Лесной старик. Часть 5, глава 2

2

     Смуглая и рослая горничная по приказу Алёны печально, но бойко известила и челядь, и дворецкого, и гостя о добровольной смерти владельца усадьбы. По воле безутешной вдовы все обитатели дома суетливо, но старательно облачились в опрятные и чистые одежды исключительно тёмных оттенков. На платьях усердных служанок быстро появились чёрные и скромные банты, а мрачные и встревоженные мужчины булавками прицепили к петлицам своих пиджаков траурные ленты из импортного синтетического шёлка. Булавки и материал для бантиков и лент раздавал задумчивый и грустный дворецкий.
     Вскоре многие большие зеркала в особняке были тщательно завешены чёрным и упругим крепом…
     Однако резервного запаса траурной ткани не хватило для зеркальной галереи, и в предрассветном кабинете мертвеца хлопотливый дворецкий лично доложил об этой щепетильной коллизии заплаканной, но прагматичной вдове. После короткого, но дельного совещанья было принято сугубо практичное решенье: дверь в зеркальную галерею хмурый дворецкий запер на тяжёлый амбарный замок. А затем к увесистому замку юркая и бледная служанка привязала длинную траурную ленту. Ключ от надёжного, хотя и чрезмерно вычурного замка почтительный дворецкий без промедленья вручил удручённой хозяйке, согласно её негромким, но чётким указаньям.   
     На рассвете расторопный дворецкий по уже устарелому мобильному телефону вызвал медицинскую карету скорой помощи и дежурную группу полиции. Первыми в дальнее поместье примчались на специальной машине с шипами бородатый врач-реаниматор с худосочным стажёром и дебелый усатый фельдшер с отвислым и нездорово выпуклым брюшком. Опытный врач быстро констатировали смерть от пистолетного выстрела в сердце, а пузатый фельдшер сноровисто, но крайне неразборчиво оформил и обширный обязательный протокол, и целую пачку других предусмотренных законом документов. Наконец, прикатила и полицейская группа. Два офицеры в добротных мундирах коротко поговорили с бородатым врачом, и медики на мощном автомобиле торопливо покинули усадьбу.
     Сначала эксперт и пожилой проницательный следователь крайне внимательно ознакомились с предсмертной запиской, и подлинность послания не вызвала у них сомнений… Вдова тихо и вкрадчиво, но уже с лёгкой надменностью попросила сделать ей на память ксерокопию предсмертной записки, и вежливый следователь из галантности не смог отказать донельзя опечаленной даме... Поведение обитателей дома дотошные полицейские сочли вполне естественным. Противоречий в показаниях свидетелей не было. И вскоре полицейским стало совершенно ясно, что Серов нажимал на курок сам... В детали и подробности осторожный следователь решил не вдаваться, поскольку хорошо знал, какую опасную и тайную должность занимал ранее Серов. А присутствие рядом ещё и живого генерала секретных служб, – хотя и в полной отставке, – вовсе не способствовало излишнему любопытству провинциальных детективов…
     По приказу следователя труп самоубийцы увезли на вскрытие в городской морг. А в полдень выездную бригаду полицейских и почётного гостя накормили в парадной столовой вкусным и сытным обедом. В ранних сумерках довольные полицейские уехали восвояси; кощунственный факт суицида считался уже бесспорным и доказанным…
     В знак большой скорби и траура хозяйка усадьбы, почётный гость и дворецкий решительно отказались от ужина, однако челядь была накормлена, как обычно, и питательно, и щедро.
     В эту студёную ночь издёрганные обитатели поместья очень быстро угомонились, и многие из них необычайно рано улеглись спать. Бледная хозяйка, утомлённая продолжительным допросом, отправилась в опочивальню первой… Вскоре в ночном небе появилась из-за туч полная серебристая луна, а затем ярко засветились причудливые россыпи звёзд…
     Дворецкий Тимофей Захарович Шилов и почётный гость Павел Петрович Бородин в чёрных, траурных одеждах пришли в тёплую и лунную библиотеку почти одновременно. О встрече они быстро договорились сразу после отъезда полицейской группы. Шилов бесшумно, но плотно притворил за собою дверь. Электрический свет в библиотеке они не зажгли. Они уселись возле окна в мягкие кресла друг против друга за узорный шахматный столик, на котором старинные фигуры были стройно расположены для начала игры. Бородин выбрал себе место со стороны белых фигур. Парчовые занавески на высоких окнах были широко раздвинуты…
     Внезапно дворецкий и гость почти одновременно решили, – вопреки их обычной осторожности, – беседовать с полной откровенностью, поскольку каждый из них интуитивно постиг, что сейчас ему лучше не лгать своему чересчур проницательному сообщнику.   
     Разговор начал Бородин:
     - Мне досадно то, что Алёна слишком быстро извела своего благоверного мужа. Я такой прыти не ожидал от неё. В умерщвлении Серова проявился её редчайший талант…
     Шилов удручённо и тихо поддакнул:
     - Будто рогатый князь ей ворожил… с копытами…
     И озабоченный Бородин принялся негромко рассуждать вслух: 
     - Я, право, не знаю, что мне теперь делать. Я даже слегка растерян. В нашем присутствии она совершила безупречное убийство. А я доселе не могу смекнуть, как на неё давить…
     Дворецкий угрюмо подсказал:
     - Сначала нам нужно определиться, чего именно мы хотим…
     - Да, это очень важно, – нервозно оживился гость, – ибо чёткость намеченных целей всегда бывает полезной… Я, например, хочу домогаться солидных пакетов акций… или крупных паёв… Я желаю энергично управлять современной фабрикой, а не прозябать до самой кончины в болотных и вонючих дебрях… А какой интерес имеете вы?..
     Шилов хищно усмехнулся и без лукавства ответил:
     - Я намерен получить богатое поместье со всеми угодьями в свою безраздельную собственность. Я обладаю наследственной – и безграничной – властью пресвитера. Но моей общине стало тесно в её нынешних пределах. А здешний особняк – это прекрасная резиденция для церковного лидера… Не стыдно самых влиятельных журналистов пригласить… Я быстро увеличу свои возможности…   
     И Бородин учтиво молвил:
     - Я искренне желаю вам удачи. Но как повлиять на Алёну? Даже самый искусный блеф не обманет её. Информации для шантажа нет. Однако я чувствую, что эту необычную женщину можно склонить к очень большой щедрости. А я издавна привык доверять своей интуиции. Давайте размышлять вместе. Мне сейчас необходимы самые интимные подробности о ней… Я ведь хорошо умею вербовать… А вы – человек проницательный…
     Дворецкий отозвался с полным – и неожиданным для себя – бесстыдством:
     - Алёна совсем недавно стала моей пылкой любовницей. И поверьте: прилагательное «пылкий» – это не пустое бахвальство, а весьма точный эпитет. Вы, пожалуйста, анализируйте сей пикантный случай… Но разве ахнуть от зависти вам не захотелось?..
     - Должен вам признаться, что я сильно удивлён, – серьёзно ответил Бородин, – и даже питаю зависть. Но какой интересный пассаж! И я надеюсь, что факт о вашей странной интимной близости поможет мне открыть очень многое… в характере и в душе Алёны… 
     Неожиданно Шилов почувствовал жгучую обиду, но, деловито смирив её, произнёс рассудительно и веско: 
     - А почему чистая правда о нашей любовной связи вдруг изумила вас? Разве вы считаете меня неуклюжим торопыгой?.. Пусть я не обладаю эффектной и броской внешностью, и нет во мне ретивости юного кобеля. Но Алёну прельщает власть. А я происхожу из древней касты волхвов. И в моём старинном роду приёмы порабощения людей издавна передавались по наследству. Да и сам я – далеко не размазня. И я – не простак. Я сильно развил мою тайную науку… Я  упорно ставил важные опыты над собственной паствой… И однажды я посулил Алёне быстро научить её полному подавлению личности и воли… других людей…
     - Я теперь совершенно уверен в том, что вы на столь важную тему, – почтительно, но и со скрытой иронией пробормотал Бородин, – толковый и пухлый трактат накропали. Я полагаю, что вы скрупулёзно и усидчиво готовились к лекциям...
     Дворецкий горделиво и витиевато уточнил:
     - Моя рукопись, будучи экстрактом из наших династических знаний, не отличается большим объёмом.
     После недолгого обоюдного молчанья Бородин рассудительно сказал:
     - Мы обязательно поймаем её на болезненном влечении к непререкаемой власти. Мы вскоре предложим Алёне мифический альянс между религией, секретными службами и финансовой мощью. А нашей вдове сейчас крайне необходимо отвлечься от назойливых мыслей о своей летальной каверзе. Мы дерзновенно – и даже нахально – посулим Алёне, что тройственный союз между нами быстро увеличит её влияние в нашей обширной стране. – И почётный гость лукаво и хищно усмехнулся. – А потом немедленно мы потребуем крупный аванс. И я ручаюсь, что она проявит значительную щедрость… И мы, несомненно, получим всё, что хотим… А после передачи нам ценностей пусть Алёна хоть дотла разорится… Нам незачем её щадить… 
     И Шилов без малейших колебаний согласно и величаво кивнул головой. Но уже через мгновенье дворецкий тихо и твёрдо поставил условие:
     - Уговаривать Алёну будете, конечно, вы, ибо вы – достаточно опытный профессионал, но и я должен присутствовать. 
     Бородин согласился почти без промедленья:
     - Возражений у меня нет.   
     Сообщники одновременно и порывисто встали; обоих через высокое окно серебристо освещала полная луна. Затем они обменялись быстрым рукопожатьем и бессловесно устремились в прохладный и сумрачный коридор. Дверь в ночную библиотеку старательно и плотно притворил дворецкий… Вскоре они бесшумно разошлись по своим уютным покоям и сразу улеглись спать…      

3