Саланг

        27 декабря 1988 года очередная колонна КАМАЗов с грузами для афганских граждан отправилась по маршруту Хайратон — Кабул.
Поступил приказ: «Сопроводить колонну - 28 машин продовольствия, 2 машины стройматериалов, 6 машин медикаментов. Обеспечить сохранность грузов, техники и военнослужащих». Предполагаемая численность моджахедов — около двухсот человек.
Последовал ответ: «Вас понял. Выполняю».
Блокпост закрывал часть дороги вдоль горной гряды.
Местность самая благоприятная для засад и диверсий. А солдату что делать? Есть приказ — его надо выполнить... выполнять даже если понимаешь, что это невозможно.
Наверное, даже бог не знал, почему в этот раз разведка сработала некачественно, но по данным разведки моджахедов на данном участке не наблюдалось. Как так могло случиться было непонятно, ведь именно участки рядом с тоннелем были самыми благоприятными для деверсий. И враг знал об этом. Их было человек сто. Или больше. Кто теперь может сказать это абсолютно точно или доказать обратное? Но только бой на этой забытой богом и разведкой высоте был похож на горный обвал. Грохот выстрелов, разносимый эхом. Бездыханные тела бойцов. И нестерпимая жара, несмотря на декабрьскую стужу.
Сергей долго ещё потом будет вспоминать и этот бой на безымянной высоте, и слова песни Высоцкого.
«Здесь никто не найдет, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым — ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших...»
А тогда, он стался один на всю дислокацию роты. Один! Против десятков моджахедов.  Перебираясь между телами погибших ребят, он должен был продержаться до прохода колонны и сняться с точки. Хотя — нет. Рядом были ещё двое живых. Максим и Андрюха. Пусть без сознания. Раненые и контуженые, но живые! Он не один! И чёрта с два кто выбьет его с этой высоты!
Он, как заклинание, повторял:
- Потерпите пацаны, потерпите...
Так прошел день. Перед закатом последний намаз. Он не видел, как молятся его враги, но, казалось, он видел, как их молитвы взлетают в небеса. Он бы тоже помолился, да некогда.
После заката он прошел по позициям погибших товарищей, собрал все боеприпасы, которые смог найти.  Мёртвые тела заберёт спец отряд. А ему нужно соорудить из камней редут, способный закрыть живых.
Максим и Андрюха почти всё время были без сознания. Когда кто-то из них начинал стонать, Сергей давал из фляжки пару глотков воды, время от времени вкалывал шприц с лекарством, чтобы они могли дожить до подхода своих. Благо с медикаментами и провизией проблем не было. Да и боеприпасы были. Не хватало только тех, кто остался лежать на этой высотке.
Сергей коротко ругался, а потом опять принимался за свою работу. В разных точках были уложены автоматы с запасными магазинами, гранаты, несколько штык-ножей – это уже на крайний случай, (хотя на самый крайний – конечно, граната, ибо « Русские не сдаются!»), запас спецсредств и воды – вот теперь можно воевать...
К рассвету удалось даже чуток вздремнут рядом с ребятами, укрытыми плащ-полатками в несколько слоёв - это ему жарко, а им нужно тепло.  Теперь он был готов встретить врага.
Ему нужно сохранить эту позицию, чтобы обеспечить проход колонны...
Короткий зимний день обещал порывистый ветер, колкий снег и свист пуль. Если кажется, что ад — это пекло, то тогда - это, то пекло, в котором на промозглом ветру плавится снег и дымится земля, вздыбленная взрывами. В котором даже скальные выступы подобны острым клинкам, вспарывающим плоть врага. И не важно, что враг сильнее, что превосходит в численности. Важно, что назад дороги нет. Нет! Как, впрочем, и вперёд. Есть точка. И ты можешь выйти из пекла только сквозь молитвы врагов.
Моджахеды начали свои вылазки после первого намаза. Что ж, этого следовало ожидать...
Мало кто из них дожил до третьего намаза... Мало кто увидел воплощение своих молитв, так блаженно возносимых Всевышнему.
КАМАЗы появились к часу дня. Перед ними «броня». Парни, уже зная про бой впереди, начали продвижение по «зелёнке».
Сергей с облегчением вздохнул:
- Ребятки, вот уже и наши пришли, всё закончилось, - шептал он раненым Максиму и Андрею, хотя сам уже мог только перекатываться или переползать – обе ноги, пробитые пулями, были наскоро перетянуты бинтами. Несколько доз промедола помогали не замечать раны. Губы запеклись. Руки, казалось, уже невозможно было разжать, но он дождался колонну!


«Руки, ноги — на месте ли, нет ли, -
Как на свадьбе, росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли —
На себя, на себя!»..........


Сколько воспоминаний, песен, фильмов существует о той войне? Теперь уже поздно говорить была ли она нужна — она была. И на ней погибали наши мальчишки. Если бы в память о них по единственное афганской дороге стояли обелиски, сколько бы их было там?

    Мой брат Скляров Александр Анатольевич, не просто не погиб – даже не получил ни одного ранения, хотя как раз работа военных автомобилистов была самой опасной –засады и бои были нормальным явлением.

     «   Мне довелось побывать там с  сентября 1988 по февраль 1989 года. Что рассказать? Проходил службу командиром взвода отдельного автомобильного батальона. Наша часть дислоцировалась в Хайратоне, это на границе с СССР. Перевозили разные грузы, от продовольствия до боеприпасов, в Кабул, Пули-Хумри, Мазари-Шариф. К тому времени когда я прибыл туда для прохождения службы закончился 1-й этап вывода наших войск из Афганистана и в Кандагаре советских военнослужащих уже не было. Выезжали колонной, на КАМАЗах и УРАЛах. От Хайратона до Кабула, к примеру, почти 500 километров, дорога проходи через горный перевал Саланг, добирались за пару дней, с ночевкой в Пули-Хумри. По прибытию на место разгружались и на следующий день обратно в путь. Обычная работа военных автомобилистов.
Форма у всех полевая песочного цвета. Вот и все. Насчет боевых действий, каждый рейс это и есть боевой выезд. Обстановка была очень напряженная, случалось колонна попадала под обстрел или перекрестный огонь. Мне повезло, потому что не получил ни одного ранения. Вот и все наверное…»

Где пролегла дорога сквозь Саланг,
Среди камней, разбросанных повсюду,
Как обелиски, призраки солдат
Которых я до смерти не забуду.
Тех, кто горел в КАМАЗах и ЗИЛах,
Кто падал в распроклятую зелёнку,
На камни в неприветливых горах,
Горячей кровью окропив щебёнку.
Скелетами заржавленных машин
Усеяна единственная трасса.
Как верные хранители вершин,
Построились железные каркасы.
Нет обелисков павшим шурави
И красного пылающего флага,
Лишь чёрный дым моей души повис
На всём пути солдатского Саланга.

      
После ухода советских войск из Афганистана более сотни обелисков советским воинам было уничтожено. Уцелели лишь два. Один из них – рядовому Сергею Мальцину, что находится у северного въезда в тоннель, спасшему детей местных жителей из автобуса, обстрелянного моджахедами, Афганцы не просто не уничтожили, но чтут и охраняют его, как память о мужественном воине.


В публикации использованы стихи В. Высоцкого " МЫ ВРАЩАЕМ ЗЕМЛЮ"
 
 и воспоминания   о службе в Афганестане моего брата -  Склярова Александра Анатольевича.

С огромной признательностью и благодарностью приму замечания, уточнения и, особенно воспоминания о войне.


День вывода советских войск
Пропитан горечью и дымом,
Ведь настоящие мужчины
Идут с победою домой.
По воле трусов и лжецов
Случалось, отбирали часто
Победу русского солдата,
Святые подвиги отцов.
По окончании войны
Не получился День Победы.
И тех, кто встретился со смертью
Не помним и не знаем мы.
Несправедливо позабыты
У нас герои тех боёв.
День вывода советских войск
Быть должен гордостью пропитан!