Дополнение к интервью Рыжкова

               
               
       Искусство попаданья в архетип, или: Кто у нас был на подходе?      


                I.

    Поскольку Рыжковых в России много, то уточню сразу: имеется в виду Николай Иванович. Но и это, согласен, не эксклюзив. Посему всех Рыжковых Николаев Ивановичей, которые не были премьер-министрами СССР, -  просьба не беспокоиться: речь не о них.
    И уж совсем нет причин для душевного беспокойства ни вообще, ни в данном случае у бывшего премьера. По-моему, он принадлежит в счастливой породе людей, у которых не бывает не только врагов, но даже недоброжелателей.
    То есть и это  -  лишь уточнения и дополнения из глубин провинциального российского бентоса. Пикантные детали жизни которого премьер, возможно, знать был и не обязан...
    В связи с чем возникла тема? В связи в 85-летием Горбачёва, которое бурно обсуждалось               
    Опять - политика?  Упаси Бог:  чистая психология! Причём не самого Михаила Сергеевича как личности (совершенно не мой «типаж»), а именно  российского бентоса - «придонного слоя» не уже состоявшейся власти, а той, которая была лишь на подходе...
    В беседе с Сергеем Брилёвым,- самым, кстати, приемлемым для меня телекомментатором по причине его не крайности,- Николай Иванович сделал весьма интересное для бывшего члена Политбюро ЦК КПСС признание: оказывается, партия оторвалась от народа.
    С чего бы вдруг: «ум, честь, совесть» - и оторвалась?
    А вот и не вдруг, а  в связи с тем, что на  партийные пики перед закатом СССР, де и мол, валом пошёл комсомольский молодняк особого свойства, от которого требовалось всего лишь два «профессиональных»  качества: звонкий голос и яркая трибунная внешность.
    Трибунноголосые пацаны и такие же «деушки», - и в этом, по мнению Николая Ивановича, с которым я в основном (но не более) согласен, была причина отрыва партии от народа, - понятия не имели ни о каком виде производства: детсад-пионерство-комсомольство-партийность — и ты уже «во главе масс». 
    Олег и Павка отдыхают !
    О юном инструкторе райкома, - ещё с комсомольским значком, но уже с партбилетом, греющим молодую грудь,-  предзакатной поры СССР в провинции был такой анекдот. Не знаю поймёт ли его житель столицы, если даже верховная власть нашей огромной страны освоила  эти термины  сравнительно недавно?
    Но, как говорится,- рискну.
    Итак: сентябрь, юг, жара. По заполью, чтобы каблучки не проваливались в пахоту, семенит под цветным зонтиком симпатичная девушка: инструктор РК КПСС по сельскому хозяйству.
    Трактора остановились. Народ ждёт указаний, едва не раскрыв рот. Вот это власть: ум, честь, совесть, а теперь ещё и красота эпохи ! Такую да не любить ?
    - Здравствуйте, товарищи,- звонко-трибунным голосом говорит девушка.- Чем заняты?
    - Да вот,- народ отвечает,- хлеб в закрома государства вывезли, теперь взялись за зябь.
    - Правильно!- кивает прекрасная фифа.- Вывозите и зябь!
    Задайте мне вопрос:  автор собирается — критиковать власть, которой уже давно нет? Что за комиссия, Создатель! Верно,- соглашусь я,- такая «комиссия» равна предсказанию вчерашней погоды. Поэтому я никого критиковать не собираюсь, а хочу всего лишь  дополнить бывшего премьера, рассказав, почему на древе власти задолго до конца СССР стали массово произрастать такие фифы (естественно, обоих полов). И задать вопрос ДВП - духовно возрождающейся публике: а так ли уж изменилась нынешняя ситуация и не грозит ли нам исторически повторение того же самого процесса? То есть фифизация власти.
    Отвечаю на первый вопрос именно от себя. На второй же - ещё и от имени ДВП, поскольку жить в обществе, как утверждают классики, и быть свободным от этого общества нельзя.
    А) «Фиф» массово выращивали мы сами. Б) Нынешняя ситуация изменилась отнюдь не до такой степени, чтобы вторая «фифизация» власти стала категорически не возможной.
    “Мы сами» - это партия, которой уже нет, и народ, который никуда не делся...               


 
                II.

    С  партией всё просто: она пренебрегла вторым законом термодинамики, выше которого не прыгнешь:  в любой замкнутой системе неизбежна энтропия, то есть хаос и гибель системы.
    Даже странно:  ведь в руководстве партии были толковые инженеры! Неужели они думали, что на политику этот грозный закон не распространяется?  Грустное и наивное заблуждение.
    Одним из «высших» проявлений окончательного окукливания власти перед кончиной СССР стал анекдотичный визит наших руководящих старцев в ресторан на останкинской телебашне. Они,- все уточнения и опровержения адресуйте  Центральному телевидению: у меня других источников информации нет,- пришли туда покушать со своими кастрюльками и судочками.  Надо понимать, опасаясь ещё и «гастрономических покушений».   
   Какая грусть и чёрный юмор одновременно! Позвольте далее не комментировать...
   Давайте поговорим о нашем вкладе в «фифизацию» страны. Не всё же нам анекдоты о крокодиле Гене, проглотившем главного орденоносца, сочинять! И, хотя о себе говорить такое, разумеется,  как-то не «алё», - ничего:  разок потерпим.
   Вот российский бентос. Фактически дно, испод,- ах, да: комель!-, той  вертикали,  где зарождается и сперва обитает власть: выбор комитета комсомола в институте. За всю Одессу не скажу: вся Одесса очень велика.  Мы же делали так, и только так.
   Коль власть у нас на сегодня такая (самый короткий московский анекдот: «Слыхали? Товарищ Икс опять умер!»), то не своими же друзьями для бесконечных её заседаловок, бессмысленных и беспощадных, жертвовать? Серёгу, что ли, в комитет отдавать или Вовчика: а с кем в баскет потолкаешься; в кабачок сбегаешь; став спина к спине, со шпаной подерёшься?  Короче: Серёгу и Вовчика отбиваем до последнего патрона! И в комитет выдвигалась, а потом единогласно нашими же, - а то чьими?-,  самоистребительными усилиями избиралась, всякая шелупонь. Которая, попав во власть, - сперва ничтожную, но постепенно всё более сильную, дающую возможность развивать самые худшие  свои черты,- как правило, из неё больше никогда не выходила: держалась мёртвой хваткой.
   В качестве некоей мести за моё хамское поведение на выборах в институтский комитет — я потом практически всю свою производственную жизнь имел дело с начальниками из бывших  комсомольских активистов, скажем так, последнего созыва. Нет-нет, жаловаться не буду:  на что жаловаться, если на тебя рухнул потолок того, что ты сам, в известном смысле, возвёл?
   Но не вспомнить, как празднично-роскошно шло «загнивание» и что за ребята-девчата были на подходе, чтобы возглавить шестую часть суши,-  это, извините,  выше моих сил.
   С одним из таких орлов я неоднократно общался в качестве… хотя, какая разница, в каком качестве? «по работе» - и хватит… неоднократно.  Пусть он будет у нас Стас Большаков. Фонетически, кстати,  примерно так и звучало.
   Выше среднего роста, волевое лицо, голос аж звенит. Короче: слуга царю — отец солдатам! И это хорошо. Организатор он был классный. В основном уже того, что было после пленумов и конференций. Несмотря на молодость, даже в горкоме партии уважительно говорили: «Накрыть поляну - Стасова епархия».
   Ну и что? Пусть!
   Меня ошарашивало другое: абсолютно взрослый, какой-то даже высокий, что ли, Стасов цинизм. И то, как выглядел главный офис  «епархии» Большакова  (буду и я циником) в свой  уже,  как оказалось, хотя и не верилось, исторически предсмертный час.
   Горком комсомола, - то есть то романтически-аскетическое место, где когда-то юный народ «с Лениным в башке и с наганом в руке» желал друг другу, «Если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой»,- утопал в экзотических комнатных цветах и буквально пропах французскими духами. С обувью у комсомолок, правда, по-прежнему были проблемы: тогда — изношенные до дыр сапоги, теперь они ходили по коврам Стасовой «епархии» вообще босиком. А фантастический минимум платьишек и юбчонок на них говорил, надо понимать, не только о кризисе лёгкой промышленности нашей огромной страны.
   Девушки,- есть-есть такая профессия: быть девушкой!-, не ходили по коврам, а этак порхали, соревнуясь друг с дружкой узорами фантастически ухоженных ноготков. Голоса же их были подобны пению сирен, даже когда они говорили такие банальности, как «Товарищ Большаков, извините, сегодня не принимает».
   То есть прав классик: земной рай в одном отдельно взятом помещении построить, как видите, - можно...
   Николай Иванович, романтик вы наш старосоветский: какое «знание производства»    - Бог с вами! Тут с утра до ночи,- да и ночью иной раз шла работа,-  решались совсем другие проблемы. Я как-то спросил Стаса, зачем, мол, ему такой огромный стол заседаний под зелёным сукном (кабинет Большакова был как бы слегка отдельно, и в нём ещё сохранялись следы старосоветского аскетизма). И он ответил мне так :   
   - А где я буду комсомолок принимать? Диваны — для инструкторов. На них уже сидеть затруднительно: столько пацаны под обшивку шпилек загнали.  Я принимаю на столе.
               

                III.

     Вот такие ребята и «деушки» уже готовы были «войти во власть». И, хотя молодость есть молодость, а я не ханжа, но даже предположить, какую «зябь», став у руля,  и куда именно велели бы они большой и послушной стране «вывозить»,- я категорически затрудняюсь...
     Что было со Стасом Большаковым, когда посыпалась штукатурка и босоногие девчонки, надев шпильки, стали ухаживать за цветами совсем в других «епархиях»?
     Всё нормально: он вёл себя по-мужски! Уже переведённый на повышение в столицу, по слухам, защищал домик, в который стреляли из либерально-демократических танков. А не защитив,- всякое бывает!-, постепенно стал успешным предпринимателем.
     Я даже знаю, как бы он ответил, спроси я его о таком зигзаге судьбы: «Ах, ты хотел, чтобы я, как Пуго: забил заряд он в пушку туго?  Перебьётесь, господа хорошие. Мы,  верные ленинцы, пойдём другим путём. Не таким путём надо было идти, товагищи догогие!»
    Но всё это детали и частности. А вот вероятность и возможность  второй «фифизации всей страны»  — это довольно серьёзно. Даже президент на вопрос какого-то молодого учёного на Валдайском форуме,  выстроена ли у нас «вся вертикаль власти»,  честно ответил, что не знает. Не цитата, но приближающийся к ней пересказ мысли...
    А я, интересуетесь, случайно не знаю? Почему же «случайно»: знаю доподлинно. Но за наглость  прошу такой ответ  не считать. Ибо знаю я это лишь в масштабе,- наверно, лучше сказать в слое, - провинциального бентоса. Где за последние тысячелетия почти ничего не изменилось. В смысле: кого назначили — того и выбрали. Чего повторять общеизвестное?
   В целом же,- если воспарить мыслью над придонным слоем,-  на раскидистых ветвях российского древа власти (оно же её и вертикаль) кое-что новое просматривается.
   Нельзя же смотреть в книгу, а видеть, пардон, только фигу!
   На всяких молодёжных Валдаях народ собирается несколько другой: наука, производство. «Вывозите зябь в закрома государства!»- он вроде бы сказать не должен. Но стоит лишь вновь сделать привлекательней  там, где были цветы и ковры Стаса Большакова  (а что делать и чего  категорически не надо делать, это заботы реальной власти) -,  как молодёжь хлынет из лабораторий и цехов именно под фикусы и на ковры без приглашения. Ибо рыба ищет, где глубже, а «деушки» — где у руля Стас Большаков. Так они задуманы Творцом.  И на их «переделку»,- если кому-то опять  взбредёт переделывать, - потребуются новые тысячи лет.   
   Однако это лишь один уровень наших забот. Второй — глубже!
   В моей типовой, сугубо массовой «башке» Ленина уже почти нет (извините, Владимир Ильич). Но мыслишка, что гигантской территории нашего Отечества к лицу именно ручное управление, так в ней  и сидит. И, если Человек, который на облучке, «хороший», то «и ладно, пусть», как поёт Лепс, хотя и по другому поводу. Давай, брат, назначай: бентос тебе  «за - 99,9 процента, испорченных бюллетеней нет» на любых выборах гарантирует!
   А если «хорошего» сменит «нехороший»? Увы: думаю, что цифры будут те же. Стас Большаков поможет: он у нас не в одном экземпляре, и он не дремлет...
   Или это, Николай Иванович, не проблема, а всё дело лишь в знании производства?
   У меня чёткого ответа, увы, нет.

                ВИКСАВЕЛ-2.