Новогодняя ночь

         Медленно приближалась новогодняя ночь. Еще несколько часов - и во всех уголках одного из городов, каких много в нашей стране,  под бой курантов взорвутся бутылки с искрящимся шампанским.  А пока: последние приготовления на праздничных столах.  На улице  еще видны  редкие, торопящиеся  прохожие.
     И никто не знает, что если немного отойти от светящихся большими окнами домов, в темноту узеньких улочек, а потом спуститься ниже к чернеющей речке, то можно увидеть совсем другую ночь.
    Мой герой - мужчина за шестьдесят,  лысоват, с большими, добрыми глазами под холодными очками медленно шел по так называемой набережной. Позади осталась деревянная пристань с тусклыми качающимися от ветра фонарями. Лишь серебристый месяц сквозь снежные облака освещал дорогу нашему путнику. Крупные хлопья снега обильно запорошили шапку и пальто. Никуда не торопясь, будто и нет всепоглощающей предновогодней суеты, незнакомец шел, глубоко погруженный  в свои мысли, глядя на чернеющую справа полоску местной речушки. Ночь, с голыми ветками колючих кустарников вдоль реки, казавшимися единственными видимыми ориентирами среди снегопада, одна властвовала вокруг.  И здесь, посредине, как казалось,  белой бескрайней, дикой пустоши, окружавшей безлюдную, уводящую в неизвестность запорошенную дорожку, серела одинокая фигура немолодого мужчины, куда-то бесцельно бредущего...
    - Ну вот и еще один год позади, - сам с собой разговаривая, остановился незнакомец , чтобы протереть замерзшие линзы очков.
   - Когда-то я готовился встречать Новый год, думал - с кем встречу, в какой компании…  А сейчас… Семьи уже нет, с бывшей женой не общаюсь, а дети - большие, сами по себе. Пришлют «смс» - поздравление и всё. Наверное, много таких, как я, одиноко встречающих праздник…  Все же хорошо, что я вышел на улицу.  Дома надоело - одно  и  то же, уже и ёлку не хочется ставить. Здесь хоть создаётся некоторая иллюзия какого-то движения, жизни. Вроде я и не один. Вот снег лицо облепил, ветер продувает - и я это чувствую, значит не умер ещё...  А праздник? Что изменится с его приходом? Это же просто символ... Ничего не поменяется...
      Впереди замаячил единственный горевший фонарь на покосившемся столбе. Он так же как и приближавшаяся к нему фигура стоял один среди тоскливой темноты.
      -  Вот, хоть под фонарем постою. Вроде уж и не одинок, - прошептал, переминаясь с ноги на ногу, немного замерзший мужчина.
Желтоватый свет от фонаря на несколько метров освещал сугробы, дорожку, вьющуюся вдоль реки, уходящую в темноту. Наш герой остановился, внимательно огляделся.  Вдруг, невдалеке, он заметил небольшого снеговика.  Видимо его слепила днем детвора. На снеговике что-то тускло поблескивало…  не то бусы, не то ожерелье.
Мужчина подошел поближе, нагнулся и пригляделся.
   - Точно, ожерелье, - прошептали холодные губы. Где-то я такое видел... или похожее...
   И тут у него в голове словно включился какой-то тумблер, в памяти стали всплывать картины из прошлого. Нашего героя, которого звали Виктором, будто перенесли из настоящего на двадцать лет назад, в ту далекую новогоднюю ночь, когда он был другим, когда он был счастливым.
    Тогда, после развода, накануне Нового года,  один из приятелей предложил встретить праздник за городом, в деревне, в неизвестной ему компании.
    Дом, куда приехал Виктор, был большой, трёхэтажный, из кирпича. Такие дома строили так называемые «новые русские», бездумно и безвкусно тратя деньги. Но внутри царила удивительная, неповторимая атмосфера загадочности. Везде преобладал синий цвет. Стены, задрапированные в синий бархат, сливались с синими портьерами на окнах. Справа и слева от широких, деревянных лестниц, ведущих наверх, висели необычные картины. Русалки, одетые как персидские шахини, зазывали своими хвостами в морские пучины. Пажи в средневековых колпаках хитро посматривали, словно предупреждали о чём-то. В канделябрах горели свечи, создающие непонятные тени. Чёрные двери были приоткрыты, увлекая гостей в таинственную глубину комнат.  Хозяйка, женщина лет пятидесяти, вся в шелковых, синих одеждах, в тон  воздушных штор на окнах большой прихожей, приветливо встречала каждого гостя, одаривая многозначительным взглядом, как будто уже знала  всю его жизнь. Шейла, так её звали, после приезда всех гостей, придумала оригинальный способ знакомства. На втором этаже, в небольшом зале, с темно-синем ковровым покрытием на полу, все встали в круг.  Мужчины – во внешний, лицом к женщинам, которые стояли во внутреннем круге.   Заиграла музыка, и образовавшиеся пары,  танцуя, стали знакомиться. Через некоторое время мужчины делали шаг вправо, образуя новые пары для знакомства. Лица подсвечивались красными абажурами на стенах. Танцующие фигуры, а с ними и мелькавшие тени, пробуждали первобытные инстинкты, желания окунуться в  мир необузданных страстей. Виктору было интересно наблюдать новые лица. Лишь странные звуки отвлекали его, исходившие от одного из двигавшихся мужчин. Так обычно хрустят кости в неразмятых суставах.
      Виктор не думал о серьёзности общения. Он просто говорил приятные комплименты, наблюдая за менявшимися женщинами. Так обычно проходя мимо цветника, мимоходом лаская своим прикосновением листочки, не задерживаются на самих цветках. Каждая женщина, появлявшаяся перед ним, привносила что-то своё, и окружение вокруг мужчины странным образом менялось. Он чувствовал, что  с разными женщинами он становится тоже другим. С одной он чувствовал себя морским пиратом среди бушующего моря, с другой – тихим мышонком, чувствующим приближение хищной кошки. Он уже начал уставать от быстроменяющихся ролей, но вдруг…  появилась вся в красном красавица. На шее у неё блестело янтарное ожерелье, в позолоченной оправе. Она представилась, но он не смог запомнить её имя. В голове витало новое, придуманное молодой женщине имя – Ожерелье. Она была лет тридцати - удивительно хороша собой. Её черные вьющиеся волосы очаровательными прядями воздушно спадали на высокий лоб, тонкий нос говорил об игривом упрямстве, а полуоткрытые нежные губы влекли к себе неповторимой свежестью. Глаза молодой женщины были синие-синие, словно два  василька. От женщины шла добрая, располагающая к радостному состоянию, энергия. Когда она, танцуя, поднимала руки, то они как два больших лепестка, словно излучали тепло солнца.
    С момента ее появления Виктор как-будто немного опьянел. Появились забытые ощущения влечения, всё сильнее становилось желание быть рядом с этой женщиной, наслаждаться ее дыханием, взглядом, ее движениями…  Лишь иногда слышимый треск суставов двигающегося где-то рядом мужчины, раздражал, мешал полностью погрузиться  в приятные ощущения.
     После знакомства все пошли за стол в гостиную на первом этаже. Огромный  дубовый стол изобиловал всяческими яствами.  Виктора уже мало интересовало веселье, царившее среди присутствующих. Для него все окружающее пространство наполнилось тонкими нитями зарождающегося потока любви.  Он, боясь выдать свои возникшие чувства, старался незаметно смотреть влево, где сидела она - женщина в ожерелье.  Рядом с ней сидел какой-то пожилой мужчина, видимо, её спутник. Чувствовалось в нём какая-та приземлённость, животность, грубая отталкивающая сила.  Он говорил отрывисто (видимо, ему трудно давались длинные предложения), притом правый глаз начинал странно подёргиваться. Мужчина изрядно налегал на выпивку, и когда он потянулся за бутылкой, Виктор услышал известный уже ему, характерный хруст суставов.  У Виктора смешались два чувства: бережное отношение к красивой женщине и неприязнь к её спутнику. Казалось, что этот грубый, неотёсанный мужик, словно железными прутьями удерживал в клетке милое, нежное создание. Через некоторое время, изрядно набравшись, от него вдруг послышались грубые, настойчивые требования, вылившиеся в некрасивые приставания к  женщине с ожерельем, а затем, после  её отказа, брань. Красотка резко встала из-за стола, и ушла на кухню.

Виктор незаметно тоже  вышел. Зайдя на кухню, он увидел плачущую Ожерелье.
 - Не бойтесь, я не дам Вас  в обиду. Что Вам нужно: деньги, отдельная комната?
- Зачем Вы пришли? Он мне никто. Я просто согласилась сопровождать его на праздник. Я такая слабая…
- Я Вам помогу. Пойдёмте
- Он страшный человек. Спрячьте меня.
 Они прошли в тот зал, где были танцы  и спрятались за портьеру.
- Мне нужно забрать сумочку, она в комнате на третьем этаже. Увезите меня.
В этот момент за дверью, ведущей в зал, послышался приближающийся хруст суставов.  Словно надвигающаяся чёрная туча на синее, прозрачное небо, эти звуки наводили ужас на прижавшуюся к Виктору женщину. Глаза её расширились и замерли. Они были как заледенелое стекло. Дыхание остановилось…  Непроизвольно обнимая женщину, Виктор, в отличие от неё, совершенно не чувствовал опасность. Он весь был сосредоточен на  другом. Его правая рука лежала чуть ниже талии затаившейся женщины, и каждое её движение, дрожь чутко отзывались в сердце Виктора. В этом чувствовании мужчиной стали овладевать желания  владеть прижавшейся женщиной, и потому хотел оставаться вечно в этом состоянии.
В проеме двери показалась искривлённая тень, а затем голова, внимательно осмотревшая зал. Никого не обнаружив, голова исчезла.
  Как юнец-школьник, первый раз коснувшийся локтём соседки-девочки, так и Виктор, стоявший за портьерой, боялся шевельнуться, спугнуть эту неожиданную, мимолётную близость доверившейся женщины.  Надвигающая  опасность придавала дополнительную остроту страстным желаниям. Внутри мужчины всё клокотало, кровь яростно пульсировала, но неимоверная сила воли заставляла руке, обнимавшей женщину, замереть. 
- Пора уходить, - тихо взмолилась  Ожерелье.
 - Ждите меня здесь, я всё устрою.
И Виктор стал подниматься на третий этаж. В её комнате горел свет, дверь была приоткрыта. Виктор увидел стул, на котором лежала сумочка. Он прислушался: никого. Схватив сумочку, Виктор быстро вернулся в танцевальный зал.
- Наконец-то, - прошептала Ожерелье, крепко схватив его за руку.
Они тихо спустились и вышли к стоящей у ворот машине.
- Садись на заднее сиденье, я открою ворота, - проговорил Виктор, а сам бросился к воротам, отодвинул засов, распахнул створки, и тоже запрыгнул в машину.
Машина быстро завелась, и они выехали.
- По-моему мы поехали не в ту сторону, - побледнела Ожерелье
И действительно, Виктор понял, что дорога из поселка вела вправо, а он повернул налево, вглубь.
Вдруг сзади сверкнули фары.
- Это он!!! – испуганно вскрикнула Ожерелье.
Виктор выключил огни машины, и беглецы, сидя внутри,  взволнованно стали смотреть на дорогу.
Из ворот выехала машина, и резко набрав ход,  умчалась вправо, в другую сторону.
- Он в погоню помчался. У него есть пистолет.
- Хорошо, что я повернул сюда, - подумал Виктор.
Они ещё выждали некоторое время…   
        Мужчина нежно держал  в своих сильных ладонях хрупкие, тонкие руки доверившейся ему молодой женщины. Ему казалось, что весь мир сосредоточился здесь, внутри салона автомобиля, а всё вокруг стало никчемным и несуществующим. Их машина, словно островок внезапно нахлынувшего счастья, кружил среди малозначимых волн невидимого океана…
       Потом Виктор отвёз Ожерелье домой. Её дом оказался в том же, где жил и он,  городе, только в противоположной стороне…
     - Я его нашла! – чей-то голос оборвал воспоминания Виктора. Он вернулся в реальность, снова на берег реки.
    -  Кто-то кричал или мне почудилось? – подумал Виктор и огляделся кругом.
Издалека, сверху, за сугробами, послышался быстро приближающийся к реке шум. Вдруг появилась фигура. Она бежала прямо на Виктора, смешно размахивая руками.
    - Здрасте! – выпалила появившаяся, вся раскрасневшаяся, девушка.
   - Ура, оно на месте! – вскрикнула гостья,  и радостно подскочив к снеговику, схватила ожерелье.
   - Вы знаете, - продолжала тараторить девушка, глядя на опешившего и молчащего мужчину, - оказывается это ожерелье так важно для мамы. Я и подумать не могла об этом, когда его оставляла здесь. Мама говорила, что её даже в честь этого ожерелья называли когда-то тоже Ожерельем.
     На этих словах, девушка, держа свою реликвию в правой руке, вдруг запнулась и спросила Виктора,  -  Новый год наступил. А Вы почему здесь один?
     И тут же, опомнившись, добавила,  - Извините…
      Затем девушка внимательно посмотрела на мужчину, резко развернулась и быстро побежала обратно, вверх, за сугробы…
     … Если посмотреть сверху на замерзшую ниточку реки, жёлтый фонарь, освещавший одинокую фигуру припорошенного снегом мужчины, то может показаться, что ничего не произошло за этот прошедший ночной час. Однако, если внимательно вглядеться через заиндевевшие очки, туда, вглубь, прямо в глаза стоявшего человека, то начинаешь понимать его волнение, чувствовать толчки сильно забившегося сердца. К этому уже немолодому мужчине неожиданно пришло  давно забытое чувство связи с кем-то ещё, возникшей нужности для кого-то. Он ещё не знал, что ему делать, как поступить, но в душе уже появилась твёрдая уверенность на какое-то действие…
        Виктор выпрямился и, окрылённый надеждой, уверенной походкой зашагал от реки…
        Снег, всё так же, ложился на землю.  Новогодняя ночь  продолжала кружить над городом…


январь – февраль 2017года.