Жуки 2

Обдурить врачей, которым плевать на своих пациентов, проще, чем кажется. Достаточно не чесать голову пару недель, говорить то, что от тебя хотят услышать и все - ты на свободе. Жуки довольно копошатся в затылке.

Вся моя квартира уставлена банками. Вон, в пятой слева, на второй полке ютится бронзовка. А прямо над ней, едва заметный в своём укрытии, живёт Anisomorpha buprestoides, но его нельзя выпускать, если я хочу остаться с глазами. За белками и сетчаткой трепещет крылышками таракан. Но я могу притвориться, что его там нет, что в моей голове больше вообще никого нет.

Хоть это и неправда.

То, что часть из них рассредоточилась по всему телу, можно считать ухудшением психологической картины. Но мне плевать - теперь вокруг мозга свободнее, и, если для этого понадобиться ощущать сотни лапок у себя в позвоночнике и в локтевых сгибах, я потерплю.

Люди, которые приходят ко мне в гости, считают, что я безумный фанат насекомых. Рассматривают их крылья, брюшки, лапки, усики, безопасных я даже даю потрогать. Но нет. Я ненавижу насекомых. Просто реальные потрескивание, шуршание, мельтешение, стучание, стрекотание дают отвлечься от тех, что в голове. Позволяют притвориться, что все нормально

Проходить проверки раз в месяц легче легкого. Жуки при приближение к больнице затихают, словно помнят, где их травили. Я рада, что врач не приезжает ко мне домой - даже такой остолоп понял бы, для чего мне весь этот инсектарий. Поэтому, отвечать на идиотские вопросы и чувствовать, как в твоём ухе трет лапки дрозофила - ерунда.

Ерунда, по сравнению с серой палатой, руками в варежках и одиноким безумием.

-Марта, - сладкий голос доктора Хилла отдает безумием больше, чем мои тараканы, - Ты подаешь большие надежды, я рад, что ремиссия длится так долго. Ты принимаешь лекарства?

О, конечно нет. Меня тянет тошнить от одного их вида, так же, как и от вас. И если вместе с рвотой от этих таблеток из меня не полезут многоножки и бабочки - то какой в них смысл?

-Да, доктор.

У него светлый кабинет. Я не замечала этого, накаченная наркотиками под завязку. Моя квартира - с бордовыми шторами, темно-серыми стенами и огромными шкафами для банок - кажется мне куда менее ухоженной, чем этот кабинет. Но здесь отвратительно стерильно, я ощущаю себя как под микроскопом.

-Замечательно, - Хилл захлопывает мою карту.

Что замечательно? Не знаю. В скуле проедают дыру личинки, по ощущениям, они скоро найдут выход и вывалятся наружу, прямо на чистые ботинки доктора. А в коленной чашечке черная вдова сплела себе гнездо - поэтому иногда колено стреляет. Вот бы она отъела у кого-нибудь палец.

Дома я ложусь прямо на застеленную кровать и представляю, как из моих ушей, рта, носа начнут лезть все эти твари. Они, по одной, будут покидать мое тело неделями, стройными рядками утекая куда-то за дверь. И потом, когда уйдет последняя - здесь, на покрывале, останется только тонкая оболочка из кожи.