Не рой другому яму

Сюжетом к данному очерку послужили конкретные жизненные ситуации, к которым автор сам имел отношение, либо рассказанные ему многочисленными друзьями, приятелями и просто знакомыми. Многие, наверное, знают, что в мире существует высшая справедливость, в лице Господа Бога, от которого не скроешь и не утаишь ни один, даже малозначительный проступок, идущий вразрез с определённой библейской заповедью. Словом, Бог всё видит и воздаёт каждому за содеянное. За хорошие и добрые поступки, дела, слова и мысли, на человека нисходит милость Божья, а за негатив – сами понимаете. В подтверждение этого тезиса, автор хочет привести несколько историй, случившихся с конкретными лицами.

Вот одна из историй. Её мне рассказал один из слушателей курсов повышения квалификации руководящего состава налоговой полиции России в посёлке Медвежьем, пригороде Санкт-Петербурга, где автор обучался в течение месяца. Как мы все знаем, 18 марта 1992 года в Российской Федерации Указом Президента были созданы органы налоговой полиции, призванные бороться с налоговыми преступлениями и правонарушениями, и тем самым обеспечивать экономическую безопасность страны. Комплектование налоговой полиции велось по следующим направлениям: путём откомандирования руководящего и оперативного состава органов контрразведки, разведки, внутренних дел, а также офицеров Российской Армии и привлечения гражданских лиц. Но лимит командируемых офицеров силовых структур был очень небольшим, и приходилось привлекать на службу в полицию лиц, уволившихся из МВД, КГБ, разведки, армии по бытовым (некомпрометирующим) мотивам.
Естественно, отмечались в СБ дни рождения сотрудников и другие праздники. Шариков, в целом, отрицательно относился к спиртному, но, тем не менее, принимал, по возможности, участие в дружеских застольях. Но ему непонятны были желания большинства оперработников опохмеляться на следующий день.  А что такое опохмелка – та же пьянка, но под другим названием. Однажды, когда Шариков был в очередном отпуске, в отделе случилось ЧП. Александр Волков, будучи, также, в отпуске, употреблял у себя дома спирт «Ройял» с малознакомым человеком. Лето было в тот год очень жаркое, все дни стояли за тридцать градусов. То ли день был уж очень жарким, то ли спирт «палёный», но Александр потерял над собой контроль, упал спать. А его гость нашёл табельный пистолет Волкова, сунул его себе за пояс, и с голым торсом, в одних брюках, вышел на улицу, пьяный вдрызг. Но, к счастью, особых отрицательных последствий от такого дефилирования вновь испечённого «Рембо» по улице города не наступило.  Пройдя метров сто, он попал в поле зрения наряда милиции. Ему тут же «закрутили ласты», изъяли пистолет и доставили в райотдел милиции. Пробросив изъятый пистолет по информационным учётам, милиционеры были немало удивлены, что он принадлежит областному управлению налоговой полиции. По данному факту возбудили уголовное дело, и осуществлялись необходимые следственные действия. Начальник Управления полиции был очень расстроен и удручён таким событием. Не поздоровилось бы ни Волкову, ни Шарикову, но они находились в отпуске, а Сергей, к тому же, с выездом за пределами города. Постепенно, пыл у начальства по наказанию виновных значительно снизился. Волков отделался строгим выговором, а Шариков – замечанием. Шариков применил весь свой опыт работы с людьми и сумел найти общий язык с дамой – следователем милиции, в производстве которой находилось уголовное дело по факту утраты табельного пистолета сотрудником налоговой полиции. Короче говоря, пистолет возвратили в налоговую полицию, похитителя подвергли уголовному осуждению. Шариков принял близко к сердцу этот удручающий факт, сделал необходимые для себя выводы, что хищению пистолета, во многом, способствовала пьянка Волкова. Стал активно бороться со склонностью отдельных сотрудников к чрезмерному увлечению спиртным. Будучи человеком, по характеру, жестким и решительным, он периодически проводил «душеспасительные» беседы с нарушителями дисциплины. Беседы вёл громким голосом, иногда применял «крепкие» выражения и многоцветие русского языка. Но, тем не менее, «сор из избы не выносил», считая это излишним. Профилактические беседы Шарикова, на какой-то период времени, имели положительный эффект, но, затем, факты злоупотребления спиртным повторялись. Однажды с утра, Анатолий Каблуков зашел в кабинет Шарикова и сказал, что два руководящих работника областной налоговой инспекции просят его помощи в проведении беседы с представителями объекта налогообложения. Сергей спросил: «Кто такие руководители отделов областной ГНИ»? Получив ответ от Каблукова, без обиняков, сказал: «Смотрите не «нажритесь» и не попадите в неприятную историю». Каблуков отпарировал, пояснив, что он лечит зубы, поэтому употреблять спиртное ему нельзя. Шариков сказал: «Анатолий, ты пьёшь горлом, а не зубами». Каблуков ещё раз заявил, что ни капли спиртного в рот не возьмёт.  Может быть, он искренне верил в своё заверение начальника. Но уважаемый читатель поймёт, что когда собираются трое знакомых мужчин, примерно одного возраста, к тому же склонных к пьянству, то всё было предрешено. Не найдя коммерсантов, с которыми они намеревались составить разговор, троица тут же купила спиртного, зашли в кафешку, и «понеслась душа в рай»… Рабочий день подходил к концу, в кабинете Каблукова горел свет. Взяв у дежурного запасной экземпляр ключей от кабинета, Шариков, вместе с другим работником, вошли в кабинет и изумились увиденному: на столе, в беспорядке, лежали оперативные документы, пистолет, две обоймы. Сейф был открыт настежь.  Сотрудники сложили документы и пистолет в сейф, опечатали его, выключили свет, закрыли кабинет. В этот день, Каблуков на работе не появился, на следующий день его доставили в Управление сотрудники физзащиты налоговой полиции, случайно обнаружившие его на автобусной остановке, на окраине города. Шариков приказал работникам своего отдела отвезти Анатолия домой, чтоб он проспался. Они так и сделали, но, спустя час-полтора, пьяный Каблуков вновь появился в Управлении, шарахался по коридору, «качал права», пытался командовать работниками, которые были ниже его по званию. Шариков, в это время, в здании отсутствовал, но по прибытии, ему сразу сообщили ещё об одном «фортеле» Каблукова. Сергей был очень расстроен и взбешен. На следующее утро, Каблуков сам зашел к нему в кабинет, просить ключи от закрытого его сейфа. Шарикову он рассказал, что, действительно, они крепко выпили с налоговиками, потеряли ориентировку во времени и пространстве. Попали в милицию, где за дерзкое поведение Каблукова, милиционеры выбили ему подлежащий лечению зуб. С горя он выпил, и на следующий день пришел в управу, и, так как сейф его был закрыт, вынужден был слоняться по кабинетам. Шариков, не стесняясь в выражениях, «отбрил» Анатолия, взял с него письменное объяснение, и, только после этого, отдал ключи от сейфа.

Сочувствующий собутыльник из Москвы

Как известно, в центральном аппарате любого правоохранительного органа существуют так называемые инспекторские подразделения, сотрудники которых призваны отслеживать и анализировать обстановку и тенденции её развития в территориальных (республиканских, краевых, областных) Управлениях. В Федеральной службе налоговой полиции тоже было создано подобное подразделение. Куратором Управления, где работали Шариков и другие герои этого повествования, являлся подполковник Замойлов, лет сорока пяти, бывший оперативный работник одного из отделов военной контрразведки, пришедший в налоговою полицию одной из сибирских областей. В Москве у него проживала тёща, и он попросил у руководства ФСНП перевести его в центральный аппарат, пояснив, что на квартиру в столице претендовать не будет. Это и явилось основой для принятия руководством Федеральной службы налоговой полиции положительного решения по рапорту Замойлова. В центральном аппарате он был назначен в инспекторско-кураторское подразделение Управления собственной безопасности ФСНП. Видимо, ещё в отделе военной контрразведки, да и в налоговой полиции сибирской области, он имел пристрастие к «зелёному змию». Эта страсть особенно развилась у Замойлова в период работы в Москве, так как часто приходилось бывать в территориальных органах налоговой полиции, где практически ежедневно хлебосольные хозяева – проверяемые угощали его водочкой с хорошей закуской. Примерно в 1997 году, согласно плану организационных мероприятий Управления собственной безопасности, Замойлов прибыл в областное Управление, где служили Шариков, Каблуков и другие наши герои. Перед этим, он проверял состояние дел в Кировской или Тверской области, где его изрядно загрузили спиртным. На железнодорожном вокзале его встречал Шариков, который сразу заметил, что около вагона, где ехал инспектор, находились два сотрудника линейного отдела милиции. Как только ноги вышедшего Замойлова вступили на перрон вокзала, Шариков сразу узнал по описанию куратора, подошел к нему, поздоровался, представился и предложил отвезти в гостиницу. Когда они шли к подземному переходу, наряд милиции догнал их и, похлопав по плечу Замойлова, один из милиционеров пояснил, что Вы, гражданин, пьяны и предложил пройти в ЛОВД для составления протокола. Видимо проводнице вагона, изрядно надоел пьяный полицейский, что она попросила старшего проводника поезда сообщить по рации в милицию о наличии в вагоне пьяного пассажира. Шариков, шедший рядом с Замойловым, вытащив из кармана служебное удостоверение, вежливо пояснил, что его коллега, пусть и слегка выпивши, опасности для окружающих не представляет, тем более что их ждёт служебная машина, на которой Замойлов будет доставлен в гостиницу. На сотрудников ЛОВД, не столько возымело действие полковничье удостоверение Шарикова, сколько уверенный баритон седоватого мужчины. Короче, Замойлова отпустили с миром, и Шариков самолично помог ему оформиться в гостиницу. В понедельник, Шариков представил проверяющего начальнику Управления и поручил Анатолию Каблукову обеспечить проведение инспектором культурного досуга во внерабочее время, «отстегнув» Каблукову энную сумму денег на представительские расходы. К слову, этих денег хватило только на три дня, пришлось ещё выдавать денежную дотацию, да ещё помочь куратору в оплате за гостиницу. В один из дней, Замойлов, крепко выпивший, зашел в кабинет к Шарикову и попросил его, как опытного оперативного работника, помочь в составлении справки по итогам проверки отдела. Шариков любезно согласился помочь куратору, тем более что он довольно хорошо владел ситуацией в отделе, знал сильные и слабые стороны деятельности отдела собственной безопасности, а составлял и писал он оперативные документы быстро и качественно. К концу проверки, «болванка» справки о проверке была готова, отпечатана и доложена начальнику Управления. Начальник воспринял её положительно, за глубокое исследование состояния дел в курируемом начальником УФСНП подразделении, хотя Замойлов при этом палец о палец не ударил. По распоряжению директора Федеральной службы налоговой полиции, структуры собственной безопасности напрямую курировались начальниками Управлений, как бы они сильно не были загружены другой, не менее важной, работой. В конце недели, Замойлов, затареный кедровыми орехами и другими сибирскими презентами, благополучно отбыл в Москву, оставив даже в гостиничном номере свою куртку-ветровку, которую, по его телефонной просьбе, с одним из пассажиров авиарейса на Москву, ему затем переправил Каблуков, очень сдружившийся с ним на почве употребления спиртных напитков.

Словом, проверка подразделения Шарикова прошла нормально, и вновь началась повседневная рутинная оперативно-розыскная деятельность.  Но спустя несколько месяцев, Шариков почувствовал изменение отношения руководства Управления собственной безопасности ФСНП к направляемым из отдела Шарикова материалам. Естественно, прежде чем попасть на стол к начальнику УСБ, резюме по ним давал куратор Замойлов. Шариков и другие сотрудники отдела, как могли, устно и письменно доказывали свою правоту, но Замойлов и его руководители, зачастую, были непреклонны. Однажды, в кабинет Шарикова, по отдельности, зашли секретарь отдела (женщина) и двое оперативных сотрудников, один – бывший работник ГБ, а второй – пришедший с гражданки. Все они, каждый по-своему, рассказали начальнику, что Каблуков, постоянно при совместных возлияниях, нашептывал Замойлову, что  Шариков – «удельный князёк», оторвался от нужд и чаяний коллектива, якобы ходатайствовал перед начальником Управления о назначении только себе максимального должностного оклада (действительности не соответствовало), оперативно-розыскную деятельность практически не организовывает, а решает только свои личные проблемы и вопросы. Под предлогами встреч с источниками информации, использует служебный автомобиль и прапорщика-водителя для личных поездок к друзьям, приятелям, связям из числа верующих людей, экстрасенсов и т.п. дел. Далее рассказали, что Каблуков, как-то, будучи сильно пьяный, в коридоре Управления, заявил нескольким сотрудникам, что вскоре Шарикову и всем вам придёт п…ц, Замойлов всю компру вывернул наизнанку и доложил руководству Управления СБ ФСНП, и оно настроено очень агрессивно. Шариков, как опытный оперработник, очень чутко чувствовал опасность, поэтому попросил каждого из пришедших описать «мышиную возню» Каблукова и Замойлова письменно, что и было сделано.

Новый начальник УФСНП

Как известно, у нас в России, как только к власти приходит новый президент, губернатор, мэр и их команды, сразу начинается перетряска всех ключевых структур, в том числе и руководства правоохранительных органов. Так и случилось в области, где служили Шариков и другие герои нашего повествования. В 1998 году прежний губернатор области был переизбран. Вновь избранный областной руководитель сразу предложил начальникам Управлений ВД и НП искать для себя новые места службы, так как они не вписываются в состав его новой команды. Генерал, начальник УВД, в сравнительно небольшом возрасте и расцвете сил, подал рапорт об уходе на пенсию, а генерал налоговой полиции был переведён на ступень ниже по должности в одно из Управлений в европейской части России.

На освободившуюся должность начальника областной налоговой полиции пришёл полковник Безместников, примерно 1955 года рождения, до этого работавший замом в одном из краевых Управлений юга России. Кстати, до полиции он работал 7-8 лет в краевом Управлении КГБ, куда пришёл с комсомольской работы. По внешним данным (рост, вес, волевое лицо, манера одеваться) он представлял, так называемую, сильную личность.  Но как, зачастую бывает, обманчив внешний имидж. На самом же деле, это был слабовольный, трусливый человек, не умеющий и не могущий отстаивать своё собственное мнение, однако умевший использовать свой административный ресурс, и пустить, что называется, пыль в глаза. Приехав в новое Управление, он сразу же собрал всех руководителей, в том числе, городских и районных подразделений, обозначил свои требования, ненавязчиво «лягнул» старого начальника УФСНП, распорядился, чтобы через неделю руководители представили ему справки об оперативной обстановке на территории обслуживания с изложением приоритетных направлений оперативно-служебной деятельности. Словом, произвёл впечатление делового и волевого руководителя. Как приказано, так и сделано. Точно к назначенному времени, Шариков пришел к начальнику Управления со справкой об оперативной обстановке по линии собственной безопасности. Тот, сделав вид, что внимательно прочитал документ, задал несколько незначительных вопросов и получил исчерпывающие ответы от Шарикова. Затем, без всякого перехода, заявил: «Сергей Викторович, я о Вас слышал много плохого». Шариков немедленно отпарировал: «Роман Захарович, идеальных людей, конечно, на свете не существует, у меня, безусловно, как и у всех представителей человечества, есть отрицательные качества, но, к счастью, они не превалируют в моём характере и поведении. Не стоит, конечно же, при первом же знакомстве акцентировать внимание на этом вопросе». Безместников побагровел, как сваренный рак, и перевёл беседу на другую тему. Вскоре аудиенция закончилась, и собеседники распрощались внешне дружелюбно, Роман Захарович даже пояснил, что он не вполне и не всегда верит характеристикам, полученным от третьих лиц, а надеется на свои личные впечатления и наблюдения. Шариков довольно благожелательно выслушал тираду начальника Управления, после чего удалился. Отношения между Шариковым и Безместниковым развивались внешне нормально, споры были только по проблемам оперативно-служебной деятельности. Безместников иногда провоцировал Сергея Викторовича на резкости, заявляя примерно следующее: «У нас отдел СБ, скорее не правоохранительное силовое подразделение, а адвокатское бюро». А, по его сведениям, в Управлении практически каждый, в той или иной мере, ворует и использует служебное положение в личных целях. Шариков, внешне вежливо и культурно, разбил доводы начальника, да так, что последнего в пот бросило. Спустя несколько месяцев, по Управлению был объявлен письменный приказ об осуществлении комплексной проверки отдела собственной безопасности силами организационно-инспекторского и кадрового подразделений с изложением конкретных кандидатур проверяющих.

Здесь следует отметить, что к тому времени Уханев ушел из отдела СБ в помощники начальника Управления (должность полковника, а функции секретаря-референта). Каблукова, за его пьянство, Шарикову удалось всё – же, не мытьём, так катаньем, вытеснить в организационно-инспекторское подразделение, которое он, вскоре, возглавил, что, кстати, указывает на уровень принятия кадровых решений Безместниковым. Но что было, то было. Анатолий сразу перетащил в своё подразделение Александра Волкова. Естественно, вся комплексная проверка была направлена на выискивание и высасывание из пальца настоящих и мнимых недостатков и упущений в работе. Особенно усердствовал и рыл землю в этом плане слабовольный Уханев, которому Шариков всегда делал только хорошее. Кстати, Волков и Каблуков  формально в комплексной проверке не участвовали, а осуществлял её от организационно-инспекторского подразделения Борис Войлошников, до перевода в областной центр, по семейным обстоятельствам, заваливший всю работу в одном из районных отделений налоговой полиции. Кстати, Войлошников был также выходец из органов ГБ, но работал в Узбекистане, и, после отделения этой республики от России, вынужден был переехать оттуда. Он честно, в приватной беседе, рассказал Шарикову, что через Уханева он получил указание начальника УФСНП загнобить отдел СБ, с тем, чтобы в отношении Шарикова, в будущем, принять соответствующие меры, как не справляющегося с руководством отделом. Спустя некоторое время, из Управления СБ ФСНП Шарикову позвонил один из сотрудников и рассказал Сергею, попросив не раскрывать его, примерно следующее. Перед назначением начальником Управления, Безместников «обкатывался» во всех основных структурных подразделениях Федеральной службы налоговой полиции, в том числе и в Управлении СБ. Начальник этого Управления, якобы, озвучил Безместникову негативный вымысел куратора Замойлова, естественно сгустив краски. Безместников сразу пообещал генералу Шлыковскому, начальнику УСБ ФСНП убрать Шарикова, вместо того, чтобы пояснить, что примет полученную информацию к сведению, однако тщательно разберется и присмотрится к опальному Шарикову. Отсюда его слова при знакомстве с Сергеем, что слышал о нём много плохого. Когда же, по приезду в областное Управление, новый начальник убедился, что особо ни к чему в деятельности Шарикова придраться невозможно, как профессионал и руководитель он находится на должном уровне, ему тут же Шлыковский посоветовал провести  комплексную проверку отдела Шарикова, «накопать» недостатков и упущений. Далее, по результатам комплексной проверки, издать приказ о наказании Шарикова и поставить вопрос о понижении его в должности. Однако гладко бывает на бумаге, но забывают про овраги… Шариков оказался крепким орешком и упрямым человеком.  Как бы Уханев, Каблуков, Волков, да и сам Безместников ни «сливали» Борису Войлошникову мнимый негатив в отношении деятельности руководимого Шариковым отдела, Сергей методично, пункт за пунктом, в пух и прах разбивал высосанный из пальца негатив. Вероятно, большой опыт работы в ГБ и стрессоустойчивость сыграли здесь свою роль.  Да и сама справка по результатам комплексной проверки, была написана так топорно и из рук вон плохо, что даже «заряженный» Безместников не стал её утверждать. А не утверждённый и не заверенный начальником органа документ никакой юридической силы не имеет, и не может быть выслан в центральный аппарат. Каблуков же, чтобы прогнуться, выслал неутверждённый начальником УФСНП документ в Москву, тем самым, в пылу служебного рвения и обид на Шарикова, оказал медвежью услугу начальнику Управления. Справка шлифовалась и обсасывалась в УФСНП месяц, два, полгода, а обещание Безместникова Шлыковскому повисло в воздухе. Шариков тоже пошел в ва-банк  и по телефону, в течение тридцати минут, презрительно-надменным голосом так отбрил Замойлова, что тот, не докончив разговора, бросил трубку. После этого, Шариков написал аргументированный рапорт о неправомерных действиях Замойлова, пытавшегося, под диктовку обиженного алкаша Каблукова, загнобить и очернить деятельность всего личного состава возглавляемого Шариковым отдела. Ответ на рапорт пришел за подписью Шлыковского, которому не с руки было признавать негативные действия подчинённого Замойлова. Здесь опять было допущено нарушение, так как, коль скоро, рапорт писался на имя директора ФСНП РФ, то и ответ должен быть от имени руководства Федеральной службы, а не от имени руководителя структурного Управления, пусть даже генерала по званию.

Развязка и итоги повествования

Шариков, проанализировав и просчитав ситуацию, сделал правильный вывод, не тратить на борьбу здоровье, время и нервы, а доработать до максимальной выслуги лет, которая была не за горами, и уйти на пенсию. Что он и сделал.

На собрании коллектива Управления, по поводу провода Шарикова на пенсию, выступил Безместников, другие руководители, произнесли причитающиеся этому событию слова, вручили наспех купленный памятный подарок. И поплыл Сергей в бурном потоке гражданской жизни. Помощи в устройстве на достойную работу у своих бывших коллег по ГБ и НП он не просил, а те и не предложили ему своё протеже. Свою положительную роль в этом вопросе сыграли многочисленные гласные и негласные связи Сергея, в том числе из «новых русских» и «старых евреев», не оставившие безработным опытнейшего оперработника и нормального работящего человека.

Спустя несколько дней после подачи рапорта на увольнение Шариковым, Каблуков и Волков всю ночь в кабинете писали план Управления на новый год. При этом выпили на радостях по бутылке водки, толком не закусывая, а только куря сигареты. На утро Каблукова с планом пригласил начальник Управления. Сивушный запах, идущий от Анатолия, чуть не свалил Безместникова с кресла. К тому же, план явился образцом пьяного бреда, а не основополагающего управленческого документа. Генерал Безместников был сильно расстроен, и в возбуждении резко заявил Каблукову: «Я с тобой больше не работаю, чтобы завтра от тебя был рапорт на увольнение по собственному желанию». Но рапорт был подан спустя 3 или 4 месяца. Каблуков, расстроенный таким демаршем патрона, которому он так помог в свержении Шарикова, выкидывает его со службы, как нашкодившего щенка, на следующий день получил сердечный инфаркт и был доставлен в реанимацию кардиологического центра. Управа заплатила за лечение своего сотрудника определённую сумму денег. По выписке из медицинского учреждения, Каблукову дали инвалидность третьей группы, после чего он и подал рапорт на увольнение.

Уволившись из полиции, устроился в кредитный отдел солидного коммерческого банка. Всё, казалось бы, начиналось хорошо. Но Бог шельму метит… Однажды, Каблуков завизировал заключение о выдаче банком крупного денежного кредита одной фирме. Что им двигало, одному ему известно. Но в итоге фирма исчезла, как вода в песке, а с ней и кредит банка. За это Каблукову предложили уволиться по собственному желанию, что он и сделал, наивно полагая, что найдёт подобную работу в любом другом банке или фирме. Но начальник службы безопасности банка, бывший милиционер, по запросам новых потенциальных работодателей, давал такую характеристику на Каблукова, что везде от него шарахались, как чёрт от ладана. В итоге, Анатолий, с большим трудом, устроился на небольшую зарплату администратором зала одного из универмагов. Оттуда его, также, уволили, и в конце - концов, он стал частным детективом с минимальной заработной платой.

Теперь о Викторе Уханеве. С должности помощника начальника Управления, он был назначен на рядовую должность в инспекторское подразделение. Мавр сделал своё дело и может уйти. Вскоре, злоумышленники угнали его «девятку». Супруга, работавшая судьёй одного из районных судов и занимавшая в семье главенствующее положение, выгнала с треском мужа-недотёпу, несмотря на то, что у них был семилетний сын. Спустя полгода после развода, он женился на сотруднице УФСНП, и, казалось бы, создалась «полицейская» семейная ячейка. Но супругу, вскоре, уволили по сокращению штатов, и она, в пылу обиды, в отместку за себя, заставила уйти из полиции и Виктора, на небольшую пенсию. Вскоре, у супругов родился ребёнок, но, к сожалению, мертворождённый. Уханев пытался устроиться в солидный холдинг, где в службе безопасности работали его бывшие сослуживцы по КГБ. Но, увы… Ему был дан отрицательный ответ. Он так и не смог устроиться на работу, несмотря на сравнительно небольшой возраст. Сидит дома и присматривает за двумя детьми его второй супруги. Иногда выполняет функции грузчика и хозяйственника в небольшом магазинчике или киоске, принадлежащим жене. Его детище – мичуринский сад зарос бурьяном, дачный дом потихоньку разваливается, ведь народному судье нет времени в одиночку управляться с садом. Перед бывшими сослуживцами Уханев хорохорится, вот, мол, я работать не буду, а буду зарабатывать, но не говорит как. В душе понимает, что житейские неудачи – плата за свою трусость, беспринципность и подлянку, в отношение пригревшего его Шарикова.

Александр Волков уволился из налоговой полиции по болезни (вырезали рак печени). Купил новую «шестёрку», взамен старенькой «копеечки», так как получил солидные выплаты в виде страховки Военно-Страховой компании и выходного пособия. В настоящее время, занимается частным извозом, имеет постоянных клиентов. Но все мы знаем, как опасен частный извоз, ведь в любой момент можно потерять голову от рук наркомана, преступника, а то и молодых пацанов. Знакомым рассказывает о, якобы, больших деньгах, получаемых им от частного извоза, о намерении купить квартиру и жениться во второй раз. Особой помощи от налоговой полиции Александр, также, не ощутил, ведь спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и каждый выживает, как может.

Замойлов, вскоре, был уволен из центрального аппарата ФСНП. С большим трудом устроился в службу безопасности Государственного таможенного комитета. Один раз побывал в командировке в областном центре, где ранее контактировал с Каблуковым, но встречаться с ним не стал. В Управление налоговой полиции также не зашел. В ГТК особым уважением не пользуется, видно дошли до руководства отголоски о его «художествах» в командировках и стремлении смешать воедино оперативно-розыскную работу и пьяные жалобы на начальника со стороны Каблукова.

Теперь о двух генералах. Шлыковский, после прихода нового директора Федеральной службы, вынужден был уволиться из налоговой полиции. Якобы, трудится начальником службы безопасности в одной маленькой, по московским меркам, фирме. Помощи от бывших коллег по работе в госбезопасности и налоговой полиции не получает, скорее наоборот. А фирмачам нужна «крыша», которую он обеспечить не может. Отсюда постоянная жизнь, как под дамокловым мечом: «А что со мной будет завтра, уволят или нет»?

Все мы знаем, что 11 марта 2003 года, в средствах массовой информации, появилось решение Президента РФ об упразднении налоговой полиции и передаче её функций в МВД. Министр ВД сразу же не преминул лягнуть бывших коллег из полиции, мол, у МВД гораздо больше сил и возможностей по борьбе с налоговыми преступлениями, и они, в отличие от ФСНП, быстро наведут порядок в этом вопросе. На базе налоговой полиции, с 1 июня 2003 года, будет создан Государственный комитет по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и психотропных веществ. Безместников оказался, как бы, в вакууме и под тонкими насмешками генералов из УВД, ФСБ, таможни и военкомата, под видом выражения ими сочувствия по поводу ликвидации полиции. Долго взвешивая «за и против» перехода в Государственный комитет по борьбе с наркотиками, он сделал правильный для себя вывод, что борца с наркобизнесом из него не получится, тем более что и в системе ВД, ФСБ, таможни уже функционируют службы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Поэтому, статус вновь создаваемого Комитета не определён, штатная численность – тоже. Ещё не известно, какая будет зарплата и потолок по званию. В результате принял решение, уволиться из налоговой полиции, в связи с внутриштатными изменениями. Уехал на родину, создал небольшое частное охранное предприятие, но конкуренция среди ЧОПов большая, заказов немного, зарплата мала.

Эпилог

Видимо, на сто раз правы и актуальны русские народные пословицы: «Бог шельму метит» и «Не рой другому яму, сам в неё попадёшь». В моём плавном и не резком повествовании, на примере конкретных судеб, ещё раз подчёркивается глубокая народная мудрость и необходимость следовать в своей жизни библейскому принципу о любви к ближнему. Многие мои товарищи и бывшие коллеги приводят, на основе своей жизнедеятельности, массу примеров о существовании на Земле принципа высшей справедливости, заложенного нашим Создателем. Мой очерк – лишнее тому подтверждение. Естественно он носит художественный характер, фамилии героев изменены, кое-где использован художественный вымысел, но, в целом, рациональное зерно в нём, безусловно, имеется.

В конце своего повествования, автор, на основе функционирования отдела собственной  безопасности одного из Управлений налоговой полиции, и коллизий, происходивших в нём, делает вывод, что, видимо, в целом по России, было очень много негатива в   деятельности структур этой Федеральной службы. Не исключено, что анализ обстановки в ней, и конкретные результаты её деятельности и привели к решению высшего руководителя России ликвидировать налоговую полицию и передать её функции в систему органов внутренних дел. Но это уже тема другого разговора…

Сергей Шариков, примерно 1947-48 года рождения с 1971 проходил службу в органах КГБ СССР, а затем России. Имел высшее юридическое образование, окончив юридический институт в Свердловске, ныне Екатеринбурге. Успел поработать в районной прокуратуре, затем был приглашён на службу в органы госбезопасности. Работал опером, следователем в следственном отделении Управления КГБ, словом, на основной оперативно-розыскной работе. Он был среднего роста, худощав, благообразен. По характеру – спокойный, выдержанный, жёсткий, в меру разговорчивый человек, обладавший неплохими артистическими данными и искусством подстраиваться к собеседнику при разговоре. С одними вёл беседу чётко и конкретно, с другими более пространно с приведением различных историй и примеров. С охотниками не преминул заговорить об охоте и повадках зверей и птиц, с рыбаками – о рыбалке, с владельцами авто мог предметно говорить о достоинствах и недостатках той или иной марки автомобиля. Сам Сергей, не будучи охотником, для дела читал журналы «Охота», откуда и «черпал» необходимую информацию. Одевался также по-разному, в зависимости от уровня благосостояния и характера одежды будущего собеседника. Словом к оперативной работе относился творчески, постоянно подыскивая какие-то новые формы и методы сложной и многогранной оперативно-розыскной деятельности. Ежегодно имел конкретные положительные результаты, неоднократно поощрялся грамотами, благодарностями и ценными подарками от руководства Управления и Комитета госбезопасности Союза. В 1987 году на семидесятилетний юбилей органов госбезопасности СССР награждён юбилейным знаком «70 лет ВЧК-КГБ» (щит и меч со звездой с цифрой 70).

В период зарождения перестройки, организованной тогдашним ген. секретарём ЦК КПСС М.С. Горбачёвым, буйным цветом расцвела гласность, но зачастую в уродливых формах. В средствах массовой информации, практически каждый день появлялись компрометирующие органы ВЧК, НКВД, КГБ материалы в различные периоды существования нашего государства. Тут концентрационные лагеря,  массовые расстрелы и репрессии, организованные Ф.Э. Дзержинским по прямому указанию Ленина, тут и евреи в кожаных куртках комиссаров ЧК, «гнобившие» россиян в отместку за антисемитизм в царской России. Затем «ежовые рукавицы», 1937 год, муссирование человеконенавистников из НКВД (Берии и его ближайших соратников), дела врачей, преследование диссидентов в период брежневского застоя и т.д. Естественно, сознательно замалчивались положительные моменты, которые вносили органы государственной безопасности в развитие нашей страны. Всё это делалось с конкретной целью: ослабить мощь СССР и увести его из числа ведущих держав мира. Ну а кому это выгодно, читатель прекрасно знает сам и разъяснений здесь не требуется.

Под таким идеологическим прессом многие, особенно молодые, оперативные работники, начали демонстративно выходить из рядов КПСС, сопровождая это публичными заявлениями. Значительно увеличилось количество увольняемых из органов ГБ по собственному желанию. По всей вероятности, эти сотрудники планировали заработать хорошие деньги в период зарождения в Союзе рыночной экономики, но девяносто девять процентов остались у «разбитого корыта», так ничего и не заработав. Впитали они в себя негативные черты характера, такие как склонность к пьянству, обману, меркантильности, жульничеству и т.п., которые присущи обществу в любые общественно-политические и экономические перемены.

Шариков и другие кадровые сотрудники госбезопасности стойко держали удары идеологической перестройки, из партии вышли только тогда, когда деполитизировались силовые структуры и армия. По мере своих сил и возможностей, продолжали оперативную деятельность, которую во многом осложнили и затруднили два путча в начале девяностых годов, особенно августовский 1991 года, когда в ГКЧП, наряду с другими силовиками принял участие тогдашний председатель КГБ СССР В.А. Крючков. Но, видимо, недаром в средствах массовой информации всё чаще и чаще появляются сведения, что фактически путча не было, а Горбачёв прекрасно знал замысел группы руководящих деятелей не дать стране окончательно скатиться в пропасть и обратится к нему с предложением добровольно уйти от руководства партией и государства. Но рассуждение на эту тему – прерогатива историков и политических исследователей. В данном очерке речь идёт о другом.

 В 1993 году, в области, где проживал Шариков, стали создаваться органы налоговой полиции. Нашего героя, и ещё четырёх опытных оперативных работников, откомандировали в распоряжение Департамента налоговой полиции. Шариков возглавил подразделение собственной безопасности, в задачи которого входили выявление злоупотреблений и коррупции среди работников налоговой инспекции и полиции, перекрытие каналов утечки на сторону конфиденциальной оперативной и коммерческой информации, оперативное обеспечение безопасности сотрудников НП и инспекции при осуществлении ими служебной деятельности. Сергей Шариков активно взялся за новое для себя дело, приходилось всё начинать с нуля, начиная с комплектования подразделения работниками, кончая материальными и хозяйственными проблемами.

Конечно, руководители Управления налоговой полиции как могли, помогали Шарикову, но у них у самих было дел невпроворот. Вначале Сергей для себя составил список кандидатов на работу из числа бывших работников госбезопасности, но часть их, пенсионеры, сразу же отпала, так как пенсионеров силовых структур в налоговую полицию тогда брать не рекомендовалось. Пришлось ориентироваться на уволенных из ГБ по собственному желанию. Шариков делал предложение многим таким людям, большая часть отказывалась, так как «вкусила» уже прелести свободной гражданской жизни, где особо не наказывалось употребление спиртного в рабочее время, ранний уход с работы, путаница собственного кармана с производственным и т.д. Но всё-таки три бывших офицера ГБ согласились перейти в налоговую полицию. Хотя в УКГБ они работали в других подразделениях, не вместе с Шариковым, но Сергей довольно неплохо знал их, благо располагалось в одном здании. По зачислении в налоговую полицию им присвоили те же звания, что и в КГБ, а у кого срок нахождения в звании истёк – присвоили вышестоящие специальные звания.

Анатолий Каблуков, 1954 года рождения, по гражданской специальности инженер, окончил политехнический институт. Отслужил два года в армии, в пограничных войсках, награждён знаком «Отличный пограничник». Где-то в 1980 году, был приглашен в органы КГБ, окончил Высшие курсы в Минске. Работал в структурном подразделении, которое осуществляло оперативное обслуживание важных народно-хозяйственных объектов (оборонные заводы, шахты, химические предприятия и т.п.). С желанием взялся за новое для себя дело, быстро вник в оперативную обстановку, сэкстраполировал тенденции её развития. Приобретал оперативных помощников, поддерживал деловые контакты с администрацией обслуживаемых объектов. Спиртное употреблял в меру и в нерабочее время, от подобных предложений никогда не отказывался. В 1992 году, в звании майора, подал рапорт на увольнение из органов КГБ по собственному желанию. Устроился в коммерческий отдел одного из заводов областного центра; приходилось часто бывать в командировках, с целью поиска рынков сбыта продукции, расширения уже существующих партнёрских отношений. Зачастую приходилось, для дела, употреблять водку, когда на спиртное денег не хватало, приходилось продавать образцы изделий завода. Склонность к спиртному и коммерции, понемногу, брали своё, происходили негативные изменения в характере, которые он, как достаточно опытный оперативный работник, умело скрывал. Внешне выглядел деловитым и общительным человеком, одевался аккуратно, следил за внешним видом. Больших денег на гражданке не заработал, а, скорее всего, даже меньше, чем в КГБ. Всё чаще и чаще в голову Анатолия стали приходить мысли, а не зря ли он ушел из госбезопасности, но каждый раз он их отгонял, оправдывая, что всё, что ни делается – к лучшему. В связи с тем,  что «парад суверенитетов» разрушил производственные связи; предприятие, где работал Каблуков, с трудом сводило концы с концами, зарплата у работников желала быть большей, но, увы,… Директор завода часто срывал зло на специалистах коммерческого отдела, в том числе и на Анатолии, говоря, вот, мол, ты, бывший чекист, вроде бы должен хорошо уметь влиять на людей, а продукцию завода продвинуть на рынки не можешь, а только голословно ссылаешься на объективные трудности. Кто хочет работать – ищет пути достижения поставленной цели, а кто не хочет – выдумывает предлоги и трудности для оправдания своей бездеятельности. Такие тирады директора повторялись на каждом совещании, в присутствии многих руководящих и инженерно-технических работников завода. Всё чаще Каблуков ловил на себе то сочувствующие, то злорадные взгляды сослуживцев. Он уже начал всерьез подумывать оставить завод, но уйти-то легко, а, вот, хорошо устроиться – трудно. В то время, в России резко стала поднимать голову организованная преступность со всеми вытекающими из неё негативными последствиями: заказными убийствами, взяточничеством и коррумпированностью чиновников, правовым нигилизмом и т.п. Однажды, Анатолий, набравшись смелости, пришел в отдел кадров областного УВД и предложил себя, как достаточно опытного оперативного работника, на службу в органы внутренних дел, на оперативно-розыскную работу. Капитан-кадровик, вобравший в себя неприязнь к КГБ ещё со времён министра Щёлокова Н. А., приятеля генсека Л. И. Брежнева, внимательно рассматривал военный билет и трудовую книжку Каблукова, а, затем, изрёк: «Вы, в КГБ, привыкли ловить мифических шпионов, вербовать никому не нужную агентуру, выдавать желаемое за действительное, то бишь, не работать, а валять дурака. А в органах ВД конкретная работа, раскрыл преступление – положительный результат, не раскрыл – хоть напиши том красивых документов, тебя по головке не погладят. У нас вся отчётность строится на точных цифрах и процентах раскрываемости преступлений, которые никак не обманешь. А в госбезопасности можно ничего не делать, а расписать «семь вёрст до небес». Недаром, ни один из ваших офицеров, пришедших в восьмидесятых годах из КГБ на укрепление органов внутренних дел, не сумел себя показать на милицейской работе. Многие ваши работники просились обратно, а другие, как только получали право на пенсию, сразу же уходили из ВД». Анатолий, как мог, разубеждал кадровика, но тот твёрдо стоял на своём, тем более что был при погонах, а Каблуков – в запасе. Последним аргументом кадровика было следующее:

- Вот, мол, не успела набрать ход перестройка и демократия в России, а вы уже, как крысы с тонущего корабля, стали бежать из госбезопасности, где же ваши идеи? Ведь ты же видишь, преступность захлёстывает страну, как и в любой переходный период.

Анатолий отпарировал, обращаясь к кадровику:

-Ты ведь сам, отнюдь, не на острие борьбы с уголовной преступностью, сидя в отделе кадров.

Капитан взорвался, подпрыгнув на стуле:

- А ты знаешь, что я раньше был в уголовном розыске, при задержании опасного рецидивиста, получил пулевое ранение в лёгкое, хотели вообще комиссовать, но я упросил генерала перевести меня в отдел кадров, и большое спасибо ему, что он пошёл на встречу моей просьбе, а то где бы я был сейчас».

Анатолий молча забрал свои документы, и, не прощаясь, вышел из кабинета, в душе матеря мента и жалея себя. «Знал бы, что жизнь так обернётся, никогда не ушел бы из КГБ, а, то, вот, какой-то сраный мент поучает и старается очернить госбезопасность и ничего не поделаешь». После этого,  на Каблукова, всё чаще, стала находить хандра, которую он старался утопить в вине. Но не даром говорят, что жизнь у нас в полоску, то чёрную, то белую. Так оно и случилось с Анатолием. Однажды, ему в коммерческий отдел, позвонил мужчина, и солидным баритоном попросил пригласить к телефону Каблукова. Анатолий сказал, что он слушает. Мужчина представился:

- Твой бывший коллега по КГБ, Шариков Сергей Викторович, начальник собственной безопасности областного Управления налоговой полиции.

 Тут же спросил, не забыл ли его Каблуков. Анатолий ответил:

- Сергей Викторович, я Вас прекрасно помню и знаю, что Вы перешли в налоговую полицию. Чем могу быть полезен полиции?

Шариков кратко пояснил, что в возглавляемой им службе имеются вакансии, и Каблуков может претендовать на одну из них. Анатолий, в душе, очень обрадовался звонку Шарикова, но вида не подал. Шариков пояснил, что всё по телефону не переговоришь, и пригласил его прийти на беседу в налоговую полицию. В беседе с Шариковым, Анатолий без колебаний согласился перейти на службу в налоговую полицию. Естественно, о своих злоключениях на гражданке, он ничего не рассказал. Шариков доложил о состоявшемся разговоре с кандидатом начальнику Управления, тоже бывшему сотруднику госбезопасности, заполучив у него разрешение на изучение Каблукова, как возможного кандидата на службу в налоговою полицию. С учётом того, что из УКГБ Анатолий уволился не слишком давно, сильно глубоко не копали. Хотя, источники информации с завода, где трудился Каблуков, говорили о некоторой тяге его к спиртному. В беседе с Шариковым, его сотрудник, проводивший сбор характеризующих данных на Каблукова, пояснил, что Анатолий на гражданке пристрастился к вину, но добавил: «А кто из нас, людей, Сергей Викторович, не грешен? Только Иисус Христос. А, ведь, его соратники-апостолы были грешниками, даже притесняли христиан, но, затем, раскаялись и стали примерными мужами». Работник хорошо знал Священное Писание, так как во время работы в ГБ, нередко, контактировал с верующими людьми. Шариков согласился с собеседником. В справках по изучению кандидата Каблукова, всё же, нашло отражение – его склонность к спиртному, но в сглаженной форме: «Спиртное употребляет в меру, только в свободное время. Контроля над собой не теряет. В быту ведёт себя нормально».

Короче говоря, отдел собственной безопасности, вскоре, пополнился ещё одним работником, имеющим за плечами достаточный опыт оперативной работы.

 Виктор Уханев родился, примерно, в 1963 году, в одном из шахтёрских городов области. После школы, поступил в политехнический институт, успешно окончил его, получив специальность горного инженера. Поработал год с лишним горным мастером на шахте. Как молодого специалиста, его вскоре заприметил оперативный работник горотдела КГБ, курировавший шахту. После негласного изучения, оперработник предложил Виктору встретиться с начальником горотдела, по поводу рассмотрения его, как возможного кандидата на службу в органы ГБ. На встрече Виктор дал принципиальное согласие на переход на службу в органы, справедливо полагая, что лучше быть сотрудником КГБ, чем рядовым инженером, тем более, он видел, как уважительно относятся руководители шахты к куратору из КГБ. Характеристики на Уханева были получены сугубо положительные, но не учли, что в ГБ должны работать сильные, волевые личности, ведь оперативная работа тесно связана с людьми, с борьбой идей, характеров, мировоззрений. Не так-то просто оказать на человека, попавшего в поле зрения КГБ, нужное психологическое воздействие для достижения конкретной цели. Уханев, как раз, был ничем не выделяющейся личностью, что даже было видно по его внешнему обличью. Да, в технике, особенно автомобилях и мотоциклах, он разбирался хорошо, мог провести ремонт квартиры, самостоятельно сложить деревянный сруб. Обладал аналитическим мышлением, но, повторяю, сильной личностью он не был.

После окончания Высших курсов КГБ СССР в Киеве, Уханев был направлен в один из шахтёрских городов, в горотделение КГБ. Поработав около полугода младшим опером, был допущен к самостоятельной работе. Оперативно обслуживал несколько шахт. Шахты старые, с крутым падением пластов, опасные по газу метану и угольной пыли. Особых результатов молодой работник не достиг, да их, особо, от него никто не ждал, но и борозду не портил. Вскоре, Виктор женился на девушке, имевшей высшее юридическое образование, работавшей помощником прокурора.  У супруги родители жили в областном центре, и она ожидала, когда окончатся три года её работы по распределению в шахтёрском городке. Когда окончился срок работы супруги Виктора на периферии, она, через связи, добилась перевода в областную прокуратуру. Перевод ей был дан, и Уханев, вместе с супругой, переехал в областной город, где зачислен в отдел Управления КГБ, сотрудники которого осуществляли оперативное обеспечение важных народнохозяйственных объектов. Виктор опять получил в своё обслуживание несколько шахт. Вскоре, супруги получили двухкомнатную квартиру, и у них появилось пополнение в благородном семействе. Взяли участок земли под дачу, и Виктор своими руками, без посторонней помощи, трудясь, как муравей, сложил сруб под дачный дом, размером пять на шесть метров. Всё у супругов шло хорошо, жена быстро росла по служебной иерархии прокуратуры. Это была небольшая, худенькая женщина, обладающая сильным по женскому типу и, несколько, вздорным характером. Получала она жалование не меньше, а, даже, больше, чем муж – капитан КГБ. Шариков, также, неплохо знал Виктора, начиная с его работы в городском подразделении КГБ шахтёрского города и, кончая, его работой в областном управлении. Сергей понимал, что Уханев, со своим слабым характером, довольно неуютно чувствует себя в структуре госбезопасности, в период «разгула» демократии и гласности в России. Удар нужно уметь держать, чего не мог Виктор. Супруга, также, неоднократно стала попрекать его небольшой зарплатой, ниже, чем у неё, не говоря уже о мало-мальски удачливых кооператорах. Шариков, как хороший психолог, тонко уловил душевное состояние Виктора и, также, по телефону пригласил его к себе на беседу в налоговую полицию. В разговоре, Шариков рассказал о проблемах налоговой полиции, как молодого правоохранительного органа России, о её целях и задачах по предотвращению экономического ущерба России. Сделал акцент на премиальной системе работников налоговой полиции, добившихся конкретных положительных итогов в оперативно-служебной деятельности. Виктор проявил интерес к этой теме, глаза его загорелись. Шариков предложил перейти ему на работу в полицию. Уханев пояснил, что перевод ему никогда не дадут, и придется увольняться из ГБ. Сергей Викторович сказал: «Ты же не уходишь на пустое место, а в конкретную правоохранительную структуру, и я даю тебе слово, что ты будешь зачислен в собственную безопасность областной налоговой полиции». Получив принципиальное согласие от Виктора, Шариков доложил своё резюме от беседы с ним начальнику Управления.

Вскоре, подразделение собственной безопасности налоговой полиции пополнилось Виктором Уханевым, имеющим за плечами хоть и небольшой, но опыт, оперативно-розыскной деятельности. «По крайней мере, он будет не слабее любого сотрудника, пришедшего в структуру «с улицы», либо с Вооруженных Сил РФ»: резонно полагал Шариков.

Александр Волков, 1957 года рождения, по гражданской специальности – химик-технолог, пришел в органы госбезопасности в 1981 году, в самый период рассвета, как Советского Союза, так и органов государственной безопасности, которые около пятнадцати лет возглавлял мудрый человек и государственный деятель, Юрий Владимирович Андропов. Именно во время его руководства, КГБ достиг больших результатов в пресечении враждебной деятельности против СССР разведок иностранных государств и зарубежных центров идеологической диверсии. Недаром, Ю. В. Андропов был избран вторым человеком в партии, после Л. И. Брежнева, ну а после смерти «Ильича» - возглавил партию и государство. Автор на сто процентов уверен, что если бы не скорая смерть нового генсека, Ю. В. Андропова, наше государство не постигли бы такие бедствия и коллизии, как в период правления Горбачева, последствия которых мы не можем расхлебать уже более десяти лет. Да и под руководством обиженного на КГБ Ельцина Б. Н., Россия не достигла каких-либо высот, а только теряла свой престиж и авторитет в мире.

Волков, прежде чем прийти в органы госбезопасности, несколько лет отработал на крупном химическом предприятии, в одном из приволжских городов. Как оперативный работник ГБ, курировал это же предприятие. Особого труда оперативное обслуживание завода для Александра не представляло, так как он неплохо знал технологический процесс производства, а самое главное – людей, работавших на нём. Словом, особых проблем в приобретении источников информации для Волкова не было. Информация, которую он получал от своих помощников, была, в основном, о предпосылках к чрезвычайным происшествиям на важном народнохозяйственном объекте, и, во многом, увязывалась с функциями инженера по технике безопасности завода. В основном через него, Волков и реализовывал получаемую оперативную информацию. Каждый рабочий и инженерно-технический работник химического завода считал своей обязанностью не допустить и предотвратить взрывы, пожары, хищения компонентов и готовой продукции предприятия. Поэтому у Александра постоянно была в работе оперативно-значимая информация, и он был на хорошем счету у руководства горотдела КГБ.  Где-то в 1986-1987 году, он, как перспективный оперативный работник городского подразделения, переведён в областное Управление КГБ. Здесь ему также поручили кураторство химического предприятия. Технологический процесс Александру был понятен, но люди были новые. Кроме того, требования к результатам в оперативно-розыскной работе в Управлении были несколько выше, чем в городском подразделении, да и начальников поболее… Но, тем не менее, Волков с желанием взялся за новый участок работы, и, спустя год – полтора, уже ничем не отличался (по результатам) от «коренных» работников областного аппарата. Вскоре грянула перестройка, а, затем, и, августовский 1991 года, путч ГКЧП. Как изложено выше, участились нападки на органы госбезопасности, как боевого отряда КПСС. Александр по характеру был спокойный, в меру общительный человек, лидерскими качествами не обладал. Но тут, как какая-то шлея попала, демонстративно подал в партком УКГБ заявление о своём выходе из КПСС, чем шокировал руководство Управления и членов парткома. Просьба его была удовлетворена, и, спустя несколько месяцев, он подал рапорт об увольнении из органов КГБ по собственному желанию. На гражданке его судьба была типичной и, во многом, совпадала со стезёй Анатолия Каблукова, даже в пристрастии к употреблению спиртного. Где-то в 1993-1994 году, он также попал в поле зрения Шарикова, с последующим предложением прийти на службу в налоговую полицию. Он согласился, но пояснил, что в последнее время работы в КГБ и на гражданке, у него стали проявляться проблемы со здоровьем (сердце, печень), так что требуется определённая помощь полиции в прохождении военно-медицинской комиссии. Здесь ему оказал содействие главный кадровик областной налоговой полиции, тоже, кстати, выходец из ГБ, располагавший связями среди врачей военно-медицинской комиссии. Вскоре, собственную безопасность налоговой полиции пополнил ещё один «боевой штык»- Александр Волков. Одновременно СБ пополнили несколько офицеров Российской Армии, а, также, гражданских лиц. Коллектив был разношерстный, как по возрасту, так и представительству. (КГБ, армия, гражданка), и, конечно, по профессионализму. Армейские офицеры и молодой человек с гражданской структуры активно и с желанием взялись постигать новую, для себя, оперативно-розыскную деятельность. Как известно, «не боги горшки обжигают», было бы желание к достижению поставленной цели. Ведь в период создания ВЧК, в неё пришли, в основном, рабочие, имевшие, в лучшем случае, за плечами начальную школу. Но, как всем известно, положительные результаты в борьбе с контрреволюцией, саботажем и другими преступлениями, наносящими урон молодой России, у вновь испечённых чекистов, безусловно, были. Чего, например, стоит локализация известного эсеровского боевика-террориста Бориса Савинкова…

Словом, подразделение СБ налоговой полиции, потихоньку начало набирать ход. Появились конкретные результаты, например, пресечена попытка вымогательства взятки у частного предпринимателя со стороны налогового инспектора; с поличным были пойманы мошенники, выдававшие себя за налоговых инспекторов и «стригущие» продавцов коммерческих ларьков и магазинчиков. Пресечена попытка представителей криминально-коммерческой структуры внедрить в оперативную службу УФСНП своего человека, с использованием протеже одного из представителей областной администрации.