Первый холодный день, второй, третий...

Три дня, как три слова, от каждого веет холодком.
В итоге, сливаются в нечто сплошное, не слишком внятное. Это сплошное, близкое к плоскому? Для одного дня многовато. Для одной недели маловато. Как-то их надо различать, для чего придется обозначить. Конечно, как в детской считалочке, раз, два, три. А потому: холодный день/1, холодный день/2, холодный день/3.

Три дня вместе, не обязательно из тех, которые друг за другом.
В году у каждого дня свое место, неужели каждый день на своем месте, допустим. Чем дальше одно место от другого, тем интереснее их объединить, как? представить в виде образов. Первый, шкет. Второй, корнет. Третий вовсе дед. На пикет не тянут, явно. А потому пакет, как его получить, нужна сборка. Можно выдернуть из разных мест, стянуть красной ленточкой. Красной не обязательно, белой. Выйдет разборка. Хорошо, ограничимся столбиками, точка, тире, точка, тире. К чему городить? Чтоб каждый день мог быть сам по себе, быть независимым, слегка. Чуть иначе, сохранять черты индивидуальности, резкость. Будучи вместе, в пакете? напоминают, есть что-то в мире, можно сказать, в этом мире, но лучше, в нашем мире. Конечно, намек, есть мир, где нас нет, где нас не ждут, и где наше бытие, по определению, невозможно. Так вот, есть в нашем суетном мире нечто такое, что происходит помимо человека. Метафора, обычная в таких случаях, за спиной, почему? На спине глаз нет, не видит, не знает, главное, вовремя повернуться спиной. Отсюда, поговорка, течет, за спиной что-то всегда течет, хотя бы протекает. Примеров полно, соседская жизнь, почта вне очереди, крыша под водой, крыса за трубой. Уточню, все подобные течения, в данном конкретном случае, не слишком интересны, для меня. Предлагаю, как говорят наши философы, отвлечься, вынести за скобки, вернее, выйти.
В скобках?
Центр холодного дня, в этом центре?.. как в центре.
Событие, вокруг которого автор вынужден вертеться. Чему удивляться, выйти, значит, удалиться от центра, поневоле будешь вертеться. Стать центром самому, скажите еще центом. К счастью, есть другой вариант. Сам день, который тому же автору надо прожить. Понятно, ничто человеческое... А потому второй вариант предпочтительнее, как правило. Чтобы прожить, надо что-то нести в себе, тогда можно будет внести от себя. Это и называется, прожить не зря. Не говорю о силе жизни, к чему замахиваться на вечное, но что-то надо иметь, устойчивое, пусть даже в минимальной степени. Маниакальной! сразу отклоняю. Это что-то? Выбор почти неограничен, легко потеряться. Придется сузить полосу выбора. Скажем, известный в нашей истории феномен нигилизма: отход, отвод, отпор, и так далее, вплоть до самого решительного отказа. Отказниками свет и так заполнен, скорее даже переполнен. Как-то выделиться? Немного скромности не помешает, пусть будут две черты: отсутствие и отвращение. Если спуститься с исторических высот, и при этом не забывать о достоинстве, первое – отсутствие вредных привычек. Всего-то, с понедельника, все такие привычки оставляю в прошлом. Когда-то надо. Что касается второго, тут открывается простор, мода, толпа, факелы на ночных площадях. Костюмы, котелки, трубки, прочие костюмированные балы. Вещи. Знаки. Идеалы. Идолы. В самом конце, последние ценности. Из времен молодости, революция. Но молодость, как пройденный этап, давно позади, пора бы выбрать что-нибудь существенное.
Конечно, натура,
Скажем, натура как условие существования человека. А если выбирать что-нибудь человеческое, да при этом поглубже. Конечно, сущность натуры, как таковой, что может быть глубже. Если уж прорываться, так к центру Вселенной.

Привычный холодок, неизменный спутник холодных дней.
Наша натура, когда она обнаруживается, как раз в первый холодный день. Буйствует? в холодный день/3. В наших интересах, а потому не в наших привычках, день/1 отодвинуть ото дня/3, подальше. Как можно далее. Первый вопрос, что она такое, если ее не видно, не значит ли, что она стоит за спиной, зачем? ждет своего часа. Чтобы наша натура, и стала ждать, не верю, кричал известный актер, наверное, он прав. Есть исключение, в этом исключительном случае, за спиной скрывается вопрос. Если не в точку, то где-то рядом. Как уверял один старый писатель, наша натура – это способность спрашивать. Вопрос, желательно глупый, как можно глупее, причем, всегда не вовремя. Реакция? Какая может быть реакция на провокацию. Легкий холодок, в вашем вопросе сквозит неуверенность, вам придется развеять мои сомнения. Причем немедленно. Нет бы, сказать прямо, объявляется день холода. Завтра, не позднее полудня, состоится первый экзамен, пройти экзаменационный барьер – дело чести. Внизу приписка, слабаков прошу не беспокоиться, кто захочет признать себя слабаком. На то и педагог, чтобы явить натуру, в ее так сказать, первозданном виде. И если в этой натуре живет слабость, почему бы не вытащить ее слабую струнку. Вот натура, глядите, она живет слабостью. И что теперь, осуждать? не вносите сумятицу, чтобы поставить удовлетворительно, только и всего. И вдруг, некий испытуемый решает, не побывать ли мне в шкуре слабака. Кричать об этом ни к чему, это нужно мне, только мне, и больше никому.
Хочу вот пожить в шкуре слабости,
если угодно, испить чашу, сначала налить, потом испить.
Взлет дикой фантазии, не без этого. Впрочем, если чаша невелика, можно попытать натуру, чуток. Или испытать. С какого края приступать, конечно, с вопроса, на то и натура, чтобы задать ехидный вопрос, да еще в любой, сколь угодно не подходящий момент. Взять и спросить, и застать врасплох. Уготовить себе такое испытание, о чем строгий профессор, понятно, и не догадается. Войти в помещение, где тебя ждут уже бумажки с вопросами, перешагнуть порог. Жди, когда захлопнется дверь, не дергайся, сама захлопнется. Вот тут-то, и задать себе вопросик: а сдам ли я этот экзамен?

Слабая формулировка, наверное, это и есть слабость.
Искупаться в такой слабости, слегка замочить ноги? Чего проще, добавить горечи, так пару капель, а готов ли ты выдержать поединок, готов ли ты его выиграть. Уже лучше, это внутренний голос. Со своей стороны профессор спешит предложить глоток горечи, берите, легкое движение руки. Какой вы говорите номер, прекрасно. От профессора остался голос, лишенный чувств. Не спросить ли себя еще раз, а сдам ли я? Увы, первый вопрос стал бессмысленным. Лучше задать вопрос номер 2, а знаю ли я этот билет. Из моря вопросов остались только два, всего два вопроса. И каждый как очередная капля. Посидеть минут десять, для приличия, подойти к профессору, на лице полная готовность, смешанная с отчаянием. Конечно, тот может спросить, вы уверены, или что-то вроде. Отвечать бессмысленно, пора задавать вопрос номер 3, а готов ли наш строгий профессор удовлетвориться твоим ответом. Скажем, на уровне удовлетворительно. От вопроса – к вопросу, жизнь уже не течет сама по себе, скорее движется, подчиняясь твоей воле.
На все твоя воля, что еще нужно в жизни.
Набросал сценарий, вошел, дверь захлопнулась, следуй замыслу. Достаточно последовать за собой, чтобы тут же выяснить, есть и другие воли. Тусклые, но все же не лишенные инициативы, хотя бы на уровне текущих событий. Экзамены, каждый год, по сути, тот же быт. Возможно, поэтому профессор разнообразит действие, добавляет свою натуру, почему бы и нет. Прежние герои кричали, понятно, внутренним голосом, к оружию! Иногда, к бою, но чаще, красное или черное. А здесь, в чопорной аудитории, на экзамене, что кричать, неужели, к билету? Хотя можно, и к столу! Со столами тоже следует разобраться, вот простор для инициативы. Один малоизвестный педагог, приходя на экзамен, переворачивал столы. Понятно, не вверх ножками, всего лишь на сто восемьдесят градусов. Иначе говоря, студенты должны были сидеть к нему спиной. Очень удобно, едва рука поползла в стол, под стол, в карман. Одним словом, к шпаргалке, движение тут же выдает злоумышленника. Профессору проще сделать несколько шагов? но как приятно устроить переворот. Студент слегка ошеломлен, у него на глазах такое действие, перед глазами как будто лозунг, забудь! А за спиной, еще одни глаза, уже настоящие, строгие, непреклонные. Пребывать, перед глазами и за спиной, двойное действие, или раздвоение. 

В чем прелесть натуры, зайти со спины.
Похлопать по спине, одобрительно, при случае, осуждающе, нехорошо. А то и вовсе, крепко врезать, промеж лопаток. Это значит? Не нужно кричать, к оружию. Нужно кричать, не подставляй спину. Спина – то самое, беззащитное место, или незащищенное. Странный тот педагог, оказывается? ничего странного, он словно стучит по спине. Откуда, с кафедры. Вернее, будет сказать, из центра. Есть такая вещь, как центр, и тот, кто занимает центр, находится в центре. Может сказать, Жюльен, я прикрою тебя, со стороны спины. Так что можешь, смело шагать, куда? как куда, есть армия, забудь! Есть церковь, будешь проходить мимо, обязательно зайди. И Жюльен пошагал, увлекся, вошел, остановиться бы, перешагнул чрез церковь. Шагает, и полагает самого себя, кем? в тот день он начал смещаться к центру. Был день как день, есть такая строчка, на самом деле я обрываю ее, иначе обычный день перестанет быть таковым. Предстанет грозовым. Для него, я о Жюльене, обычный такой день стал настоящим днем холода. Гореть холодом?!.. достаточно глянуть в глаза, горят холодом, ни желаний, ни угрызений. Это тот же холод, которым сопровождается приказ, вернее, благодаря которому на свет появляется расстрельный приказ.


Рецензии
Поток сознания, увлекает! Спасибо!

Эрика Филимонова   17.02.2017 01:21     Заявить о нарушении