Мое пребывание в ГСВГ. Глава 8

3 мотострелковая рота

После Присяги нас развели по подразделениям, в которых нам теперь предстояло служить. Большая часть нашего взвода карантина попала в 3 мотострелковую роту, где нас разбросали по разным взводам. Как же мы обрадовались с Сашкой, когда узнали, что и в 3 роте будем служить в одном взводе и даже в одном отделении! Попал в нашу роту и Васька Гальцев, только в третий взвод. Но он пробыл у нас недолго. Дело в том, что еще в карантине его записал к себе дирижёр оркестра полка старший лейтенант Адамов. У Васьки на гражданке было музыкальное образование, он даже успел поработать в своем сельском клубе. Играл в ансамбле, крутил дискотеки. Владел многими музыкальными инструментами. Потому по штату он продолжал числиться в нашей роте, но по факту он почти все время проводил в оркестре, где репетировал вместе с музыкантами сверхсрочниками. Там же он оставался и спать.
Офицерский состав нашей роты был неплохим. Ротным был старший лейтенант Проханов. Боевой мужик! Была у него харизма полководца. Не удивлюсь, если он далеко пошел потом по службе. Он не был строгим уставником, но его слушались беспрекословно. При нем наша рота стала одной их лучших в полку по боевым показателям. Только пробыл он у нас при мне еще не долго. Вскоре его перевели обратно в Союз. Но о том чуть позже. Старшиной же роты оказался выполняющий обязанности старшины в карантине наш же прапорщик Кравченко, с которым мы смогли познакомиться уже в карантине. Мне он сразу понравился. С юмором, умеющий держать солдат в ежовых рукавицах. Рота его тоже уважала. Да и ко мне он как-то сразу с симпатией отнесся. Я это почувствовал еще в карантине. Он мог и не взять меня в свою роту, ведь именно он отбирал себе людей из карантина. Но взял.
Обнаружил в роте земляка. Он только прибыл из учебки сержантов, так что был на период меня старше, Савченко Серега. Правда, он попал во второй взвод. Но все равно, осознание того, что рядом служит земляк, приносило в армии некую отдушину. Действительно, в армии к землякам часто относятся чуть ли не как к самым близким друзьям. Мы подружились и с Серегой. Это был простой парень, без рвения к лычкам, не карьерист. С чувством юмора… Ну, без юмора в армии вообще нельзя. Если все принимать близко к сердцу, то можно и рехнуться…
С 1 декабря начался учебный период. Первые учебные тревоги. Пошли реальные нагрузки, с которыми мы не сталкивались в карантине.
Я уставал. Времени не хватало. Вечное недосыпание. Я никогда не думал, что смогу научиться спать стоя. Да что там стоя. Спать на тумбочке дневального – это не чудо. Через это все мы прошли. А вот научиться спать маршируя по плацу, да так, что одновременно тебе снится сон, и в это же время через этот сон ты слышишь команды: «На ле-во! На пра-во! Левое плечо впе-ред! На ме-есте стой! Раз-два!», - этого я себе представить на гражданке не мог. Оказывается, и этому можно научиться. Я научился спать там, где сел. Я научился не обращать внимание на то, куда ложишься вздремнуть. Не важно, чисто там или грязно, сухо или мокро. Только бы хотя бы минут десять вздремнуть. И тогда у многих из нас была одна мечта – вернуться домой и первым делом просто отоспаться. Этого опыта на гражданке я не имел.
Ощущение голода в первые полгода службы. Нет, кормили нас неплохо. Хотя, бывали и свои казусы. Но организму той еды почему-то не хватало. На гражданке, бывало, мог не есть днями. Мать все уговаривала: «Ну съешь хотя бы одну котлетку!» И есть не хотелось, хотелось гулять. А тут набрасывались на ту горячую еду и быстро поглощали, потому что времени не прием пищи много не давали. Что успел съесть, то твое. Что не успел – значит не голодный. Нет, это касалось не всех, а лишь первогодок. Второгодки могли себе позволить есть не спеша. Это нас так воспитывали сержанты. Правда, иной раз и офицеры или старшина могли себе позволить повоспитывать всю роту принимать пищу быстро. Но такое они практиковали не часто. Как правило, только после какого-то залета от нас следовало такое воспитание.
Питание было разного качества. Задалбливали порой однообразием. Привезут в полк гречку. И начинается: на завтрак гречневая каша. На обед гречневый суп и та же гречневая каша, на ужин гречка. Потом картофельное пюре дают по три месяца. Потом горох месяцами. Потом снова гречка…
Мясо привозили со складов НЗ (неприкосновенного запаса). Когда мы его разгружали в наряде по столовой, то на замороженных тушках стояли печати заморозки. Это был и 1939 год, и 1944 год, и другие древние даты. Меня всегда волновал вопрос: как это мясо не съели в войну 1941-45 годов? Как оно сохранилось на тех складах?
Говядину можно было есть и старую. А вот баранина была как жвачка. Также было много жирного мяса. Бывало, достаешь его с кастрюли, а оно от жира соскакивает с ложки и попрыгало по столу… «Деды» обычно выбирали себе мясо без жира. А молодым жир оставляли.
Давали и рыбу. Ее привозили замороженной и сильно пересоленной. Хоть и отмачивали ее в столовой подолгу, но это не спасало. Лично я ни разу за два года службы качественной рыбы так и не попробовал. Всегда пересоленная была. Потому со временем я ее даже не пытался есть.
А вот что у нас готовили вкусно, так это макароны по-флотски. Отходов для свиней в такие дни в столовой почти не было…