Шаман против маньяка - 6

СТАНОВЛЕНИЕ МАНЬЯКА

Как говорилось выше, криминальному авторитету Огурцову удалось, путём видеосъёмки, задокументировать попытку сексуального насилия над мальчиком солдата автомобильной части  Ткаченко, который, впоследствии, окончив среднюю школу милиции, служил экспертом-криминалистом в горотделе ВД. Однажды, когда Сергей Ткаченко в вечернее время шел с работы домой, к нему со спины подъехал автомобиль, из которого вышли два крепких, спортивно сложенных человека. Один из них, а это был «Огурец», спросил:

– Сергей Фёдорович Ткаченко?

– Да, ответил милиционер.

– Моя фамилия Огурцов Евгений Иванович. Вы, наверное, обо мне слышали?

– Немного, – пояснил Ткаченко.

– Так вот, у меня к Вам есть очень серьёзный разговор, касающийся Вашей службы в Советской Армии, в Бердске, и могущий значительно повлиять на Вашу будущую милицейскую карьеру и, возможно, в целом на службу в милиции.

В голове эксперта пролетел рой мыслей, основная из которых была о его сексуальных домогательствах к детям. Но он, как мог, сдерживал свои эмоции и сохранял показное спокойствие.

– Ну, как, согласны Вы на разговор со мной? – наедал «Огурец».

– Согласен, – буркнул Ткаченко.

– Тогда садитесь в авто, тут недалеко зайдём в квартиру, где и поговорим.

Привёз «Огурец» его в ту же квартиру, в которой ранее проходила операция «видео» с «пацаном» Шалабановым Робертом. На маленьком столе стояла бутылка коньяка с фруктовой закуской, на тумбочке – видеодвойка «Фунай».

– Присаживайтесь за стол, – предложил «Огурец», – сначала выпьем по рюмке, а затем поговорим. Товарищ же мой побудет в кухне, а разговор будет между нами за закрытыми дверями.

Выпив рюмку и закусив яблоком, Сергей почувствовал, как по телу потекло успокоительное тепло, и нервное напряжение снизилось. Между тем, «Огурец» включил видеодвойку и предложил посмотреть запись. Ткаченко внимательно вглядывался в экран и слушал речь молодого парня, сидящего спиной к камере и подробно и довольно грамотно историю о попытке сексуального домогательства к нему военного водителя в городе Бердске. Милиционер сразу понял, что речь идёт о нём, но вида не подавал. Но когда парень сказал, что в насильнике он уверенно опознал эксперта – криминалиста Ткаченко, у которого на пальце имеется шрам от укуса, милиционера бросило в пот и руки предательски задрожали. Сергей попросил налить ему ещё рюмку спиртного и залпом выпил. Спросил, что «Огурцу» от него нужно. Тот ответил, что особо ничего, только небольшого содействия жиганскому братству.

– Какого, – спросил Ткаченко.

– Ну, например, касающегося экспертиз, может быть, каких-либо «заморочек» в расследовании уголовных дел.

– Так это же будет нарушением служебных правил и инструкций и может привести к крайне нежелательным последствиям для меня, вплоть до увольнения из органов внутренних дел.

– Не думайте, что мы такие глупые, – отпарировал «Огурец», – и будем «светить» своего «друга» в милиции. Отнюдь нет, всё сохраним в строгом секрете, и, кроме того, за конкретную помощь мы будем вас реально благодарить, Вы понимаете как. Естественно, это видео мы никому, кроме вас, не покажем.

– А когда отдадите, – спросил Ткаченко.

– Когда наладим плотные деловые отношения, тогда и отдадим, – заверил «Огурец».

«Врёт, сука, – подумал Сергей, – отдадут, но копию-то сделают. Вот уж попал в “пиковую” ситуацию, когда согласится “играть на одну руку” с блатными плохо, а отказаться – ещё хуже. Но из двух зол нужно выбирать наименьшее»…

– Да, я согласен с Вашими условиями, – подытожил Ткаченко, – но я не маг и волшебник и не начальник горотдела, и возможности у меня ограничены.

– Ничего, ничего, – затараторил авторитет, – мы не будем требовать от Вас не выполнимого, ведь у нас тоже мозги в головах имеются.

«Да уж» – уныло подумал эксперт.

Продолжая разговаривать на эту тему, эксперт и «Огурец» допили бутылку коньяка и съели фрукты. Ткаченко поставил твёрдое условие контактировать только с «Огурцом» и обязательно в нейтральных местах, в горотделе ВД категорически исключается. По телефону вести разговоры только на бытовые темы с тем, чтобы только обусловить встречу, о деле ни слова. Видимо, эксперт основательно держался за свою должность, другой бы после такого разговора с криминальным авторитетом уволился из органов и съехал на другой конец страны. После окончания вербовки милиционера «Огурец» и его напарник отвезли изрядно захмелевшего Ткаченко к его дому.

Дальнейшая работа эксперта-криминалиста, на первый взгляд, никаких изменений не претерпела. Но часто с ним встречался «Огурец» и высказывал те или иные просьбы. Они в основном сводились к даче нужного экспертного заключения, информации о ходе расследования того или иного уголовного дела, личных качествах и уровне профессионализма отдельных работников уголовного розыска, их номерах домашних телефонов. Иногда «куратор» просил Ткаченко «пробросить» по городскому адресному бюро ту или иную фамилию. После каждой встречи с «Огурцом» Сергей получал определённую сумму денег, адекватную важности оказываемой помощи. Время шло, Ткаченко втянулся в дополнительную подработку, у него появились деньги, на которые стал покупать дорогую одежду и обувь для себя и жены. Всё чаще в его голову приходили мысли о покупке автомобиля, на первый случай хотя бы подержанного. Но «нет ничего тайного, что бы не стало явным», ведь эксперт жил и работал в кругу людей, а не уединённо. Где-то он попал в поле зрения подразделения внутренней безопасности горотдела, где-то в поле зрения оперработника ФСБ, курирующего милицию, а также работников уголовного розыска, имевших своих информаторов в криминальной среде. Но данные были, на первый взгляд, малозначительны, не конкретны, ведь «Огурец» в отношениях со своим «другом» соблюдал максимальную осторожность. Но, тем не менее, периодически появлялась косвенная информация о наличии в горотделе скрытого помощника криминала. Но в один прекрасный день «грянул гром». Из вещественных доказательств, обнаруженных при взломе металлического гаража и угону «девятки», и переданных для проведения экспертизы на предмет обнаружения и идентификации отпечатков пальцев, пропало портативное газорезное устройство, вернее даже не пропало, а заменено на самодельное и, к тому же, недействующее. Но самое главное, что к этому Ткаченко не имел никакого отношения и не получал на этот счёт просьб от «Огурца». О подоплёке подмены, основного вещественного доказательства, можно строить достаточно много версий, начиная от «происков» недоброжелателей Ткаченко внутри коллектива и кончая методом реализации оперативных данных на эксперта, которые не удалось легализовать и задокументировать должным образом. В горотделе ВД поднялся крик до потолка, так как это было самое настоящее чрезвычайное происшествие. Ткаченко по поводу утраты основного вещдока ничего пояснить не мог, тупо твердя, что кто-то своим ключом открыл металлический ящик, в котором хранились основные вещественные доказательства, и подменил газорезку. В конце концов, по выводам комиссии, проводившей служебное расследование, он был уволен из органов ВД по служебному несоответствию. Ткаченко сильно переживал и расстраивался, ведь он привык к своей работе и дополнительному доходу от неё. Но ничего не поделаешь, такова, видно, его судьба. Нервный стресс и постоянные переживания, горечь и обида за своё, как он считал, незаконное увольнение, опять сынициировали его прежние негативные наклонности. И тут он решил осуществить страшную месть милиции за неправое отношение к нему. Такова вот человеческая натура, хотя своей помощью криминалу он «заработал» не только увольнение, а более серьёзные последствия, но не хотелось это осознавать, а себя было нестерпимо жалко… Ничего другого он не придумал, как «навешивать» на милицию и прокуратуру нераскрытые тяжкие преступления, особенно убийства. Он прекрасно знал, как за эти виды преступлений спрашивают с милиции прокуратура и руководство города, а начальство горотдела в свою очередь с оперработников уголовного розыска и следственных подразделений. Планомерно приступил к реализации своего дьявольского замысла. В первую очередь уволенный Ткаченко продал свой дом в городе и съехал в сельскую местность, где в деревне купил скромный домик с огородом, баней и стайкой. Устроился работать в райпотребзоюз заготовителем папоротника, колбы, кедровых орехов и ягод, то есть плодов леса. Их он сам не собирал, а ездил по деревням и селам и скупал продукцию у сборщиков, в основном малообеспеченных людей. Регулярно из бухгалтерии райпотребсоюза получал на подотчёт довольно крупные суммы денег для проведения закупок. Для поездок и транспортировки плодов леса ему выделили старенький ЛуАЗик со снятыми задними сиденьями, чтобы больше вошло заготовленного. Купил себе с рук дорожный велосипед с багажником, который помещался в задней части ЛуАЗика. Как бывший милиционер, он неплохо знал формы и методы оперативно-розыскной и следственной работы по раскрытию преступлений, но, тем не менее, ещё раз проштудировал свои конспекты из школы милиции и учебники криминалистики. Всё это направлено на то, чтобы умело скрывать следы своих будущих преступлений, направить розыск по ложному пути, а также ни в коем случае не дать понять оперативникам и следователям, что к преступлению причастен человек, хорошо владеющий криминалистическими методами. Но план планом, а практически совершить убийство не так просто, это не сексуальные домогательства к малолеткам. Тут надо перебороть себя, не боятся крови, при виде которой не терять голову, уметь тщательно замести следы своих злодеяний. Быть в некоторой мере артистом для того, чтобы внешне не показывать перед окружением свои преступные наклонности. Быть всегда готовым к возможному выходу на него сотрудников милиции и как себя вести при этом, чтобы не вызывать подозрений. На листке бумаги Ткаченко даже составил для себя зашифрованную и только ему понятную памятку для проведения своих «операций». Решил со взрослыми людьми не связываться, так как от них можно ожидать порой самого яростного и ожесточённого сопротивления лицу, покушающемуся на насилие и убийство. Когда он себя морально подготовил (если это можно так назвать) к совершению преступлений, решил принять первое «боевое крещение». В один из летних дней он ехал на пригородной электричке, на которой в основном ездили грибники, «бомжи», пожилые люди. Одет был так же как и большинство пассажиров – серо и неброско. В большом чёрном полиэтиленовом пакете находилась бутылка дешёвого вина, непритязательная закуска, пачка сигарет «Прима» со спичками и отточенный охотничий нож. Сам он не курил, а сигареты держал для приманки и повода для знакомства. Здесь же был небольшой флакончик с ацетоном для очистки пятен на одежде. Он то сидел на вагонной лавке, то выходил в тамбур якобы проветрится. В основном в тамбуре «толкались» мужчины, курили и разговаривали. Но в один из его выходов там стояла женщина, по виду «бомж», которой можно дать и двадцать пять и сорок лет. Она курила дешёвую сигарету и задумчиво смотрела в окно. Постояв некоторое время, Ткаченко сказал:

– Курить – здоровью вредить, а пить – здоровье крепить…

– Да, уж, – ответила женщина, – пить-то, конечно, интереснее, но что сделаешь, если пить нечего и никто не предлагает…

– У меня есть «фунфырек», взял с собой по грибы, – безразличным голосом сказал Сергей, но сам внимательно вглядывался в лицо женщины, следя за её реакцией.

Та «клюнула» на приманку, предложив составить компанию по сбору грибов. Ткаченко предложил сойти с электрички не там, где большинство грибников, пояснив, где много людей – грибные места в основном вытоптаны, а чуть раньше. Женщина согласилась, и судьба уверенно вела её к трагическому концу. Выйдя на полустанке, они углубились в лес, разговаривая и собирая грибы. Разговор вёлся обо всём и ни о чём. Через некоторое время спутники вспотели и притомились. То женщины резко запахло потом, табачным дымом и грязным бельём. Сергей предложил найти тенёк где-нибудь в ложбинке в кустах, отдохнуть и выпить.

– Согласна, – ответила женщина.

Некоторое время они искали подходящее место. Ткаченко из своих соображений, женщина – из своих. Найдя его, расположились в густых зарослях на небольшой лужайке и приступили к трапезе. Выпили грамм по сто пятьдесят, разговор пошёл более активно и непринуждённо.

– Ну что, будем «трахаться», – шутливо спросил Сергей.

– Я не против, – отреагировала женщина.

– Ну тогда раздевайся, а я пойду на минуту отлучусь по малой нужде.

Придя через некоторое время к месту пикника, Сергей увидел, что женщина полуразделась и уютно расположилась под кустом.

– А вот и я, – весело сказал Ткаченко, подойдя к ней.

– Я готова, – отреагировала женщина.

Он как бы собираясь лечь рядом, чуть наклонился и со всего маху ударил её охотничьим ножом в горло. Брызнул фонтан крови, женщина ещё какое-то время была в сознании, силилась что-то сказать, хрипела и дёргалась, но, спустя несколько минут, затихла. Маньяк передвинул её ближе к основанию деревьев, закрыл лицо кофтой, забросал тело ветками и листьями. Заглянул в её матерчатую сумку, в ней практически ничего не было, кроме половины булки хлеба, полиэтиленовой бутылки с водой и какой-то газеты. Тогда он снял латунное кольцо с её безымянного пальца и положил к себе в карман. Забрал недопитое вино, стакан, остатки закуски и сложил к себе в пакет. Тщательно протёр и воткнул несколько раз нож в землю, чтобы окончательно удалить на лезвии следы крови. Затем быстро, почти бегом ретировался. Перейдя железную дорогу, он пошёл вдоль неё к следующему полустанку, где сходила с неё основная масса грибников. Он шёл, одновременно собирая грибы. Вскоре он заполнил свой пакет доверху грибами. На дне пакета лежали недопитая бутылка вина, завёрнутый в газету нож и флакончик с ацетоном. Через несколько часов он вместе с грибниками «толкался» на полустанке, ожидая электричку. Старался держаться как бы в тени, но не таясь. Обдумывал и вспоминал до мелочей своё преступление, но совершенно не затрагивал в уме перспективу наказания. Купил билет и «благополучно» доехал до своей остановки. Как его не тянуло повторно посетить место своего преступления, он заставил себя не ездить туда и как можно быстрее забыть своё первое злодеяние после службы в армии. Спустя две недели Ткаченко ехал в той же электричке и внимательно прислушивался к разговорам едущих грибников и ягодников. Но никаких разговоров в отношении убийства женщины в лесопосадках никто не вёл. «Это даже и неплохо, что я избавил мир от “бомжихи”, всё равно бы обществу от неё никакой пользы не было» – думал маньяк и стал готовится к следующим преступлениям, которые, на его взгляд, взбудоражат общественность, и за их нераскрытие принесут много неприятностей милиции и прокуратуре. Однажды, во второй половине дня, в летнее время, он возвращался на своём ЛуАЗике из сельской местности на базу райпотребсоюза с заготовленными кедровыми шишками и папоротником-орляком. Проезжая мимо большого водоёма, он решил отдохнуть на берегу и, заодно, половить рыбы. Подъехав к пруду, он поставил авто на шоссе, а сам взял удочки, садок и лопатку для выкапывания из земли червей и пошел на берег. Номера его автомобиля были сильно забрызганы грязью, и цифры на них практически не просматривались. Расположился так, чтобы его машина была в зоне видимости. Рыба клевала плохо либо из-за жары, либо от перекормления. Сергей сидел на раскладном стульчике и не столько смотрел на поплавки, сколько внимательно оглядывал берег пруда. Заметил в метрах ста от себя одиноко сидевшего за удочками мальчика лет двенадцати. У того тоже не клевало, но он то бросал в воду прикорм, то менял наживку на крючках простеньких удочек. Через некоторое время Ткаченко подошел к мальчику и поинтересовался, как клёв.

– Да вот, поймал час назад трёх маленьких карасиков, а затем как отрубило.

– А я вообще ничего не поймал, – сказал мужчина. – Ты на что прикармливаешь? – спросил он у мальчика.

– На пшенную кашу.

– А я, слушай, ни на что. Пришел на то же место, где до меня кто-то ловил, и, вероятно, прикормил рыбу, но она почему-то всё равно не клюёт.

– Бывает, – сказал мальчик, – рыбу никак не поймёшь, что ей надо, чтобы поймать на крючок.

– А здесь есть где-нибудь рыбные места? – спросил Ткаченко. – А то я на машине, вон она стоит на шоссе, и могу туда проехать, – с подтекстом добавил маньяк.

– Пруды и речки здесь есть, но не знаю, клюёт ли там, – ответил мальчик.

– Может, сгоняем, посмотрим? Если не клюёт, вернёмся сюда, – предложил Сергей.

– Можно ненадолго, а то я пообещал родителям к вечеру быть дома, а то до деревни путь неблизкий.

– Если надо, я тебя подброшу до места, – пообещал «добрый дядечка».

– Ну, если так, то поехали, – согласился мальчик и стал собирать снасти.

– Подходи прямо вон к тому ЛуАЗику, я буду там, сказал Ткаченко, поспешно направляясь к своему месту, чтобы быстро собраться.

Спустя минут пятнадцать, к машине подошел мальчик с удочками и матерчатой сумкой. Ткаченко уже находился на водительском месте.

– Садись на переднее сидение, показывай, куда ехать.

Мальчик сел и показал, в каком направлении двигаться. Завязался разговор. Сергей предложил ему угощаться кедровыми орехами с шишек. Мальчика звали Витя, окончил четыре класса. Мать трудится делопроизводителем в сельсовете, отец – помощником бригадира животноводов. Имеет брата и сестру, обои младше его. Сергей, внешне, активно участвовал в разговоре с мальчиком, а сам внимательно оглядывал местность, прикидывал в уме, куда можно заехать для «трапезы». Приехали на берег речки, закинули удочки. Сразу же поймали по два средних карася, затем, по несколько пескарей.

– Слушай, Витя, удачная у тебя рука, сразу клёв пошел, – кинул «леща» мальчику Ткаченко. – Я что-то есть захотел, поедем обратно, – сказал мужчина.

– Ну, поехали, а то мне скоро надо быть дома, – ответил мальчик.

Он быстро собрался и сел в машину. Сергей двинулся в обратном направлении.

– Может быть, перекусим где-нибудь, а то у меня в желудке сосёт, – предложил водитель, видя, что и мальчик голоден. – У меня есть неплохой «тормозок», в городе покупал, да и газированная вода «Буратино».

– Можно и покушать, – степенно сказал Витя.

У маньяка появилось чувство зверя, почувствовавшего близкую добычу. Заехали в лес. Подальше от дороги. Ткаченко внимательно оглядывал окружающую местность, ни людей, ни машин не заметил. Вышли из машины, расстелили на траве импровизированную скатерть и приступили к еде. Мальчик выложил из сумки кусок хлеба с маслом, а Сергей – колбасу, зелёный лук, варёные яйца и бутылку газ воды. Всё шло по схеме его прошлой армейской службы, но, единственно, итог был трагичным для мальчика. Автор не желает и не стремится описывать ужасные подробности действий маньяка под влиянием его воспалённого ума, что, зачастую, делается в триллерах а, также, в отдельных телепередачах на криминальные темы и газетных репортажах. Но это, что называется, палка о двух концах, так как не исключено побуждение отдельных лиц с неустойчивой психикой и находящихся в так называемом «пограничном»   состоянии, совершить кровавые злодеяния, да и на здоровых граждан это, отнюдь, не оказывает положительного воздействия. Но телерепортёры и журналисты, видимо, получают дополнительную плату за подробности страшных преступлений, но здесь ничего не поделаешь, таковы условия «игры». Согласно своей памятке, маньяк тщательно замёл следы преступления, забросал тело жертвы ветками и хворостом, а свой путь до машины, на всякий случай, посыпал табаком, чтобы отбить свой запах. Взял «на память» удочки Вити, а его сумку порвал в клочки и выбросил.

Утром в горрайотдел внутренних дел обратились взволнованные родители мальчика с заявлением о его пропаже. Милиция, вначале, «отработала» железнодорожный и автовокзал, справедливо полагая, что Витя Смыслов решил куда-то попутешествовать, что нередко случается с пацанами. Результат был отрицательным, мальчика на вокзалах, поездах и электричках никто не видел. Далее, на ноги были подняты все участковые, инспектора урозыска, детской комнаты милиции. Опрашивались все одноклассники и друзья-приятели пропавшего, а, также, другие люди, могущие видеть Витю в день пропажи. Но ничего конкретного не получили. С помощью водолазов обследовали дно пруда, где рыбачил мальчик, но безрезультатно. Ребёнок как в воду канул. Привлекли жителей села, обследовали близлежащие окрестности – ничего положительного. Кто бы мог подумать, что маньяк передвигался на автомашине. Можно понять состояние родителей пропавшего мальчика, которые были на грани психического расстройства. Спустя двадцать дней, две пожилые женщины, собирая дары леса, заметили возле кустарника разбросанные ветки и лежащее под ним тело мальчика. Ветки, видимо, разворошили либо дикие звери, либо собаки.

Маньяк Ткаченко в этот промежуток времени усиленно читал местные газеты и смотрел блок новостей по телевизору. Действительно, сразу после обнаружения тела погибшего мальчика, в средствах массовой информации прошли соответствующие сообщения. После них население шахтёрского города было взбудоражено и активно обсуждало случившееся. Выдвигались самые невероятные гипотезы, вплоть до ритуального убийства и возможного участия инопланетян. Примерно через месяц после своего преступления, маньяк остановился неподалёку от здания горотдела милиции, якобы для замены проколотого колеса ЛуАЗика, которое он сам предварительно проткнул шилом. Замену колеса производил неспеша, в надежде на то, что мимо пройдёт кто-либо из знакомых сотрудников. Действительно, вскоре его увидел один из знакомых оперов угрозыска и подошел. Разговорились, опер поинтересовался гражданской жизнью бывшего криминалиста, а тот, в свою очередь, новостями в отделе.

– Ты, наверное, слышал об убийстве мальчика на территории нашего оперативного обслуживания в сельской местности.

– Слышал, конечно, – ответил Ткаченко, – об этом говорят на каждом перекрёстке.

– Так вот, мы работаем в усиленном режиме, – продолжал опер, – отрабатываем много версий, но пока, откровенно тебе скажу, результата никакого, – честно пояснил сотрудник.

– Да, бывает, – сказал маньяк, я бы этого пидора повесил на городской площади за яйца, чтобы другим неповадно было. Вон сколько у нас сейчас проституток развелось, бери их, не хочу, но зачем же трогать детей, – завершил беседу Ткаченко, и просил передавать от него привет всем знакомым, бывшим коллегам. Сам же подумал: «Хрен вы меня поймаете, и будут вас постоянно “драконить” за нераскрытые резонансные преступления, в том числе и этого мальчика. А я вам, периодически буду “подвешивать” убийства. Сориентируйте хоть сотню своих агентов и информаторов, но они ничего вам не дадут, ведь я то действую в одиночку, с учётом своих криминалистических знаний и опыта». Здесь, слава Богу, маньяк заблуждался, ведь даже в Священном Писании говорится, что «нет ничего тайного, что бы не стало явным». Примеров разоблачения изощренных и крайне осторожных маньяков в России и других странах предостаточно. Но дьявол очень силён, и «дух заблуждения» регулярно вселяется в отдельных людей, заставляя их совершать кровавые злодеяния.

После этого, в течение нескольких лет, в летний период, маньяк совершил ещё несколько убийств мальчиков и девочек. От каждой жертвы он по-прежнему брал «на память» какие-то «сувениры». Как и предполагал Ткаченко, реакция на его преступления со стороны власть предержащих была острой. Сняты по служебному несоответствию зам начальника горотдела ВД по оперативной работе и начальник угрозыска, а, также, зам прокурора города и начальник отдела по расследованию убийств прокуратуры. Маньяк же вошел в раж и удовлетворённо потирал руки. Он окончательно зациклился на своём преступном «хобби», не желая думать и понимать, какие страдания он приносит родителям и родственникам своих маленьких жертв. Отдельные работники угрозыска и прокуратуры периодически посещали Русскую Православную церковь, ставили свечи и молились иконе святого Георгия Победоносца, покровительствующего силовым структурам и воинству, прося его помочь им раскрыть серийного убийцу. Но молитвы молитвами, одновременно с ними проводились активные розыскные и следственные мероприятия. Под видом грибников и сборщиков ягод в лесные массивы и в окрестностях водоёмов выезжали гласные и негласные сотрудники милиции, электрички, в качестве пассажиров, патрулировали сотрудники в штатском. Но судьба, видимо, была благосклонна к Ткаченко, и он окончательно убедился в своей преступной гениальности и безнаказанности. Однажды даже один из знакомых оперов угрозыска попросил его поприсутствовать возле административно-бытового комбината одной из шахт, и прислушиваться к разговорам на криминальные темы шахтёров, куривших перед спуском в шахту и после подъёма из неё на скамейках и низком металлическом ограждении территории комбината шахты. Ткаченко охотно согласился выполнить поручение опера, после чего охотно рассказал ему о выполнении задания по выявлению маньяка-убийцы. Однажды, он чуть было не попал в поле зрения милиции. Один из «бойцов» авторитета «Огурца» возвращался поздно вечером из своего гаража и решил выпить баночного пива в одном из многочисленных киосков в скверике возле автобусной остановки. В нем, возле киосков, несмотря на позднее время, крутилась стайка мальчишек и девчонок из близлежащей школы-интерната для детей с проблемами психического развития, слабоумных, даунов и тому подобных. Они просили у прохожих деньги и сигареты, собирали обронённые возле торговых точек монеты, курили и матерились. «Боец», употребляя пиво, увидел, как мужчина лет тридцати пяти, недалеко от киоска, предлагал мальчишке, просившему у него денег, поехать к нему в общежитие и поиграть в игру «денди». Причём, мужчина смотрел на мальчика, как рыбак на поплавок в предчувствии клёва. «Наверное “пидор” или придурок» – подумал «боец», и хотел, было, двинуть мужчине «промеж рог». Но вовремя подумал, что никаких прямых доказательств у него нет, и с его стороны может оказаться обыкновенное хулиганство в общественном месте, да ещё в нетрезвом состоянии.

– А ну пошел отсюда на х…, а то сейчас морду побью, – вызывающе заявил «боец» маньяку (а это был Ткаченко на своей «охоте»).

Тот, ничего не говоря, быстро ретировался. «В ментовку я, конечно, не пойду, не моё это дело, пусть сами ищут преступников-пидоров» – подумал «боец» и отправился домой. Тем более что его шеф «Огурец» неоднократно напоминал своим «пацанам» избегать контактов с милицией, ибо «коготок завяз и птичке конец». Вскоре парень забыл об инциденте возле киоска, и всё осталось втайне. А маньяку повезло. После обращения к нему «бойца», его бросило в холодный пот. Он думал, что его слова, обращённые к мальчишке-дауну, никто не услышит, а вот, поди ж ты, какой-то «бык» услышал. «Хорошо, что дело не дошло до рукоприкладства, а там милиция, объяснения и тому подобное… Ничего, буду осторожнее, – мысленно решил Ткаченко, – а то, так, ни за что, ни про что “залечу” в милицию, пусть даже как потерпевший или свидетель, а зачем мне лишняя “засветка”».

Теперь, на некоторое время, оставим антигероя нашего повествования, и вернёмся к другим персонажам. Как мы знаем, Юлий Карликов в последнее время трудился дворником в общежитии. В начале девяностых годов двадцатого века в России стало отмечаться активное увлечение отдельной части населения, особенно молодыми людьми, наркотиками. Коль скоро был спрос, то, естественно, нашлось и предложение. Отдельные лица наладили довольно стройную систему сбыта этого страшного зелья. Не миновало это явление и жителей шахтёрского города, где один из цыган-наркобаронов «посадил на иглу» сотни юношей и девушек. Многие родители детей, подверженных наркомании, как могли, боролись с распространителями наркотиков, жалуясь на них в мэрию, милицию, органы безопасности, здравоохранения. Но, зачастую, задерживалась только «мелкая сошка». На место выбывшего из строя продавца в очереди стояло трое, и процесс ни на минуту не останавливался и шел по нарастающей. Верхнее звено наркобизнеса, ворочая огромными деньгами, активно коррумпировало отдельных представителей правоохранительных структур. С помощью них, а, также, членов преступных группировок, организовывали охрану мест оптовой продажи наркотиков и наркодилеров, «выбивали» долги у потребителей и продавцов зелья. С «помощниками» акулы наркобизнеса расплачивались как деньгами, так и товаром. Криминальный авторитет Огурцов быстро смекнул, что на обслуживании и «крышевании» наркобизнеса можно получать хороший «навар», и вышел на контакт с бароном Яковом Безродным, предложив ему «крышу» и другие услуги со стороны своих «пацанов». Цыган Яков, моложавый, полный мужчина в золотых кольцах и перстнях, с массивной цепью на шее, благосклонно принял авторитета. Жаловался, что бизнес идёт не так, как хотелось бы. Доходы небольшие, милиция и конкуренты не дремлют… «Огурец» внимательно слушал, но в уме усомнился в правдивости слов барона. Его бойцы прикинули уровень дохода Якова, и сумма эта была очень солидной. В конце концов, договорились о взаимном сотрудничестве и размере вознаграждения для группировки и ударили по рукам. Цыган любезно предложил авторитету покурить травки, которая практически безвредна для здоровья, но кайф от неё хороший. «Огурец», не колеблясь, согласился. После курения в компании с цыганом сигареты с наркотиком, он почувствовал себя весело и энергично, в голове стоял приятный шум. Следует заметить, что первая «доза» сыграла роковую роль в дальнейшей судьбе «Огурца», напрочь сгубив его жиганскую карьеру. Но об этом поговорим позже.

Одна из дилерских наркоточек находилась в общежитии, где жил Юлий Карликов и территорию которого, а, также других близлежащих строений, он убирал в качестве дворника. Обладая наблюдательностью и аналитическим умом, Юлий начал замечать, что периодически ранним утром к общежитию подъезжала машина, каждый раз разных моделей. Это были то такси, то личные авто. Из машины выходили три человека, один из которых был то с пакетом, то с коробкой, то с сумкой или чемоданчиком. Двое входили в дверь общежития, а третий закуривал сигарету и внимательно осматривал двор общежития. Спустя полчаса, двое выходили из здания, но уже с пустыми руками. После этого, все приезжавшие садились в машину и уезжали. «Вычислить» комнату, в которую приезжали курьеры, для Юлия труда не составило, ведь дело было утром, и в общежитии свет был и зажигался только в считанных окнах. Продавали же «ляпки» (дозы наркотика) в одной из зарешечённых комнат первого этажа, где жила пожилая женщина-инвалид. Посетители подходили к окну, негромко стучали, протягивали женщине деньги и получали «ляпки». Вся операция занимала не больше полминуты. Покупателями были, в основном, молодые люди, но иногда появлялись более зрелые мужчины. Юлий, читая прессу, слушая радио, в том числе зарубежное, и анализируя события в России в первой половине девяностых годов двадцатого века, сделал вывод, что определённым кругам внутри страны и за рубежом очень выгодно «расшатать» Россию, лишив народ духовности, трудоспособности, здорового генофонда, посадив немалую часть населения «на иглу». Нельзя не отметить, что значительно возросло число преступлений, совершенных в состоянии наркотического и алкогольного опьянения, а, также, смертей от передозировки наркотиков.

Юлий, как патриот России, решил пресечь деятельность наркоточки в своём общежитии. Он справедливо полагал, что продавец наркотиков – женщина-инвалид – маленький винтик в большой игре наркодельцов, и, видимо, продаёт «товар» в связи со слабым материальным положением. А вот житель комнаты на четвёртом этаже, к которому периодически приезжают курьеры, безусловно, заслуживает пристального внимания со стороны правоохранительных органов. Писать заявления он не стал, думая, что и в милиции у представителей наркобизнеса есть свои люди. Решил прийти в подразделение по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в местный горотдел ВД, и, не называя себя, рассказать о дилерской наркоточке в общежитии по такому-то адресу. Все мы ходим под Богом, и после житейских неудач, изложенных выше, ему наконец-то повезло. Придя в подразделение БНОН, он не застал там никого из сотрудников, и только за секретарским столом сидела молодая пухленькая дамочка приятной наружности в форме прапорщика милиции. Видимо, ей было скучно, и она с ручкой в руке разгадывала какой-то кроссворд. Юлий вежливо поздоровался и спросил, может ли он переговорить с кем-либо из сотрудников.

– Все оперативные сотрудники на выезде, в подразделении только я, – ответила женщина. – Может быть, я окажусь Вам чем-то полезной, – добавила она.

– Меня зовут Юлий, фамилия значения не имеет, – представился молодой симпатичный мужчина с бородой.

Далее, он чётко и внятно изложил суть своих подозрений о функционировании дилерской точки наркоторговцев в общежитии по такому-то адресу. В заключение добавил, что не хотел бы писать никакого материала и упоминать свою фамилию.

– Ваша информация, безусловно, интересна для нас, – сказала прапорщик, делая какие-то пометки на листе бумаги, задав несколько уточняющих вопросов.

После этого, завязался лёгкий непринуждённый разговор двух понравившихся с первого взгляда людей. Женщина представилась:

– Шура Коротаева, секретарь-делопроизводитель ОБНОНа.

Спросила, разгадывая кроссворд, как фамилия римского прокуратора, судившего Иисуса Христа.

– Понтий Пилат, – не задумываясь ответил Юлий.

– А Вас, вероятно, назвали в честь Юлия Цезаря, – предположила Шура.

– Не исключено, – пояснил мужчина.

В конце непринуждённого разговора, договорились на следующий день сходить вместе в кино. По поводу наркоточки в общежитии пришли к согласию, что, якобы, ей по телефону позвонил неизвестный мужчина и передал ценную информацию, не назвав своих установочных данных.

– И волки будут сыты, и овцы целы, – на этот счет пояснила секретарь-делопроизводитель.

На следующий день Юлий и Шура сходили в кино, после сеанса погуляли по улицам. Каждый рассказал о своей жизни. Шура окончила восемь классов и городское педагогическое училище по специальности «учитель начальных классов». Проработав несколько лет в средней школе, была приглашена на службу в инспекцию по делам несовершеннолетних, а оттуда – секретарём-делопроизводителем в ОБНОН. Проживает в частном доме, вместе с родителями, имеет четырёхлетнего сына, разведена. Муж сильно пил, бросил работу и семью и уехал в неизвестном направлении, когда ребёнку был один год. Естественно, никаких алиментов не платит, да и я на него не подаю в розыск, потому что с алкашей нет никакого толку. Юлий, в свою очередь, довольно подробно рассказал о своей судьбе и кратко – о нынешней работе дворником. Роман Юлия и Шуры развивался бурно. Шура познакомила его со своими родителями, на которых он произвёл благоприятное впечатление. Папаша Шуры – шахтёр-пенсионер, трудился разнорабочим в сберкассе, мамаша – сестрой-хозяйкой в поликлинике. Шура посоветовала Юлию сбрить бороду, потому что она его старит, и сделать модную причёску.

– Сейчас не то время, когда диссиденты, чтобы как-то выделится, отпускали бороды, носили длинные волосы, – пояснила она.

Добавила, что с детства имеет хобби – подстригать людей, что у неё неплохо получается. Юлий с удовольствием согласился, чтобы Шура его подстригла. Она, с чувством, с толком, с расстановкой, подстригла своего кавалера. Без бороды, с новой модной причёской, он буквально преобразился. Далее, навела порядок и побелила холостяцкую комнату Юлия в общежитии. Готовила вкусную еду, ели с аппетитом, живо обсуждая насущные проблемы. Всё это делалось естественно и непринуждённо, без всякой навязчивости и игры. Спустя два месяца после знакомства, Юлий и Шура объявили своим родителям, что решили «связать себя узами Гименея» и вступить в законный брак. Собрали небольшой кворум из родственников и хороших знакомых и провели застолье в доме родителей Шуры. Кстати, на застолье по поводу бракосочетания присутствовали супруги Эдуард и Полина Лаукарт, которых Юлий пригласил на торжество, несмотря на то, что Полина являлась двоюродной сестрой его первой жены Ларисы. Супруги Лаукарт, будучи хорошо материально обеспечены, подарили молодожёнам неплохой подарок. Присутствовавший на ужине начальник местного ОБНОНа, майор милиции, в своём тосте отметил, что Шура, несмотря на свою скромную должность в их иерархии, вносит реальную лепту в общее дело, начиная с делопроизводства и кончая приёмом сообщений на телефон доверия.

В один из зимних дней, поутру, Юлий, подметая двор, наблюдал операцию милиции по задержанию наркокурьеров, доставивших очередную порцию наркотика на дилерскую точку. Вроде бы, во дворе общежития никого не было, автомашин вблизи не стояло. Но когда двое мужчин-курьеров со спортивной сумкой через плечо открывали дверь в общежитие, им навстречу выскочили четверо молодцов в масках, моментально заломив руки за спины и надев на запястья наручники. Пятый сотрудник в штатском снимал происходящее на видеокамеру. Одновременно, другая группа сотрудников ОБНОНа заблокировала машину и задержала третьего мужчину, осуществлявшего контрнаблюдение за обстановкой возле общежития. Карликова пригласили быть понятым, но он вежливо отказался, пояснив, что ему предстоит выполнить большой объём работы по очистке территории от снега. В присутствии понятых из числа жильцов общежития, из спортивной сумки наркокурьеров изымались небольшие полиэтиленовые пакеты с каким-то серым порошком. Составлялись протоколы изъятия, обыска с одновременной фиксацией на видеосъемку. В конце операции, на подъехавшем милицейском УАЗике, задержанных увезли в горотдел. Все мероприятие прошло чётко и слаженно в максимально сжатый отрезок времени.

С начала совместной жизни Юлия и Шуры, супруга ненавязчиво высказала мысль, что с внешними данными и уровнем развития мужа, ему не подобает работать дворником, тем более, что сейчас в России общественно-политическая обстановка иная, чем была в СССР. Кроме этого, КПСС, указом Президента Ельцина Б.Н., упразднена, и Юлию не придётся работать на коммунистов. Шура позвонила знакомым преподавателям в педучилище и рассказала, что её муж окончил исторический факультет университета, преподавал в средней школе районного центра, имеет достаточный опыт преподавания истории, очень много знает интересных исторических сведений. Спустя месяц, на Юлия вышел зам директора по учебной работе педучилища и предложил должность преподавателя истории. Юлий, посоветовавшись с женой, принял предложение. Спустя неделю, он уже читал лекции по истории будущим учителям младших классов. Коллектив педучилища и работа нравились Юлию; приходя с работы, он оживлённо рассказывал Шуре о проведённом рабочем дне, а она, в свою очередь, о знакомых преподавателях, которые работали в период её учёбы в педучилище.

Спустя год после бракосочетания, у супругов родилась дочь, назвали Дашей. Юлий продал свою «гостинку» и вновь купил частный дом с приусадебным участком. В дом переселились всей семьёй, в том числе и с пятилетним сыном Шуры Романом. Мальчик хорошо относился к новому папе, а тот – к нему. Все помогали маме в хлопотах по уходу за маленькой Дашей. Когда ей исполнилось пять месяцев, окрестили в церкви. Радостно отметили это событие. Юлий пояснил жене и сыну, что теперь у Даши могущественный покровитель в лице Господа Бога, который будет вести её по всей жизни и беречь от различных житейских невзгод и неприятностей. Малышка развивалась хорошо, набирала вес, внимательно созерцала окружающий мир, была спокойным и упитанным ребёнком. Внесла радость и новые приятные заботы в благородном семействе Карликовых. Юлий купил хороший фотоаппарат и охотно фотографировал всю свою семью. Научил Романа фотографировать, чтобы самому быть заснятым. Сослуживцы Шуры по ОБНОНу подарили новорождённой красивую коляску, выпив по чарке за здоровье мамаши и дочери. По телефону поздравил Юлия его сын Марк, проживавший с матерью Ларисой и её вторым мужем.

Мы видим, что жизнь у Юлия пошла благополучно: новая семья, работа, приятные житейские заботы. Супруга Саша добродушно и уверенно вела семейный корабль, успешно справлялась с домашними заботами, чувствуя помощь и поддержку Юлия. Да и сын Роман, как мог, помогал маме в уходе за младшей сестричкой.

Теперь оставим на время семейство Карликовых и вернёмся к другим персонажам нашей повести. Как мы видим, маньяка Ткаченко, бывшего эксперта-криминалиста, всё больше и больше засасывало его преступное «хобби». Он даже стал меньше уделять внимания основной работе заготовителя райпо, так как мозг его работал практически в одном направлении. Дух дьявола прочно вошел в его душу и уверенно руководил действиями и поступками маньяка. Естественно, объём заготовленной им продукции месяц от месяца снижался, ему стали начислять меньшую зарплату, что вызвало дальнейшую обиду и негативную реакцию Ткаченко. Словом, одно цеплялось за другое. По телевидению он регулярно смотрел передачи, посвящённые разоблачениям маньяков, как в России, так и за рубежом; регулярно покупал и читал «желтую» газету «Репортёр», где много уделялось внимания криминальной тематике, в том числе преступлениям на сексуальной почве. Но если подавляющее большинство населения страны резко осуждало маньяков-преступников, то Ткаченко из сообщений средств массовой информации брал себе «на вооружение» новые методы совершения преступлений и «мотал на ус» причины провалов и разоблачения преступников. Вот, что называется, «палка о двух концах». На одних людей общественная информация оказывает положительное влияние, на других – таких как маньяк Ткаченко – крайне негативное, подталкивая отдельных лиц, в том числе с психическими отклонениями, переступать грань закона.