Счастье

Ночью в степи, как нигде, чувствуешь своё одиночество.
Не знаю, что чувствует человек в лесу, когда слышит волчий вой. Наверное, трястись от страха он может и на дереве, если что.
Степь другая. Когда воют волки в степи, весь ужас твоего вселенского одиночества, спящий где-то внизу живота, вдруг поднимается и сжимает горло. Вокруг на много километров ни души, ни огонька.
Этой ночью высоко в небе светила полная луна, по степи без дороги (а откуда в степи дороги?) ползла серая буханка с красным крестом.
За рулём сидела щуплая девушка.
Это Валя - единственный на все 200 км казахской степи врач, которая не глядя выбрала распределение после института, бежав от юношеской платонической неразделенной любви.
Остановить выбор выпускницы медицинского с красным дипломом было некому: мать умерла в Валины 2 года от воспаления лёгких - не было в войну антибиотиков. И отец, сгоревший от рака, когда той было пять.
Да, и поэтому врач.
А она единственная из всего детского дома с 10 классами и институтом.
Сейчас Валя ехала по вызову в непроглядную темень к заболевшему чабану.
Рядом в кабине клевал носом Николай, Колька - недоразумение Господне, водитель, сегодня по случаю субботы, уже выпивший.
Луна, бескрайняя степь, волки.
Валя. И ее одиночество в степи.
Плотнее сжав пальцы на баранке буханки, Валя, до этого и не подозревающая, что умеет ещё и водить, вглядывалась в темноту.
Когда ты единственный врач на всю степь, ты умеешь все: и принять роды в юрте у семьи, пасущей лошадей.
И зашить пацаненка, искусанного собаками - тогда пришлось наложить 36 швов.
И оперировать язву, накладывать гипс.
И полюбить эту степь, разноцветным ковром тюльпанов наряжающуюся каждой весной.
В степи люди болели мало, все больше кочевали и работали, но жизнь и смерть никто не отменял.
Эта работа заполняла всю ее жизнь, не оставляла  места для сожалений и печалей.
Она нужна. И это главное.
Вот и сейчас торопилась помочь.
Вдали мелькнули огни. Показалось?
Когда воют волки, примерещится все, что угодно.
Навстречу уже бежали мужики.
Оказалось, это стоянка одной из многочисленных геологоразведочных партий. ГРП, разбросанных по всей целине. 
Заблудилась.
В большой избе было накурено, но на удивление тихо. Толпа притихших, мгновенно протрезвевших мужиков ошалело смотрела в одну точку. Там, на табуретке молча сидел молодой кудрявый парень.
Он тоже удивлённо молчал.
В виске по самую рукоятку у него торчал охотничий нож.
Молодые, горячие геологи были скоры на драки, так заканчивались их споры. Никто уж и не вспомнил, как это получилось, что было тому причиной.
Хрупкой врачихе нужно было что-то делать. Никто из этих сильных здоровых мужиков не знал, что. Они смотрели на неё с удивлением - что она вообще может?
Валя, маленькая бесстрашная Валя, шагнула к кудрявому, как в прорубь.
Схватилась за рукоятку. Одно неверное движение - и парень инвалид. Мозг же рядом.
Откуда силы только взялись.
Кровь фонтаном - нож подчинился Валиной воле.
Уф, можно и бинтовать - а утром по рации вызовут вертолёт,  кудрявый будет жить.
Кольку и Валю напоили горячим чаем, сверили по карте место, куда они направлялись, и отпустили.
Геологи знали, как ждут врача в беде. И что эта - все может. В степи все узнают об этом.
И снова дорога, ночь, луна.
Теперь Валя в кабине буханки, глядя в окно на проплывающую луну, вдыхала ночные степные запахи, вслушиваясь в волчий вой, и пыталась представить, как сложится ее жизнь, где оно счастье, какое, на какой дороге....
А через много-много лет, ее внук будет писать своё первое сочинение о бабушке: "Ночь. Луна. Волки воют. Валя едет", пытаясь понять, что такое целина.
Потому что про счастье он уже знает, оно у него есть - Валя рядом.
Мама, я люблю тебя.