Тетя Маша

Тетя Маша
«Не стоит село без праведника»
  АИ Солженицын

Была она Мария Петровна Коптева. А в родном селе звали ее тетя Маша. Тетя Маша Коптева. Одинокая женщина, никогда не выходившая замуж и не имевшая детей.
Домик ее в три окошка, с насыпной завалинкой,  низенький, но прибранный, стоял снами по соседству и потому вся жизнь тети Маши текла у нас на глазах.
Вставала тетя Маша ни свет ни заря. У нее всегда была работа: зимой- тропинки к дому расчистить, печь затопить, накормить своих многочисленных кошек.
Кошек у нее было действительно много и к каждой она обращалась по имени, в разговоре называя просто «Дочка» или «Моя».
Помню ее кота Мальчика, черного да гладкого, которого боялись не только другие коты, но даже окрестные собаки и мы, дети.
Однажды сидели мы с тетей Машей на завалинке, дело было летом, рядом, на зеленой, прогретой солнцем травке расположились кошки. Кот Мальчик восседал у ног хозяйки. Вдруг откуда ни возьмись появилась огромная собака, с хриплым лаем она кинулась на одну из кошек, остальные бросились в разные стороны. Я испугалась. А тетя Маша   шепнула: «Мальчик, поди, разберись». Ни жеста. Мальчик одним прыжком взвился в воздух, вскочил на спину обидчику, издав боевой клич. Пес, не ожидавший такого нападения, взвизгнул, а потом , пристыженный, бросился наутек. А Мальчик с видом победителя вернулся к ногам хозяйки.
В доме у тети Маши не было ничего удивительного:  в красном углу- «божница» с многочисленными иконами, русская печь, занимавшая пол-избы, железная кровать в углу под лоскутным одеялом, у стены- диван, старинный, с резной спинкой, изголовья-валики, на полу- домотканные половики. Герань на подоконниках, заслонявшая все окно и не пропускавшая солнечный свет. Стол, покрытый клеенкой.  Над столом- зеркало в старинной деревянной оправе. В углу- маленький холодильник «Саратов». Еще радио было, по  которому хозяйка любила слушать новости. Это было ее окно в большой мир, к которому Мария Петровна чувствовала себя причастной. За перегородкой был маленький чуланчик.
Про отца Марии Петровны мне не было ничего известно. Знаю, что жила она в доме с матерью и сестрой. Сестра вышла замуж и жила на другой улице. Мать умерла. Осталась тетя Маша одна: у замужней сестры и заботы замужние, семейные. А у тети Маши- никаких забот! Только сад-огород обиходить да дров на зиму запасти.
Работала тетя Маша в городе Муроме  на ткацкой фабрике. Ходили в ту пору в Муром «низом» пешком, 7 километров туда, да 7 километров вечером обратно.
Неграмотная была. Пенсию приносили- вместо подписи крестик старательно выводила.
Не жадная. Всегда находилась у нее конфета-голышка для нас, детей, или яблоко «липовое» с огромной раскидистой яблони в саду. Была в ее саду и яблонька-дичок, яблоки с нее кисловато-горькие и невкусные были. И почему не вырубила ее хозяйка? Может, жизнь ее напоминала та яблонька, горькую да одинокую?..
Огород свой тетя Маша всегда вскапывала да засаживала раньше всех соседей, а потом приходила нам помогать.
Все лето тетя Маша с бабкой Настей (вдовой, жившей почти напротив) ходили в луга, собирали хворост по берегу озера Глушица. Наберут, увяжут веревкой покрепче, чтобы не разлетелся по дороге, домой несут.
Озеро Глушица от нас километрах в шести находится. Идти к нему весело- налегке, через поля, луга, над которыми перекликаются любопытные чибисы, мимо летней дойка, «веретей»- так рощицы в лугах у нас называются. А вот обратный путь веселым не назовешь: ноша тяжелая да неудобная, прутья спину наминают-корябуют, путь все в горку.
Сколько раз за лето эту дорожку измерить приходилось, прежде чем двор запасом пополнится!
Дров тетя Маша и бабка Настя позволить себе не могли-дорого, а пенсия маленькая. И опять же- заплати пильщику, опять расходы. А так- только не ленись: весь берег твой! Иногда везло: соседи подтаскивали ко двору вишни да яблоньки высохшие или доски полусгнившие. Тогда с утра и до ночи раздавался веселый стук топорика. Но везло редко: бережливые сельчане себе оставляли сухостой. Даже веточки не выкидывали- у банек укладывали.  Такой вкусное варенье на костре из этих веточек получалось!
Село Чаадаево наше в округе вишневым называли. Вишневые деревья плодоносили ежегодно. А уж вишня была крупная да сладкая! Сортовая!Названия сортов звучные: "владимирская", "родительская", "черная", "ливенка"... Возили  вишню  в Москву ( как у Чехова!) в огромных  корзинах , в каждой- по 70 килограммов.
Вспоминали бабки: « Ветер подует- вся трава под деревьями, как ковром, спелой вишенью усыпана. Вот беда-то!»  Вишня- ягода нежная.  И бережно сорванную с ветки трудно у нас продать, а побитую и вовсе только курам на смех высыпать.
Весной все Чаадаево напоминало огромный цветущий вишневый сад! Огород- грядка свеклы да грядка лука. Остальное- вишня. Из села долгое время выехать никуда нельзя было- паспорта не отдавали. Вот молодежь в колхозе и оставалась. Работали «за палочки»- трудодни. Осенью «за палочки» в подпол насыпали по самую западню  картошки.  Морковь и лук тоже давали.
А что еще надо для безбедного существования?!Яблоки в русской печи парили. И пироги пекли с яблоками, вишней, щавелем, картошкой.
Все умели наши бабушки! Не умели только лениться да на судьбу жаловаться.
Лето- в работе. И зима- в заботе. Из старых, отживших свой век, юбок-платьев вязала тетя Маша крючком  пестрые тапочки да  круглые половички. Часто не для себя- соседям дарила. Были такие , что не брали,отказывались. Не обижалась.
Баньки  у тети Мани не было. Мылась дома в корыте. Иногда приглашали  помыться  в свою баню соседи, только  редко соглашалась- не любила собой обременять. Не приучена была с детства.
А вот людям помочь умела. И не только в работе помогала, могла хворь-болезнь отогнать молитвой. Целительницей слыла в округе. Шли к ней в дом люди со своими болячками да верой. А она руки помоет, лампадочку затеплит, помолится Матери Божьей, попросит за болящего. Скажет, чтобы еще пришел... И — все как рукой сводило.
Помню, у моей младшей сестренки бородавка на самой ступне образовалась. И ходить, и бегать мешала. Повезла мама сестренку в больницу. Эка невидаль- бородавка!  И началось лечение-злоключение! Мази разные прописывали врачи. Прижигали. Да только легче от этих процедур  не становилось. Как сидела крепко бородавка, так и сидит. Времени потраченного жалко. Измучились обе: и мама, и малышка. Врачи руками разводят. И вот однажды в разговоре с моей крестной мама об этой напасти упомянула. «Да что ж это вы к тете маше не сходите?»- удивилась крестная.
Следует заметить, что мама моя в целительство это не верила. Но дочку все-таки повела , сразу после баньки, как соседка велела. Помолилась  тетя Маша, носочки на  ножку девчонке надела, снимать запретила даже на ночь. И- все. Наутро бородавка та само с насиженного места сбежала и больше уже не появлялась.
Многие к тете Маше за помощью обращались. «Не я помогаю, а Господь»,- говорила тетя Маша, от денег и гостинцев каких отказывалась.
Так и жила она в своем домике, С кошками. Котом мальчиком. Да с Господом  Богом. Причастная жизни всей Земли нашей. Всего Света белого. Тетя Маша. Мария Петровна Коптева.