Мужчины

МОЙ ЛЮБИМЫЙ.



Советский Союз возвращался к  жизни после очередного десятидневного цикла празднования  красной  даты  календаря.   Граждане страны Советов, мужчины  и женщины, были  изрядно помяты самогоном. В  рабочих коллективах и в  коллективах  интеллигенции как-то нехорошо пахло, и лица  людей  напоминали надутые первомайские  шары.

Подошла  моя  очередь --- я взобралась на  кушетку  и раздвинула по  его рекомендации как можно  шире  ноги.   Выше локтя   засучив  рукава  своего  когда-то  белого застиранного халата  доктор  приступил к  моему осмотру:  во время  данной процедуры  он чихал, вздыхал,  присвистывал,  причмокивал и вновь вздыхал.   Для меня  данное  диагностирование  было  мучительным  и  отвратительным, но  я  мужественно  терпела его обследование одной из важнейших частей моего тела ,  тупо   уставившись моим пустым взглядом  в  стенку.  Только совсем немного  встревожилась,   подумав,  что  же  он  там  нашел,  что его столь  сильно  впечатлило?

Наконец   доктор   попросил   меня одеться  и  сесть на  железный  стул,  что  располагался  рядом  с  его  столиком,  у  последнего  не было  одной  ножки,  поэтому  одной  из  опор  одного  из  углов   данного  столика  был  подоконник.   Я  знала,  что  накануне  праздника   в  нашем  городке  было  объявлено   о   закрытии одной  из  школ,  что  соседствовала  с  поликлиникой,  и мне  было  понятно,  что  состоялся  бартер:  стол доктора, что  предназначен    для  этого  кабинета,  был  приватизирован  тем же  самым   доктором, и теперь  в  его  двухкомнатной  квартирке,  что  по  планировке  называлась  вагончиком. этот  стол  стал  называться  папиным  бюро...

Доктор угрожающе  посмотрел на  меня,  хорошо высморкался и объявил :" По  всей  видимости,  есть в Вас какая-то мало уловимая  аномалия... И по всей  видимости, у вас  нет  шанса  иметь собственных  детей!"    Я почувствовала  жар во  всем теле,  в  висках  застучало   и волнение,  волнение  и жар... Мне тогда  подумалось, что моя туберкулезная  мама пережила  подобные  чувства, когда я  уже  была эмбрионом, а  врач  ей  приказал немедленно сделать аборт...

Доктор смягчился, сказав ,  что местные фармацевты изобрели  особый  медицинский препарат , но  он очень  дорого  стоит, а  если  мне  не  поможет  это  лекарство, тогда   уже  мне не  поможет  ничто. Я  купила  эту субстанцию  местных алхимиков  тут  же  из  его  рук...

В коридоре  поликлиники меня  ждала  любимая  подруга, которая  к  тому  времени была в остром  конфликте со  всей  медицинской частью  нашего  городка. По мнению  местных  партийных органов она имела  большой  недостаток:  была  невероятной  занудой -- в  любом  деле доходила  до  самой  сути посредством  чтения  больших книг, справочников и энциклопедий и своих собственных  размышлений. И  надо  было  так  случиться, что она  была "избрана" секретарем комитета  комсомола всех  больниц  и поликлиник  нашего  городка.  Причиной ее " избрания"   на этот комсомольский  пост  было только то,  что  в  силу  своего  авиа  конструкторского образования  она не должна была  ничего   смыслить  в  медицине, но  не  тут  -то  было--- подруга  засела  за  книги  и  справочники  --- стала  подозревать, что  местное  население как-то   не  так лечат,  как   стоило  бы  лечить и громогласно  этим  открытием  поделилась  на  одной  из комсомольских  конференций.  Из комсомола ее  исключили - выгнали -.. отправили таскать бревна  с помощью  крюков на  лесо -деревообрабатывающий  завод...

Зная ее привычку во  всем доходить  до  самой  сути,  особенно  в  медицине,   я   сначала  хотела скрыть  от нее купленное  мною  чудо-лекарство местного  производства, но не удалось -- она  его  обнаружила  в  моих  трясущихся  руках.   Подруга стала  внимательно рассматривать упаковку  и сами  пилюли чудо-лекарства , читать  его   инструкцию,  а  только  затем  мне  приказала  немедленно  выбросить  это" самодельное   устройство" в мусорное  ведро. Я настояла  на  том,  что  надо его попробовать,  только  мне  не  было  объяснено,  в  какой  дозе  надо его пробовать...

Видимо,  я  употребила  излишнее количество  этого чудо-лекарства,  но  к  жизни  меня  вернули...

Больше я  не делала  визитов  к местному чудо-лекарю.

Но надо же  было так  случиться,  что в  это  самое  время  на  несчастье  всего  СССР произошло землетрясение  в  Армении, но  мне показалось   в  себе     кощунственным  и странным  то,  что  в  тайне души я была  рада  этой  трагедии.   Было  объявлено, что  будут  раздавать армянских детей-сирот  для  усыновления...

Мой  любимый  меня застал за  написанием моего обращения  в  специальную  комиссию,  которую  я пыталась  разжалобить, предлагая себя  на  рассмотрение  как  образцовую  мать для несчастного ребенка  из Армении.   Была  полная  уверенность,  что  мой любимый  будет тем  человеком,  кто поддержит  меня  в  добром  начинании...

Но  на  мои  объяснения ему пафосным тоном   содержания  моего обращения он  вдруг   как-то странно   поморщился  и замотал  головой,   затем нахмурился и попросил,  чтобы  я  еще  раз  повторила  то, чего я  хочу.  Это привело  меня в  бешенство,  очередное его  не  соответствие советскому патриотизму  в восприятии и оценки тех  высоких и  благородных чувств, которыми  была  одержима  вся  страна, и я вроде бы в  этих чувствах  со  всеми, со всем СССР --- ведь  никто же  не  знал,  какой радостью  пульсировало  мое подсознание на  это  трагическое  событие.  Привыкший  к моим эмоциональным всплескам,  уверенно  и нежно притянул  меня к себе, обнял и попросил выслушать его,  не  перебивая. Он мне  сказал,  что  нельзя  верить  советским  врачам, что  нельзя  верить  людям, которые  рождены  были и выросли  в  нищете, в  несвободе, которые  так и не  поняли ,  в  каком  ужасном  режиме  они  живут  сами  и живут  их  собственные  дети...

" Верь мне,-  сказал  он.- Я  здоровый, сильный мужчина,  и у  нас будет  наш  собственный  ребенок - ты станешь самой  настоящей  матерью,  ты  будешь  хорошей  мамой".   У  нас  родилась  дочь.  И  он    обрадовался  тому, что  это была девочка:" Теперь  всегда  с тобой  будет  самая  настоящая,  самая верная  подруга, которая о  тебе  будет также  заботиться,  как и ты  о ней!"

Но откуда  нам  с  ним было  знать, что мы  должны  будем  пройти круги советского перестроечного  и последующего  мафиозно-коррумпированного    ада,  и что  один  из нас  заплатит  жизнью  для  того, чтобы  другой мог  продолжить жить!..



НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА.



Когда я буду умирать, я  поблагодарю Бога , что он  меня  одарил встречей с ним.

Какой он?

Открытый  человек, искренний  друг,  утонченно чувствующий детей  и женщин.   Не любит грязных красок, потому что в них все не нарядно  и не  щедро. И  только для  того, чтобы в нем   самом  сработала  мысль и  чувство , мой мужчина   обязательно должен  удивиться и обрадоваться, и тогда он  будет тебе  рассказывать о своей  радости , захлебываясь в  выражении своих  чувств...

Он научил меня распознавать себя в том  и тогда, когда  веришь  в другого человека. Он не позволит себе  никогда пренебречь кем-то  или  нарочито  выказать  свое  неуважение  к человеку,  но  мы  с  ним  из  разных  систем,  из  разных  режимов  -- я  не  могу себя  оставлять  в  людях так искусно и так ненавязчиво, а  даже как бы желательно для  людей  самих, как это может делать он...

Он украсил  мою жизнь,   сделав ее богатой ,  развив во  мне утонченный вкус к интеллектуальному  труду , юмору и  творчеству...

Он заразил  меня своим  счастьем. Оно у  него бездонное.

Еще  тогда,  как только я  сделала первый шаг навстречу к нему, чтобы задать ему  мой  вопрос, он  тотчас же сплел   из тончайших нитей своей репрезентативной  ментальной системы изумительно изящный кружевной  рисунок наших  возможных будущих отношений, и он в них  не  ошибся... Затем    наложил свою большую  теплую  ладонь на  поверхность моей руки и  нашими  указательными  пальцами  уже  в физическом  пространстве стал выводить тот рисунок ,  что был  уже  сотворен  его  мета когнитивизмом...

Нет  он  не  разводил  руками  тучи  над  моей  головой --- он  изгнал  страх из  моей  жизни ,  сотворив  из  меня  творца  собственной  судьбы,  обозначив  во  мне  самой  и  в  окружающем меня  мире возможные  и  невозможные границы...

В  любви  он  не суетлив и в  женской  плоти  чувствует ту  первородную силу, когда  опрятная сильная  деревенская  баба  пахнет  парным  молоком или когда волос  ее,  что выбился  из-под  платка, источает аромат антоновского яблока...

Он  с   наслаждением  входит  в  тебя, что позволяет  тебе  самой  прислушаться  к  самым мельчайшим, тончайшим пульсациям его и твоего собственного тела. Он входит в  тебя так, что позволяет тебе наслаждаться  той  трансформацией,  когда  физическая  сила  плоти  становится  радостью...

Я  знаю, что он  самый  богатый человек на земле --- настолько  щедро  расходует  самого себя  с  людьми, что не  утруждается  в  подсчетах дебита и кредита,  и создается  впечатление , будто золотые монеты  в  его  щедрых  руках  с  каждой отдачей  их  кому-то с большей  силой  и  в  большем  количестве  вновь   увеличиваются в его  крепких мужских  кулаках...

Наверное, он по-новому из нитей  чистой радости, самой  дорогой нитки на Земле, вновь соткал  мою  собственную жизнь!..



Если бы НИ ОН...НИ ОН... НИ ОН... Если бы НИ Я...НИ Я... НИ Я...



Он всегда  бурно  встречает меня.  Много говорит, смеется, задает бессмысленные  вопросы и ждет  моей  реакции. Иногда  незаметно  для  меня  самой   всматривается  в  меня,  как бы  откидывается от меня взглядом, чтобы  быть на  таком    расстоянии , чтобы лучше было   увидеть или   обнаружить  ту маленькую деталь  во  мне, которая , как ему кажется, и определяет  меня...

Никогда  не  говорил, что я особенная, но я  знаю, что именно таковой я им  воспринимаюсь. Иногда сразу же   при  первом моем шаге  к нему или  его  ко  мне запульсирует  - стушуется, ударит кровь в его  виски, и поплывет из-под его ног реальность... И  только  тогда я понежу  его:" Трогательный ты  мой! Насколько  же  ты трогательный!.."

Он мне  показывает фотографию своей огромной семьи: у него семь сестер и братьев. Смеясь , балагуря мне рассказывает, что его мама имела восемь мужей, и каждому  она рожала по  одному  ребенку, и тут же  эмоционально восклицает, пытаясь удивить меня ( "Куда уж более!") : " Но у  моего папы я один! Для моего папы я уникальный, единственный  и такой же для  него  оставалась моя мама..." " Трогательный ты  мой!"-  нежу я его...

Часто зовет меня Льдинкой Байкальской. И я играю этой его чувственностью: всегда  выдерживаю паузу и держу  его на расстоянии, чтобы дать ему возможность насладиться его  собственной же чувственностью меня  самой.  Иногда я прихожу в  состояние  быть по -особенному  разгоряченной

, и  тогда он мне говорит, что чувствует , что спит с пантерой...

Его мама была отчаянной  женщиной, но хорошо  организованной мамой своих  многочисленных детей и хозяйкой  большого  дома...

Она была  строгой и требовательной-- по-другому не получалось организовать столь большую  семью, когда  очередной папа   из нее исчезал. как и предыдущие папы, посчитав для  себя непосильной  ношей быть главой столь большого семейства...

И он , маленький  мальчик , искал ее ласки, ему не хватало тепла ее рук,  что  нежили бы  его, ее маленького  ребенка. И только в  своих  мечтах  и фантазиях   находил ту желанную  маму,  с  которой  было бы чувство защиты , комфорта  и любви. Но  по  причине  того, что она  реальная была   скупа  на  ласку,  то  с  того  времени  он  стал  опасаться  быть  наказанным   собственной  же мамой  за  то,  что он  выдумывает  для  себя   образ другой  матери , и  сформировалась  в  нем  ассоциация , что  когда эмоционально и  чувствительно, то это и небезопасно...   Именно ощущение   опасности и  щекочет  его  чувственные  сферы...

Меня одну  находит  в  двух  ипостасях  : его реальной  мамы ,  скупой  на  ласку,-- Байкальская  Льдинка,  и той  мамы , что  из  страстных   его фантазий,  в  которых  высоки  желания  и пульсации и  удовлетворение их через остроту   ощущений, --- Пантера  с  круглыми  бедрами и  крепким  задам, при  случае    от  которой  можно  получить  ногтя...  Именно эти  ощущения     оттачивают и совершенствуют  его восприимчивую, сентиментальную  натуру...

И  только  в  чувствовании меня он  чувствует  самого  себя!..  И только  в  чувствовании его я  чувствую саму  себя!..



АЛХИМИЯ.



Насколько непростые его и ее  отношения ...

Их нельзя определить ,  как только если не  сказать, что  тотальная зависимость друг от друга. Пульсирует  в  них  кровь, циркулирует воздух, и  два  их сердца бьются в такт ,  будто оно одно...

И когда в мыслях друг о друге---  их  физика тел плавится в  непреодолимом желании слияния их...

Сначала он думал, что это наваждение, она же  убеждала  себя, что он колдун...

Но притяжение между ними было столь сильным , что это уже не подчинялось разуму. Происходило энергетическое наложение одного тонкого тела на другое. И это наложение было точным, сильным и  настолько нежным, что одна энергетика беспрепятственно поглощалась другой,  и трудно было  понять ,  какая из двух преобладает... Потому что это становилось единым  чувствованием, что сродни сексуальному чувству, будто они захватывали тела друг друга: он , не забывая себя, завладевал  полностью до самой  маленькой  клеточки ее телом,  она же изнеживала  всю  его мужественность до стона...

Он злился на нее, обвинял  ее в нарушении его собственного жизненного  порядка  и уклада. За свою тотальную зависимость от нее он мстил.  Терзал и себя , и ее оскорблениями и изменами,  равнодушием и полной отчужденностью, холодом и временем...

Она не обижалась на  него, потому что ей казалось, что она любит и совсем   не того, кто делал ей больно...

Наступало утро... он и она искали в нем смысла жизни,  не могли жить  без  радости...  А радость была , когда он только для нее, когда она только для него... И когда они не были вместе, тогда  каждый из них не чувствовал   цельности и состоятельности   своей личности...

Но чем больше тянулись к друг к другу, тем больше обретали ту полную независимость друг от друга, что позволяло каждому из них быть деятельным в жизни и сострадательным людям !

Но боже, как это было странно---эта абсолютная свобода, полная независимость  случалась только тогда,  когда они  познавали, принимали, смирялись  с их тотальной зависимостью друг от друга...

Чувство абсолютной свободы , по их  мнению, могло дать осознание  себя как реального, самостоятельного , индивидуального и уникального  явления на этой земле, но вся  эта уникальность могла быть сведена на нет, если бы они лишились того единого источника, что был тотальной зависимостью друг от друга!..

Как птица, что не сможет запеть, если не взойдет солнце!..





ПАПА.



Мой папа... Зима... Иркутская электричка... Голодное  перестроечное  время, разгул насилия, предательства и человеческого разврата...  Отец в тамбуре электрички-- я в вагоне  напротив него. Папа ловит мой  взгляд, обращенный  к  нему,  и улыбается мне.  Отмечаю, что весь облик  отца настаивает  на высоком  чувстве, на  его чувстве человеческого достоинства.  Они  пытались  сломить  его всю  его  жизнь,  они  пытались  лишить его  тех  внутренних  ценностей,  без  которых  он  не  мыслил  своей  жизни,  жизни  своих  детей.  Чувство  Господа  Бога  было превыше  всего -- и разменять себя  на  ложь, подхалимаж, предательство , лицемерие  и  воровство папа никогда  не  мог,  как бы  трудно  ему  не  было,  как бы советский  режим  не навязывал  ему  свои  принципы  жизни --- папа до  самого конца  своего не смог отказаться  от себя, от  того высокого и  красивого , что знал  в  себе.

Рассказать об  отце будет  невозможным, если не коснуться истории жизни моей мамы, донской  казачки, что имела  маленькую  частичку и еврейской крови,

1921 год. Моя бабушка, истерзанная голодом , - на  печи.  Рядом с  ней ее младенец Маня.  Девочке не более, чем  месяц.  Ребенок  ищет  молока  в  пустой  груди  матери и стонет... У бабушки мутится  сознание.  Когда  она  приходит в  себя --- ее младенец  мертв...

И  тогда  мой  дед  подставил  спину,  что  превратилась  в  горб , чтобы  служить Советам...  Летом  от  зари до зари  он  в  поле  --- выращивал пшеницу, а  потом  вместе  с  другими  мужиками  на  подводах везли хлеб в  Москву -- так  товарищ  Сталин  приказал... В  год хлеб  перевозили  несколько  раз. И  однажды  весной  подводы  с пшеном   пошли  под  лед.  Дед  бросился  в ледяную  воду  спасать хлеб,  но  он  не спас  себя.  Проболел недолго. Умер.

Накануне продал старый дом и собирался  строить новый  для  своей  большой  семьи --- шестеро детей.  Дед с бабушкой надеялись, что временно поживут  в землянке.  Это было жилищное  строение,  врытое в  землю, напоминало нору.  Держали  скот. Но после  смерти мужа пришлось скот  продать,  оставив на прокормление своих  детей одну  корову и растить своих шестерых детей, среди которых была моя мама, в норе.  Дети  моей  нищей  бабушки напоминали  своим обликом Республику Шкид кустанайского разлива: нечего было не одеть, не обуть,  да  и было не  до  гигиены: головки и девочек, и мальчиков  на лысо  побриты  -- вши заели. Самое  яркое  воспоминание  моей  мамы  из  этого времени: она  совсем  маленькая  сидит  на  завалинке  какого-то дома  и плачет. Соседка  спрашивает: " Почему  плачешь-то?" Ответ ребенка:" Кушать хочется!.."

Мама  рано  начала  думать не  только  о  том,  как  себя  прокормить,  но  как  добыть еды  для своих  сестер и братьев.   Наверное  в  школе,  наверное,  позаимствовала  тюбики засохшего  разноцветного чернила ---  развела  их  в  воде  ,  в  горшках...  На  следующее утро на  базаре  приехавшим  баям  из  аулов, что любили  иметь разноцветную  одежду, моя  маленькая  мамочка  продаст разведенное  чернило,  выдав  его  за  краску  для  одежды. А  почему  бы  не  купить  краски  для  одежды по  столь дешевой  цене у  столь красивой  девочки?!  Быстро на  степном  солнце  высохла  покрашенная  разноцветными  чернилами одежда  баев... Но велико  было  их  разочарование ,  когда они  в этих  одеждах попали под  степной дождь с  ураганом,  и  уже как-то по  особенному  люто завывал  разноцветный  ковыль,  будто повторяя известный  припев  известной  песни: " Ищи  в  поле  ветра,,,"

Мама была  не  совсем  частым посетителем своей  школы--- не  всегда  руки мамочки  доходили  до  нее--- да  и  нечего  было  одеть,  не  в  чем  было  идти  на  занятия:  на  маленьких  ножках  два  ботинка  разных  размеров  и  разных  фасонов...  Но  когда  все  же   она навешала  школу,  то это было  радостью  для  местной  детворы--- каждый раз  Валя   приносила  новую  песню.  И на  этот раз  было: "  Когда  Ленин  умирал  Сталину  приказывал:" Ты  им  хлеба  не  давай--- мяса  не  показывай!"  Неслось  мамино  "У-ух "  как  припев  веселой ,  незатейливой песенки по  коридорам  школы...  На  счастье  бабушки и  мамы в  школе  был уважаемый  учитель ,  который  маме казался  старым, но добрым.  Он  как и другие,  как и  сам  Бахтин ,  был  из  Ленинграда.  Этих людей  можно  было  назвать  царской  интеллигенцией,  которую  Сталин  отправлял   в  ссылку и  в  казахские  степи. После  этого концертного выступления маму заперли  в  учительской и послали  за бабушкой.  Состоялась длительная  беседа за  закрытыми дверями. Мама хорошо запомнила, что присутствующие: мамин учитель и другие учителя  почему-то говорили шепотом. Вскоре был экзамен -маме дали  специальный билет,  чтобы  она  подготовилась  на  него   хорошо  ответить . Взглянув  на  содержание вопроса  билета, мама  застонала,  схватившись  за  щеку,  указывая  всем на  неожиданную  резкую  боль  в  зубе, и  выскочила  их  класса. Вслед   за  ней  вышел  ее  учитель-- сунул  в  мамин  кулачок  записку,  сказав:" Выучи  наизусть то, что  написано  в  записке, зайдешь  в  класс и  ответишь на вопрос билета.  А вопрос  был  простым: Дата рождения и смерти Владимира Ильича Ленина. Откуда же маме было знать такие пустяки, которые жизни ее не касались...

Учительницы  любили запираться с  мамой  в  учительской--- они ставили  маленькую картавую  девочку на  стул, чтобы  она  была  повыше  и чувствовала  себя,  будто  она  на  сцене, и просили  ее петь песни военного времени: "Катюшу", " Темную ночь", " Синенький  скромный  платочек".  Мамочка голосила,  а  учительницы  плакали...

Мамин  учитель постоянно   просил  ее учиться, он  как  в  воду  смотрел,  рассказывая  ей  ее собственную  судьбу:"Валя, ты девочка  красивая , умная -- выйдешь  замуж за образованного человека. И если  ты  в знаниях  сильна  будешь,  то этому  человеку  интереснее жить  с  тобою  будет,  счастливее вы  будете..."

Отца после  окончания  ленинградского  института  с красным дипломом отправили все  в  те  же  казахские  степи, в город  Кустанай, где  была  рождена и  формировалась как личность, как женщина  и будущая  жена и  мать, моя  мама, вступая  в  активный контакт  с разношерстной  кустанайской  публикой-- начиналось ее общение  с  сосланных в  город ,в  основном  из Ленинграда, академиков,  артистов и музыкантов, и заканчивалось на  ее контактах  с баями  из аулов,  приехавшими на центральный  областной базар, чтобы  продать конину  и  купить  красящее вещество для обновления байских халатов,  и ,конечно же , в друзьях мамы была и  прочая  местная  шантрапа.

Мой папа не смог оторвать своих глаз от  моей мамы --  поженились. Венчались  в  церкви-- маму  исключили  из  комсомола,  папа же  никогда  не  был  замаран   никакими  красными корочками, как только лишь красным  дипломом с отличием  об  окончании  ленинградского института.   Он был  механиком : знал обувное  производство  и его оборудование.    Изобретенные папой станки пользовались большой  популярностью  среди рабочих-- на  них удобно  было  работать :  удавалось во время  работы удерживать свое  внимание  на  работе станка: не уставали так сильно , как на  другом обувном  оборудовании , глаза и руки  рабочих, изготовляющих  обувь...

И  даже в одно время  отец будет назначен   главным  инженером  обувной  фабрики,  но   в  этой  должности  проработает  недолго,  потому  что  вступит  в  конфликт  с  партийными  органами, которые  вместе   с директором   фабрики организовывали воровство  кожи.   Отец даже  вызовет  комиссию из  Москвы,  которую партийцы  с  директором  этой обувной фабрики одарят рулонами кожи,  и  последние объявят, что  роль  фабрики  исключительно  велика  в  построении светлого  советского будущего...

Моя память  о папе также связана с воспоминанием  нашего бушующего  яблоневого  сада, что был  высажен отцом  вокруг  нашего  дома  в  честь моего  рождения. Память о  папе -- это огромные  охапки срезанных  им  в  нашем  саду  пахучих   цветов, когда  за окном осень и  дождь, а  в  доме  тепло,  сделанное  опять же  им , и такое  наполнение   нашего дома брызгами разноцветной жизни... Память о папе - это Новый год, самый  любимый  мой праздник.

В доме устанавливалась высочайшая до самого потолка сосна , украшенная невероятно красивыми игрушками. Сосна  крепилась на  подставке, что крутилась - изобретение папы- и с  ней  крутилась  сосна , по которой были пущены  горящие  гирлянды,  что  мигали нам ,  детям моих родителей,  текстом -поздравлением  с  Новым годом, в котором было  высветлено  имя  каждого ребенка.

Невероятно радостными были прогулки с  отцом  летом , за травой  в овраги,  которые  представлялись  мне  сказочными  и таинственными --- они  пробуждали мое  воображение и мои фантазии.

В нашем домашнем хозяйстве были кошка, собака и кролики .  После  работы  в  летние  теплые  вечера папа  отправлялся  с  нами ,  его детьми и  друзьями его детей,  на покос  травы  для  кроликов в близ лежащие к нашему дому живописные , дикие овраги с насыпями и пещерами.  Наши  увлекательные  прогулки длились   до того  самого момента, когда  начинало  смеркаться...  Овражные насыпи  напоминали  гигантских животных:  черепах, лис,  медведей,  львов, ящеров  и птиц и т.д. ... И  сами  собой  в  игре  с этими гигантами  сочинялись наши  общие  сказки и забавные ,  а  иногда  и  страшные,  истории. Папа же  прислушивался к  нашим россказням и усмехался, кося  траву...

Он  всегда  относился  внимательно,  с  особым  любопытство к  моим  предпочтениям, которые формировали мой творческий ум: к  книгам,  что я  читала, репродукциям, которые  я  подолгу  рассматривала, к  моему  увлечению театром, когда  я посещала театральную студию и  к моему выбору  поклонников, которые  при  встрече с  папой подчеркнуто вежливо здоровались и даже  как бы  кланялись ему,  на  что отец  хитро  усмехался.  Это я  тогда  сомневалась : кто в  кругу  мальчишек  любит  или не  любит  меня... Это  теперь я  понимаю, что мне  стоило  обратить   свое  внимание на  реакцию моего папы на  очередной  поклон  очередного моего поклонника,  чтобы я  точно могла  разобраться в  чувствах поклоняющихся  мне и  моему  отцу...

А  затем дочь его повзрослела и решила удалиться  от своих родителей : стать независимой, самостоятельной , быть  там, где знают, как это радостно жить - это была комсомольская стройка. Я  не  задумываясь, оставила  преподавательскую карьеру  в  нашем  педагогическом  институте  --- мечтала  о жизни более динамичной ,  конфликтной,  разнообразной ,  хотела быть со своими сверстниками. Мой  отъезд на Север был спонтанным и решительным. И потом годы... большие  годы,  проведенные на Севере. И только  в летние  отпуска  я возвращалась в родительский дом.

Папа заболел раком.  Известие о болезни отца  - это была трагедия для меня столь большая, что думаю, что именно  тогда  я  пережила  его похороны.  После химиотерапии он  еще  относительно  долго проживет и даже , чтобы  облегчить мою  жизнь в мафиозной  России , с мамой переедет  на  постоянное жительство   в Сибирь.

А  тогда  в  Казахстане , когда  заканчивались  мои  летние  отпуска ,  всегда  рано  утром  за  мной   подъезжало к подъезду  родительского дома ( после моего первого отъезда на комсомольскую стройку родители поменяют наш дом на благоустроенную квартиру)  такси,  папа больной   выходил на балкон и смотрел на  меня  сверху , будто следил за  мной  своим  взглядом  с  птичьего  полета, будто  с  неба -- так  он  меня  приучал жить без  него на  земле, чувствуя  его рядом...

Он поддержал мое  решение покинуть мафиозную Россию, сбежать  из  нее в  развитый  мир, спасая жизнь и будущее  его любимой внучке, и  рассказать этому  самому развитому  миру истину,  в которой прибывает перестроечная  путинская Российская Федерация...

Отец  подошел к винограднику - я последовала за ним.  Папа  в условиях Сибири разводил виноград, и как не странно --  виноградная лоза  принялась  на  сибирской земле и уже  плодоносила...

После  этой прощальной сцены  я  больше  не увижу папу живым ...

Бывает так больно,  что, чтобы защитить себя от нее, боли просто не чувствуешь...