Все еще впереди

До двадцати восьми лет я ждала Любви с большой буквы. Сама понимала, что это смешно и нереально. Но не могла решиться выйти замуж без настоящего чувства. Да, по правде говоря, у меня и соблазнов особых не было. Наш город -  город невест, почище, чем Иваново. А я, увы, не секс-бомба, хотя и не хуже других. Так что женихи валом не валили. А главное, я сама ни  разу не была по-настоящему влюблена. Однажды показалось, что могу всерьез увлечься человеком. Но он был женат, растил дочь, а на меня не обращал особого внимания. И я выбросила из головы свои фантазии, можно сказать, задушила любовь в самом зародыше. Не в моих правилах уводить мужа от жены, забирать отца у детей. Да и не в моих силах, наверно.
А когда стукнуло двадцать восемь, я решила: хватит блажить, пора семьей обзаводиться. Иначе-чем жить, не работой же своей бухгалтерской? Тут и человек подходящий подвернулся: всего на два года старше меня, женат не был, не пьет, не курит, от работы не бегает. Словом, не муж, а клад по нынешним временам. Подружка моя –Татьяна – больше всех радовалась: «Я уж и не чаяла тебя замуж выдать. Все люди как люди, а ты витаешь где-то». Через год дочка родилась. И стала я «как люди».
    А радости нет. Первое время вообще думала: не выдержу, сбегу. Ночью проснусь, просто выть хочется с тоски. Лежит рядом чужой человек, ненужный мне, не милый. Такое чувство, будто сама себя в могилу живьем закопала. Бывало встану, запрусь в ванной, наревусь досыта.  Потом  умоюсь и спать. Виду не подавала, что тошно мне. Танька одна знала все. И недоумевала: «Чего надо? Сама говоришь: мужик, как мужик: и по хозяйству поможет, и приласкает. А тебе неземную любовь подавай. Где ж ее найдешь на земле-то?».
   С годами, конечно, все прошло. Привыкла я, смирилась. Да и некогда было особенно копаться в себе. Работа, дом, ребенок, магазины наши дурацкие. И книжку почитать хочется, и в кино, в гости сходить. Да еще дачу завели. С весны до осени свету белого не видишь. Словом, пока Лялька росла, все у нас было просто отлично. Мы, кажется, за все годы слова плохого ДРУГ другу не сказали . Все знакомые считали нас образцово-показательной семьей. Я и сама поверила, что вот такое  и есть, счастье. Негромкое, неяркое. Просто живут рядом два человека, устраивают, как могут, свой дом, заботятся о ребенке, ДРУГ другу помогают. Разве этого мало?
К сорока шести годам я совершенно успокоилась, почувствовала себя уверенно и даже по общему признанию, похорошела. И тут наша Лялька влюбилась. В свои семнадцать лет! Ходит - земли под собой не чувствует. И мальчик (он на год старше) глаз с нее не сводит. Кое-как дотерпели, пока ей восемнадцать исполнится - и в ЗАГС. Видели бы вы, как сидели она за свадебным столом. Кажется, просто светились от счастья. И в целом мире для нее был только он, а для него-она. Я тогда подумала: «Господи, ну за что ты лишил меня счастья любить... и быть любимой! В чем я перед тобой провинилась?»
О любви мы с Игорем никогда не говорили. Я от него даже слова такого ни разу не слышала. Пыталась как-то выспросить, любил ли он кого-нибудь до меня. Не из ревности (что к прошлому ревновать) - из любопытства. Он только отмахивался: «Ну чего там говорить, выдумала тоже!». А когда поинтересовалась, как он ко мне от, вообще руками замахал, будто я о чем-то неприличном спросила.
...Год назад прихватил меня приступ аппендицита. Да так, что едва до больницы довезли. Было это поздно вечером. Сделали мне операцию, все обошлось благополучно. Но чувствовала я себя, конечно, не лучшим образом. Только к вечеру следующего дня оклемалась. И тут медсестра мне говорит: «Женщина, если вы можете, черкните своему мужу пару слов. Он ведь со вчерашнего дня так и не уходил домой. Стоит, как вкопанный. Мы ему говорим, что у вас все в порядке, а он молчит и не уходит».
У меня прямо душа замерла. Давай умолять ее, чтобы пропустила ко мне мужа, хоть на минутку. Она долго сопротивлялась, но в конце концов сдалась. Когда он вошел ко мне в палату, я в первую секунду даже растерялась. Игорь был таким моложавым, подтянутым. Теперь передо мной стоял ссутулившийся, бледный мужчина с ввалившимися глазами и седыми висками. Он постарел в один день.
- Ну как ты? - спрашивает Игорь. А я и слова
сказать не могу. Кажется, только открою рот-зареву в
голос. И что я за дура такая! Всю жизнь искала сама
не знаю чего, а настоящего человека не заметила, не
оценила, хотя он уже почти четверть века рядам со мной. Смотрю на него и ничего не вижу из-за слез. А потом подумала: чего я реву? Ведь мы живы, здоровы, значит, все еще можно  исправить.