194. Хуторская чертовщина. Письмо из Италии

Дверь с осторожностью была потянута на себя, в какой – то момент даже почудилось, что она закрыта на ключ, но не могло столько не везти, должен же был он,  в конце концов, ухватить удачу за хвост, дверь нехотя поддалась и отворилась.

            Злотазан бросил быстрый взгляд по сторонам и подобно мышке, юркнул в узкую щель.
             Да здравствует любимая комната с мягкой постелью, хуторской чёрт прикрыл, а затем плотно закрыл за собою дверь, прошёл к кровати и с удовольствием рухнул в неё.

         Едва слышно, в усадьбе или даже в хуторе прокричал петух, призывая к утренней побудке местный народ, пролаяла собака, ещё какое – то шум доносился до ушей, засыпающего ночного гуляки.

                Хуторской чёрт спал крепко, снились ли ему сны, возможно и даже впечатлительные, от чего он нервно подёргивался, скалился, а пальцы старались кого – то ухватить.

            Его разбудил громкий разговор за стеною, иногда срывающийся руганью с губ Анны Владимировны.
         За окном было давно светло и время в эти минуты зависло между утром и обедом, как раз на середине.

           Злотазан прикрыл глаза  и старался вслушаться в разговор, окончательно понять, что же происходило, там за стеной.
            А за стеной взволнованная Анна Владимировна делилась  своими выводами с Фаиной, явно ей хотелось высказаться, в данный момент видно   было не перед кем из более солидной публики.

           Вникая в разговор, Злотазан стал понимать, что же произошло за время его отсутствия.

            Оказалось в усадьбу доставили корреспонденцию, с запозданием, вещь для этих мест совершенно обычная, два журнала ещё выписанные самим Кузьмой Ильичом и три письма.
            Два от детей и внуков с поздравлением Рождества и приближающимся Крещением, а одно особое, толстое, залетевшие в эти края из самой Италии.

             Как догадался наш читатель, от любимой дочечки Лизоньки.

          Как она там оказалась на этот раз, всё очень просто, была отправлена на лечение своим любимым и заботливым мужем Григорием Петровичем.

         А всё отчего,  приключилась с ней такая неприятность, так это можно сказать от  её доброты и отзывчивости, помогла молодым людям перевезти через границу литературу, которую в нашей Империи очень не приветствовали.
         Рискованное поручение приятно щекотало  самолюбие, а личное отношение к чему – то важному и большому, пьянило и затягивало.

         Вот только слабенькое здоровье к простудам подвело, в одной из камер царской охранки прицепилась не приятная болезнь, чахотка.
        Вмешательство мужа, его связей и не малых денег, свершили своё дело, Лизонька вновь оказалась на свободе.
          Весь этот кошмар для Елизаветы Кузьминичны был уже позади, и жизнь как казалось, налаживалась вновь.

          Конечно полученное письмо из Италии, Анна Владимировна распечатала первым, от приятного волнения у барыни слегка дрожали руки, а присутствующие в комнате служанки не произвели ни малейшего шума, понимали, что этого письма их хозяйка ждала давно.

           Сами понимаете, что чужие письма читать не прилично, но  ведь и нам интересно будет узнать, хотя бы поверхностно, о чём сообщалось в письме, которое долгое время добиралось в наши края.

          Первое наперво в письме соболезновалось  о трагичной гибели дорого и любимого папеньки, далее длинное описание сборов поездки на лечение.

        На  поездку  в Италию напросились две молодящиеся тётушки со стороны мужа, со своими пожилыми служанками, вдовому дядюшке захотелось поддержать их компанию, к счастью его отговорили взять с собой слугу и собственного повара, довольно было и одной кухарки, а если понадобиться, то уже по приезду наймут на месте местного повара.

        Так что в поездку, после долгих споров и уплотнения, отправлялись:               
                Елизавета Кузьминична и её горничная.
                Две тётушки и их прислуга, с условием, что в их обязанности входит присмотр за дядюшкой.
           Сам дядюшка спокойный и рассудительный господин, своими нескончаемыми умными разговорами мог утомить кого угодно.
             И наконец, кухарка, добротная русская женщина, умеющая организовать обед чуть ли не из топора.
                Итого набралась компания - команда из восьми представителей различных слоёв Огромной Российской Империи.

          Теперь о взятых с собой вещей, их так оказалось так много, что они едва уместились на одну телегу.
            Как поговаривал дядюшка, их табор (а в этом ничего особенного не было, ещё в большем количестве отправлялись представители большой России в заграничные поездки), после утомительного переезда прибыл в солнечную Италию на Лигурийскую Ривьеру, под Нерви в Вogliasco.
            Где полностью была снята двухэтажная вилла с прекрасным видом на море.

       Как оказалось в этих местах, да и по всей Италии оказалось на отдыхе и лечении большее количество разночинного российского народа.

     Одним из известных личностей в этом же поселении можно назвать Георгия Плеханова.
         А в самом Сан – Ремо, это совсем рядом, имеется дом царственных Романовых.

             Далее Лизонькой описывалась прекрасная природа и обилие вокруг всевозможных цветов, затем личное лечение и высокие цены абсолютно на всё.
       Куда ни глянь везде дороговизна, а ей требуется хорошее питание, лечение и отдых.

         Всё хорошо бы, но вот жаловалась любимая дочка не достаток средств  на лекарство и лечение, видите ли, Григорий Петрович, её уважаемый муж начал ограничивать в средствах, да и отдых тётушек и дядюшки съедает большую часть выделяемых средств.

    Вот и подошли мы к самому главному моменту письма, где Елизавета слёзно просила маменьку выслать энную сумму денег для уплаты накопившихся долгов  и на гонорары докторам.

            Дочитав письмо, Анна Владимировна в негодовании отбросила в сторону письмо, вся покрылась красными пятнами, её как любящую мать понять можно, муж скупердяй отказывает её доченьке в средствах, да как он посмел!

        Ещё не видели Анну Владимировну в таком грозном виде.
             Она сжимала кулаки, топала ногами и не могла подобрать слов, чтобы высказать в адрес зятя свой ярый гнев.

          Как так можно жить!
                Отказать в лечении, да это же большой грех.
                Ведь её Лизоньке нужны деньги для лечения, а не на какие там ни будь наряды и развлечения.
             - Не прощу!
                - Не прощу такого!
                Только и могла выговорить барыня.



10 фев 2017 г.