Рита

В двадцать семь лет Гарион Кёллер превратился в обычного циничного пьяницу, каким потом и останеться до конца своих дней. Он старался скрыть тот факт, что беспросветно пьет, но люди, которые оказывались рядом с ним, регулярно чуяли несмываемый хронический перегар из его рта.
Первый свой стакан он выпил в ту ночь, когда умирала его жена. Маргарита подхватила болячку от одного из пациентов Гариона. Её муж всегда принимал больных у себя в кабинете, если так можно было назвать кладовую, не смотря даже на то, что в на втором этаже, в деревянной кроватке спал младенец, укрытый хлопковым одеяльцем цвета шалфея.
Все было хорошо до последнего клиента талантливого врача. Старый больной мужик, тобиш пациент,  был похож на гнилой сопревший гриб. Он обильно кашлял и отхаркивал  кровь,  а вместо пота, из его тела выделялся дурно пахнущий ихор.
Никто не заподозрил, что гриб ядовитый и что именно Маргарита, из-за своей легкомысленности, сорвёт эту галерину. Младенец умер чуть позже матери, подхватив заразу через грудное молоко.


Бернадетт всё это время наблюдала, как из сарая вылезает Гарион. На фоне такого жалкого утра он выглядел еще хуже чем обычно, но Берни закрыла на это глаза, как и на всё остальное, что ползло следом за мужчиной.

Улицу ещё с самого утра наколяло солнце. К двенадцати дня воздух становился значительнее горячей кипятка, а дорога  перегрелась до такой степени, что, пожалуй, только обувь избавляла стопы от кошмарной участи быть зажареными к обеду.
 Уинстон и Роберт  сидели в тени под крышей веранды стараясь починить старый кондиционер, который бездействовал уже более двадцати лет. Однако перекур Уинстона заканчился уже как двадцать минут назад и Роберт снова остался один.
Доедая обед мужчины, что тот не забрал с собой, Пауэр наблюдал, как искусственно созданный, туманный дым пытался скрыть массивную стену, ограждая синтетический город от мусора внешнего мира.
Робби подумывал побыстрей убраться из этого приунылого городка и найти обитель подальше от гиганской стены, которая снаружи выглядела ещё куда более внушительно.
-Чем дальше отходишь от стены- тем ближе она кажется. Уйдёшь слишком далеко и она тебя раздавит.- повторил у себя в уме Роб, вспоминая последний увиденный им столичный рекламный щит. В итоге он пришел к выводу, что прошло уже пару часов.
Холодная питьевая вода закончилась и Робби бросил крутить гайки, окончательно убедившись в том, что он делает что-то бесполезное.

***

Гарион сидел на кухне, допивая каплю джина, что после вчерашнего запоя осталась в грязном надбитом стакане. Окна были зашторены темной плотной простынёй через которую ели-ели пробивался кислород и совсем не проходил солнечный свет.
 Комната набилась дымом из штакета с табаком. Гарион взял в рот почти докуренную сигарету, без желания опускать её в пепельницу, и потянулся к краю стола. Двумя пальцами он достал до пистолетоподобного шприца, зарядил его,вставив картридж с полунаполненной колбой и в упор выстрелил в ногу, сжимая сигарету в зубах. Эту процедуру  он делал через день, во второй половине дня. Такое лекарство давало Кёллеру протянуть еще  35-40 часов прежде чем вирус продолжит распространятся по организму. Он не сумел избавить от мучений свою семью, но зато успел спасти самого себя, в разы замедляя свою кончину. Это чувство не даёт Гариону ни жить ни спокойно умереть, поэтому без джина и абсента он уже, возможно, никогда больше не уснёт.

Солнце село за фригидные горы и внешний мир канул в темноту. Пауэр до последнего ходил по городу с перспективой увидеть что-то кроме захудалых переулков,ели освещенных  подранных квартир и убогих смертников, что пытаются скрыться от ночного холода в драной одежде, на пустых проулках.
Но Роберт этим был нисколько не удивлён. Большую часть своей жизни он прожил в мелком районе около стены и ,до работы механиком , настоящий город он видел только из далека, поэтому мирная и спокойная жизнь ему даже не снится.
В итоге Пауэр решил вернуться обратно, потратив всё это время на более бесполезное занятие, чем ремонт ржавого кондиционера.
 
 Подходя всё ближе к дому, чувство безмятежности внутри Пауэра стало медленно угасать. В каждой комнате был включен свет, но кроме этого больше ничего не говорило о том, что внутри кто-то есть. Он стороной обошёл разбросанные по полу вещи и не спеша поднялся наверх, чтобы забрать свой чемодан и без шума куда подальше свалить. Облазив все комнаты на втором этаже он все таки решился вернуться в комнату Кристофера и поддаться соблазну присвоить себе чужое изобретение. Но коробки с пометкой "Лили-Роуз" механик не нашел.


- Ищешь мою мать?- выползая на коленках из-под кровати, шутливо, но с серьезным лицом, заявила о себе Бернадетт.
Роберт не понял ни её шутку, ни того, что она делала под этой кроватью все это время. Пауэр старался сложить цепочку из все возможных вариантов у себя в уме, но он перестал думать головой, когда Бернадетт встала перед ним в полный рост, поправив полу прозрачную ночную рубашку.
- Прости, что?- переспросил Робби, сделав вид, что не услышал её.
- Я видела, что кто-то стёр всю пыль с коробок. Я знаю, что это ты.
- Ты Бернадетт? Про тебя говорил Уинстон.- для достоверности спросил Роберт, ведь по словам Уинстона племянница его супруги почти не вставала с постели.
- Про вас никто не говорил, но я знаю кто вы такой, Роберт, и мне нужна ваша помощь.

***

После свадьбы на Роузи, Кристоффер Ватъч стал совершенно иным человеком и всё время проводил за работой, не уделяя свое время никому кроме неё. Он любил её больше чем жену и больше чем собственную мать, которая в агонии скончалась в ночь перед свадьбой любимого сына.
Никто и никогда точно не знал где и над чем именно работает Кристофф, но, до последнего вечера в своей жизни, Лили-Роуз любила его и таким.

- В последний раз с работы Кристоффера приходили пару лет назад.- Бернадетт всегда называла отца по имени, а вот мать никогда.- И требовали отдать им все, над чем он работал перед своим исчезновением. Тётка Этель и Уинстон обчистили всю комнату, выдрав даже кусок обоев с чертежами Кристоффа, лишь бы только они больше не приходили. Три месяца назад я нашла эти коробки, здесь в комнате, в мастерской за стелажём. Никто кроме меня про мастерскую не знал. Я видела куда Кристоффер прятал ключи и поэтому без труда вошла. Честно, я не знала что с ними делать и поэтому оставила под столом. Сегодня вечером эти люди вернулись, потребовав отдать машину времени, которую якобы изобрёл Кристофф. Я услышала их когда они только стояли на пороге, поэтому успела забрать коробки и спрятаться в мастерской. Я не знаю, что нашло на меня, но когда я вышла ни Этель, ни Уинстона уже не было. Потом я услышала, как открылась дверь и спряталась под кровать, подумав, что они вернулись за мной, а это оказались вы.- Берни рассказывала все это легко и свободно, при этом понимая, что из-за неё тётка и её муж, возможно, больше никогда сюда не вернуться.
- При чём тут я?- выслушав её до конца Пауэр сжал в руках свой чемодан уже собираясь уходить.
- Я же не останусь здесь одна!- расшумелась Бернадетт, когда до неё дошло, что Роберт не намерен остаться.- Нет, вы конечно можете уйти, но не зря же вы вернулись в эту комнату. Зачем вам коробка?
- Что ты хочешь от меня?
- Тётка говорила, что у Кристоффа был приятель, кажется Леонард. Он живёт далеко за фригидными горами, но это не так важно, как сломанная консоль. Роберт,- стала упрашивать молодая девушка, приподнимаясь с кровати - почините консоль в мастерской и можете забирать коробку себе.
Роберт конечно был согласен прихватить "Лили-Роуз" за такое пустяковое дело, но чем дольше Бернадетт говорила с ним, тем больше у него появлялось вопросов.
 
***

Уже горячие первые потоки света осветили голову Гариона, заставляя блестеть его немытые чёрные волосы. Плотные шторы быль раздвинуты по краям окна и комната пропиталась светом. Последние жаркие дни перед холодами на следующие несколько лет.
Гарион задрал голову ели раскрывая слипшиеся закисшие глаза.
- Рита?- померещилось ему, когда через помутневшее зрение он увидел сидящий напротив призрак.
- Нет.
Голова мужчины вернулась на стол, когда до него дошло, что его галлюцинация это Бернадетт.


***

На двадцать седьмом году жизни Гарион Л'омбэр уже успел превратиться из талантливого врача в самого, что ни на есть, пьяницу (правда он это умело скрывал).

Пол года назад заболела и умерла его жена. Маргарита была медсестрой и подхватила заразу от больного старика Руперта, который пол жизни жил с прозвищем "Старый Гриб".
Но никто и подумать не мог, что гриб окажется ядовитым и именно Маргарита, из-за своей легкомысленности, сорвёт эту галерину.

Грейс наблюдала, как из сарая вылезает Гарион. После смерти жены он больше не спал в доме и каждый вечер уходил в сарай.


На улице с самого утра стоял ад.
- Этель, зачем вывела Грейс? Жара!- Уинстон и Роберт сидели в тени под крышей веранды.
Уинстон пил разбавленный бурбон, а Пауэр копашился в ржавом кондиционере, с надеждой на то, что он протянет хотя бы пару дней.
- Гарион сказал.- Этель натянула на племянницу шляпу из соломы.
- Ах Гарион сказал..так значит..ну-ну - подвыпитый Уини уже туго соображал и бурчал себе под нос непонятные слова.
- Давайте я помогу ему подняться в дом.- начал Пауэр докручивая гайку.
- Я сама. Поднимайся пьянчуга.- женщина вздохнула и взяла супруга под руку.

Грейси провела тётушку взглядом до поворота и села на стул Уинстона.
- Вы сейчас спите в кровати моего отца.-обратилась она к Роберту.- Там уже много кто ночевал, с тех пор, как он пропал.