Афганский синдром

        1992год, осень. Наконец - то, командир полка подполковник Ефремов дал мне добро лечь в госпиталь  на медицинское обследование состояния здоровья по поводу увольнения из вооружённых сил РФ. Договоренность с командиром полка имелась уже давно, но командир  не один раз притормаживал моё намерение лечь в госпиталь на обследование. Мерзкое время пришло в нашу жизнь с приходом к власти Бориса Николаевича. Конечно, с Горбачёвым было не сладко,  видеть, как он гробил  социалистический лагерь и советский союз, было невыносимо больно. Но Ельцин пошёл куда дальше, собрав вокруг себя, да простит меня читатель, недалёких младореформаторов и советников из ЦРУ США, практически приступил к демонтажу страны, в которой мы жили. Почему недалёких? Ответ прост. Не включая мозгов, они скопировали у западных идеологов одну из моделей перехода социалистической, плановой экономике к капиталистической. Выбрав из всех предложенных моделей самый  жестский, самый бесчеловечный вариант «шоковой терапии». Чубайс в СМИ неоднократно заявлял, «передо мной стояла задача до основания развалить  экономику страны, чтобы не было возможности возврата к старому». Ломать, не строить  Анатолий Борисович, и нужно отдать вам должное, любая сфера деятельности, в которую вы внедрялись, разваливалась в кратчайшие сроки.
                Хабаровский госпиталь мало чем отличался от подобных медицинских учреждений, и психология врачей была схожей. Чтобы получить необходимый диагноз, соответствующий твоему состоянию здоровья, необходимо заинтересовать в этом медперсонал. Лично я обошёлся малой «кровью» подарив лечащему врачу бутылку французского коньяку, которую он даже пытался вернуть мне, по причине мне непонятной, да и не требовал я ничего незаконного. Требовалось лишь подтвердить диагноз, поставленный ещё в Йемене. Решение врачебной комиссии напрямую зависело от написанной сопроводительной характеристики командованием полка. Видно рекомендация командования была, оставить меня на службе, так что пришлось некоторое время «побадаться»  с медперсоналом госпиталя. В итоге ограничение по состоянию здоровья я получил.
               Мой сосед по больничной палате был пилотом вертолёта Ми-8, ещё молодой, лет 35 капитан.  По ночам он страшно орал и сам просыпался от собственного крика в холодном поту. Потом он долго ворочался на скрипучей госпитальной кровати, не давая заснуть и мне, и громко стонал, когда проваливался в сон.  Я понимал, у парня проблемы с психикой, по - этому терпел его ночные кошмары. Но в одну из таких ночей я не выдержал душераздирающих криков своего соседа и разбудил его. Он непонимающе открыл глаза и  вдруг, вдох облегчения вырвался из его груди. В эту ночь он больше не кричал. Утром в столовой, мы сидели за одним столом, была одинаковая диета, он спросил, как меня зовут, и представился сам. Так началось общение с этим парнем. Здесь же он попросил меня, что если будет ночью кричать, обязательно разбудить его.
               День мы бегали по врачам, сдавали анализы, проходили рентген, глотали кишку, обследую желудок. А вечером перед сном он как то нехотя начал мне рассказывать о причине своих ночных кошмаров. Всё началось после возвращения из Афганистана. Воевал, поинтересовался я?  Да пришлось. Понимаешь, мне постоянно снится один и тот же сон. Мы, парой  «восьмёрок» (Ми-8) шли на предельно малой, была информация о караване с оружием. Пуск из «стингера» мы не увидели. Увидели след ракеты и разваливщуюся вертушку ведущего. По следу определили, откуда стреляли, заложили боевой (разворот) с максимальным креном и пошли в атаку. И тут началось такое, казалось, стреляли из каждого камня, мы потом пробоины на фюзеляже посчитать не смогли. Топливные баки пробиты, запах керосина в кабине и салоне, очередь зажигательными, и мы взорвёмся, как и ведущий. Встали на цель и огонь из всего, что было на борту, и орали все как не нормальные, чтобы страх побороть. УБ-32 сработали неплохо, накрыли хорошую площадь. Развернулись на второй заход и увидели в сторонке, возле джипа копошатся духи. Смотрю, они второй стингер готовят к стрельбе, думаю хана, уйти не успеем, беру курс на джип, пытаюсь загнать его в прицел. А дух стоит, не прячась, уже поднял ракетный комплекс. Он не боится смерти, гибель в бою с неверными прямая дорога в рай. А нам и на земле муторно и в райскую жизнь мы не верим, даже завидки берут в святую веру моджахеда. Ну и лети в рай "дорогой", и жму на пусковую скобу. Лавина огня накрыла джип и унесла моджахеда на небо. И вдруг, я понимаю, что весь экипаж орёт благим матом, и бьют из всего вооружения: из открытых дверей салона работал крупнокалиберный пулемет, "бортач" (борттехник) с перекошенным лицом крутит его как игрушку. Рядовые бойцы, выбросив весь запас гранат, в открытые иллюминаторы остервенело, разряжали рожки своих АК-74. Вот этот момент боя мне снится почти каждую ночь.  Снизились до пяти метров, посмотрели экипаж ведущего, сгорели все.  На карте поставили место гибели экипажа ведущего. А дальше, что было? Спрашиваю. Дальше, набрали высоту, доложили на КП о результатах боя и домой. Красная лампочка предательски подмигивала, сообщая об аварийном остатке топлива.  По нашим сведениям с аэродрома поднялась четвёрка: пара двадцать четвёрок (Ми-24) и пара восьмёрок (Ми-8), чтобы вывести останки наших ребят.
              Он замолчал, затем послышалось негромкое сопение. Значит уснул. Я ещё долго лежал, переваривал услышанное, о войне. Война это страшно, война это противоестественное человеческое состояние, которая не проходит без следа для всех её участников. Кого – то убивает, кого - то калечит физически, а кому то калечит душу. Этой ночью он не кричал и спал довольно спокойно.
              С лётной работы его списали. В армии он не остался, тогда уходили многие и большинство с искалеченной судьбой, благодаря нашим недальновидным политикам, действия которых сейчас оценивают неоднозначно. Видно не пришло ещё время, чтобы расставить акценты и всех назвать поимённо.
           Виктор Тельпов                10.02.2017г.