Ковёр

Когда-то давно было такое понятие «дефицит».

Это могло быть что угодно: и еда какая-то вкусная, и одежда какая-то красивая, и мебель какая-то удобная, и хрустальная ваза, и ковёр. Перечислять, вообще-то, можно было бы долго, потому что в те времена почти всё, чего хотелось, было дефицитом. Это удивительное общество называлось «развитОй социализм» который, когда закончится, должен был стать и вообще коммунизмом. Судя по тому, насколько социализм был похож на его описание в специальной литературе, что такое коммунизм было вообще лучше и не гадать, всё равно получилось бы как-то иначе. Но обошлось, вместо коммунизма после развитОго социализма случился недоразвитый капитализм, в котором единственным дефицитом стали деньги.

Но я сейчас не об этом.

Во времена дефицита всё-таки были такие места, в которых иногда этот дефицит, как тогда говорили – «выбрасывали» или «давали», то есть давали возможность ограниченному числу счастливчиков купить за деньги. Нынешним детям очень трудно объяснить, как такое вообще могло быть, но уж поверьте на слово, было.
Выглядело всё примерно так:

Какие-то осведомлённые люди сообщали, что в какой-то день в магазин завезут какой-то очень всеми желаемый товар. Группа людей, получивших эту информацию, сплачивалась в боевую единицу, дежурившую у входа в магазин денно и нощно до момента появления товара. Активисты вели списки, устраивали переклички, на ладошках записывали порядковые номера претендентов, чтоб не забыли, и чтоб их можно было опознать. Система была разработана досконально и использовалась повсеместно. Окружающие люди, узнавшие, что список уже заполнен, даже и не пытались попасть к прилавку, хотя случались и попытки создания альтернативных очередей с последующей атакой на подступы к прилавку.

Бабушка, бывшая тогда ещё полной сил активной женщиной, прознала, что будут «давать» ковры. Ковёр хотелось сильно и не только ей. Вместе с подругой они, сменяя друг друга, отдежурили трое суток и купили-таки себе по ковру.  Так себе ковры, но для тех времён, просто супер! Насквозь синтетические убогие, но крепко сплетённые коврики 1500 на 2000 мм жуткой аляповатой расцветки каких-то красно-томатных оттенков. Рисунок имитировал что-то восточное, но в весьма вольной трактовке. В любом случае, ковёр был предметом роскоши, поэтому дедушке была дана команда повесить это богатство на стену. Чтоб все видели, да и свой глаз радовался, ведь не просто так досталось это богатство!

Сказать, что дедушка был не особо рад, это ничего не сказать, но желание жены – закон. А будет вам известно, что в те времена понятие «перфоратор» ещё не существовало, как и понятие «ударная дрель». Если у коврика было 9 петель, это означало, что дедушка должен был 9 раз долбить дырки при помощи шлямбура (такой стальной инструмент для ручного пробивания дырок в бетоне) и молотка в твёрдых, как броня несущих конструкциях панельного дома постройки 60х годов прошлого века. Для тех, кто не в курсе, каждая дырка рождалась в муках минут 20-30 как минимум, это если без перекуров.  Помножьте на 9 самостоятельно. Ну и? То-то же… Всё воскресенье уходит на воцарение ковра на самом видном месте.

Наконец, коврик повешен. Ура! Все любуются. Так прошло много лет.  Грянул капитализм.

Вдруг выяснилось, что коврик – верх убогости, и держать его на самом видном месте – дурной тон. Спрашивается, куда его деть? У всех нормальных людей есть дача. Если какая-то вещь была убрана из квартиры на балкон, пролежала там лет 5 и не понадобилась, ей прямая дорога на дачу. Там вывезенные вещи или пытаются вновь создавать уют, или уничтожаются.

Ковёр был памятью о страданиях Бабушки, поэтому не мог быть уничтожен просто так. Это гнусно.

Лет пять он пролежал свёрнутый в трубочку в сарае. Всем мешал. Постелили в летней кухне. Года три на него лили подсолнечное масло, роняли жареную картошку, шашлыки, лили разноцветное вино и соусы, пока ковёр не перестал радовать даже там.

Тогда его снова свернули в трубочку, что понравилось полевым мышам, которые поспешили там свить гнездо и вывести своё потомство. Это было последней каплей. Был собран семейный совет, на котором решалась судьба реликвии. Старший из братьев взял на себя ответственность за восстановление товарного вида ковра. Все прочие очень этому обрадовались.

Старший купил всё, о чём кричала реклама. Втёр, пропитал, намазал, облил, пропылесосил. Убедился, что всё это полная фигня. И отрёкся от высокого звания спасителя раритета.

Эстафета перешла сразу (минуя среднюю сестру) к младшему брату, известному своим экстремизмом. Этот (будучи студентом чего-то химического) сразу приволок несколько канистр непонятных жидкостей, самая невонючая из которых была керосин. Всё это богатство было вылито на ковёр, явно не готовый к такому развитию событий. Ковёр сначала пошёл пятнами, потом начал плавиться и зашипел. Младший брат быстро надел какие-то особенные перчатки и свернул ковёр в трубочку, а после быстренько оттащил раритет подальше от жилых строений.

Дня два из угла, куда был эваруирован ковёр сильно воняло и потягивало дымком, но открытого огня не наблюдалось. На третий день ковёр сплавился в монолитную трубу диковатого цвета, слои которой было разорвать уже невозможно.

Вся родня собралась созерцать чудо. Труба получилась хорошая. Рассматривать её в качестве ковра было уже бессмысленно. Решение пришло как-то само собой. Трубу закинули в канаву и сверху насыпали землю для въезда. Всё это было названо «въезд имени Бабушки». На том проблема и разрешилась.