Эпизод VI. Агнияр. Тёмные боги. Глава 3

 Князь ползал на коленях, он находился на том самом утёсе, с которого несколько лет тому назад якобы сорвался его брат.
- Прости, прости, сестра!
Женщина презрительно взглянула на стоящего перед ней на коленях человека.
- Встань, умри как мужчина.
- Не надо, сестра. Енечка, вспомни – мы же так любили друг друга. Ну хоть ты замолви за меня словечко.
Девушка отвернулась, а боярыня продолжала:
- Здесь, перед лицом богов, поведай нам правду – как оно всё произошло на самом деле.
- Скажу. Всё скажу, только сохрани мне жизнь. Да, это я столкнул старшего со скалы, - облизнул пересохшие губы Важин. – А что мне оставалось? Как я ещё мог стать князем? И надо было торопиться, а ну, как ты выскочила бы за княжича, тогда убивать брата стало бы бессмысленно. Бояре и вече при его кончине явно посадили бы на престол тебя! Вы… вы всегда были любимчиками, не то, что я, - размазывал сопли по щекам Важин. - Я мог бы травить его медленно, так, что никто бы и не догадался. Значит это ты виновата в том, что он не прожил ещё пару лишних лет! Ну вот, я всё рассказал, теперь ты меня простишь? – заискивающе пытаясь глазами поймать взор боярыни, продолжал верещать князь. – Прости, сестра, и я навсегда уйду из нашего княжества.

- Я тебя прощаю, - произнесла дородная боярыня, по сравнению с которой князь смотрелся мозгляком. Потом она взглянула на ратников: - Делайте, что должно.
Десяток копий нацелились в грудь Важина, он постепенно отступал к краю утёса, продолжая молить о пощаде. Но вот из-под ноги князя посыпались вниз мелкие камешки, он потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и сорвался в пропасть. Агнияр, боярыня и атаманша отправились в княжеские хоромы. Там Агнияр уединился с боярыней.
- Я хочу вынести на вече предложение, чтобы тебе присвоили титул княгини. Твой супруг останется боярином, дети тоже. Думаю, что бояре, священники и народ меня поддержат.
- Умён ты не по годам, князь. Каким городом повелишь мне руководить?
- Сим.
- Столицей?
- Нет, столицу всех своих княжеств я построю новую, на том самом месте, где Багр впадает в Светоч.
- У Светочи там очень пологие берега, она по весне затопляет окрестности.
- Берега можно и отсыпать. Но мне бы не помешало несколько башковитых и преданных человек, не обязательно бояр.
- Те бояре, что были со мной, со мной и останутся. На счёт башковитых и преданных, хмм… поспрошаю, они должны таковых знать.

Дальше князь пошёл в покои Еньки. Девушка сидела за столом, плечи её подрагивали.
- Ну что, поговорим о тебе и твоих людях? Я предлагаю вам войти в моё войско, командиром оставлю тебя.
Енька подняла заплаканное лицо.
- Давай об этом завтра?
- А ты чего ревёшь-то?
- Экий же ты… медведь. Я всё-таки любила его.
Агнияр бочком выскользнул из горницы. На следующий день он отправил большую часть своих ратников. С ними уезжала и треть местной казны, остальное осталось боярыне, впрочем – вскорости уже княгине, поскольку все действительно согласились с предложением Агнияра. Теперь местный люд, любивший свою княжну, стал полностью ему предан. Енька Соловей приняла предложение стать сотником, часть её людей вернулась к прежним занятиям, то есть – ремесленничеству, хлеборобству, но кое-кто, кому сражения пришлись больше по душе, остался. Оставшуюся казну Агнияр намеревался тратить по большей части на постройку нового города. Так же он передал княгине законы по налогам и воинской повинности, потом с найденными людьми отправился строить новую столицу, согнав туда немыслимое количество народа. Снег в этом году выпал рано, так что возвращался князь уже по зимнику.

По возвращении его ждало не весьма приятное известие – главный судья без него развернулся "на полную", казнив не только беглых бояр, но и многих из захваченных в плен. Народ роптал – неслыханное дело - столько казней одномоментно. Казнь для ортов вообще являлась чем-то запредельным, а тут больше дюжины за раз!
- И как сие понимать? – устроил допрос подчинённому Агнияр.
- А ты хотел, княже, чтобы они все по новой бежали, собрались с силами и вновь на тебя напали? Как знать – повезло ли бы тебе в следующий раз.
Агнияр нахмурился, Волк, подошёл к боярину, усмехаясь, тот похолодел.
- Ты всё сделал верно. Но можно было бы поступить с ними иначе, - неожиданно одобрил действия главного судьи Волк. - Отправить на каторгу лет на двадцать. Те, кто выжил бы в каменоломнях, вряд ли нашли бы в себе силы бунтовать.
- Твоя правда, тысяцкий, можно было их использовать разумнее, - согласился боярин.
- Но мне-то с тобой что сейчас делать прикажешь?! – раздражённо воскликнул Агнияр.
- Тебе решать, княже, коли моя вина столь велика – отправляй на каторгу.
- Ну вот ещё, не так уж много у меня преданных людей, особливо среди бояр. Однако уволить тебя с поста придётся, пусть его займёт твой помощник. А тебя… месяцев через шесть я назначу на должность оружьего.
- А как же Коловрат?
- Коловрат сядет воеводой и наместником в Претиче. Тебя бы посадил, да уж больно ты крут.

 Старик сидел в своей избе, хмуря кустистые брови и поглядывая в оконце, затянутое бычьим пузырём. А там, за оградой, творилось что-то неладное. Вот подъехал отряд из полусотни ратников, командир спешился, направляясь в ворота, к нему в избу направляясь! Да и командир-то не простой, видать, что из бояр, старик таких за версту чуял. "Может что с сыном на заставе случилось?" – мелькнула мысль, от которой похолодело в груди. Но нет – у этих на стяге огненный сокол изображён, а у них в княжестве на стягах да щитах кабана малюют. Командир отряда, постучав, вошёл внутрь.

- Здрав будь, хозяин.
- И тебе здравствовать, витязь.
Огладив тёмно-русую лопатообразную бороду с проседью, старик поднялся – высокий, крепкий боярин оказался ему всего лишь по грудь.
- Присаживайся, боярин, сейчас на стол соберу. Эй! Веснянка! Кликни прадеда, скажи – гости у нас.
Девчушка лет восьми выскочила во двор в одной кофтёнке да лаптях.
- Эк, беспутная, - проворчал старик, - того и гляди застудится, мороз нынче что-то рано ударил, до зимы ещё далече, а уж лёд на реке – не прорубишь.

Вскоре в горницу ввалился ещё один старик – даже выше и крепче первого. Отряхнув рукавицы и ободрав с бороды сосульки, он уселся к столу. Поели, девчушка убрала посуду.
- Ну, сказывай, витязь, с чем пожаловал.
- От сына вашего, Ореши, поклон принёс.
- А что ж сам-то он не приехал, аль боится?
- Занят он на княжеской службе.
- Никак где на заставу служить устроился? Ну-у, не иначе за ум взяться решил.
- Бери выше, отец. Ореша у нас – княжеский воевода, над всем княжеским войском командир.
- О как! Совсем видать ваш князь из ума выжил, раз никого лучше Ореши на место княжеского воеводы не нашёл.
- Ты нашего князя не оскорбляй. Он богатырь и воин отменный, да и княжеством пока не плохо правит. Хоть нас, бояр, и потеснил малость. Звать же его Агнияром, слыхал про такого?
- Нет, не доводилось.
- Так съезди к своему князю и поинтересуйся!
- Ну вот ещё, потащусь я в стольный град. А у нашенского воеводы спрошу. Коль наш князь о твоём слыхивал, то и воевода должон.
- Спроси-спроси. Да ещё, Ореша вас всех на свадьбу приглашает. Кони-то есть ли, а то свадьба через месяц, поспеть надобно.
- По санному пути поспеем, но вначале воеводу навестим, пущай брата Ореши с нами отпустит. И чего это он свадьбу удумал зимой справлять? Всегда по осени играют, как урожай собран.

Воевода видать кое-что об Агнияре слышал, потому, как дал две тройки коней с санями, да за Весняной приглядеть пообещал – мала она ещё в столь дальний путь отправляться. Процессия лихо понеслась на юг – в княжества Агнияра, в город Претич. Странные у Агнияра княжества получились, длинной полосой протянувшиеся с юга на север, лишь бывшее княжество Жароха каплей выбухало на восток. Ну да что поделать, так вот они нанизались, словно бусы на нить. Мчались ходко, по ночам выставляя стражу, не столько от лихих людей, сколько от волков – их стаи постоянно завывали где-то поблизости. Один раз даже решились напасть, но полсотни воинов да три великана отбились, стая убралась, оставив на снегу кровавые пятна и своих собратьев, впрочем, нескольких лошадей они всё же успели задрать. Безлошадные улеглись в возы с сеном, и путь продолжили не сбавляя скорости, поспев как раз к сроку. 

- Да ты никак нас в княжеские палаты ведёшь, витязь? – прогудел дед Ореши.
- А то! Народу на свадьбу не меньше сотни соберётся, княжеский воевода – знатный чин. Жаль, хочет Ореша от него отказаться. Князь жалуется, что ваш сын и внук ему уже всю шею этим перепилил.
- Знать точно Ореша поумнел, коль соображает, что не по ему шапка-то.
- Да обидно ему, что приходится в столице оставаться, когда князь в поход уходит. Вот и просит его тысяцким назначить.
- И того с него много.

Когда трое великанов ввалились в палаты, в просторном зале сразу стало как-то тесно. Вскоре прибыли и князь с княгиней. Агнияр уж привык, что Ореше он со своим богатырским ростом лишь чуть повыше подбородка достаёт, а тут лишь присвистнул, глядя на отца и деда великана.
- Стал быть ты и есть князь Агнияр? – поглядел на него отец Ореши. – Наш воевода тебе кланяться велел, да сказывал, что наш князь тебя в гости просит.
- Обещать не стану, дел пока выше крыши. Но, если путь в ваши места ляжет, обязательно навещу.
- А правда, что ты себя великим князем величать изволишь?
- Не я, бояре да дворяне так порешили, священники тож. Соседние князья меня так уж ещё когда я немного каштских земель присоединил величать начали. А мне какая разница? Нравится им – пущай величают.

Дед с отцом подошли к Ореше.
- Хмм, в плечах раздался, шея уж на бычий хвост не похожа (интересно – когда это она у Ореши была похожа на хвост быка-то?), чинов достиг, звание небось витязя носишь. А теперича ещё и женишься, молодец! Жаль, твой прадед до сего дня не дожил, царствие ему небесное.
- Ну, хвала богам, вы все живы и здоровы. Дед, тебе уж сколь исполнилось?
- Молод я ишшо, - пробасил седобородый старик, на плечи которому могли не теснясь усесться двое дюжих мужчин, - сто тринадцатый идёт.
Силу этого старика Агнияр ощутил при рукопожатии. Жали руки в те времена не так, как сейчас, а кистью обхватывая предплечье того, с кем здоровались. От прихвата узловатой ручищи, больше напоминающей ствол дерева, Агнияр едва не поморщился, дед, однако, остался доволен княжеским рукопожатием.

- Справную девку ты себе, Ореша, выбрал, крепкую. Как назвали? – подступился к молодым отец жениха.
- Могутой.
- Ну, как её допреж того звали, спрашивать не стану, что было – то быльём поросло. А такая девка что пахать, что косить – всё сумеет.
- Воительница она.
- Да ну? Какой же из девки ратник?
- Отменный, батя, не всякий воин её победить сумеет.
- Опять ты, Ореша, выпендрился, - вздохнул отец.

Свадьба удалась на славу: хмельные мёды и творёное пиво лились рекой, столы ломились от яств, скоморохи денно и нощно потешали гостей. Агнияр не поскупился выделить другу серебра из казны. На княжескую, само собой, больше потратили - там пивом весь город поили, ну так на то она и княжеская. Гуляли три дня, после гости начали разъезжаться. Последними отбыли родные Ореши, Могута вздохнула - с её стороны на свадьбе никого не было, – подкидыш она, неизвестная ей мать нагуляла дитя, да к храму и подкинула. Так Могута и росла, учась за себя постоять в уличных драках с ребятнёй.

Не успели все отдохнуть от свадьбы, как к Агнияру заявились послы трёх западных князей. Странные вещи они поведали, странные и настораживающие. Тот самый князь, что когда-то своих ушкуйников на охрану границ создавал, давно помер. Имел он под собой довольно обширное и могучее княжество, править сел его старший сын, трое младших сели в иных городах. Сговорились как-то три брата да и выступили против старшего, свергнув его с престола. Сел второй по старшинству, именем Владимир. Обвинив обоих младших братьев в заговоре против себя, казнил их Владимир. Не стерпел того народ, да и многие бояре тоже – прогнали князя, избрав нового. Бежал Владимир с остатками преданных ему дружинников к сатурам, прямиком к одному из четырёх ихних королей.

Вот тут нарисовалась вторая новость - оказывается тот король давно уж поклонялся Баубо. На месте гибели великана, прямиком на крутой скале, построили храм, и новую голову приделали к ржавевшему телу. Верят в том королевстве, что наступить час, и оживёт Баубо, поразив всех своих, а заодно и ихних, врагов. Женился в том королевстве Владимир на дочери короля да и принял новую веру в младшего сына Анчутки-великана, имя себе сменил, начав прозываться Ульваром. Вернулся обратно с войском сатурским, захватив престол во второй раз. Как всегда – нашлись поддержавшие его бояре, недовольные тем, что избрали не их ставленника. За истёкшие годы с помощью сатуров Ульвар-Владимир подчинил себе ещё два соседних княжества.

И потекли в чужое королевство реки древесины, железа, пушнины, мёдов, масла. Храмы ордарских богов Ульвар разрушил, новую религию стал насаждать. Вот смежные князья и опасаются, как бы он и их тоже не захватил. Прослышав про сильного князя с крепкой дружиной, собрались они вместе да и порешили, что лучше уж своему, ордарскому, присягнуть, нежели под железного истукана с каменной башкой ложиться.
- Неужто их столь много, что вы втроём не сумеете одолеть?
- Много, княже, очень много. Тьмы*, конечно, не наберётся, но половина того точно есть. А ещё, вдруг тот Баубо и вправду оживёт?
- Не оживёт, а и оживёт – не велика беда. Баубо силён лишь на вершине горы, где его камнемётами не достать, на равнине же два-три точных попадания угробит сего великана.
- Так поможешь ли, княже?
- Хмм, далеко вы от меня, это ж почитай четверть Ордарии топать, причём не по малой, восточной, части, где большие территории занимают неведомые нам ягды, земли великанов да Великая Степь, а по юго-западной. Однако не гоже нам своих богов менять на каменную башку какого-то там Баубо. Даже будь то не Баубо, а его отец, всё одно не гоже – все они Качуру служат. Ореша, хорош с молодой женой забавляться, готовь новых ратников к походу, сатуров идём бить.
- Так они же ещё крови не нюхали. Это уж даже не в первом бою – там любой оробеть может, а во втором решится, - кто из них ратником сможет стать.
- Ладно, четыре тысячи новых готовь, да четыре сотни старых. Пешим походом идти придётся, реки-то ещё долго подо льдом будут.

Так, не проведя дома даже полгода, Агнияр вновь отправился в поход. Малуша вышла провожать супруга с младенцем на руках. Князь своим первенцем очень гордился, обидно, что отца тот почти не видит. Да что поделать – кто-то должен ордарские земли от чужеземной напасти оберегать. Воинство, каковых Ордария уж давно не видывала, выступило в поход. Кони ржали, возы скрипели полозьями, ратники кутались в полушубки. Князья тех княжеств, по которым пролёг путь войска, загодя предупреждённые послами, препятствий не чинили. Более того – снабжали идущих по низким ценам.


*Тьма – древнерусское числительное, равное десяти тысячам. Тьма темь (тьма тьмущая) – сто миллионов.