. Понятное дело, что под протокол, Насте посоветовали умолчать про этот факт, так как никто не хотел наживать себе проблем, да и так гораздо проще и, к тому же, меньше писать. Приятель посоветовал Алексею даже не пытаться соваться в это дело, так как это бесполезно, а вот нажить себе врагов получится совершенно точно. Честно говоря, Алексей и не собирался этого делать. Он поблагодарил приятеля, встал и быстрым шагом направился к выходу, оставив своего собеседника доедать уже вторую заказанную порцию. Он еле-еле сумел дойти до ближайшей остановки, сел на автобус в сторону своего дома, занял первое попавшееся свободное место и ушел глубоко и глубоко в себя.
Вот он уже находится далеко от кафе, далеко от автобуса, далеко от всех людей. Алексей прекрасно понимал, что Настя, просто очередная, пусть и бывшая, наркоманка, которых в нашем городе тысячи. Он понимал также, что она ранее неоднократно покупала запрещенные препараты и поэтому в этот раз тоже согласилась это сделать, а не обратилась к другим работникам центра за помощью. Все эти факты составляли полную картину произошедшего, но Алексей, по непонятным ему причинам, чувствовал огромное человеческое сострадание к Насте. Через некоторое время, Алексей обнаружил в себе источник этих чувств. Он понял, каким он был абсолютным дураком и беспросветным тупицей, пытавшись своими извинениями подчистить свой собственный внутренний мусор. В высшей степени эгоизм и безразличие к окружающим и ничего более. Что им всем до моих извинений и обещаний о возможной помощи? - казалось, произносил он вслух. Обладая таким прекрасным даром, я ни одного раза не попробовал подумать над собой, заглянуть глубже в себя, я просто искал в своем прошлом неудобные мне моменты и пытался их стереть, как неугодные записи. А смог бы я преградить путь этим мордоворотам, уводившим молодую девушку, если бы ранее её не видел? Однозначно нет! Я бы еще и помог им, попроси они у меня о помощи, погрузить в машину сопротивляющуюся наркоманку, ведь это не люди, это отбросы. Я бы ни за что не вернулся бы, чтобы посмотреть на эту ситуацию со стороны, ведь я бы был уверен, что поступал правильно. А сколько же таких ситуаций уже сейчас ушло от моего зрения? Сколько людей я обидел, унизил, оставил в беде не своими словами, а своим безразличием, черствостью, высокомерием? Почему же я не возвращаюсь в каждую ситуацию, когда мимо меня проходит грязный бездомный, а я, в мыслях, посылаю в его адрес все известные мне ругательства лишь из-за его плохого запаха, что потревожил мое обаяние? Я думал, что умею жить и мой дар, дан мне для исправления своих ошибок. Я очень сильно ошибался. Этот дар присутствует у каждого человека, будь то заместитель мэра или забитый в углу перебравший по вене торчок. Я нисколько не лучше всех тех, кого описывал Вам ранее, да и как вообще один человек может быть лучше другого? Кто расставляет оценки людям и делит их, исходя из уровня жизни, дохода, характера, привычек? И еще. Я уверен, что самой большой глупостью с моей стороны было придумывать имя какого-то Алексея и повествовать вам эту историю от третьего лица. Просто глупо.
Я уснул в автобусе и проехал три лишних остановки. Вернувшись домой, я решил, что непременно должен попытаться пересмотреть свои взгляды на жизнь. Какой раз я пытаюсь это сделать? Я давно сбился со счету. Главное, чтобы что-то менялось здесь и сейчас, наяву, а не где-то там, глубоко во мне. Откровенно говоря, там такая чепуха.