Поле

Над волнами жёлтого моря пшеницы висела ультрамариновая бездна, по которой размеренно катилось ослепительно-яркое солнце. Ещё в час предрассветных сумерек мы с Любушкой пришли на поле, и уже вовсю орудовали серпами. Острые блестящие лезвия без труда срезали сухие колосья, которые мы увязывали в снопы. Казалось бы, ничего тяжёлого, но ни когда занимаешься этим изо дня в день, по многу часов подряд. Очень быстро деревенеет спина, потом немеют пальцы, затекают плечи, в итоге нетяжёлая работа превращается в настоящую пытку… Но мы с Любушкой очень молоды и полны сил, мы справимся. Другое дело мои и её родители. Они одряхлели от старости, и отдали нам свои поля, которые мы объединили в одно.
По дороге встречалось много других полей. Одни были засеяны пшеницей, которую бережно убирали такие же, как и мы, молодые жнецы. Другие уже давно заросли грубым и безобразным бурьяном. По этим полям бродили отчаявшиеся юноши и девушки, они рыдали, рвали волосы на голове и щедро осыпали проклятьями, тех, кто забросил эти поля…
Мы собрали богатый урожай, которого нам вполне хватит. Мы очень хотели поблагодарить родителей, которые возделывали эту землю и передали нам.
-Спасибо!– Крикнули мы с Любушкой в один голос. - Спасибо вам за всё, что вы сделали. – Наши слова растворились в воздухе, и мы не знали, услышат ли их когда-нибудь родители.
Но времени для отдыха нет – поле ни дня не должно простаивать. Как только были срезаны последние колосья, мы тут же принялись готовиться к посеву. Для начала надо внести удобрения: жирный, пышущий сырым жаром и скотным духом навоз, а так же чёрно-серую пушистую золу, поднимаемую в воздух малейшим дуновением ветра. Грязная и малоприятная работа, но без неё земля не восстановит силы, для нового урожая.
А между тем мы с Любашей нажили первенца…
После того, как поле было щедро посыпано удобрениями, мы приступили к пахоте. Старый добротный коняга послушно шагал за Любушкой и тащил плуг, которым я делал борозды. Отполированный лемех вгрызался в почву, перемалывал стерню с навозом и золой, переворачивал комья чёрной влажной земли, из которой выглядывали толстые бледно-розовые черви, привлекшие бесчисленную стаю оголодавших галок.
Каждый день мы выходили в поле. Изнывали от беспощадного, все выжигающего зноя, коченели от холода, мокли под сплошным потоком дождя и боролись с жестоким ветром, норовящим свалить с ног. Но работу мы не бросали ни на миг, а трудности только закаляли и делали сильнее.
К концу пахоты Любушка родила второго сына…
На соседних полях тоже кипела работа… Раскидывали удобрение, пахали. Кое-кто из несчастных, собрался с духом, достал где-то лошадь, плуг и начал распахивать целину – остальные  бесследно пропали. А часть, собравших в своё время урожай, лежала в тенёчке и лениво жевала ароматные куски свежевыпеченного хлеба, в то время, пока их поля заселяли осмелевшие сорняки.
Место плуга заняла борона. Она злобно впивалась в землю, карябала её, ровняла и разбивала комки. Почва становилась воздушной и мягкой. Наступишь – утонешь по щиколотку.
Тем временем в нашей семье наконец-то появилась дочка…
Когда всё было готово к посеву, мы наполняли лукошки самым лучшим зерном, что бы погрузить его в объятия прогретой рыхлой земли, из которой должны были взойти крепенькие росточки.
Первая седина пробилась в волосах, когда последнее зёрнышко упало в землю…
Работы убавилось. Пшеница дала дружные всходы и весело тянулась к солнцу. Теперь надо было оберегать поле от вредителей и сорняков.
Дети радовали родительский глаз, росли, крепли, взрослели и не заметно наступил момент, когда сыновья нашли себе жён, а дочь мужа…
Время подошло. Пшеница созрела - её пора убирать. Но у нас с Любушкой уже нет на это сил, и тогда послали детей со своими семьями…
Мы каждый день выходили и садились на завалинку, ожидая детей с поля, они так не появлялись, но однажды, нам почудилось, будто лёгкое дуновение ветерка донесло до нас.
-Спасибо! Спасибо вам за всё, что вы сделали!
Мы с Любушкой посмотрели друг на друга, улыбнулись и закрыли глаза.