Алби-2. Хрупкие грани. Глава XLVlll

— Я, наверно, никогда не смогу к этому привыкнуть, — Сая обошла Дора и осторожно прикоснулась пальцем к выпуклому блестящему шраму на спине. Таких шрамов у него было семь, не считая изувеченного затылка. Девушка подавила тихий вздох. Дора уже неделю как выписали, обязав, правда, ежедневно сдавать кровь на анализы, и восстанавливался молодой человек на удивление быстро, но на его теле навсегда застыли кривые рубцы, оставшиеся после уколов бромелии. Сид резал припухлости с загустевшим ядом, не считаясь с красотой. И теперь тринадцать шрамов, хаотично расположенных на затылке и спине, ярче любых рассказов и видеозаписей свидетельствовали о смертельной опасности, которой команда "Эребуса" подвергалась во Внешнем мире.
— Говорят, мужчину шрамы украшают, — Дор относился к своим ранениям с известной долей иронии. Возможно, свою роль сыграло то, что он не так часто рассматривал себя в зеркало сзади. — Все мы там нахватались... Норт, как капитан Крюк, со своей клешнёй, я... У меня хотя бы нос целый, в отличие от Сида.
— Тебе всё шуточки, — Сая прижалась лбом Дору между лопаток и замерла, — а я, когда увидела этот ужас... Тебе точно не больно?
— Да нет, конечно, бельчонок, уже все раны затянулись, я и не чувствую их. Ну подумаешь, был просто лысый урод, теперь лысый урод с орнаментом. Говорят, древние дикари себе специально в надрезы пепел втирали, чтобы было красиво и выпукло.
— Вот древних дикарей мне не хватало, — Сая осторожно прикасалась губами то к одному, то к другому шраму, — меня до сих пор оторопь берёт... А Вирс со мной так и не разговаривает.
— Ну и наплюй на него. Тоже мне, целитель, костоправ. Если бы не Гарт, лежать мне в этой палате до скончания веков, как крысе подопытной. М-да, — он обернулся к жене, — знаешь, получить этой бромелией по башке, это... Фигня это всё. А вот то, что я так и не нашёл в себе сил рассказать тебе о своих... Как вспомню, аж скручивает изнутри.
— Но ты же всё правильно сделал, — удивилась Сая, — сто раз же обсуждали. У тебя было меньше месяца, откуда ты знал, вернётесь вы из-за Грани или нет? Зачем ты себя казнишь? А если бы я узнала? Сам знаешь, психанула бы только, и всё. Ну подумаешь, Дир мне рассказал и... этот, как его... метаматематик. Тот ещё сноб, кстати, прямо ось мироздания. А у самого зубы как у лошади. Мне плевать на Дира и плевать на Теда, а то, что ты как мог, очистил свою совесть, так это же хорошо?
— Сая, ну вот откуда ты такая? — Дора до сих пор грызла изнутри и не давала спокойно спать мысль, что Сая узнала обо всех его интригах не от него самого. — Другая бы в лицо плюнула и была бы права.
— Дор, ты дурак и не лечишься, — вынесла Сая вердикт, — ей-богу, сколько можно. И про назначение твоё... Альд Дир, как это не печально, сказал сущую правду: какой смысл тебе было мне это всё рассказывать, когда ты мог погибнуть... и так чуть не погиб. Зато теперь я могу к тебе обращаться "господин будущий капитан".
Дор потряс головой, отметая все ненужные мысли. Только сейчас он по-настоящему начал понимать, как ему сказочно повезло с этой женщиной, которая безоговорочно принимала любые его решения и поддерживала в самых, казалось  бы, безнадёжных ситуациях. "Я так и не знаю, за что мне такой джекпот. Уж точно не за красивые глазки. Или правы были те, кто говорят, что господь иногда заходит на эту землю? Кто бы мне не послал тебя, Сая, я перед ним в неоплатном долгу..."
— Я только благодаря тебе и выжил, — сказал он, спиной чувствуя прикосновения прохладных мягких губ, — только благодаря тебе. Мне было к кому возвращаться.
Он ещё несколько минут постоял, не решаясь спугнуть это невыразимое ощущение мысленного слияния, а потом бросил взгляд на часы. 
— Надо собираться, —  Он вздохнул и осторожно отодвинулся, — ещё мне на собственное награждение опоздать не хватало. Сая! Ну мне одеться пять минут, но ты-то...
— Ой, — округлила глаза девушка, — мамочки... Я сейчас, — она пулей метнулась к шкафу, — сейчас-сейчас... — По закону подлости с полки упали разом все вещи, и Сая, шипя сквозь зубы весьма изощрённые ругательства, выуживала из горы маек и нижнего белья блестящий красный платочек из настоящего шёлка. В день вручения госнаград полагалось быть в парадной форме, причём не только лицам, представленным к награждению, но и всем присутствующим. Сая надевала парадный комплект впервые и ужасно волновалась. Ей предстояло сидеть в первом ряду, рядом с Алби и Ридом Гейлом. На этот раз конференц-зал Саю не пугал.

*    *    *

В этот день конференц-зал был заполнен едва ли наполовину, там не было вооружённых охранников, разномастной толпы вагантов и насупленной институтской братии. На сцене возвышалась трибуна и был оборудован президиум, где сидели канцлер, капитан и Гельт Орс, рядом с которым виднелась стопка бордовых коробочек. Чёрно-красное море разбавлял сидевший в первом ряду пожилой благообразный господин в сером старомодном костюме и белой рубашке. Виктор Брант был в числе представленных к награде, и его здоровье уже позволяло ему покидать лазарет. Профессор чувствовал себя несколько неловко и украдкой косился на канцлера. На приёмах такого уровня ему ещё бывать не приходилось. Рид Гейл шёпотом объяснял институтскому коллеге протокол, и его некрасивое лицо освещала улыбка. Гейл был по-настоящему рад за профессора, хотя ещё толком не переварил даже своё собственное повышение в звании.

Сая вертела головой, сталкиваясь взглядом то с Ридом, то с Сидом и Нортом, у которого рука до сих пор была замотана регенерирующей повязкой, то с пухленькой рыжеватой женщиной средних лет. На президиум Сая смотрела из-под ресниц, тайком разглядывая канцлера. Он выглядел добродушным лысым толстячком с налитыми щёчками, подпертыми жёстким воротничком, но девушка видела, что за смешливыми морщинками вокруг глаз скрывается цепкий и пронизывающий взгляд. Она тихонько выдохнула. Совсем скоро она увидит, как её муж получит высшую государственную награду Ойкумены лично из рук министра специальных служб.
— Раз, раз, раз, — невидимый голос проверил связь и доложил: — Всё готово, господин канцлер.
В зале воцарилась напряжённая, вибрирующая тишина.
Канцлер вышел к трибуне, поправил микрофон и оглядел зал. На него смотрели десятки пар глаз, и некоторые из них не моргали. Толстячок кивнул сам себе и начал речь.
— Уважаемые коллеги. Все вы, собравшиеся сегодня в этом зале, знаете, по какой причине я прибыл в ваше ведомство. Произошло то, что каждый из вас ещё несколько месяцев назад счёл бы байкой перебравшего модификанта. Во Внешнем мире зародилась угроза всему человечеству, не только обитателям джунглей, но и всем нам. Прион, мутировавший белок, поражающий мозг и не поддающийся денатурации. Он распространялся по Внешнему миру, убивая всё живое на своём пути, и подбирался к Ойкумене. Впервые после второй войны мы столкнулись с угрозой исчезновения человечества как вида, и главная опасность заключалась в том, что на этот раз враг был неведом. И невидим. Но он был побеждён. Он был побеждён вашими силами, вашими знаниями и вашим мужеством. Эта война не обошлась без потерь. Двое людей отдали свои жизни, чтобы другие смогли найти лекарство против яда из лесов. Сержант пограничной службы Дирк Хаулз и внештатный сотрудник проекта "Гипнос" Кит Тригг. Запомните эти имена. И почтите их память минутой молчания.
Когда истекли шестьдесят секунд, отдающиеся грохотом в висках, и все присутствующие снова заняли свои места, канцлер продолжил:
— Их жертвы не были напрасны. Прион удалось полностью нейтрализовать, и сейчас Внешний мир постепенно возрождается, как свидетельствуют наблюдатели из "Гипноса". И сегодня я вручаю награды тем, кто, рискуя собой и понимая, на что идёт, остановили продвижение приона в наш мир и тем самым спасли человечество от неминуемой гибели.
Он отошёл от трибуны, и Гельт Орс поднёс канцлеру первую бархатную коробочку. Невидимый голос заговорил:
— За получение действенного антидота к приону и за разработку принципиальной схемы реакции профессор фитопатологии факультета ботаники Виктор Брант награждается орденом Почёта.

— Орден Почёта это высшая награда для гражданских лиц, — шёпотом объясняла Алби Сае, — профессор Брант станет сорок седьмым кавалером.

Немного смущённый и растерянный, Виктор Брант под аплодисменты собравшихся поднялся на сцену, стараясь не таращиться по сторонам слишком уж откровенно. Канцлер открыл коробочку и прицепил к правой стороне серого пиджака что-то небольшое и блестящее. Пожав профессору руку, он сделал жест в направлении трибуны.
— Желаете что-нибудь сказать?
Вконец растерявшийся профессор подошёл к микрофону и слегка закашлялся.
— Господа, — вздохнув, начал он и непроизвольно потрогал круглый орден на красной ленте, — для меня это неожиданность... Я благодарю за оказанную мне честь и... Знаете, главное, чтобы эта штука была побеждена навеки. Канцлер прав, говоря о цене победы. Она слишком высока. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Я надеюсь, никто из вас в будущем не будет получать награды за... за такую войну. Дай бог, мы видели прион в последний раз.
Гейл смотрел на осунувшегося после долгой реабилитации профессора и мысленно подписывался под каждым его словом. Он помнил все их расчёты и итоговую схему, после которой Виктора хватил удар. Да, хорошо бы эта зараза никогда больше не подняла головы в тенистых лесах Внешнего мира... Он так задумался, что чуть было не пропустил свой выход.
— За обнаружение прионной природы агента и за разработку антидота орденом "За образцовое исполнение служебного долга" первой степени награждается лейтенант исследовательского отдела особой бригады Рид Гейл.

— Вообще-то их четыре, — в ухе Саи звучал шёпот её начальницы, — третья степень, вторая, первая и внестепенной. Обычно, чтобы получить первую степень, надо дослужиться до двух предыдущих, но сейчас случай особый.

Гейл принял орден из рук канцлера, так и не веря до конца, что именно его фамилия сейчас прозвучала, и что он удостоен одной из высших наград государства. Гейл, в отличие от профессора, лекций не читал и к большой аудитории не привык, чувствуя себя на редкость неловко. Господи, да он своё звание получил между делом, Гарт просто сообщил ему, чтобы он навестил секретариат и расписался в приказе. Сам Гарт сидел в президиуме, одобрительно кивая сам себе. Он лично подавал канцлеру списки награждённых на утверждение.
— Я лишь могу повторить слова уважаемого профессора, — оратор из лейтенанта Гейла был никудышний, он мялся за трибуной и краснел ушами, отчего его сходство с хорьком стало почти абсолютным, — я надеюсь, что наша работа была не напрасной, и протеаза уничтожила прион целиком и полностью. Теперь нам предстоит разработать схему реакции... работающую в менее... экстремальных условиях... — он совсем стушевался. — И мы... будем стремиться... м-м-м... достичь этого... Большое спасибо... — Он неловко вышел из-за трибуны, полыхая уже всем лицом. Аплодисменты отдавались в ушах Рида Гейла громом канонады.
— За мужество и героизм, проявленные при проведении операции "Эребус", а так же за самоотверженность при исполнении своих служебных обязанностей...
Сая слушала, и глаза у неё постепенно округлялись.
— ... орденом "За образцовое исполнение служебного долга" вне степеней награждается лейтенант оперативного отдела особой бригады Норт Ледс.

— Как же так?! — Сая чуть ли не в голос выкрикнула мучивший её вопрос. — Как же... А... а вы? А господин Трей? Неужели вас не наградят? Это же нечестно! Вы столько сделали для операции, столько карт... а господин Трей руководил "Танатосом"...
— Ну, Трей именно что всего лишь руководил и координировал проект, результат получили Гейл и профессор, — Алби улыбалась, глядя на растерянно-изумлённое лицо Саи. Девушка и впрямь была ошарашена "несправедливостью". — Так что Пирс пока перебьётся, а что до меня, то свою награду из рук канцлера я уже получила два года назад за всё тот же "Гипнос". Да и что мы сделали? Ну карты, да. Но в любом случае рано или поздно мы бы произвели подобный эксперимент, заглянули бы за Грань. А сейчас награды получают те, кто их по-настоящему заслужил.

Норт, всё ещё с перебинтованной рукой, поднялся на кафедру, чему-то усмехнувшись про себя. Его можно было награждать только за форменное головотяпство, приведшее к перелому, и за неверие в возможности командира. Сам Норт Ледс искренне считал, что лично он не сделал для "Эребуса" вообще ничего, только повис мёртвым грузом на шее Сида, что в конечном итоге привело к вынужденной спасательной операции. Да уж... зато орден вне степеней.
— Мы исполняли свой долг, — Норт решил отделаться общими фразами, чтобы не позориться перед всем Отделом и перед канцлером, — мы приносили присягу и клялись защищать Ойкумену и её граждан. Признаюсь, я не сильно верил в успех "Эребуса", мой напарник вполне обоснованно считает меня оголтелым скептиком. Но долг выше наших мыслей и переживаний. Мы выполнили возложенные на нас задачи. Я даже не знаю, что и добавить. Большое спасибо. — Он вышел, задев больной рукой микрофон. Орден почему-то жёг грудь и слепил глаза. До конца своих дней Норт Ледс считал, что уж чего-чего, а внестепенного он никоим образом не заслужил.
Потом пришла очередь Сида, тоже со внестепенным, и ответная речь старого оперативника состояла из двух слов: "Служу Отечеству", а через минуту невидимый голос вновь объявил:
— За успешную разработку и проведение операции "Эребус", а так же за мужество, проявленное при её проведении, орденом "За образцовое исполнение служебного долга" вне степеней награждается командующий "Эребуса", лейтенант оперативного отдела особой бригады Дор Стайн.
Сая украдкой бросила взгляд в зал. Альд Дир сидел в пятом ряду и медленно похлопывал пальцами правой руки по запястью, что должно было символизировать бурные аплодисменты, переходящие в овации.
Дора провожали шепотки в зале. Изувеченный затылок с шестью светлыми выпуклыми шрамами на смуглой коже невольно притягивал взгляды. Лучшей иллюстрации опасности проникновения во Внешний мир трудно было и придумать.
— Поздравляю, — канцлер пристально вгляделся в молодого человека, — свою награду вы заслужили сполна. У Гарта хорошее чутьё. Позже мы с вами ещё побеседуем, а пока скажите что-нибудь вашим сослуживцам.
Дор скосил глаза на внестепенной. Круглая медаль с гербом Ойкумены на ало-золотой ленте, ничего лишнего. Орден вне степеней не нуждался в дополнительных украшательствах.
Он подошёл к трибуне, поймал восторженный взгляд Саи, а потом нашёл в зале своего ментора и врага. "Что ж, Дир, вот и пригодились твои семинары". Он поправил микрофон и начал, внезапно охрипнув:
— Нас учат не бояться смерти и смотреть ей в лицо. Это касается любого оперативника, модификантов же это касается каждую минуту. Мы созданы для вылазок во Внешний мир, и я солгу, если скажу, что там не страшно. Там очень страшно. В любой момент ты можешь умереть, и даже не поймёшь, отчего. Как я. Нас учат разбираться в тамошней флоре и фауне, отличать ядовитые растения от безобидных, мы знаем, где уязвимые места у рыжего волка или крылана. Но тот враг, с которым мы столкнулись на этот раз, был в тысячу раз опаснее любого волка. Он был невидим. И он был не изучен. Да, — он откашлялся, — мы шли вслепую. У нас было всё, чтобы победить прион, весь Отдел работал над противоядием, оружием... транспортировкой. И всё же мы шли вслепую, не зная, сработает ли антидот. Он сработал. Это главная награда. Ойкумена в безопасности. Это всё, чего я мог желать. Благодарю всех, кто так или иначе способствовал этой победе. Спасибо. — Он спустился с трибуны и занял своё место в зале. Слушая аплодисменты, Дор с замиранием сердца ждал последнего объявления. Объявления, о котором сейчас мало кто думал.

Канцлер подошёл к трибуне и принял из рук Гельта Орса последнюю бархатную коробочку. Сая видела, как напряглись Алби и Пирс, сжал пальцами подлокотники её муж, и помрачнели Норт и Сид. "Что же такое, господи? Чего они ждут?"
Невидимый голос возвестил торжественно и скорбно:
— За беспримерное мужество и героизм награждается внештатный сотрудник проекта "Гипнос" Кит Тригг, который добровольно пожертвовал своей жизнью, чтобы остановить распространение патологии. Кит Тригг награждается орденом Героя. Посмертно. Награду за него получает руководитель проекта "Танатос" лейтенант Пирс Трей.
В зале стояла оглушающая тишина. Пирс слышал даже едва различимый скрип своих ботинок. Он вспоминал, как уговаривал Кита стать смертником, и в душе у трижды доктора наук бушевал ураган. Бордовая коробочка жгла ему руки, и никто от него не требовал благодарственной речи. Вместо Пирса, так и замершего с орденом Кита, слово взял капитан.
— Мало кто из нас понимает, с чем именно мы столкнулись полгода назад. Внешний мир всегда был тайной за семью печатями даже для модифицированных оперативников, потому что он постоянно изменяется и порождает новые формы жизни. На этот раз Внешний мир породил новую форму смерти. Форму простую и беспощадную в своей простоте. И простота эта заключалась в неизбирательности, прион с одинаковым равнодушием убивал и штырьков, и варанов, и даже папоротники. Это был вызов, отказавшись принять который, мы бы рано или поздно погибли все до единого. От прионных болезней нет лекарства, учёные ещё до первой войны пытались найти его, и всё безуспешно. Но мы были обязаны начать искать путь к спасению, спасению Ойкумены и Внешнего мира, ибо наши миры связаны, и один не может существовать без другого. И Внешний мир показывает нам, как мало и в то же время как много мы стоим. Внешний мир показывает нам, что даже один человек, слабый и неподготовленный, может сделать больше, чем целая армия. И Внешний мир показывает нам, что только вместе, сплотившись и забыв о разногласиях, мы можем выстоять и победить. Внешний мир даёт нам увидеть самих себя со стороны. И жертва Кита Тригга тому пример. Он был смертником, добровольно пошедшим на гарантированную гибель за Гранью ради нас, ради всей Ойкумены, и он прекрасно знал, что не вернётся. Он пронёс во Внешний мир антидот в клетках своих тканей и подорвал сам себя в центре аномалии, чтобы противоядие распространилось как можно дальше. Увы, это противоядие могло существовать лишь в живом человеческом организме. Но его жертва была не напрасна. Хотя, видит бог, я бы отдал всё за возможность решить проблему иначе. Но прион решил по-другому. Имя Кита Тригга навсегда будет вписано в страницы истории Ойкумены.
Гарт покачал головой сам себе и под гробовое молчание зала вернулся в президиум.
Сая хлопала глазами, не веря в услышанное. Алби покосилась на неё.
— Он тебе не сказал?
— Нет, — прошептала потрясённая девушка, — нет... Наверно, и к лучшему... Это... Неужели Кит действительно взорвал сам себя?!
— Увы, — Алби до сих пор не могла отойти от этой траурной речи, — это правда. Именно поэтому "Эребус" и был уникальной операцией. Представляю, что творилось у Дора в душе, когда он отдавал приказ на взрыв. Никому такого не пожелаешь... — Алби замолчала, а потом погладила Саю по плечу: — Больше об этом не думай. Это всё уже в прошлом. Дор, если захочет, сам расскажет.
— Да, — у Саи щипало в носу, — я не буду его дёргать. Но это... так страшно...
— Сейчас развеешься, — пообещала Алби, — впереди ещё зал приёмов и шампанское. Всё-таки вручение государственных наград, не институтский капустник.
— Здесь есть зал приёмов? — поразилась Сая, и Алби тихонько рассмеялась:
— Конечно есть. Используется вот только редко, всё поводов нет. Но сегодня особый день. Пойдём, всех уже пригласили.
Сая вытягивала шейку, пытаясь высмотреть Дора в толпе, но увидела лишь, как они с капитаном и канцлером куда-то завернули. Алби проследила за её взглядом.
— Им надо поговорить, ещё вернутся. Ты ведь знаешь, что твой муж будущий капитан?
— Да, — кивнула Сая, — хоть и в голове пока не укладывается.
— Так что сейчас они будут обсуждать свои дела, а мы выпьем шампанского. Не думаю, что канцлер задержит Дора и Рифа надолго, у него слишком плотный график. Пойдём, мы ещё не поздравили Сида и остальных.

*    *    *

Зал приёмов был поменьше конференц-зала, овальной формы с картинами на стенах, сложным светодиодным узором на потолке и небольшими столиками на пять человек. Когда все собравшиеся вошли, он словно съёжился, зарябив чёрно-красными пятнами. Сая немедленно потерялась; Алби тут же утащил Пирс на пару слов, и её помощнице лишь оставалось взять фужер и ждать Дора. Сида и Норта поздравляли сослуживцы-оперативники, вокруг Гейла и профессора образовалась небольшая толпа из исследовательского, так что Сая осталась совсем одна. Она отпила ледяного брюта и уселась за дальний столик. Скоро канцлер отпустит Дора и капитана, а пока можно просто поразглядывать убранство зала приёмов.

— Погоди-ка, — Алби перебила Пирса на полуслове и прикоснулась к плечу проходящего мимо неё Сида. Его взгляд насторожил молодую женщину, а проследив, куда он смотрит, Алби буквально вцепилась ему в рукав.
— Сид.
Он обернулся и едва заметно вздрогнул. Алби смотрела на него требовательно и одновременно умоляюще.
— Сид, я прошу вас, не надо. Не говорите ей ничего, вы только разрушите её жизнь...
— Боюсь, если не сейчас, то уже никогда. Потом она станет женой капитана, и... это уже будет просто пошло.
—  О да, а сейчас вы прямо-таки эталон утончённости и изыска. Сид, не порите горячку! Ну зачем вам это... господи... как вы не понимаете... Она же так тепло к вам относится, считает вас другом... вы же куратор её мужа, неужели вы хотите пустить всё к штырькам собачьим? Она никогда не будет вашей, вы же всё прекрасно понимаете. Не надо ей знать о ваших... проблемах. Раз уж вас даже транс не берёт. Вы же для неё почти как отец. Не разрушайте её жизнь и жизнь Дора заодно...
— Не волнуйтесь, Алби, — вздохнул Сид и поправил орден, — я ничего не буду говорить. Я уже давно не питаю иллюзий. Просто хочу увидеть её ещё раз.
— Я вас очень прошу, — повторила Алби, так и не выпустив его рукав, — вы же взрослый человек... я прошу вас...
— Не волнуйтесь, — повторил Сид Кайт, — умение держать себя в руках наша профессиональная обязанность. Сая как-нибудь переживёт без моих проникновенных речей. Вы позволите? — он аккуратно снял пальчики Алби с пиджака и направился в дальний конец зала.

— Господин Кайт! — Сая радостно привстала. Хоть одно знакомое лицо в этом круговороте, Сая уже и не надеялась кого-то увидеть, настолько плотным кольцом были окружены все награждённые, а Дор так и не появлялся, да и капитан, кстати.
— Я так за вас рада! Вас уже давно пора было наградить...
— Ну что вы... — Сид подвинул себе стул, сел рядом и цапнул ближайший бокал. Он чувствовал себя прыщавым юнцом с полыхающими ушами. — На самом деле мы с Нортом были всего лишь страхующими, всё бремя легло на плечи вашего мужа...
— Вы спасли Дору жизнь, — тихо сказала Сая, — вы вытащили его... оттуда. Без вас он бы погиб. Как вы можете говорить, что ничего не сделали?
— Ну, теперь мы с ним квиты, — принуждённо рассмеялся Сид и сделал глоток, чтобы промочить пересохшее горло. Сая удивлённо вытаращилась.
— Он вам не говорил? Про древесную змею?
— Говорил, но...
— Он смог её опередить. Единственный, кто смог. А укус змеи всё равно что бромелия. Гарантированная смерть. Так что за мной по-любому был должок.
— Всё равно, — прошептала Сая, — вы очень, очень много сделали для него. И для меня.
Сид покачал головой.
— Боюсь, для вас, Сая, я не успел сделать ничего.
— Не говорите так! Вы... это же вы меня поддерживали, пока Дора переделывали... и вы... тогда прогнали Дира, и...
— Сая. — Сид таки нашёл в себе силы посмотреть в жемчужно-серые глаза. — Послушайте. Если вам... если у вас возникнет проблема, неважно, какая, знайте, что вы всегда можете обратиться ко мне. По любому поводу. Я всегда буду рад вам помочь. Пожалуйста, запомните это и отнеситесь к моим словам серьёзно. Хорошо?
Сая кивнула, задумчиво уставившись сквозь хрусталь фужера. "Ты не сможешь её потерять, Сид. Нельзя потерять то, что тебе не принадлежит. Хорошо хоть, как-то выкрутиться сумел, не наплёл ей всякой чуши, Алби была права..." Из невесёлых мыслей Сида выдернул голосок Саи:
— ... это не моё дело...
— Что? — Он резко повернулся, поняв, что прослушал половину вопроса.
— Я говорю, это не моё дело, — Сая опустила глаза, — но...
— Не бойтесь, спрашивайте. Я подписок о неразглашении не давал.
— Вы такой честный и храбрый человек... И добрый. Почему тогда... — Сая глубоко вдохнула и спросила: — Почему ваша жена вас бросила, господин Кайт? Неужели согласие на модификацию... неужели этого хватило?.. это просто нечестно...
Сид внезапно рассмеялся, у него даже слёзы выступили на глазах. У девочки обострённое чувство справедливости, жаль, что эта справедливость существует лишь в её голове.
— Ну вы нашли, что вспомнить, это было так давно, что миром ещё правили динозавры.
— Но почему...
— Я женился очень рано, — Сид задумчиво изучал затейливый узор из светодиодов на потолке, — мне только стукнуло девятнадцать. Я был моложе Стайна на четыре года. Ну... поначалу у нас с Линдой всё было хорошо, хотя когда я перешёл в Отдел, мы иногда сутками не виделись. Но ничего, мы любили друг друга и понимали, что надо на что-то жить. Линда работала продавщицей и целиком зависела от дневной выручки. М-да... Мы прожили три года, а потом родился сын, и всё разладилось.
— У вас есть сын?! — поразилась Сая. Сид улыбнулся.
— Да, сейчас ему двадцать два года. До модификации-то я вполне мог заделать ребёнка. А тогда... К отцовству я не был готов, и Линде было трудно с малышом. Да и чем я мог помочь, график у меня был ненормированный, жалованье рядового сами знаете какое, и у нас начались... всякого рода проблемы. Она хотела помощи с ребёнком, а я начал потихоньку исследовать пути отступления. И когда мне предложили модификацию, я согласился. Отчасти из-за денег, вы же понимаете, семья, маленький ребёнок... ему тогда было около полугода. А отчасти из-за того, чтобы избавиться от семьи, по прошествии времени я это понял... А про модификацию вы и сами знаете. Никто не может давить на кандидата, даже родные. Линда была в бешенстве. Не из-за протокола, а из-за того, что я посмел принять решение, не пойдя у неё на поводу... Объяснений она не слушала. Ну... А потом развод, суд... по суду мне нельзя было видеться с сыном, так как я был трансформирован. Увы, это наши законы. Я становился частью системы, и для обывателя превращался чуть ли не во франкенштейна. Суд встал на сторону Линды, это было естественно. Она потом выскочила замуж за своего давнего школьного воздыхателя, он её принял даже с чужим ребёнком, и воспитывал его как своего собственного. Что с ними сейчас, я не знаю. Но парень считает своим отцом нового мужа Линды. Мне там нечего делать.
— Какой ужас, — прошептала потрясённая Сая, — что же это за законы... Ну не перестали же вы человеком-то от этого быть?..
— Да я сам хорош. Предпочёл улизнуть туда, где можно просто и бездумно исполнять приказы вместо того, чтобы помогать семье...
— И вы никогда не видели сына?..
— Нет. Мы развелись, когда ему было девять месяцев, он меня и помнить-то не может. И слава богу. Такого отца, как я, ему нафиг не надо.
— А как его зовут?.. Вашего сына?
— Мэт. — Сид хмыкнул и отпил ещё глоток. — Зовут его Мэт... по крайней мере, так было при  рождении.
— Мэт Кайт? — уточнила зачем-то Сая.
— О нет, — Сид снова рассмеялся, — по суду ему была дана фамилия матери. Хард. Его зовут Мэт Хард.
Сая ойкнула, округлив глаза, и испуганно закрыла рот ладошкой. Она так и таращилась на Сида, пока тот не наклонился к ней в неподдельном волнении:
— Сая, что с вами? Вы побледнели. Что случилось?
Девушка только молча кусала пальцы, не в силах вымолвить ни слова. Сид встревоженно встал, пытаясь высмотреть хотя бы один стакан с водой, но вместо этого столкнулся взглядом с Алби. Молодая женщина посмотрела на Саю, и в изумрудных глазах полыхнуло бешенство.

— Подойдите! — Сид оторопел от такого командного голоса. Алби требовательно схватила его за рукав. — Вы что творите, Кайт? Или мы с вами ни о чём не говорили? Что с ней, на ней лица нет, она вся белая. Что вы ей пороли, во имя всего святого, что?! Я же просила вас... не мучить девочку, ну Кайт, ну зачем... — она вздохнула с каким-то горьким отчаянием. Сид непонимающе вытаращился и пробормотал:
— Но я ничего... ни единым словом... я сам не понимаю...
— Что. Вы. Ей. Несли. За. Чушь.
— Чушь и есть, — Сид пытался вытащить рукав из цепких пальчиков с прозрачным маникюром, — она просто спросила меня про бывшую жену и сына...
— У вас есть сын? — Алби удивлённо разжала пальцы. Сид только усмехнулся про себя.
— Почему-то двух самых прелестных женщин Отдела не на шутку волнует наличие у меня сына. Ну да, он есть, ему двадцать два и я его видел последний раз, когда ему не было и года. С его матерью я давно в разводе, парень меня и в глаза не видел.
— Почему?
— По суду. Я модификант и не имею права воспитывать ребёнка, особенно если жена подаёт на развод. Суд автоматически присуждает ребёнка ей. Вот и всё. Я не понимаю, что именно так взволновало Саю.
— И как его зовут?
— Прямо сериальщина, — Сид залпом допил шампанское, — всех вдруг заинтересовал мой незнакомый даже мне сын. Его зовут Мэт Хард. Так. С вами-то что?
Алби замерла, переваривая услышанное, и теперь хорошо понимала изумление Саи. Она потёрла виски:
— Сид... Вы меня простите за бестактный вопрос...
— Да сегодня просто день бестактных вопросов и откровений. Ну?
— Как вы выглядели... до трансформации?
— Я был рыжим и веснушчатым, — сообщил Сид Кайт, — в детстве, когда моя матушка была в хорошем расположении духа, говорила мне, что меня поцеловали солнечные эльфы, а когда в плохом, — что мухи обосрали. Простите. Тут всё зависит от настроения и угла зрения.
Алби глубоко вдохнула и мысленно досчитала до десяти.
— Мэт Хард наш новый подопытный в проекте "Гипнос". Рыжий веснушчатый парень двадцати двух лет, вундеркинд, в свои годы доктор наук в области философии математики. Институт прочит ему кафедру.
— О как... — Сид, казалось, не был удивлён, лишь обескуражен. — Ну и дела. Теперь понятно, почему Сая так вытаращилась...
— И он что, даже не знает о вас? — Алби совсем потерялась, не понимая, что и говорить.
— Алби. Ну вы же жена капитана, модификанта протокола "М+". Вам ли не знать. По закону мы не имеем права воспитывать или усыновлять детей. Мы элита только в Отделе, для всей остальной Ойкумены мы переделанные выродки с нежизнеспособной спермой и постоянным риском притащить что-то из Внешнего мира. Поймите, Алби, по действующему законодательству и по решению суда для Мэта Харда я уже двадцать два года как мёртв.

— Хотя бы зайдите к нам и познакомьтесь... Хоть посмотрите на него...
— А зачем? Я увижу незнакомого парня, вы можете показать мне кого угодно. Если уж начистоту, я бы предпочёл, чтобы моим сыном был Дор, я его знаю и, можно сказать, чувствую. А этот Мэт... вы говорите, он на хорошем счету в Институте?
— Да, он гений в своей области...
— Ну вот видите, как... М-да, кто бы мог подумать. И что, вы хотите, чтобы юноша, посвятивший себя фундаментальным наукам, "голубая кровь", так сказать, вдруг, в один прекрасный момент узнал, что его родной папаша — "красногалстучник"? Да ещё и модификант? Алби, вы так страстно умоляли меня не пороть горячку Сае, а теперь сами вот... Мне-то что, но зачем ломать парню жизнь? Институтские мальчики, они такие. Ранимые. Не стоит, Алби, ей-богу, не стоит. А кстати, что его привело к вам в проект?
— Болезненное честолюбие. Желание доказать, что его мозг по-настоящему уникален...
— Тогда мне совсем не о чем говорить с этим юношей. Мы из двух разных миров. Нет, Алби, не надо. Я этого не хочу. И прошу вас, вдолбите Сае накрепко, чтобы она ничего Мэту не говорила и не пыталась восстановить справедливость, как она её понимает. Обещаете?
Алби молча кивнула и бросила взгляд в дальний конец зала. Сая уже отошла от шока и теперь беседовала с Нортом, взволнованно косясь на его руку.
— А я, с вашего позволения, пойду ослеплять собой. — Сид поправил орден на ало-золотой ленте. — Я, видите ли, награждён внестепенным и должен ловить восхищённые взгляды. И в горле пересохло.
Он прикоснулся губами к кончикам пальцев Алби и, лавируя между сослуживцами, скрылся в толпе. Молодая женщина молча смотрела ему вслед, понимая, как мало она в действительности знает о положении модификантов вне стен Отдела.

*    *    *

Рифус Гарт, Дор и канцлер сидели в кабинете капитана и уже полчаса тщательнейшим образом выверяли передачу дел новому командиру. У Дора голова натурально шла кругом, он и подумать не мог, сколько всего происходит в Отделе одновременно. Перед ним уже стояли три пустых стакана из-под воды.
— Вот, — Гарт сунул ему под нос очередной список, — ознакомьтесь. Я назначил вам троих заместителей, хотя бы на первое время, чтобы вы не лезли на баррикады в одиночку. Вас устраивают кандидатуры?
Дор пробежался взглядом по строчкам и быстро кивнул:
— Так точно.
— Хорошо, — в глазах капитана на один краткий миг мелькнуло удивление, — далее...
— Лейтенант, — вмешался канцлер, доселе пристально и молча изучавший будущего капитана, — позвольте узнать, на чём вы сконцентрируете своё внимание в первую очередь?
— Отвечайте, Стайн, — Гарт смотрел с интересом и некоторым напряжением.
Дор задумался на мгновение, вспоминая последний разговор с Алби. Тогда многое стало ясным.
— Проект "Гипнос", господин канцлер. Программируемые вещие сны.
— Вот как. — Лысый толстячок откинулся в капитанском кресле и задумчиво повертел подставку для планшетов. От него не укрылось, что Гарт едва заметно перевёл дух. — И почему, позвольте поинтересоваться? Почему сны?
Дор сглотнул и, мысленно отхлестав себя по щекам, начал:
— Задача и смысл любой специальной службы, это обеспечение безопасности граждан и предупреждение попыток свержения государственного строя. Программируемые сны могут помочь предотвратить разного рода... возмущения... ещё до их осуществления... и привлечения зачинщиков к ответственности в соответствии с действующим законодательством...
— Довольно, — канцлер улыбался. Гарт был прав, это не ручной пёс, это волк, и волк оголодавший. Такой зачистит Ойкумену от оппозиции в первые же месяцы. Для будущего премьера было трудно пожелать более удачного кандидата в руководители "Красного отдела". — Вы мыслите в верном направлении. Вся эта шушера... ваганты, сталкеры... все эти сумасшедшие учёные без тормозов... это надо пресечь на корню. Рад, что вы это понимаете. Ваши действия будут на контроле у будущего канцлера, и очень хорошо, что вы уже давно знакомы. Я думаю, капитан Рифус Гарт снова доказал, что он умеет принимать верные решения и назначать правильных людей. У вас месяц, лейтенант Стайн, для полного ознакомления с делами, после чего вам присвоят капитанское звание и вы займёте должность командира особой бригады. Хорошо, что здесь есть жалюзи, я терпеть не могу это чёртово солнце. Что ж, вас ждут внизу, сегодня вы герой дня. Идите, принимайте поздравления. А нам с капитаном ещё есть, что обсудить.

Дор открыл дверь в зал приёмов, и ему в лицо хлынул свет. Гул речей, звон бокалов и шелест скатертей на столиках — в первую минуту он опешил от этого мельтешения, а потом цапнул первый попавшийся фужер и пошёл искать Саю. 



Окончание: http://www.proza.ru/2017/02/12/1441