Xxviii

28. Долго было бы рассказывать все подробности. И вот войдя в бани, и до пота прогревшись там мы незамедлительно перешли в холодные отделения. Трималхиона, уже умащенного благовониями, вытирали, но не полотном, а покрывалами, сделанными из нежнейшей шерсти. Тут же три массажиста на его глазах распивали фалерн, и о чем-то повздорив много пролили на пол, на что Трималхион сострил, назвав это «свинячим» тостом за его здравие. Затем его завернули в ярко-красную байку и уложили на носилки, пред которыми следовали четыре украшенные медью гонца и ручная тележка. В ней сидел его любимчик, уже немолодой мальчик, с гноящимися глазами, и в целом по виду страшнее своего господина. Пока его несли, над головой его музыкант, игравший на флейте весь путь, то и дело подходил и склонялся над ним, будто что-то тайно хочет ему шепнуть на ухо.
Мы шли следом охваченные удивлением и с Агамемноном вместе дошли до двери, над которой висела табличка со следующей надписью:
ЕСЛИ РАБ ВЫЙДЕТ ЗА ПОРОГ, БЕЗ ПРИКАЗА ГОСПОДИНА, ТО ПОЛУЧИТ СТО УДАРОВ
У входа к тому же стоял привратник, одетый в светло-зеленое платье, подпоясанный вишневым поясом, который чистил горох в серебряном кубке. Над порогом же висела золотая клетка с пестрой сорокой, которая приветствовала пришедших.

[XXVIII] Longum erat singula excipere (singula excipere — излагать подробности). Itaque intravimus balneum, et sudore calfacti (нагретые) momento temporis (в одно мгновение) ad frigidam eximus. Iam Trimalchio unguento (мазями/благовониями) perfusus tergebatur, non linteis (полотном), sed palliis (покрывалами) ex lana (шерсти) mollissima factis. Tres interim iatraliptae (массажиста) in conspectu eius Falernum potabant (обильно пили), et cum plurimum rixantes effunderent (пролили), Trimalchio hoc suum (своей/свиной) propinasse (пить за здоровье) dicebat. Hinc involutus (завернут был) coccina (ярко красную) gausapa (байку) lecticae impositus est (был возложен на носилки) praecedentibus phaleratis (медью украшенными) cursoribus (гонцами) quattuor et chiramaxio (ручной тележкой), in quo deliciae (любимчик) eius vehebantur, puer vetulus (немолодой), lippus (с гноящимися глазами), domino Trimalchione deformior (страшнее видом). Cum ergo auferretur, ad caput eius symphoniacus (музыкант) cum minimis tibiis (маленькими флейтой) accessit et tanquam in aurem aliquid secreto diceret, toto itinere cantavit.
Sequimur nos admiratione iam saturi (восхищением возбужденные) et cum Agamemnone ad ianuam pervenimus, in cuius poste libellus (книга/замечание/объявление) erat cum hac inscriptione fixus:
QVISQVIS SERVVS SINE DOMINICO IVSSV FORAS EXIERIT ACCIPIET PLAGAS (ударов) CENTVM.
In aditu autem ipso stabat ostiarius prasinatus (одетый в зеленое платье), cerasino (вишневого цвета) succinctus cingulo, atque in lance (чаше) argentea pisum (горох) purgabat (чистил). Super limen autem cavea pendebat aurea in qua pica varia (пестрая сорока) intrantes salutabat.