10-й Сказ. О проблемах с планетой Янус

 
10.ПРОДОЛЖЕНИЕ.
               
О том, сколько родителей у Балансиров на Земле,
о проблемах на планете Янус, о планах Звёздного Совета,
и о том, что у подполов тоже есть уши. 
 

Стояла глубокая ночь. Весь орлиный дом давно погрузился в сон. Орлята, спавшие в своём гнезде, которое сударь Орёл перенес из залы в детскую комнатку, видели уже десятые сны. Что-то сонно бормотала добрая помощница Печка, решившая впасть в летнюю спячку, чтобы хорошенько отдохнуть перед грядущей зимой. Ходики ходили по своим лунным снам размеренными шагами, им снилось фантастическое путешествие во времени. Чутко дремала Кукушка, живущая на чердаке Ходиков, она просыпалась каждый час и пела, чтобы всем показать, кто на самом деле следит за стрелками часов. Не спал только Стол, в котором копошились сонные Мысли, побулькивала Чернильница и посапывала Старая Книга. Он уже давно страдал от бессонницы, но всегда притворялся спящим.   

Сударь Орёл и сударыня Орлица сидели плечом к плечу возле Стола и тихо обсуждали прошедший день. Разговор шёл о том, что в Мире творится что-то неладное и надо бы сообщить об этом Учителю Платону. 

- Ты понимаешь, - тихо говорил Орёл, - мне кажется, что мы что-то упускаем во всей этой истории.   

- Я так не думаю, мой родной, - отвечала Орлица, - по-моему, происходит нечто такое, что от нас с тобой совсем не зависит. 
 
В этот момент, в дверь кто-то постучал условным стуком. Стол открыл один глаз, но не подал виду, что проснулся. 
 
Орлица открыла дверь, охнула от радости и тут же бросилась обнимать вошедшего путника. Им оказался рослый молодой мужчина в современном спортивном костюме, с рюкзаком за плечами. Был он лет тридцати шести от роду, ладно скроен, да крепко сшит. Голову его обрамляли крупные золотые кольца буйной шевелюры. Черты его лица, закалённого разными ветрами и солнцем, были грубыми и как будто вырубленными топором. Большой выпуклый лоб его говорил о недюжинном уме, крупный нос с небольшой горбинкой – о хорошо развитой интуиции, рот изогнутый скобкой вниз, говорил о сдержанности в речах, квадратный подбородок – о смелости и надёжности, а карие глаза смотрели на мир так пронзительно и изучающе, что выдержать этот взгляд мог далеко не каждый. 

Нежно обняв Орлицу, гость прошёл к Столу и протянул свою лопатообразную руку улыбающемуся Орлу, который встал, поравнявшись с ним ростом, крепко пожал эту руку и перевёл рукопожатие в  крепкое мужское объятие, со взаимными похлопываниями по плечам.
   
- Сын! Слава Богу, что ты приехал! – растроганный Орёл сел за Стол и указал рукою рядом с собой, - Садись скорее, сейчас мать что-нибудь приготовит с устатку!
 
Орлица, тайком вытирая набежавшие слёзы, уже хлопотала на кухне, положив себе на плечи тряпичные прихватки, которые смотрелись, как погоны. Разбуженная ею Печка ничего не понимала спросонья, но старательно выполняла приказы своей генеральши.

- Тёзки-то спят? – улыбнувшись, спросил молодой человек.
Голос его был низким и сочным. 

- Оба спят, и Гром, и Услышанная, наозорничались за день, да спят, чего им пока делать-то? - Орёл улыбнувшись, махнул рукой в сторону детской, - Ну, ты про себя-то рассказывай, как ты, что ты? Какими судьбами к нам, проведать, али по делу? С сестрой видишься? Как она? Почему не приехала? Остальные как там, все живы? – буквально засыпал сына вопросами старый Орёл.

- Да всех платоновцев вызывают наверх, к начальству. Межгалактический Звёздный Совет созывается, батя. Что-чего, – никто не знает, одни догадки. Услышанная уже там, как и все остальные, а я решил сначала к вам заскочить. Она тут кое-что передала для тёзок, - Гром-старший покопался в рюкзаке, который он повесил на спинку стула, и достал какой-то свёрточек, - Вот, это малышам.
 
- Да сам передашь, - с надеждой в голосе произнёс Орёл, но на последнем слове голос его дрогнул. 

- Времени нет, батя, – коротко ответил Гром-старший и повернулся к матери, которая несла большое блюдо в руках, - Ну, зачем ты столько? Я чуть перекусить.

- А мы вместе поедим, ты не волнуйся, - улыбнулась Орлица, - Иди, умойся во дворе! 

- Да я перед тем, как в дом зайти, умылся, и полотенце нашёл, всё на своём месте лежит, всё, как было, так и осталось, – сказал Гром-старший и принялся за еду.
 
- Да что ты, мать, в самом деле, он же дома! – шутливо укорил жену Орёл.
   
Орёл и Орлица сидели рядом с сыном, смотрели, как он ест и грустно улыбались. Что такое «всех платоновцев вызывают к начальству», они оба понимали прекрасно. Это означало только одно, - Земля опять останется на какое-то время без Балансиров, и за все происходящее на ней, будут отвечать старики-Сказы, да малые Жорики. Так уже бывало и неоднократно. Именно в такие моменты и происходили всякие необратимые процессы – войны, катаклизмы и смены магнитных полюсов. 

Сказы не раз обращались к Учителю Платону, чтобы он оставлял на время всеобщих сборов, хотя бы по два Балансира на полушарие. Но тщетно, Учитель Платон был непреклонен и давал понять просителям, что от него в таких случаях, мало что зависит.

А для самих Балансиров, такой вызов мог означать всё, что угодно, - от объявления Первого Предупреждения и удаления с места несения службы, до повышения по службе с одновременной поощрительной командировкой в другую Галактику лет этак на пятьдесят. 
 
И это при том, что Балансиры жили жизнями обычных людей и, разумеется, были смертны, как и обычные люди, с той лишь разницей, что убить Балансира не так легко. Кстати, раз уж разговор зашёл о продолжительности жизни, - сами Сказы жили по восемьсот лет и помнили всё то, что происходило за это время. А Учитель Платон, глава Звёздного Совета, носящего его имя, разменял уже далеко не первое тысячелетие и любил говаривать в свой день рождения, что он родился седьмого таргелиона, в один день с Фебом. 

Гром-старший прилетел Пупсиком в очередной раз, ровно сорок восемь лет тому назад. Потом, ожидаемо стал очень озорным Жориком, затем, стал, как всегда, рисковым Сказом, с которым Орлы опять намучились от всей души. Ушёл через двенадцать лет отличным Хранителем, впитавшим новые знания, и почти тут же вернулся на Землю Балансиром, - просто родился у обычных людей, которые смогли создать Ауру Любви, - это единственное условие, которое необходимо для рождения любого Балансира. Конечно, ещё лучше, если Аура Любви появляется с первого взгляда. Тогда, электромагнитное поле, окружающее будущих родителей Балансира, очень насыщенное и сильное.
 
В Миру, если можно так выразиться, нашего Балансира звали Матвеем Юрьевичем, был он совершенно обычным начальником отдела НИИ Космоса и на первый взгляд, ничем не отличался от остальных работников этого института. Любил спорт, горы, реки, часто ходил в походы со своими сослуживцами, любил и очень уважал своих земных родителей, обожал мороженое и старые фильмы. Но не имел своей семьи и детей, Балансирам это строго запрещено. 
 
Естественно, что он не был единственным, кто навещал стариков Орлов. На данный момент, орлиных воспитанников на Земле насчитывалось ровно двенадцать человек, включая маленьких Жориков, мерно сопящих в соседней комнате. Все они были разного возраста, разного пола и имели разный человеческий статус. Но именно Матвей любил своих старых Орлов больше всех. Он попадал на Землю уже не в первый раз. И каждый раз, Орлы его тут же узнавали по необыкновенному свету, исходящему из его чистой души.

- Матюша, ты бы сынок отдохнул, пока время есть! – сказала Орлица, собирая со Стола пустую посуду. – Со всеми Балансирами не ушёл, теперь, энергии много потратишь, сок Ходульного Дерева допивай, не оставляй в чашке слёзы!
   
- Я через заброшенный Подземный Ход пойду, через Урановый Закоулок. Там и возьму дополнительную энергию, - сказал Матвей, допил сок и продолжил, - Времени нет совсем. Садитесь с отцом и слушайте! Всё очень и очень серьёзно! Этот Совет, говорят, не совсем обычный. Призывают на него всех Учителей и всех Балансиров из соседних Галактик и Туманностей. Зачем – не знаю. Но совсем недавно, земные ребята из нашего отдела уловили чёткие сигналы с Меркурия. Сработало передаточное устройство, которое платоновцы установили на Меркурий, когда договаривались о сотрудничестве с Гильдией Гермеса. Сигналы пока официально нигде не фигурируют, но я их видел, прочитал и усложнил на всякий случай, чтобы не расшифровали мои же сотрудники. Батя! Гильдия торгашей хочет добывать очень много золота. Оно у них поднялось в цене и сейчас, за этот металл у них можно купить всё, что угодно, включая невинные души младенцев. Я сделал вывод, что планета Янус всё же вступила в Гильдию и начала развиваться в техническую сторону, окончательно похоронив духовность, которую  они уже давно считали слабостью. Сейчас дело идёт к тому, что они уничтожат её на корню. Всё продают, всё покупают. Учитель Платон хотел забросить к ним Балансиров, пока у них на планете ещё возникали Ауры Любви, да, видимо, не успел. Вот, такие дела, чтобы вы знали, – закончил своё повествование Матвей. 

- Сынок! У нас тоже есть, что тебе рассказать, - Орлы придвинулись к Матвею поближе и, перебивая друг друга, поведали сыну про Тринадцатого Пупсика и про всё, что случилось с ними за последнее время. 
 
Пока Сказы и Балансир разговаривали, думая, что кроме притворяющегося Стола их никто не слышит, Жаба, пробравшаяся через Подземный Ход в подпол к Орлам, сидела, слушала этот разговор и делала свои выводы. 
А какие выводы могут делать Жабы? Очень простые, жабьи, – после слов Матвея «за этот металл можно купить всё, что угодно», она поняла, что это как раз то, что ей нужно. 

Жаба ходила и подслушивала уже давно, с того самого дня, когда она полностью осознала свои способности. Она уже много чего почерпнула, подслушивая все разговоры Сказов и Жориков. Но сегодня ей крупно повезло в злодейском отношении, – она поняла, как именно она всё сделает. «Да, ради того, чтобы можно было купить вот это «всё, что угодно», можно пойти и на крайние меры» - крутилось в голове Жабы. – «Я поглощу Каменку!» 
 
И Жаба ушла Подземным Ходом к дому Змей. В голове её не было места сомнениям, она была абсолютно уверена, что всё делает правильно. 
 
Матвей поднялся, осторожно снял глупую Мыслишку, спросонья забравшуюся к нему на рукав, и произнёс неизбежное:
- Пора. Пойду я, пока совсем не рассвело. Хочу ещё к Лисицам заскочить, глянуть на Патрикея. 
 
Родные обнялись и расстались с надеждой на скорую встречу. 
 
Наступали суровые времена.   
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.