2. Морока в эНске

Я вернулся в Новосибирск за несколько дней до Нового года. Уже второй раз мне довелось встретить этот праздник без капли спиртного. Мария была на седьмом небе от счастья, вероятно, у неё было опасение, что, находясь в Петербурге, я «развяжу узелок». Правда, у меня имелась питерская «дудка», так жители Северной Пальмиры называли марихуану. Я просто не успел её выкурить до отъезда. Оставалось ни много, ни мало - полстакана убойной махорки. Было мне над чем задуматься перед отъездом! Дело в том, что в Новосибирск  из Питера по железной дороге можно было попасть двумя направлениями. Первое – с Московского вокзала и с пересадкой в Москве, а второе – с Ладожского вокзала в прицепном вагоне, безо всяких пересадок, но через Казахстан. Везти через всю страну контрабанду, вдобавок через границу дружественного государства, которую пересекали дважды (на въезде и выезде с территории оного), мог решиться только безумец. Да хотя бы потому, что казахстанские пограничники вместе со специально обученными овчарками устраивали на пропускном пункте перед выездом на территорию России настоящий шмон. Искали они именно марихуану у казахских курьеров, пытающихся провезти «травку» в соседнее государство с целью наживы. Обходились с ними весьма жёстко и мне об этом рассказывали. А у меня как раз был билет на этот поезд, уходящий с Ладожского вокзала, купленный, как и положено, за сорок дней до отъезда. Что делать, раздать «дудку» приятелям в Питере? Можно, конечно, но с чем я буду встречать Новый 2006 год? Тогда я сделал вот что. Запаял «травку» в полиэтилен, купил в магазине пакет красного и пакет чёрного перца и упаковал всё это вместе, не забыв предварительно иголкой наделать множество дырочек в пакетах с острой приправой. По моим соображениям, перец должен «перебить» запах марихуаны. «Нычку» я надёжно запрятал среди вещей, уложив её на дно своей спортивной сумки.

Третьи сутки в дороге. Вот и Петропавловск – самый северный город Казахстана и последняя казахстанская станция перед въездом в РФ. Здесь в поезд, как и на предыдущей станции, садится много местных жителей, которые едут в Россию. Едва эта гомонящая орава с баулами разместилась, в вагон зашли пограничники с овчаркой, и началась «охота». Шла проверка билетов и паспортов, если человек садился на поезд в Казахстане, его вещи подвергались самому тщательному осмотру с участием собаки. С «обычными» казахами пограничники не церемонились, они раскрывали их баулы и выбрасывали вещи прямо на пол, не удосуживаясь после обыска ни собрать эти вещи, ни извиниться перед этими людьми. Волна шмона постепенно катилась ко мне. Я уже пожалел, что пошёл на такой бессмысленный риск, но метаться было поздно. Призвав на помощь всё своё хладнокровие, я ожидал своей очереди. Занимал я боковое место и моя сумка с «нычкой» находилась на верхней багажной полке. Деланно-равнодушно смотрю в окно, наконец, слышу:
- Ваши документы!
Подаю в руки пограничнику приготовленные заранее документы. Он смотрит в мой билет и всё же спрашивает:
- Где садились на поезд?
- В Петербурге, - кратко отвечаю я.
Кивнув удовлетворённо, он возвращает мне паспорт и билет, но другой пограничник, стоявший рядом, вдруг, спрашивает:
- А это чья сумка?
И показывает рукой на мою кладь. Сердце моё замерло. «Отказаться пока не поздно, - понеслись вихрем в голове мысли, - типа, не моя сумка, а чья, даже и не знаю. Но бесхозную кладь обыщут наверняка, а там найдутся свидетели, которые видели, как я неоднократно лазил во время пути в «чужую» сумку». И преодолев секундное замешательство, я произнёс уверенно:
- Моя. (Да гори оно всё, синим пламенем!)
Пожалуй, это был самый неприятный момент моего путешествия, но пограничники проследовали мимо, лишь их овчарка, скосив на меня глаза, усмехнулась откровенно, мол – всё про тебя знаю, ну да живи пока!..
Следующая станция это Исилькуль – самый западный город Сибирского федерального округа. Через восемь часов буду дома. И последняя мысль, связанная с глупым риском – вот на хрена волку жилетка, по кустам трепать?.. Да не буди ж ты лихо, пока оно тихо!..

Моментально промчались новогодние праздники и начались суровые будни. Той зимой они, вдобавок, ознаменовались пятидесятиградусными морозами. Жуть, я такие низкие температуры помнил только по детству. Заплатив за срочную приватизацию «десятку», я  выставил свою однокомнатную квартиру на продажу. Процесс переезда был запущен!.. Теперь мне следовало найти какую-нибудь временную работу. Первым делом я, понятно, обратился по старому месту работы в «Тюменьпромгеофизику», но Марат мне решительно отказал, мотивируя тем, что у него просто нет свободных вакансий. Вообще, вспоминая наши «традиционные» зимние простои на производстве, я его понимал, на кой чёрт брать ещё одного человека, если тех, что есть, занять нечем? И тогда мне вновь пришлось обратиться к колонке газетных объявлений с кричащим заголовком - «Требуются!», ведь интернет я до сих пор отвергал как явление. Это странно, но мне практически сразу попалось подходящее объявление для соискателей работы по радиомонтажу. Я позвонил и женский голос ответил мне, что производство территориально находится в посёлке Матвеевка и размещено в коттедже. Остальные подробности на собеседовании. Уже интрига – производство в частном доме!..  Исполненный подозрениями, я всё же договорился о встрече и на следующее утро поехал в Матвеевку.

Посёлок находился в трёх автобусных остановках от моего дома, но ехать нужно было на «перекладных». Ни одного высотного здания там не было, сплошной частный сектор, представленный, как избушками-развалюшками, так и солидными современными коттеджами. Среди них стоял добротный двухэтажный дом из сибита, наружные стены которого не удосужились даже покрыть декоративной штукатуркой. Меня приняла секретарь частного предпринимателя, который сам лично отсутствовал. «В срочной командировке», - как сказала мне секретарь Катя, лет двадцати пяти от роду. Предприятие занималось изготовлением телевизионных передатчиков и поставляло свою продукцию в основном в Монголию. Оба-на! «Куда мы шли в Москву или в Монголию, он знать не знал, паскуда, я тем более» - вспомнил я тут про себя песню Высоцкого, как мне показалось – уместно. Договорившись (на словах), что мне будут платить десять тысяч в месяц, я вместе с Катериной проследовал в соседнюю комнату, в которой и находилось «производство». Она представила меня пожилому мужику, который что-то распаивал сидя за столом, канифольный дым стоял столбом, ни о какой вытяжной вентиляции здесь, наверное, и не слышали. В комнате было несколько монтажных столов, стеллажи с какой-то древней аппаратурой и кучей различного барахла, а также большая касса, подвешенная на стене, в которой, как правило, хранят радиодетали. Мужик, представившийся Иннокентием, рассказал мне о специфике работы, и потянулись трудовые будни. Коттедж отапливался углём и по комнатам летали чёрные хлопья сажи, но температура в доме была вполне комфортная. Продолжали «поджимать» морозы, по улицам я ходил теперь в тулупе, унтах по колено, в крытых варежках из цигейки, а голову мою венчала енотовая шапка. Как говорится, сибиряк не тот, кто не боится холода, а тот, кто тепло одевается. Как-то на работе зашёл разговор о нашем директоре, по-моему, я спросил о том, когда же он появится из командировки.
- Через девять лет, - неожиданно ответил мне Иннокентий.
- Как это?!
- Сидит он, - пояснил мой коллега, - десять лет «припаяли» за убийство, год уже прошёл.

И он поведал мне, что наш нынешний директор и предприниматель Разин убил сразу двух гастарбайтеров-азиатов, а третий – раненый, сумел скрыться и поднять шум вокруг этого дела. Конфликт случился, как это бывает в подобных случаях из-за денег. Азиаты считали, что хозяин их «надул» при расчёте и стали требовать справедливости. Разин оказался жёстким мужиком, что называется «ломом подпоясанным», который имел свои понятия и о справедливости, и о том, как надо выходить из конфликтных ситуаций. В результате он попал в тюрьму за двойное убийство и руководил теперь своим предприятием дистанционно с помощью секретарши Кати.
- Кстати, - сказал мне Иннокентий, закончив свой рассказ о директоре, - я не знаю, сколько тебе пообещали платить денег, но больше семи тысяч рублей в месяц получать не рассчитывай. Катька хитрая и очень прижимистая. Это я тут уже давненько, возраст – кто меня возьмёт на хорошее место? А так-то народ здесь, как правило, не задерживается.
Мой пожилой коллега оказался прав, и я через месяц ушёл от обманщиков.

 «Диспетчер на телефоне. Работа в офисе. Зарплата 15000 рублей» - гласило очередное газетное объявление. Здание бизнес-центра оказалось в центре города, но деньги, предложенные за «номинальную» работу, были существенной приманкой. Я приехал на собеседование, и некоторое время глазел на новенькое высотное здание из кирпича, а затем решительно вошёл внутрь. На собеседовании выяснилось, что 15000 рублей это гипербола, на самом деле можно заработать и 100000 рублей и более, а можно и совсем ничего - всё зависит от того, сколько товаров ты способен «впарить» по телефону доверчивым покупателям. Фирма занималась продвижением на рынке лечебных препаратов и чудо-приборов, излечивающих практически от всех недугов. Понятно, что головная гидра сидела в Москве, а оттуда метастазы в виде филиалов расползались уже по всей стране. Как говорил певец Серёга, исполнитель песни Чёрный бумер, "Москва это такой город, куда съехались подонки со всего СНГ, чтобы делать деньги". Наверное, он прав!..

Офис, в котором предстояло работать, мне понравился – современная отделка, мебель, а главное, пожалуй, это контингент, состоящий в основном из молодых девушек-студенток. В общем, я решил попробовать свои силы в этом бизнесе, хотя порою меня охватывали смутные сомнения. Уж очень этот бизнес напоминал «Гербалайф» из недавних 90-х. Но ничего подходящего мне больше не встретилось, вакансий вообще было катастрофически мало. Я даже подумывал одно время устроиться охранником в зал игровых автоматов, но зарплата показалась мне мизерной, вдобавок, ещё и ночные смены. Итак, решившись, я вышел на новую работу в бизнес-центр. Курилки там не было и мы с девчонками ходили  курить на улицу. Благо сильные морозы уже спали, а какие-то жалкие тридцать градусов после «полтинника» это сочинский пляж в разгар сезона.

Покурив, мы поднимались к себе на этаж и рассаживались за столами. Начинался рабочий день и «обзвон» клиентов. Клиентская база формировалась так – по радио запускалась передача с рассказом о наших чудодейственных препаратах, тут же была организована «горячая линия» с якобы дозвонившимися радиослушателями. Ими, в «прямом» эфире, задавались «нужные» вопросы и наши специалисты блестяще отвечали на них. Как итог – лавина звонков, тех, кто слушал передачу и поверил во всю эту ересь. Мы сидим наготове, каждый на своём телефоне. Многоканальная АТС распределяет звонки – так создаётся новая клиентская база, при первом разговоре достаточно записать ФИО, диагноз и номер телефона потенциального потребителя продукции нашей фирмы. В конце разговора произносится кодовая фраза – с вами свяжутся наши специалисты, а дальше принимается новый звонок. Нужно успеть записать данные возможно большего количества человек, пока не схлынул вал звонков от «заведённых» передачей радиослушателей. Звонят в основном пожилые люди, и спектр заболеваний, который берётся излечить безоперационным способом наша организация, велик. Тут глаукома, катаракта, отслоение сетчатки глаза, пятно Фукса и прочие дегенеративные изменения атрофического характера. Всё, что связано с офтальмологией, такова наша ниша на рынке препаратов. Попутно продвигается препарат, регулирующий артериальное давление - в комплексе предлагаемого лечения.
- Ни в коем случае при телефонном разговоре с клиентами не представляйтесь врачами и докторами – это закон! – говорят нам. Только специалистами. Минимальный пакет, предлагаемых покупателю, это три препарата стоимостью двенадцать тысяч рублей, из них три тысячи идёт в зарплату специалиста. Если человек с лёгкостью приобретает минимальный пакет, следует предложить ему дополнительные препараты из нашей линейки. А для этого нужно обстоятельно расспросить его как о симптомах основного заболевания, так и сопутствующих ему недомоганиях, например, то же нестабильное АД (артериальное давление). А также побольше бодрости и оптимизма в разговорах.

На рабочем месте «специалиста» повсюду были прикреплены различные «говорилки» - то, что произносится чаще всего в разговорах с клиентами. Также под рукою имелись медицинские справочники и брошюры, отмеченные в нужных местах закладками, чтобы в процессе разговора быстро найти необходимое в них место. Полученная в результате трансляции передачи клиентская база равномерно делилась между специалистами, и начинались телефонные звонки, теперь уже клиентам. Для такой работы важна доброжелательность, внятная дикция, а главное – хорошо подвешенный язык, как говориться в народе. Был у меня случай – «нарвался» я на медработника, женщина утверждала, что много лет отработала в районной поликлинике участковым врачом и не позволит ей «задурить» голову. В начале нашего разговора она была настроена весьма скептически и говорила, в общем, правильные вещи, но я сумел её переубедить. В итоге – «закрыл» бывшего врача-терапевта на минимальный пакет препаратов и заработал три тысячи. Знания в отличие от Знания, вещь вообще весьма субъективная, ибо, если человек и может быть уверен в чём-то абсолютно, так это в своём полном невежестве.

На тех людей, которые покупали у нас препараты, заводились «медицинские карты», в которых была подробная личная информация, включая адрес проживания – необходимый для доставки препаратов на дом. Ещё в карте указывались диагноз, названия проданных препаратов и срок окончания лечебного курса. За время курса пациент не был забыт, специалист звонил на дом и узнавал, как идут дела. Связь существовала двусторонняя – пациент тоже мог позвонить «своему» специалисту и задать интересующий его вопрос. А потому люди заплатившие немалые деньги не чувствовали себя обманутыми, некоторые даже ощущали значительное улучшение своего состояния. Поверив в это, я захотел и себе тоже прикупить «волшебный» препарат, но вовремя понял, что это «работает» сила внушения. В самом деле, как за «такие» деньги можно НЕ ИСЦЕЛИТЬСЯ? Но уже через месяц после начала работы в бизнес-центре, я стал чувствовать странное недомогание во время телефонных разговоров с клиентами. Кровь приливала к лицу, как это бывает при повышенном артериальном давлении, вдобавок, появлялось неприятное лихорадочное состояние. Понятно, что я тратил много энергии на общение с «пациентами», пытаясь «закрыть» их, как было принято у нас говорить, на требуемую сумму. Однако, поработав ещё немного, я понял, что причина физического дискомфорта, как ни странно, это проснувшаяся совесть. Зоркий страж и неподкупная оценщица всех наших поступков. Ведь, что ни говори, а весь этот бизнес изначально был построен на обмане пожилых людей, с которых вытягивались, в том числе и с моей помощью, колоссальные деньги. Когда я осознал всё это полностью, мне стало так противно, что дорога в бизнес-центр была забыта мною в одночасье. Не хочу я ничего никому «впаривать», несмотря на явные способности, которые проявились у меня в этой сфере деятельности. Вот такой открылся во мне рудиментарный пережиток советского времени, бессмысленный атавизм в эпоху Золотого Тельца. Одним словом – неформат!.. 

В марте я оставил бессмысленные попытки устроиться на работу. Риэлтер из агентства недвижимости, который занимался продажей моей квартиры иногда звонил, с тем, чтобы показать её очередным потенциальным покупателям. Такой длительный процесс продажи объяснялся тем, что на рынке недвижимости  нашего микрорайона вдруг объявилось около двадцати однокомнатных квартир, обычно же их было в продаже не более 2-3 одновременно. Цены стали падать. Изначально я выставил свою «хату» за один миллион двести тысяч рублей. Это была привычная цена за подобное жилье, и снижать её мне не хотелось. Тем более с учётом переезда в Петербург и неизбежной покупкой там квартиры, денег хватало едва-едва. Мне оставалось только запастись терпением.

А в мае уехал в Москву Юра Разведкин. Не в командировку, не в туристическую поездку, а просто жить. Дело в том, что Юра оказался коренной москвич. Его родители – научные сотрудники переехали некогда вместе с маленьким сыном в новосибирский Академгородок. Тогда – в 60-х годах прошлого века это была очень модная тема. Таким образом, вырос и уже начал стареть Юра в Новосибирске, но мать его в годы «перестройки» вернулась в столицу и теперь звала к себе сына. Смешное было время. Так фирма, занимавшаяся междугородним обменом, предоставила Юриной матери в Москве однокомнатную квартиру, взамен её двухкомнатной в Академгородке, вдобавок ко всему бесплатно были перевезены все её вещи, включая мебель. В наше время такой фокус, конечно же, не прошёл бы!..
Разведкин долго думал и, наконец, решился. Он захотел вдруг кардинально переменить практически всё в своей жизни – местожительство, профессию, наконец – развестись с женой и стать уже взрослым и самостоятельным человеком, как никак ему скоро стукнет полтинник! Уезжая, Юра оставил мне московский номер телефона своей матери.
- Когда обоснуешься в Питере, позвони, - сказал он на прощание.