Мои приключения

     Был обычный зимний день. Снегу тогда навалило много. Расчищенные дорожки были освобождены от снега, и он лежал под заборами домов. Был крепкий мороз, не знаю сколько тогда было градусов, но щёки щипало здорово. Люди шли по расчищенным дорожкам и теснились при встречном движении. И что интересно, воробьи. Они весело чирикали, перелетая с крыши на крышу и опускались во дворы что-то там отыскивая. Собак они не боялись, а вот кошек остерегались, хотя те не очень выходили гулять на улицу по такому морозу и довольно глубокому снегу.

     Я шёл в битых валенках, так что ноги у меня не мёрзли. Гляжу, мне навстречу двигаются лыжники по сугробам, не мешая пешеходам на дорожках, а в руках у них были ёлки вместе с лыжными палками. Я даже приостановился, наблюдая за их скольжением по сугробам. Это были парни старше меня, я тогда учился в пятом классе. Я восхитился тем, что они где-то нашли ёлки и несли их осторожно передвигаясь на лыжах, чтоб не сломать ветки.

     Я очень просил маму, чтоб в этом году поставили ёлку. Игрушки у нас были с прошлых лет. Много было самодельных. Мы их с мамой сами делали. Из скорлупы яиц мы делали клоунов. Мама специально разбивала яйца так, чтобы яйцо оставалось почти целым, только верхушка была обломана и вот наклеив сложенное гармошкой кольцо из бумаги на дыру в яйце и разукрасив акварельными красками лицо клоуна, а сверху нацепив клоунский колпак, получалась красивая ёлочная игрушка, только хрупкая, но мы бережно её цепляли на ёлку. Лица клоунов были смеющимися и весёлыми, что придавало празднику весёлое настроение.

     Затем мама рисовала и  вырезала из ватмана танцующих балерин. Из ваты наклеивали им юбки и присыпала блёстками нарезанными из фольги. Развешивая их на ветки ёлки, мы любовались новогодним балетом щелкунчика.

     Я вырезал полоски бумаги из обложек использованных тетрадей и вообще из кусочков цветной бумаги какая находилась в доме и клеил цепочки. Мы их потом развешивали гирляндами на ёлку. Было очень красиво. Ну и, конечно, вешали стеклянные игрушки, которые постепенно накопились за годы празднования новогодних праздников. Мне нравились такие приготовления к Новому Году тем, что я активно принимал участие в этом процессе.

     Папа устанавливал ёлку в деревянную крестовину, которая переходила из года в год и хранилась всё время в сарае. Он её доставал, ремонтировал, если надо было, обновлял, подстругивал ёлку и вставлял её в крестовину намертво, чтоб она крепче держалась.

     В тот год мама отказывалась ставить ёлку, говорила, что нет денег на её покупку и мне было горько и обидно. Новый год без ёлки, это было как-то пусто, как будто чего-то на хватало на празднике дома. Я сильно переживал. Ну, как же, я любил делать игрушки, вешать их на ёлку, любоваться переливами света на стеклянных игрушках. Мне было интересно наблюдать, как балеринки танцевали на ёлке от порывов воздуха, когда кто-нибудь проходил рядом, а клоуны, поворачиваясь на нитке, обращали к вам своё смеющееся лицо.

     Всё это пролетело у меня в мозгу, когда я наблюдал за лыжниками, несущими ёлки. И вдруг у меня возникла дерзкая мысль, а что, если я, отправившись по следам лыжников, выломаю себе ёлку и принесу домой? Прокрутив эту мысли и так, и сяк в голове, я принял решение идти по следам и добыть себе на Новый год красавицу ёлку. Но, что значит ребёнок. Идти туда не зная куда, сколько для этого придётся затратить времени, чем рубить ёлку, как тащить обратно из лесу без лыж по глубокому снегу. А, плевать, цель оправдывает средства, и я пошёл. Было где-то три часа дня. Скоро должно было темнеть, а зимой темнеет рано, но меня это не останавливало. Я очень хотел полноценно встретить Новый Год.

     Следы привели меня к Днепру. Днепр тогда весь перемёрз, не было видно ни одной полыньи и лёд даже трещал от мороза. Я по следам двинулся через перемёрзшую реку. Днепр я перешёл спокойно на остров Шаламай, но лыжники шли дальше по снегу наваленного на льду, на берег не выходили. Я по их следам шёл дальше. Снег был утоптан лыжами и мне идти было не трудно. Следы вели к старому речищу и шли по нему. Когда-то это служило фарватером, по которому плыли пароходы, но потом река прорезала новое русло и оно стало основным фарватером, а старое речище так и оставалось протокой.

     Следы шли по старому речищу до протоки Кантаревы. Почему она носила такое название я не знаю. Протока эта ответвлялась от старого речища, огибала остров Петьковый с севера и с востока и снова впадала в Днепр недалеко от впадания реки Псёл в Днепр.

     Я перешёл Кантаревы по следам и двинулся дальше уже вглубь берега в лес. Начинало темнеть. Но на белом снегу хорошо было видно следы лыж и веток, которые подметали снег, когда ребята несли их в руках. Я по следам шёл дальше.

Но, вот следы уткнулись в ещё одну реку. Она носила название Кривая руда. Лёд на ней был серый и неприветливый. Говорят, что вода в ней теплее чем обычно и потому замерзала плохо, но я по следам лыжников всё же перешёл её, хотя лёд опасно потрескивал.

     Дальше я шёл по следам и уже начал думать, зачем я двинулся в это путешествие наобум, не зная броду. Сколько мне ещё идти и когда я вообще вернусь домой. Но, вот показались маленькие ёлочки, я видел по следам, как ребята подходили то к одной ёлке, то к другой, наверное, выбирая самую красивую. Вдали видны были какие-то огни домов. Потом я узнал, что это было село с названием Ивки.

     Я выбрал деревце и начал его ломать. Боже, как это было трудно, без ножа, без топора. Выломал одно и решил выломать ещё одно, чтобы потом из двух составить одно красивое деревце. Хорошо намаявшись с этой работой, подхватив ёлки подмышки по одной с каждой стороны, двинулся в обратный путь по тем же следам.

     Вот и Кривая Руда. Сильно стемнело, так что я почти не различал следов. Начал переходить речку и уже подходя к другому берегу провалился по пояс под лёд. Дно было очень скользким и крутым. Выбраться на берег я не мог. Меня спасло то, что подмышками в руках были ёлки, они-то меня и держали на льду. Пробарахтавшись так некоторое время и видя тщетность своих попыток выбраться на берег, я оттолкнулся ногами от дна и проехал по льду на спине вместе с ёлочками к центру реки. Река была не широкая, метров так шесть-восемь, но, видно, глубокая. Полежав так несколько секунд, отдыхая, я осторожно поднялся и пошёл к другому месту берега реки. Подходя к самому берегу, я снова провалился под лёд, но уже по грудь и меня снова спасли ёлочки, которые я не выпускал из подмышек. Но в этот раз я успел уцепиться руками за ветки ивы, которая росла у самой воды. Ноги мои скользили по илистому дну и тянули под лёд, но судорожно уцепившись за ветки ивы, я потихоньку подтянулся к берегу и вытащил себя на берег, не выпуская ёлочки из подмышек. Сев на берегу, я снял валенки, вылил из них воду и снова надел. Кое-как отжав пальто и штаны от воды, я упал на ёлочки и несколько минут отдыхал.

     Стемнело окончательно. Вокруг был лес, следов видно не было, и я не знал куда мне идти, и запаниковал. Вот когда я понял, что такое паника. Я пытался найти мох на дереве, чтоб определиться со сторонами света, но такового не нашёл. Вокруг были кусты ивы, да деревья и я, одинокий путник с ёлочками  и весь мокрый. Была ночь, ничего не видно, лес и сугробы снега. Что делать, куда идти? Замёрзнуть окончательно было страшно. Меня не скоро найдут, я же никому не сказал куда и зачем пошёл. Мне стало страшно. Но голова продолжала работать и вот, увидев высокое дерево, я решил на него взобраться, чтобы с высоты оглядеть окрестности и как-то определиться со своим местом нахождения. Положив ёлочки у основания дерева, я на него полез. Ох и трудно было лезть. Одежда мокрая, скользкая, руки закоченели, ноги тоже, но я упорно лез вверх. И, о чудо, я увидел огни Кременчугского моста через Днепр. Куда делась паника и переживания. Я знал куда мне идти в какую сторону, а дом я уже найду. Я слез с дерева, подхватил ёлочки подмышки и пошёл в нужную мне сторону. Вскоре я обнаружил и лыжные следы, по которым шёл за ёлками и уже ориентируясь по ним пошёл обратно к дому. Так без приключений дошёл до острова Шаламай, хотя, как без приключений? Одежда покрылась льдом и отдавалась противным звуком трения друг о друге. Я очень устал и решил немножко полежать и отдохнуть на снегу. Положив ёлочки на снег, я на них улёгся, закрыл глаза и отдыхал. Мне было почему-то тепло, и я начал засыпать.

     Вдруг мне вспомнился рассказ, который я читал ещё в четвёртом классе, как один мальчик точно так же замерзал зимой на снегу. Ему точно так же было тепло и уютно и он тоже засыпал. Меня как что-то тряхнуло в мозгу: «Я же замерзаю, надо немедленно подняться и идти далее домой!» С большим трудом я начал подниматься пересиливая себя, подхватив ёлочки подмышки, я пошёл дальше. Днепр я перешёл без приключений, без опаски перейдя реку по льду. Здесь лёд был толстый и крепкий, а там домой было уже рукой подать.

     Когда я ввалился в дом, замёрзший, весь обледенелый, мама только руками всплеснула, сразу засуетилась, чтобы помочь мне раздеться. Да не тут-то было. Ноги примёрзли к валенкам и мама налила холодной воды в ведро с колодца и велела мне вставить туда сначала одну ногу, потом вторую, пока не оттаял лёд в валенках и я смог вынуть ноги. Одежда тоже немножко оттаяла, и я смог скинуть её

     Помогая мне, мама причитала, зачем тебе эти ёлки, видишь, чуть не замёрз в лесу, но я её воспринимал с трудом. Меня клонило ко сну и как только я согрелся, переоделся, попил горячего чайку, тут же забылся тяжёлым, долгим сном.

     Так и закончилось моё авантюрное приключение.