8. 4. И снег, и ветер

Наступил последний день 1942 года.
Военный Совет Сталинградского фронта поставил перед воинами 28-й армии задачу:
к 1 января 1943 года занять столицу Калмыкии.
В боевом приказе № 13 был намечен план наступления на Элисту и ликвидации группировки немецких войск.{14.24}

Выполнить это было не просто.
Столицу Калмыкии обороняли часть сил немецкой 16-й дивизии, румынский батальон и туркестанские легионеры.
Их поддерживали примерно 15-20 танков и самоходные артиллерийские установки из 116-го танкового батальона.
На пути к городу немцы выставили сильный заслон из танков, артиллерии, кавалерии и мотопехоты.

Используя глубокие балки и овраги Ергеней, противник оказывал упорное сопротивление.
Что такое Ергени?
Это платообразная возвышенность на юго-востоке европейской части Российской Федерации, тянущаяся от Калмыкии
по Волгоградской и Ростовской областям к Донбассу.

В 10 часов утра подполковник Галай отдал боевое распоряжение №62.
Дивизии предстояло к исходу дня выйти в заданный район, чтобы воспрепятствовать отходу противника на Приютное
и во взаимодействии с 6-й танковой бригадой уничтожить его, в дальнейшем наступая на этот населенный пункт.

Справа находилась 34-я гвардейская стрелковая дивизия, слева наши части отсутствовали.
905-му стрелковому полку со средствами усиления надлежало к 20 часам выйти к высоте 193.5,
перехватить шоссе Элиста – Дивное и не допустить отступления противника на юг и юго-запад. {3.2, л.26}

По свидетельству одного из ветеранов войны, в тот день было холодно, шел мокрый снег.
Редкие кусты степной травы были покрыты ледяной коркой. По степи гулял ветер, и создавалось ощущение
сильного мороза.{14.1}

Преодолевая сопротивление вражеских арьергардных групп, дивизия двигалась вдоль проселочной дороги,
обходя Элисту с юга. {10.22, л.11}

Минометчики шли, оступаясь, оскальзываясь, выбиваясь из сил, но при этом сохраняя готовность к бою.
Каждый из расчета, как положено в наступлении, нес часть миномета.
У первого номера, наводчика, на плече ствол весом девятнадцать килограммов, на ремне — коробка
с угломер-квадрантом (прицелом).
У второго номера, заряжающего, на вьюке за спиной двадцатикилограммовая двунога-лафет.
На спине у третьего номера, снаряжающего, вьюк с опорной плитой весом более двадцати килограммов.

У каждого свое оружие, патроны в подсумках и маленькая лопатка.
Второй и третий номера к тому же несли большие лопаты и по нескольку мин в связках.
Лоток с тремя минами весил двенадцать килограммов, вьюк с двумя лотками — двадцать шесть.
А тут еще приходилось то и дело помогать повозочным выталкивать застревавшие в колдобинах упряжки
с боеприпасами и прочим ротным скарбом.

Можно ли было позволить красноармейцам от какой-то части ноши избавиться?
Не тащить, например, минометы, уложить их вместе с лотками мин и лопатами в повозки?
Конечно, так идти было бы легче, но слишком опасно, пока сохранялась возможность, причем реальная,
нарваться на заслон отступающего противника или один из блуждающих в степи кавалерийский эскадрон калмыков
из легиона Долла.

Через десятилетия ветераны вспоминали:
«Калмыцкие степи – холода, ветры, песок, бескормица.
Бедные лошади ели что угодно – солому с крыш, сухой камыш... потом наступление —  изнурительные марши,
бои с ходу». {13.63}

Отец мой тоже рассказывал о тощих, едва переставлявших ноги животных, тащивших повозки минометной роты.
Пришлось напрочь позабыть популярную до войны песню:

«Кони сытые бьют копытами.
Встретим мы по-сталински врага!

Дивизия, как пишет О.Шеин, шла вслед за 6-й танковой бригадой, чтобы занять позиции у кургана Три Брата,
закрывая противнику дорогу на юг. {14.24}

Из журнала боевых действий 248-й дивизии:
«Недостаточный темп движения объясняется усталостью бойцов.
Требуется отдых для подтягивания бойцов и транспорта». {10.21, л.113}