Миражи

"Господи, как долго звонит телефон.... звонит и звонит, гулким эхом гуляя по коридору. Почему же никто не подойдёт?
Нет никого.
Меня нет.
Юры нет".
Валя сидит в ординаторской, раскачиваясь на стуле, баюкая  свою боль, свою утрату.
Сегодня она опять дежурит. Скорая то и дело привозит новых больных.
Обычно полная ординаторская, сейчас пуста.
Больных, много больных. Что-то случилось в карьере. Скорые снуют туда-сюда.
Как резанул взгляд пожилой медсестры, принимавшей этот вызов. Жалеющий.
"Почему она так жалеючи на меня смотрит? Почему стих разговор?"
- что там?
- Доктор, там парочка угорела. Люська и молодой геолог, красивый, говорят. Парень насмерть, а эта, жива ещё. Ишь, шалава, ниче ее не берет, без сознания. Родственники ее тут толкутся.
- доктор, спасите ее, доктор! Ну вы же сначала врач, клятва у вас там была. Что уж теперь, хоть ее спасите. Бестолковая она, да, беспутная, сестра ведь. Простите ее.
"Простить. Да, простить надо, как там в Библии. За что ее простить?"
Валя битый час спасала какую-то Люську, не отходя от неё. Красивая рыжая Люська была без сознания.
В посёлке геологов все дома были с печками, угорели голуби, увлеклись, забыли про заслонку.
Как это - угореть от любви, пылающей как огонь в печи, Валя не могла понять. Потерявшая в войну родителей и выросшая в детском доме, Валя не была искушённой в этих вопросах. Всегда стеснялась мужа, даже когда родилась дочь.
Люська и без сознания была хороша, густая копна волос рыжим облаком лежала на подушке, холёная рука с красивыми, покрытыми перламутровым лаком ровными ногтями безжизненно перечеркнута капельницей.
Валя поежилась, втянула покрытую белой медицинской шапочкой голову в плечи, посмотрела на свои короткие ногти.
Маникюр. Здесь в степи неслыханное дело.
Врач от Бога, она много километров наматывала по степи, объезжая геологоразведочные партии, одиноко стоящие юрты. Спасала, лечила.
Шёпот в коридоре разорвал мозг.
- она в курсе?
- о чем ты?
- ты что, весь посёлок знал - ее Юрка  к Люське ходил.
- да у неё много ухажеров этих, охочая она до любви, Люська-то.
"Какой Юрка, к какой Люське?"
- доктор, простите ее.
"Да-да, конечно. Простить. Кого простить?
Юра. Мой Юра. Он на смене, в карьере".
- доктор, надо бы свидетельство о смерти подписать, в морг идите, там парень этот, что угорел, - заглянул санитар.
Ноги становятся ватными, каждый шаг по коридору в морг - путь на Голгофу.
Валя стоит перед телом, накрытым белой простыней. Она уже видела смерть, врач ведь.
Всего одно движение - снять край простыни. И все.
Потом ничего.
"Какой Юра красивый. Всегда был красивый.
Мой Юра красивый", - медленно рассматривает лежащего мужчину Валя.
Вот теперь точно все.
"Господи, как долго звонит телефон.... звонит и звонит, гулким эхом гуляя по коридору. Почему же никто не подойдёт?
Нет никого. Меня нет. Юры нет.
Я врач. Снять трубку".

"Валя, Валюшка! У нас авария в карьере, со мной все в порядке! Ты когда дома сегодня?"