Пиононо

Однажды, в монастырь святой Клары деревни Лоха привезли  вдовствующую герцогиню. Событие сие, надо сказать вполне рядовое, и монашки не придали ему особого значения, до тех пор, пока не увидели аристократку своими глазами:
молодая(всего 33 трех лет от роду),  тонкая, статная, хорошенькая, хоть и маленькая...

Это была Ана де Мендоса, герцогиня Пастрана, более известная как принцесса Эболи. Пожелай она скрыть свое имя перед монахинями, ей бы это все равно не удалось, ибо она была единственной дамой из высшего общества, у которой не хватало одного глаза.

Монашки тут же принялись перемывать косточки новоявленной послушнице, а посплетничать было о чем: принцесса Эболи—фаворитка короля Филиппа Второго, и самая знаменитая придворная интригантка своего времени...

Сплетни—это домыслы, а домыслы--порождение вопросов, оставленных без ответов. А вопросов у скучающих монахинь было оОй как много...например:
1) А как Эболи лишилась глаза?
2) А не слишком ли странно, что муж ее почил сразу, как только поползли слухи о симпатиях короля к Ане?
3) Почему принцесса ушла в монастырь, оставив в миру на попечении родни шестерых своих детей?
И, наконец,
4) почему ее недолюбливает сама преподобная мать Тереза Авильская—основательница ордена босоногих кармелиток?

За несколько дней жизни в монастыре, принцесса Эболи бесконечное  число раз ощущала спиной недобрые взгляды соседок по святой обители и слышала непрекращающееся шу-шу-шшу-шу-шу....

 «С этим надо что-то делать»--подумала Ана: «И молится приятнее, если отношения с сестрами во Христе хорошие, вот надо и заняться налаживанием этих самых отношений...»

Развеивать мифы о своей персоне Эболи и не думала, ибо оправдания перед кем-либо были ниже ее достоинства... что остается(?)....хорошо бы сделать нечто хорошее, полезное, тем самым завоевать уважение к своей персоне...

«Нужно найти проблему, животрепещущую для всех в этой обители, а может и для всей деревушки, и красиво устранить ее»--решила Ана.

Долго искать не пришлось, ибо проблема лежала на виду:
Губернатором деревни Лоха совсем недавно стал Фернандо де Кабра—граф, старый прелюбодей, и просто сукин сын каких мало...
 
Дело в том, что как только этот распутник вступил в должность, он сразу восстановил «право первой ночи»! Каково а? Да об этом праве в Лохе уже лет триста никто не слыхивал...

Но граф заявил: « Любая вышедшая замуж простолюдинка из моих владений, обязана провести первую ночь  со мною, что всем следует понимать как благословение господином брачного союза своих подданых»......и еще добавил с издевательской ухмылкой: « Любая простолюдинка...., если конечно она не хромоножка...»

Честные девушки Лохи, желавшие сохранить невинность для своего мужа, сразу после свадьбы, собирали на поднос различные явства со свадебного стола, и с этими подношениями начинали восхождение по длинной и крутой лестнице, ведущей в замок графа...

Будто случайно, девушки спотыкались, ломали себе лодыжку, и на всю жизнь оставались хромоножками...но,  сохраняли свою женскую честь и доброе имя...
Именно поэтому, уже почти пятьсот лет, по всей Андалусии ходит поговорка: «Женщины Лохи, кто не проститутки, те хромоножки». Мда,...тогда  печально ...а ныне обидно звучит, но тут уж ничего не поделаешь....

Но что же граф? Ай да сукин сын, ай сластолюбец, день когда принцесса Эболи узнала его имя, стал для него одним из самых черных... Ведь наша светская львица имела компромат на бОльшую часть высокородных дворян Испании...

Эболи вспомнила исторю, рассказанную ей своим мужем о графе де Кабра...
Дело было так:
Десять лет назад, муж нашей героини Руй Гомеш герцог Пастраны прибыл с краткосрочным посольским визитом в Марокко. В свите герцога состоял и граф де Кабра.

Не знаю, каким местом думал граф, но уже на второй день визита в Фесс своими любовными похождениями чуть было не развязал войну между двумя державами..

Граф вожделел наложницу одного высокородного мавра по имени Абу Али ибн Саид...и даже не спрашивайте меня о том, как это вообще возможно воспылать страстью видя только лишь два глаза сквозь узкую прорезь никаба...

Много ли нужно вспыльчивому мавру, чтобы глаза его налились кровью от гнева и ревности, и в его сердце родилось непреодолимое желание мести? Всего то донос слуги, ведающий о том, что граф хлопнул наложницу Зухру по пятой точке, когда та проходила по коридору дворца, замыкая длинную вереницу жен и наложниц....

Хлопок по попе! Достаточно для кровавой мести?..эх..маловато будет ..даже для мавра....но проучить наглеца необходимо...

И мавр затевает игру: его люди надевают маски и выкрадывают графа...увозят его в дом посреди удаленного от всего на свете оазиса. Абу Али предстал перед графом в маске и объявил следующее:

--Вы позор для Испании де Кабра, и в исламе и в христианстве прелюбодеяние—большой грех..мы видели как вы пристаете к честным женщинам на базаре...любите сладенькое?..так сегодня будет много сладкого...

После этих слов люди Абу Али схватили графа и посадили его в громадный котел наполненный сладким кремом для пирожных и стали подогревать котел на медленном огне...

У графа приключилась истерика: он верещал как испуганная девушка, просил прощения, но его палачи в масках посмеиваясь продолжали помешивать крем в котором томился граф.

И лишь когда крем в котле стал нестерпимо горячим, а де Кабра уже окончательно впал в отчаяние, в дом ворвались какие-то воины и перебили мучителей.

 Шефом избавителей графа от страданий и гордым спасителем назвался сам Абу Али. Графу невдомек было, что бой у котла( в коем он сидел), в котором были перебиты все люди в масках, являлся мастерски подготовленной инсценировкой.

Графа освободили, и через два дня выслали в Испанию, но на всю жизнь де Кабра возненавидел арабские сладости...

Вспомнив все обстоятельства былых приключений графа, Эболи начала действовать:
Выходила замуж очередная простолюдинка Лохи, и в разгар свадьбы Ана распорядилась вызвать девушку к себе в келью. Принцесса приготовила бисквитный рулет, нарезала его, и поставила кусочки рулета на попа, и залила их таким же кремом,  которым некогда отучали от сладкого графа.

Готовые пирожные Эболи отдала девушке и наказала следующее:
--Когда придет время отправиться в замок де Кабры, возьми в подношение ему эти сладости, и молись, чтобы все случилось так, как я задумала, и все будет хорошо...
--А как называются эти пирожные –спросила девушка..
--Незнаю,  я их только что придумала—ответила Эболи—как звать то тебя дитя?
--Нона—смущенно сказала девушка,--я девятый ребенок в семье, потому и имя мне дали такое странное...
--Вот пускай и пирожное зовется Ноно—улыбнувшись произнесла Ана.

Тем же вечером, Нона вошла в замок к графу со своим сладким подношением.
Видя кремовые шапочки и учуяв их аромат граф принялся чихать, правый глаз его задергался, после началась икота, задрожал голос и сорвался с баритона на фальцет...

 Граф поспешно выгнал девушку, чтобы она не видела его в таком состоянии, и несколько дней не выходил из замка. Когда окончился период затворничества, он прелюдно объявил об отмени «права первой ночи»....

Обитатели  Лохи были несказанно благодарны Эболи за содеянное, а сестры-монашки перестали шушукаться за ее спиной.

Недолго Ана наслаждалась признательностью  и уважением  жителей Лохи, ведь уже через месяц после описаных событий она была вызвана королем ко двору...

А пирожное Ноно стало главной гордостью деревенских кондитеров на века. Четыреста лет спустя, Лоху посетил папа римский Пий Девятый. Он поробовал Ноно, и ему понравилось, а местные жители это заметили, и решили переименовать пирожное Ноно в Пиононо в честь папы римского...

И по сей день Пиононо пользуется популярностю, рецепт частично засекречен, и лучшие пирожные этого вида делаются в деревне Лоха и в соседнем городке Санта Фе...