Трое голубей утро и яйца

Утром Мао Мяо просыпается на полчаса раньше будильника. Они засыпали втроем в обнимку, но летняя жара заставила их разметаться по дивану. Зато благодаря этому Мао может встать, не разбудив любимых. По утрам он любит готовить в одиночестве. Странное дело – что в Китае, что в России до встречи с Майлсом и Мирославом он заходил на кухню только чтобы поесть. Последний раз ему пришлось варить рис лет двенадцать назад.  Но оказалось, что готовить для своих любимых мужчин – это совсем другое дело. И сегодня, быстро приняв душ, он сделал горячие бутерброды для Майлса и достал из холодильника яйца – для Макеева не существовало завтрака лучше яичницы, он готов есть ее каждый день. Не успел Мяо разбить яйцо, как в кухню вошел зевающий Майлс.
-Привет, - улыбнулся китаец.
Мур подходит к нему сзади и обнимает. Мяо прижимается к нему спиной, и они целуются.
-Опять яичница? – спрашивает Майлс.
-Мирик любит яйца.
-Твои или мои?
-Наши.
Почуяв запах от бутербродницы, Мур улыбается и говорит:
-Я сварю кофе.
Он потерся щекой о плечо китайца и пошел к кофеварке.
-Мирик спит? – спрашивает Мяо.
-Как ангел.
-Может, разбудим его?
-Не стоит, я два будильника завел. Сейчас встанет.
 Они слышат стук открывающейся двери в ванную.
-Я же говорил, скоро встанет, - комментирует Майлс .
Ничего не ответив, Мяо склоняется над сковородкой. Через две недели ему предстоит командировка в Китай. Майлс уже два раза предлагал им поехать втроем. Мяо не знал, как отказать ему и боялся, что Мур опять заговорит об этом сейчас, пока Мирослав в ванной. Когда они были втроем, на все намеки Мура Мирослав заявлял, что он больше хочет в Америку. А везти их туда Майлс не спешил и вообще избегал этой темы. Мяо не понимал почему – ведь родители Майлса знали, что он гей и хорошо относились к его предыдущему парню. И не только родители – Мур с одним из своих бойфрендов был на свадьбе своей сестры и, по его словам, все отнеслись к этому нормально. Мао не мог и мечтать о таком. Он завидовал своему американскому любовнику – ведь у того были понимающие родители, сестра и двухлетняя племянница. А китаец не смел намекнуть своим родителям на свою ориентацию. А они уже неоднократно пытались  познакомить его с хорошими девушками и мечтали о внуках. Если бы у него был брат или сестра! Насколько все было бы проще! Но Мао был единственным ребенком. И он совершенно не представлял, как сказать родителям о том, что невестки и внуков у них не будет никогда. Пока он оправдывался желанием построить карьеру и закрепиться в России. Но каждый приезд в Китай был для него тягостным, так как время на общение с родителями у него каждый раз находилось, и было оно не самым приятным. Как назло, офис китайского контрагента находился именно в том городе, где жила семья Мяо. Там он и устроился на работу в российскую фирму. Теперь Мао мечтал, чтобы офис переехал куда-нибудь подальше, но этого не происходило. Да и разве помогло бы это? Пару раз его отправляли в другие китайские города, и оба раза его просто сожрала совесть за то, что не повидался со скучающими родителями. Но не только из-за семьи переживал Мао – его буквально атаковала дочь друзей семьи. Она активно старалась общаться с ним в скайпе и фейсбуке, и в прошлую поездку в Китай он с трудом от нее отвязался. Теперь девушка узнала о предстоящем приезде Мяо от его родителей и настаивала на встрече. К сожалению, семья Мяо считала ее подходящей партией, и активно отшивать девушку китаец не мог.
 Когда Мирослав вышел на кухню, Мяо быстро доедал йогурт, а Майлс читал вчерашний номер «Голубого экспресса». Поцеловав китайца, Макеев садится к Майлсу на колени, берет свою кружку кофе и спрашивает:
-Что пишут?
-Что у Ивана Голубцова новый бойфренд, - отвечает Мур, обнимая любовника, - но вообще, ты зря уселся, нам пора выходить.
-Я ненадолго, - отвечает Мирослав, прижимаясь к нему.
-Скорее бы выходной, - говорит Мяо, - хоть полежим утром втроем.
-Потерпи немного, сегодня уже четверг, - утешает Макеев и добавляет, заметив, как Мао облизывает ложку, - ты бы лучше что-нибудь другое полизал!
Мяо отставляет пустой стаканчик и смотрит на часы. Затем резко встает со стула, подходит к любовникам и расстегивает ширинку на джинсах Мирослава.
-Что ты делаешь? – удивляется тот, поперхнувшись кофе.
-Ты сам сказал, что мне нужно полизать другое.
-Но не сейчас же!
-Почему? Не ты один предпочитаешь с утра яйца.
-Опоздаем на работу, - замечает Мур, откладывая газету.
-Не опоздаем, - возражает китаец и, чуть спустив с Мирослава джинсы и трусы, берет в рот его мошонку и начинает активно сосать. Мур крепче обнимает Макеева и целует его в шею, наблюдая за движениями губ Мао. Словно почувствовав на себе его взгляд, Мяо поднимает руку и начинает ласкать Майлса рукой через брюки. Через пару минут Мао с сожалением вспоминает, что еще немного, и они опоздают уже наверняка. Тогда он выпускает яйца Макеева, берет свободной рукой его член, и быстрыми движениями кончика языка в течение минуты доводит его  до оргазма. Майлс внимательно смотрит, как китаец проглатывает все до последней капли и комментирует:
-Да… утро начинается не с кофе. А я?
-Первым сегодня был кофе, - оправдывается Мяо, - а твоя очередь вечером. Время!
Макеев вскакивает и натягивает трусы. Мур шлепает его по попе и тоже встает.
-А что меня? – делая обиженное лицо возмущается Мирослав, - его шлепай!
-А я с ним другое вечером сделаю, - отвечает Майлс.
-Это будет месть? – уточняет обувающийся в прихожей китаец.
-Да, месть неудовлетворенных.
Подождав, пока любовники оденутся, Мирослав провожает их поцелуями и возвращается на кухню. В отличие от работающих  Мяо и Майлса, он еще учился в университете. Первая пара начиналась в десять утра, поэтому в понедельник, среду, пятницу Макеев подрабатывал утром, и с понедельника по четверг – еще и вечером. Сегодня, в четверг утро у него было свободным, поэтому он должен был уйти из дома позже остальных. Ничего, хуже когда кто-то один вынужден ждать других дома вечером. После работы, учебы и дороги хочется только лежать на диване в объятьях друг друга. Скорее бы вечер!  А еще лучше – выходные! Ну, о совместном отпуске пока можно только мечтать…