Стресс на взлете

            Самара для нас –  как Бермудский треугольник. Вечно там что-нибудь случается. Так и на этот раз. Полетели в Сочи на 702-й. Туда вроде нормально. Правда, высокие сиденья, а я этого не люблю; в результате сел в Самаре на пупок 150 чуть жестковато. Но помог и встречный ветер на глиссаде: присадило до знаков, несмотря на то, что я готовился, держал режим и шел на точку ниже. Вроде выровнял высоковато, а тут плюх – и покатились.
           Коля в Сочи сел с перелетиком, долго опускал ногу и только потом включил реверс, – ну типичная посадка по методике незабвенного Ф. Правда, полоса длинная, 2700, хватило с избытком, но я поворчал.
           Сочи на одну ночь; вечером шашлык с девчатами. Лил дождь, неуютно; грелись водкой, по чуть-чуть, без особого энтузиазма; поболтали, даже чего-то пытались спеть, потом ушли спать.
           Утром встали как стеклышки, прошли санчасть и воспарили. Летел за штурвалом я, старался, сел в Самаре в дождь и с боковичком, мягчайше. Вот ведь  как мобилизует тебя осознание символического похмелья. Ну, подготовимся же, да и полетим дальше.
            Щас. В АДП лежит радиограмма: после взлета нашей 702-й в Сочи нашли на рулежной дорожке раздавленный фонарь.
            А там нечего давить: рулишь прямо по магистральной, потом вправо, по 8-й РД.
            Ну, как положено, инспекция осмотрела колеса, ничего не нашла, составили акт.
            Ладно, поехали домой. Очередь Коли, взлет на номинале. Дали номинал, стали набирать скорость: 160, 180… и тут четкий доклад Валеры Евневича: «Двигатель номер 3! Экстенно!»
            Мгновенная реакция: «Прекращаем взлет, взял тормоза!» Коля тут же отбарабанил на магнитофон: «Стоп, малый газ, реверс, интерцепторы!» Штурман Максим Кушнер четко отсчитывал скорость: «140, 120, сотня!»
            Тут до меня дошло, что нет смысла тормозить – мы же еще в начале полосы. Выключил реверс, сразу к Валере: что?   Оказывается, загорелось табло «Вибрация велика», потом загорелось и табло «Опасная вибрация» – экстренно выключил третий двигатель. Ну, молодец. Так: Коля, доложи старту.
            Коля доложил о прекращении взлета по неисправности двигателя.
            На старте шум, бессвязные команды; тут же угнали на второй круг висевший на глиссаде борт.
            Сами зарулите на стоянку или буксир? Сами, сами.
            Вот и весь инцидент.
            Зарулил, дал информацию пассажирам, что причина – неисправность двигателя, что идите в вокзал с вещами, там будет вам дополнительно информация; ну, расшаркался.
            Тут же подкатила инспекция; нас под белы рученьки – и в санчасть: на алкоголь. Так положено при инциденте.
            Пережили неприятные минуты, когда три тети в белых халатах, с инспектором над душой, мерили нам давление, пульс и совали в рот пресловутую трубочку. Но поезд уже ушел, трубочка ничего не показала, а что давление у меня 180/100 и пульс под 100, это объяснимо. У железного Коли и вообще: 120/80 и пульс 64.
            Составили акты. Подписи. Потом в инспекции написали объяснительные и дали анкетные данные для сообщения в Москву. Пошла писать губерния.
            Пассажиром случайно летел с нами из Сочей как раз наш начальник авиационно-технической базы, он созвонился с кем надо, это помогло: техмоща забегала под самолетом.
            Взяли анализ масла на стружку. Осмотрели опоры. Сняли виброаппаратуру. Ну, лопатки осмотрели, само собой. Все в норме. Сам двигатель исправен. Отложили вылет до утра, утром установили новую виброаппаратуру, обгоняли двигатель, дождались прилета нашего официального представителя и заводчика, полдня оформляли бумаги.
            Мы же томились в неуютном профилактории, играли в карты и потихоньку пили пиво: снимали стресс.

            Уже к вечеру этого дня, когда произошло событие, местное самарское телевидение передало чудовищную информацию об отказе двух двигателей на взлете, а о жертвах, мол, будет дополнительно…
            И дома у нас какая-то сука из пассажиров раззвонила, и по телевидению же передали тоже что-то подобное: на Ту-134 в Самаре на рейсе Сочи-Красноярск отказ двух двигателей, командир Ершов.
            Почему сука? Десять человек, трусов, отказались лететь с нами домой на этом самолете: мол, ваш Медведев не хочет присылать новый двигатель или подсаживать для нас в Самаре попутный самолет… и так и не полетели. Ну, это их проблемы; а клеветону эта сволочь на нас напустила прилично.
            Ночью мы довезли остальных, смелых, пассажиров домой; в полете они успокоились, пили водку, а после посадки бурно хлопали и желали увидеть командира. Щас. Мне не до вас. Принес еще раз извинения, попрощался и тихо вышмыгнул.
            В штурманской в плане уже записано: Ершову явиться с утра в эскадрилью… а уже и так утро. Ну, поспал три часа дома, приехал, наглаженный, в контору, предварительно проверив, легко ли снимаются штаны. Полно народу, все подходят: Вася, ну что там? Всем один ответ: прекратил взлет по вибрации. Тьфу ты… твою мать… а тут по телеку нагородили… правда, уже Медведев выступил по телевидению с опровержением, уже и телевидение извинилось… ага, опровержение мелким шрифтом… в пять утра.
            Тут же загнали  к Лукичу в кабинет, написал объяснительную; ну, вроде молодцы… Потом еще объяснительную – оказывается, экипаж Ершова неправильной информацией пассажирам нанес убыток компании.
            Sic transit gloria mundi… Написал я в объяснительной, что же я   конкретно сказал тем пассажирам после заруливания. Попутно сдал зачеты к ОЗП: брал билет и с ходу отвечал трем комэскам; ну, отстали.
             Ну, орденов за такие случаи сейчас не дают.
             Все, конец полетани, иду в УТО. Но прежде – в баньку, снять стресс.