Янтарная комната Глава V

Товарищ начальник
Начальник всегда прав, пока начальник. Подполковник Голубович, начальник одного из отделений «Воркутлага» 23 февраля 1946 года был зол, как собака. Вместо того, чтобы спокойно праздновать День Советской Армии и Военно-морского флота он с самого утра разбирался с неугомонными зэками. Сначала вор в законе «Сиплый», смотрящий над всеми «блатными» лагеря передал через охранника, что хочет видеть хозяина.
- Так на фене уголовников звучит его должность, - знал Голубович.
Это был высокий сухой человек, уважающий власть. Остроконечный нос зрительно выделялся на его лице – признак человека вспыльчивого, строгого, сурового, не выносящего противоречий.
- Как мне надоели их бандитские разборки… - поморщился он, но на встречу пошёл.
Для воров зона всегда была вторым домом, а с учётом того, что по воровским понятиям ворам не было принято иметь дома, то первым.
- Отношение к деньгам у них должно было быть лёгким. - Важно вышагивая по занесённому снегом двору лагеря, думал он.
В зоне ворам нельзя было сотрудничать с властью, они не могли работать. Даже ударить в рельс по просьбе «вертухая» считалось признаком того, что вор «ссучился». Проступок провинившегося разбирали на сходке-правилке, наказывали, а в некоторых случаях могли и убить. Воры были настоящими королями «подземного мира». Даже несмотря на то, что им воспрещалось сотрудничать с властью, они держали на контроле все процессы на зоне.
- До поры до времени, - усмехнулся начальник своим мыслям.
После войны многие из блатных, воевавших на фронте, вернулись в лагеря. Зона их не приняла, воры-старозаконники считали всех, кто взял в руки оружие, «ссучившимися». 
- В военные годы снабжение тюрем, и так весьма скудное, было урезано в разы. Логично, что «суки» возвращаются в лагеря, где воры, не отступившие от «воровского хода» на них весьма обозлены. 
Он думал, что в производственном секторе между ними случилась очередная разборка. Вернувшиеся с фронта блатари, среди которых было немало уважаемых воров, поначалу рассчитывали на мир и понимание со стороны «законников», но воры не стали принимать «вояк» обратно.
- Поняв, что закон уже не изменить, «суки» поняли, что нужно принимать свой закон… - вспомнил Голубович, подходя к периметру ограждения цехов.   
Воровской мир любит театральность. Для перехода в новый воровской закон был изобретен обряд - целование ножа. Поцеловавший нож терял всякие права в воровском мире и навсегда становился «сукой».
- Отказников убивали, но не просто, - злорадно отметил он, - а перед смертью ещё и «трюмили» - избивали и давили металлическими дверями.
Зная всё это, начальник не решался нарушить негласную договорённость с ворами, он не мешает им разбираться с прибывавшими с каждым новым конвоем суками, а они обеспечивают выполнение силами «мужиков» производственного плана по добыче угля.
- Что тут случилось? - спросил Голубович, когда медленно прибыл в токарный цех.    
Его взору открылась чудная картина, около стены неподвижно стояла крупная лошадь, намертво придавившая задом щуплого зэка.
- Этот баклан «Фигура»! - пояснил «Сиплый».
С его слов он понял, что тот с кем-то там поспорил, что совершит
половой акт, да не с кем-нибудь, а с лошадью, которая была на хозработах. Поступок этот не основывался на его сексуальной неуравновешенности, и даже зоофилом он не был.
- Просто поспорил, а спор, - уточнил вор, - как говорится, дело чести.
Надо отметить, что лошадь эта была хоть и пенсионного возраста, но параметров огромных. Кровь немецких тяжеловозов текла в её жилах.
- Без стремянки такую и не полюбишь! - осмотрелся начальник.
Да и ещё была одна проблема, стоять она не любила, всю жизнь ходила, а стояла только во сне.
- Но «Фигура» парень ушлый, - продолжил хитрый вор, - ждать, когда лошадь заснёт ему было некогда, да и со стремянкой за ней бегать дело не авторитетное.
Поэтому сделал он так. Надыбал валяющийся у стены мехмастерской лист металла приличной толщины, подтащил к нему лошадь, и аккуратно электросваркой лошадиные подковы к листу и приварил.
- Теперь лошадь стояла, как вкопанная! - обрадовался коварный насильник.
Единственная ошибка, которая была допущена им, была в том, что он её задней, в смысле рабочей частью тела, к стене поставил. Но небольшой промежуток, между стеной и лошадью, всё же был.
- Мамона «Фигура» не наел! - показал рукой «Сиплый».
Прикинув, что и так сойдёт, мол, - протиснусь. Поставил ящичек, встал на него, и действительно протиснулся. В последний момент лошадь почувствовала неладное, застригла ушами, хвостом махать начала.
- Схилять всё одно не сможет! - «Фигура» же времени не терял.
Попросив очевидцев зафиксировать факт и в предвкушении выигранного спора, приспустил штаны, но она всей массой мощного тела подалась назад. Тут большую роль сыграли её приваренные копыта и находящаяся за спиной кирпичная стена.
- Со спины кирпич, а спереди семьсот килограмм живого веса, - заржал вор, - факт не очень приятный, и поэтому минуты через две глаза «Фигуры» начали вылезать из орбит.
Увидев его конвульсии, очевидцы, лишь через пять минут смутились их продолжительностью и постарались оказать первую помощь. Но лошадь зависла в мёртвой точке, на передних ногах она подтянуться не могла, так же, как и оттолкнуться задними.
- Хрен такую сдвинешь! - суетились вокруг зэки. 
А, может «мужики», всё-таки могли спасти уркагана, но не особо хотели. Пока очевидцы соображали что к чему и пробовали оттянуть лошадь, «Фигура» стал издавать последние вздохи. Лицо его посинело, а глаз сравнялись по размеру с лошадиными.
- Вот воровской жир, то бишь везение для него и кончился! - завершил рассказ «Сиплый».
- А от меня вы чего хотите? - нетерпеливо спросил Голубович.
- Так воры хотят, чтоб твои «вертухаи» волну не поднимали, - пояснил он, - а мы «Фигуру» по-тихому вытащим и схороним. Негоже авторитет блатных под сомнение ставить!
- Делайте, что хотите! - разрешил начальник, хотя не понимал, как они будут оттаскивать памятник лошади.
Хорошо, что производственная зона место многолюдное, а толпой, как известно, и мамонтов убивают. В общем, сообща вытащили плоскую «Фигуру».
- Ну и ладно! - буркнул он и отправился в клуб.
Там вскоре должно было начаться торжественное собрание по случаю профессионального праздника.
- Хоть концерт посмотрю… - однако дойти туда ему было не суждено.
К нему подбежал красный от волнения и холода надзиратель и сообщил, что в пятом бараке сильная драка.
- Какой там контингент? - спросил раздражённый Голубович.
- Русские, поляки и галичане, - ответил тот.
Барак был переделан из бывшей конюшни. Сначала заключённые жили тихо, но галичане одинаково ненавидели русских, немцев и поляков. Начальник знал, что, когда Сталин с Гитлером поделили Польшу, и часть отошла к СССР, галичан мобилизовали в Советскую Армию и по дурости определили в пограничные войска. Одели на них пограничную форму, и привезли назад в Галицию, на самую новую границу с немцами.
- А немцы знали, что пограничные войска принадлежат страшному НКВД, - вспомнил он, - и когда они нагрянули и захватили в плен тысячи галичан-пограничников, то решили, что это самые заядлые коммунисты.
Поэтому их держали на измор, даже не в бараках, а просто выбрали для этого в лесу просеку. В трескучий мороз под открытым небом они там зимовали. По ночам, как это делают стадные животные, они сбивались в кучи человек по сто, кто был снаружи, постепенно продвигались в середину, где было немного теплей, а кто был внутри медленно отходили наружу.
- Так мы менялись, кружили по спирали всю ночь, - рассказал ему недавно старший среди них.
За зиму из-за холода и голода от дивизии осталось человек сто. Потом их отправили в немецкий концлагерь, а после прихода Красной Армии привезли в этот лагерь.
- Они прошли такую школу умерщвления, что свет Божий в их глазах уже был совсем иным! - тайком подумал Голубович.
Староста галичан его особенно удивил, у него от этой звериной жизни шея вытянулась вперёд, но повернуть её он не мог и, когда смотрел по сторонам, то, как бык, вертел всем корпусом.
- Ладно, - решился начальник, - пошли туда!
- Чем больше их подохнет, тем слаще для меня… - буркнул надзиратель.
Он воевал на фронте, и у него вся морда была изрезана осколками. После тяжёлого ранения у него рожа стала вдвойне зверская. Он и поведал ему о конфликте зэков. В этот день они из-за чего-то не поладили, и галичане попытались убить одного из русских парней. Что-то он им сказал не то, но его спас могучий мужик Плотников, плотник по профессии.
- А ну разойдись! - заорал он, сразу же кинувшись в эту драку.
На Андрея уже замахнулись скамейкой, а Шурка подставился под неё, ему в кровь разбили руки, но он отстоял товарища. Он был с севера России, спокойный, всегда уверенный в своей правоте. Шурка попал в плен, но ни минуты угрызения совести его не мучили.
- Война невозможна без смерти, без ранения, без плена… - сказал он советскому следователю в фильтрационном пункте.
- Значит не обойтись и без тюремного срока! - заверил сотрудник «СМЕРШа».   
- Каждому своя судьба, нечего финтить, - ответил Плотников, - что досталось на твою долю, то и бери.
Он был человек мужественный, галичане это поняли и отступили от Андрея.
- Всех в карцер! - распорядился Голубович после ускоренного расследования драки. 
Охранники потащили к выходу нескольких зэков, а он двинулся за ними. Недалеко он двери, на втором ярусе нар боком лежал уставший за долгую смену человек с характерным профилем.
- Товарищ Бендер! - остановился начальник около обычного заключённого, чем вызвал замешательство в сопровождающей свите.
- Извините гражданин начальник, - признался Остап, - не узнаю…
- Вы же меня от смерти спасли летом 1942 года в Сталинграде! - сказал начальник, мигом потеряв остатки сановной важности. - Когда из военной комендатуры меня хотели расстрелять за дезертирство, как отставшего от части, а вы зачислили в свою спецчасть.
- Я многих тогда спас… - вяло отмахнулся великий комбинатор.
Когда у него почти не осталось сил работать на шахте, ему необыкновенно повезло. Оказалось, что Голубович недолго служил во время войны в его строительной части «УВСР№5». После Победы он сделал головокружительную карьеру и теперь сам командовал тысячами зэков.
- Перевести заключённого Бендера на работу в котельную! - небрежно распорядился начальник, вернув вальяжный вид.
продолжение http://www.proza.ru/2017/02/15/25