Помогите ответить на вопрос!

          Так получилось, что за последние несколько недель мне пришлось не раз высказывать свое мнение о произведениях, опубликованных на сайте. Довелось спорить, подсказывать, исправлять и самому признавать ошибки. В основном, это касалось понятных вещей – орфографии да лексики.
          Одновременно я столкнулся с серьезной загадкой. И до сих пор не могу ее разгадать.
          Авторы, произведения которых мне безусловно нравятся, повально не хотят принимать критику. Нет, нет! Поймите меня правильно. Никто из них не отказывается выслушать ее, узнать мое мнение, прочитать его внимательно и обсудить. Мы делаем это с полным взаимопониманием и взаимоуважением. С этим нет никаких проблем. А вот дальше…
          Как только, поправив запятые, пробелы и кавычки, мы переходим к обсуждению содержательных вещей, возникают странные диалоги. Авторы, с присущей им изобретательностью и пылким воображением запросто объясняют мне что и как, почему и отчего, зачем и когда, а главное, растолковывают смыслы, с одной единственной целью – оставить свое произведение неизменным! И хоть бейся о стенку, хоть теши на голове кол или пойди и утопись, но на этой стадии невозможно пробиться сквозь барьеры и заграждения писательской обороны. И понятно! Они оберегают святое, личное. Любовь к собственному творению, родному созданию, может горы свернуть. А что у критика за спиной? Жалкие правила, скромный опыт и легкий вкус. В целом – тьфу! – ничегошеньки.
          Этот неравный бой я принял много раз. И неизменно его проиграл.
          И что б вы понимали – никакого самомнения. Мои рассуждения в настоящий момент напоминают искреннее удивление, которое испытываешь, заглянув однажды за край водоема. Обнаруживаешь, что в воде отражаются не только высокое голубое небо и летящие по нему облака, но и ты сам. И приходится признать себя частью всего окружающего. Я к тому, что высказываясь о чужом сопротивлении и нежелании признавать ошибки или принимать замечания, я говорю и о себе тоже.
          Дойти до черты и понять, – критика – это необходимое зло, которое приносит полезное благо, мы (говорю почти обо всех «начписах», не страдающих излишне болезненным самолюбием) способны. И это большой плюс. Но как насчет того, чтобы ступить за черту – принять конструктивную критику, не упереться в «позе» глухой обороны и упрямого сопротивления, оберегая свой текст изо всех сил таким, какой он есть? Вот с этим вопросом я пока не справился. А Вы?
          В чем тут фокус? Мы не доверяем друг другу? Не считаем авторитет коллег настолько высоким или достаточным, чтобы слушать их доводы? А если бы замечания высказывал сам, ни много ни мало, Антон Павлович Чехов, – стали бы мы безоговорочно послушны? И куда (а главное, почему?) исчезнет наш инстинкт оберегать «свое-родное» детище (произведение) в случае, если критика прозвучит от «высокого» или «звездного» мэтра?
          Это всего лишь варианты-предположения ответа на один и тот же вопрос: что может заставить писателя принять критику в адрес своего произведения до такой степени, чтобы изменить его содержание?
          Помогите мне ответить. А, может быть, и себе самим?