Зарисовки

                Зарисовка 1. Как в детстве



   Только пришел из армии. Деньги кончились неожиданно. Надо работать. Было прекрасное место перед службой, но директор посоветовал отдохнуть пару, а лучше тройку месяцев, потом вернуться к разговору. Папка получил разрешение встать на промысел на одном из островов.



   Зима. По льду около десяти км. В одну сторону. В обед туда, забираем рыбу, по темноте уже назад. С утра до полудня реализуем, и снова туда. Так по кругу. В принципе, и нетрудно, когда привыкнешь. Есть две проблемы.



   Номер один — это оттепель. Когда светло — все понятно, а вот назад… Тонкий слой воды надо льдом не отличишь от чистой воды в майне — промоине. Если в мороз прекрасно видно темное пятно, то здесь абсолютно одинаковая гладь (или рябь). Идешь медленно, устаешь быстро. От напряжения.



   Номер два — салазки — самодельные санки большого размера. Минимальная партия рыбы — восемьдесят килограмм, максимум — сто шестьдесят. Одно из полозьев было смещено, отчего наши бендюги с упорством слепого котенка заваливали влево. Когда пусто — не чуешь, а вот когда полтора центнера везешь… Мы с другом впрягались каждый в свою веревку. Один с одного края, другой с другого — и тянули что есть силы. Через какое-то время начинаешь замечать, что партнер слегка «сачкует» (если тянешь лямку слева). Когда это «какое-то время» удваивается, начинаешь сурово поглядывать, намекая, мол, может, напряжешься чуть-чуть. А потом уже раздраженное: «Лех, хорош, тяни давай». Ответ стандартный: «Да тяну, вроде». Это как нести холодильник: кому повезет. Схватился за нижнюю часть, ощути в полной мере вес компрессора своими пальчиками. Посчастливилось держаться за верхнюю крышку — радуйся молча, не вздумай сказать по наивности: «Чёт легкий какой-то». Дефект, а вместе с ним и причину взаимного недовольства, обнаружили на четвертый-пятый заход.



   Так вот, когда две проблемы совмещались… Это были самые суровые испытания нашей дружбы.



   Отец рыбачил не один. Его товарищу однажды сталось совершенно необходимым оказаться в городе. После удовлетворения сей необходимости идти было ой как тяжело. На середине пути, когда мороз многократно умножается пробирающим насквозь ветром, было сказано: «Вы идите, а я сейчас полежу, отдохну и вас догоню». Никакие уговоры поднять не смогли. Что делать? Ведь замерзнет. Помог встать на ноги и потихонечку, аккуратненько на себе в сторону землянки, где и жили рыбаки, понес.



   У нас на реке ставят снасть под лед, а чтобы потом не разбивать заново, закрывают прорубь сухим камышом и закидывают снегом. Дыра получается с канализационный люк. Даже не понял, что произошло. Неожиданно — край у глаз, так же неожиданно — уже наверху оказался. Испугаться не успел, а вот промокнуть насквозь, увы. Испугался товарищ, который, потеряв опору, рухнул и снизу вопрошал о моем самочувствии. Как тоскливо сдирать с себя сырую одежду на морозе, усиленном ветром, чтобы выжать. И как же пакостно ощущать уже практически одубевшую ткань, надевая её. Знаете, после этих происшествий дядя Саша заметно ободрился. В смысле был применен армейский метод вдохновения на подвиги личного состава. Мы догнали папку и моего друга, потом их обогнали. Затем бегом назад опять отстали и снова обогнали… И таким образом до самого до острова. Леха говорил, что от команды: «Бегом (здесь самоцензура). Бегом я сказал», — тоже инстинктивно увеличивал темп. Ну не одному же греться, правда?



   Рыбу выбирали без меня, отец показал, где под снегом лежат дрова и бутылка с соляркой. Огромная печка, сделанная из двухсотлитровой железной бочки, занимала треть свободного пространства. Лежак на двух-трех человек, небольшое застекленное окошко, звенящее от ударов мелких льдинок, поднимаемых поземкой, дверь, неплотно закрывавшая вход, и пол квадратного метра земляного пола, куда можно свесить ноги, сидя на лежаке.



   Печь была набита дровами под завязку, солярка била резким запахом. Сначала медленно принялась пропитанная ветошь, за ней огонь пополз по мокрой от тающего снега древесине. Вот занялись мелкие веточки, потом чуть покрупнее, и, наконец, затрещали влажные поленца, загудела труба от тяги.



   Печка действительно была огромной для такого объема. Землянка прогрелась за десять минут, а через пятнадцать — уже снимал с себя ещё влажную одежду и развешивал на многочисленные гвозди, вбитые в потемневшие осиновые бревна — стены.



   Укутавшись в старое ватное одеяло, лежа наблюдал за огнем. Как тот задорно и быстро, с веселым треском пожирал дрова. Слушал, как жизнерадостно, с запалом, набирая обороты, гудела свою мелодию труба. Как бесновалась вовне, там, за дверью, вьюга. Как она скреблась своими коготками-льдинками по оконному стеклу, выла, пробиваясь в щели, метала снежные комья, закручивала вихри, пытаясь морозным дыханием вернуть свою абсолютную власть. Но куда ей… Стенки бочки и труба покраснели.



   Вдруг все исчезло, и ты уже не в землянке, а летом, на песчаном берегу, с друзьями. Плещешься, брызгаешься, смеёшься. Потом опять жар раскаленной печи, вой вьюги, нежный звон стекла. Что за состояние? То провалишься, то опять возвратишься. Нега? Дрема? Упоение? Это как в детстве. В книжке, где на стихотворение: Светлячок зажег фонарик почитать что-то там в рифму букварик, была нарисована чудная картинка. Представляйте, если не видели. Темно. Цветок с закрытыми лепестками — домик светлячка. Маленький фонарик, такой, знаете, как в фильмах про 18–19 век: четырехгранный, с огоньком внутри. Вот у светлячка такой же. Через небольшое оконце видно, как уютно он устроился в своем домике почитать. Крошечный столик, кроватка и покой… Тайком от родителей я пытался воссоздать ту атмосферу, которую так удачно получилось передать художнику. Прятал под подушку фонарь, и когда, пожелав спокойной ночи, мамка закрывала дверь, включал его, устроив норку из теплого одеяла. И смотрел. Просто смотрел. И чем дольше смотришь, тем отчетливей осознаешь, что ты и есть тот самый светлячок, в том самом цветочке, с таким же, как на картинке, фонариком. И, конечно же, вокруг никакое не одеяло, а закрытые лепестки тюльпана, за которыми вовсе не комната, а самая что ни на есть настоящая ночная лесная поляна, которую под мерное стрекотание цикад чуть освещает проникающий наружу приглушенный полупрозрачными стеночками твоего жилища свет.



   Опять вой пурги, опять печка. Опять провал. Только теперь — новогодняя открытка. Там же, из того же возраста, из детства. Маленькая деревенька из четырех-пяти дворов на полянке посреди большого темного леса. Зима. Мороз. Снег везде: на крышах, на резном наличнике, по плетню белая бахрома, гнет лапы старых елей к земле. Занесло дороги, тропинок не видно, около крыльца большой сугроб. Безветренно. Дым из трубы растворяется в ночном звездном небе. Месяц. В окошках свет. Какая-то упоительная уединенность и защищенность. И ты понимаешь — там тепло, хорошо, спокойно. Туда, туда, там хочется оказаться, там встретить Новый год. Без суеты, без предпраздничных забот, без телевизора, без электрического света, со свечкой, уютно на печи, завернувшись в одеяло, слушать сказки, наблюдая за таинственным снежным сиянием через небольшое оконце.



   Бах! Бабах! «Ну все, одевайся, поехали». Куда?! Туда наружу, где не перестает, а только усилила своё негодование вьюга? Откуда?! Отсюда, где как светлячок? Где как на новогодней открытке? Да вы за кого меня держите, господа-товарищи… Отвечаю как булгаковский персонаж, который предполагал на предложенный ему с утра выбор встать или расстрел, сказать: «Стреляйте». Что в тех реалиях звучало как: «Вы что, озверели? Никуда я не пойду». Тишина. Дядя Саша первый подал голос: «Ну и правда, и не надо никуда идти, места хватит». А мудрый папка тихо произнес: «Рыбу люди ждут». Люди… Ждут… Встал, оделся, вышел… Детство прошло…



   Однако мерцание звезд в неосвещенной городским огнем черной выси, блеск снега, вторившего этому причудливому сиянию мириадами холодных искр, хруст под ногами и полозьями санок вопреки здравому смыслу настойчиво убеждали, что вернусь туда и пребуду в нем вечность.



                Зарисовка 2. Дождик



   Для кого как сложилось проводить время своего летнего отпуска, а в нашей семье существует традиция выезжать дикарями на острова. С самого начала, со дня свадьбы. В смысле после, как отгуляли, повез жену в свадебное путешествие… на остров. На двое суток. Надо сказать, что изначально привык располагаться без удобств. Зачем палатка? Лег около костра, завернулся в брезент и спи. Холодно стало — либо дров подкинь, либо собаку обними. Зачем воду с собой таскать? Река рядом — пей, хоть упейся. Стол, стул, теплые вещи… да я Вас умоляю. К чему везти столько ненужного барахла? Но здесь молодая жена. Человек неискушенный в жизни на лоне природы. Поэтому у друга взял палатку… и все. Только палатку. Одеяла, матрас, подушки. Зачем? Палатка же есть.



   Супруга делилась, что это были самые длинные в ее жизни ночи. Страшно давила на ребра жесткая «постель». Без подушки «отваливалась» шея. Одеяла нет. Конец августа, после заката тянет стылой осенью. В палатке зябко… и чтобы согреться, новоиспеченный муж по привычке обнял и прижал к себе кого? Правильно — собаку. Я еще не сказал, что она с нами под одной крышей ночевала? Комары и прочие насекомые… Самые длинные ночи.



   Зато после такого боевого крещения мы обросли своей трехсекционной палаткой, пологом, складными стульями и столом, плитой с газовым баллоном, штукой с труднопроизносимым названием, куда можно складывать продукты без риска проникновения насекомых, канистрой с душем-лейкой (как же на острове и без душа?) и еще много чем, так, что в три захода на автомобиле приходилось грузиться в лодку. Три полных автомобиля… вам и не снилось, называется. Но так оказалось удобно. Молодец у меня жена. Сам бы не додумался.



   Принципиально отказываемся от компьютера, телевизора в пользу живого общения с детьми и друг с другом... продолжение ниже




    Ура! Это свершилось! Вышла в тираж моя первая книга, состоящая из одной повести и девяти рассказов, размещенных ранее на портале Проза.ру.

    К сожалению, выбирая между прекрасным и прекрасным, приходится чем-то жертвовать… я решил удалить данное произведение с этой площадки… Дорогой читатель, уверен, что буду понят Вами правильно.

    Но есть и добрая весть! Теперь весь сборник «Повесть и рассказы» можно заказать как в печатном виде, так и в электронном, здесь: https://ridero.ru/books/povest_i_rasskazy/

С уважением, Ваш Николай Тычков.