Ехал Ваня на Урал...

Николай КРАСИЛЬНИКОВ

ЕХАЛ ВАНЯ НА УРАЛ…

В служебную командировку или с семьёй в трудовой отпуск я приезжал в аэропорт заранее за час или за два до вылета, чтобы не опоздать на рейс, не суетиться.
Вот и в этот раз мы с семьёй – с женой и сыном третьеклассником Андреем – прибыли в аэропорт родного города с запасом времени. Большой очереди и толкотни не наблюдалось, хотя было лето – время отпусков. Мы сдали чемоданы в багаж и стали спокойно ждать на скамейке посадки на рейс №678 «Ташкент – Москва».
Не умолкал радиодинамик. Чёткий бархатный женский голос объявлял прибытие и вылет очередных рейсов… И вот, наконец, объявили наш рейс. Мы подошли к регистрационной стойке, опустили для проверки на движущуюся ленту-конвейер ручную кладь. Но – опля! – две женщины, проверяющие вещи «задержали» мой объёмистый портфель. Одна из них незаметно, видимо, нажала, находившуюся под столом кнопку, и перед нами, как из воздуха, материализовался молоденький майор со щёточкой усов, ну прям, герой Томин из популярного телесериала того времени «Следствие ведут знатоки».
– Что у вас в портфеле? – сухо спросил майор.
– Рукописи, всякая мелочь – шурум-бурум, – сказал я по-восточному, растерявшись от внезапной дополнительной проверки.
– Откройте портфель.
Как всякий законопослушный гражданин страны советов, не чувствуя за собой никакой вины, я стал выкладывать содержимое портфеля, и вдруг среди бумаг, зубных щёток, мыла, полотенца, на полированный стол зловещим «громом» ударил, костяной рукояткой, инкрустированной разноцветными камешками, чустский нож.
– А это что? – воскликнул майор, будто уличив меня в готовящемся преступление.
Я побледнел. Дело оборачивалось не в мою пользу. Заметил, как забеспокоились вместе со мной жена и сын. Отпуск, если не обрывался, то уж точно откладывался на неопределённое время…
– Сувенирный нож, – упавшим голосом проронил я.
«Томин» взял в руки нож, повертел его, попробовал на ноготь острое лезвие, и отодвинул в сторону.
– Колющие и режущие средства не положено провозить с собой, – сказал майор. – Придётся вам нож сдать…
Конечно, я бы в другой раз его без всякого разговора сдал – отпуск дороже, но этот нож был обещанным подарком моему хорошему другу, известному писателю и коллекционеру.
Я так и сказал майору, надеясь на его понимание и снисхождение.
– А чем вы докажите, что везёте этот подарок другу писателю? – майора, видимо, заинтересовало известное имя.
– Так я тоже писатель, – сказал я.
Но тут, как говорится, «назвался груздем – полезай в кузов», пришлось показывать своё писательское удостоверение. Внимательно сверив фотографию на документе с «моим настоящим лицом», майор улыбнулся:
– Похожи, – и, возвращая мне великодушно нож, строго разрешил: – Можете взять подарок, только сдайте его вместе с портфелем в багажник!
Тут из динамика раздался тот же бархатный женский голос:
– Производится посадка на рейс №678 «Ташкент – Москва».
Мы спросили, где проходит посадка на Москву и, проверяющая ручную кладь, женщина указала рукой в направление длинного коридора: – Это туда!
Мы подхватили портфель, небольшие две сумки и поспешили на посадку. Пройдя несколько коридоров, мы с другими пассажирами оказались у накопителя, вскоре сели в автобус и в считанные минуты были у трапа самолёта.  Строгая стюардесса проверила наши билеты, паспорта, и мы поднялись в салон. Отыскали свои места, но они – увы! – почему-то оказались уже занятыми.
– Это наши места, – сказал я, на что колоритный гражданин в кепке-аэродром, смерив меня критическим взглядом, запротестовал:
– Нет, это наши места!
Я показал ему билеты. Он посмотрел, сверил со своим билетом, удивился. Выходило, что и два других места были нашими. Пришлось подозвать стюардессу. Девушка посмотрела наши билеты, сделала удивлённое лицо, и попросила мужчин пересесть на указанные ей другие свободные места. Мы довольные, быстро разрешённым спорным вопросом, заняли свои кресла. Стали обсуждать предстоящий отпуск. Но тут прозвучал голос стюардессы пристегнуть ремни, приготовиться к полёту. Самолёт стал выруливать на взлётную полосу. Вот он остановился, и двигатели начали набирать обороты, самолёт уже должен был вот-вот взлететь, как жена вдруг сказала мне:
– Обрати внимание, какой-то странный контингент летит в Москву, что-то мало европейцев и почти не слышно русской речи.
– Вечно тебе мерещится что-то не так, – ответил я ворчливо, и спросил сидящего впереди меня светловолосого мужчину: – Это рейс №678 «Ташкент – Москва»?
– Нет, – сказал молодой мужчина. – Это рейс №679 «Ташкент – Нукус – Минводы».
Меня, словно ошпарило кипятком, и рука сама потянулась к кнопке вызова, висевшей над головой. В мгновение ока показалась стюардесса, вопрошая на бегу истерически: «Что случилось?»
– Не туда сели! – крикнул я.
В ответ послышалось нервное «а-а-а-а-а!» –  и стюардесса, не добежав до нас, метнулась обратно к кабине пилотов.
Двигатели тут же вырубились и по микрофону пассажирам сообщили, что самолёт задерживается по техническим причинам. К нам навстречу в сопровождение стюардесс вышла команда пилотов. Командир корабля бросил в нашу сторону, плохо скрываемую, раздражённую фразу:
– Куда вы смотрели?
– А вы – куда? – отпарировал я, не менее раздражённо.
Образовалась пауза, и командир на полтона ниже произнёс:
– Готовьтесь к выходу. Сейчас подкатит трап, и сотрудник аэропорта проводит вас до вашего самолёта!
Трап был немедленно подан, и внизу мужчина, в рабочей форме, крикнул:
– Спускайтесь, и быстрее бегите за мной!
Мы с ручной кладью добежали до стоявшего невдалеке самолёта, поднялись по трапу, где нас уже нетерпеливо ожидали стюардессы и экипаж. Из уст, видимо, тоже командира корабля, исторгнулся тот же сердитый вопрос:
– Куда вы смотрели?
– Но у нас же проверяли билеты, – ответил я.
Одновременно в унисон нашим словам вразнобой зазвучали голоса обеспокоенных пассажиров:
– Почему не летим, что случилось?
Стюардесса спешно усадила нас в кресла, и вскоре симпатичный лайнер поднял нас в небо.
Уже на высоте девять тысяч метров где-то над Актюбинском, жена, немного отойдя от недавно пережитого стресса, прислонясь к моему плечу, прошептала:
– А всё виноват твой сувенирный нож… Плохая примета. Я не сказала сразу тебе. Не хотела расстраивать. Могли и вправду вместо Москвы прилететь в Нукус или в Мин-воды…
Что и говорить, настроение было подпорчено. Один Андрей оставался весёлым: всё-таки поездка не сорвалась и можно будет вскоре познакомиться с легендарным Кремлём, мавзолеем Ленина, с державной «Царь-пушкой».
Уже в «Домодедово», в ожидание багажа, я случайно встретил друга журналиста Василия Садовникова – острого на перо и весёлого человека. Он возвращался из отпуска домой, в Ташкент. Я ему рассказал о недавнем приключении, как мы чуть не улетели в Нукус…
– Это что, – развеял мои грустные мысли Василий. – Пустяк. Ты же в своей стране. Мог улететь и дальше, как в этом случае, – и он пропел мне в пол-голоса частушку:

Ехал Ваня на Урал,
В Калифорнию попал.
Вот какой рассеянный
Муж Сары Моисеевны!

Отпускное настроение постепенно стало возвращаться ко мне: хорошо, что всё хорошо кончается.