Сказка про Гнома и Сказку

Сказки для взрослых детей

Жила-была однажды в моем старом доме сказка. Симпатичная такая сказка, с началом и окончанием, со всеми положенными завитушками, повторами и выкрутасами. Откуда она взялась – не помню, кажется, я сам как-то ее написал. Не в этом дело. А дело в том, что ее любил мой домовой Гном. Его так звали – Гном. Почему? Это я тебе расскажу в другой раз.

Домовой Гном любил сказку серьезно, основательно, как это могут только домовые, да, разве что, пара-тройка дворовых духов. Теплело на душе, когда я видел их сидящими на подоконнике за вечерним блюдцем молока и обсуждающими проблемы зависимости количества счастливых случайностей от формы кучевых облаков. Или когда он читал ее вслух, а она показывалась нам то одной, то другой своей очаровательной стороной. 

Гном отвел для нее лучшее место у себя за камином и время от времени – уж и не знаю как - уговаривал кота Фому помурлыкать ей перед сном. Он знал ее наизусть, знал даже то, что она сама о себе не подозревала, и, тем не менее, сказка была для Гнома всегда новой и интересной.

В начале весны сказка исчезла. Конечно, я знал: она ушла. Сказки всегда уходят, потому что состоят в основном из выдумок, которые обиженный жизнью кот Фома – как-нибудь расскажу, почему - зовет обманками. Но не буду же я говорить бедному Гному, что сказка предпочла его закаминной паутине роскошную дубовую полку и тисненый золотом  переплет, а ему самому – солидный роман. Или повесть. В общем, что-то многословное и успешно продаваемое.

Моему старому дому в те дни пришлось несладко. Гном облазил все углы и закоулки, продул все щели, перебрал все кирпичи. Я плохо высыпался, потому что всю ночь то тут, то там скрипели половицы, падали вещи, возмущено вопил Фома, посреди ночи сброшенный с нагретого местечка. Гном выпивал неимоверное количество молока и вновь мчался куда-то на чердак, потому что ему казалось, что, вроде бы, вон там, что–то было такое, и уже сейчас-то…

Когда он лично расковырял кирпичную кладку в подвале, когда камин окончательно задымил, в ванной обнаружилась протечка трубы, а в кухне из-под плиты на меня страшно глянул черный тараканий глаз, я решил, что пора наступить весне. Весна, конечно, наступает сама по себе, без всяких там подсказок и решений, но иногда ее можно и поторопить. Совсем чуть-чуть. И она настала.

Пару дней, пока весна натягивала холст, растирала краски и продумывала композицию, все было по-прежнему. Затем Гном притих. А еще через недельку, когда весна уже почти закончила свой шедевр и отдыхала в полуденном звоне ручьев и птиц, ко мне, загадочно улыбаясь, подошел Фома и поманил за собой. Мы осторожно заглянули за камин…

Никогда не узнаю, каким образом Гному удалось выклянчить у весны кисть и краски. Это и не важно. Главное: мой домовой Гном занимался удивительным делом! Мы с Фомой могли и не прятаться, Гном никого не видел и не слышал, он писал новую сказку. Под уверенными взмахами кисти тонкие, еле видные контуры обретали жизнь и движение, становились яркими, глубокими, зовущими! Когда все было готово, Гном представил ее нам, а весна подарила домовому свои кисти и краски – так ей понравилась работа Гнома.

С тех пор все пошло по-старому. И много прошло времени, и многое еще случилось и забылось. Если тебе повезет, и ты заглянешь ко мне в час вечернего молока, ты застанешь их сидящими на подоконнике и беседующими о чем-то своем - Гнома и сказку. И горит камин. И стучат часы. А мы с Фомой ради шутки спорим, какая она – эта сказка - по счету, четвертая или пятая. Хотя и он, и я прекрасно знаем это.