Непридуманные рассказы тихая украинская ночь

МОИМ   БЕСЦЕННЫМ   ВНУЧКАМ   ИРЕ,   СОНЕ,   ПОЛИНЕ   -   С   ЛЮБОВЬЮ
   

                ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

                НЕПРИДУМАННЫЕ    РАССКАЗЫ

                ИДЕЯ СОЗДАНИЯ «НЕПРИДУМАННЫХ РАССКАЗОВ» ПРИНАДЛЕЖИТ
                ГАЛИНЕ ГЕОРГИЕВНЕ РОЩЕВСКОЙ
               
                ТИХАЯ  УКРАИНСКАЯ  НОЧЬ…   

                Родимые пятна интеллигентных людей
                – наивность и доверчивость.
                В любом возрасте.      

                «Тиха украинская ночь. 
                Прозрачно небо. Звёзды блещут.
                Своей дремоты превозмочь
                Не хочет воздух».               
                А. С. ПУШКИН    
               
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ   
Это было, это случилось, это произошло там, в другой жизни, в другом веке, несколькими десятилетиями ранее. В то благодатное время, когда «…фонтаны били голубые и розы красные росли». А я была ослепительно молода, смешлива. И верила в чистоту помыслов всех, с кем сводила Судьба. Никому не желая зла.
Со временем меня постигла благоприобретённая слава «исторической» женщины за мою поразительную способность впутываться во всевозможные небезопасные истории.
                *  *  *

Институт остался позади. Мне – 26. Из молодого специалиста я превратилась в бывалого – таких, обычно, посылают в командировки. В Алчевске я не впервой. Его горно-обогатительная фабрика время от времени нуждалась в бывалых специалистах из Ленинграда и Москвы. Таких, как я и Галя.
Этим летом солнце на юго-востоке Украины просто сошло с ума, забыв про достойные манеры и этикет. Оно палило и жгло нас, гостей, немилосердно, ежедневно выдавая 35 – 38 градусов с плюсом. Невыносимая жара погнала нас на озеро, и мы с Галочкой, купаясь и не прячась в тень, сгорели до тла. День ещё цвёл всеми своими красками, когда мы засобирались домой. Подмигнув сигнальными огнями, рейсовый автобус отправился восвояси, нас не дождавшись. Обескураженные, мы решили добираться на попутной машине, которой всё не было и не было. Вот тут-то и появился ОН на своём мотоцикле. Про себя я отметила, что парень немного старше.  Ну что, девчата, подвести? Нас не надо было уговаривать. Галочка немедля поместилась позади мотоциклиста. Я же, поставив ноги на выхлопные трубы, почти повисла над задним колесом, вцепившись в ручку. Мы летели в Алчевск с бешеной скоростью. От страха навсегда свалиться с мотоцикла хохотали без причины и бросали на ветер несмешные шутки. Как ни странно, до гостиницы доехали целёхоньки. Ну что, девчата, вечером покатаемся с ветерком? Две Гали прозвучали убеждённо: конечно! С удовольствием!
К вечеру стало знобить, сожжённая кожа болела нестерпимо, поднялась температура. Лекарь на все времена – спасительный кефир не мне первой оказывал скорую медицинскую  помощь. И, обмазавшись им с ног до головы, забыв про всё на свете, легла.

                ЧАСТЬ  ВТОРАЯ
 
Я уже успела задремать. Стук в дверь был громом небесным. На балюстраде стоял, вежливо и доброжелательно улыбаясь, наш мотоциклист: «Ну что, с ветерком?» Порядочность у меня в крови: обещала – держи слово. Главное – не оскорбить  недоверием. И – ни тени сомнений, и ни малейших предчувствий, и никаких размышлений. Для меня в те времена даже внешних признаков доброжелательности было достаточно, чтобы не предполагать предательства. Ассоциация с порядочностью рождалась сама собой.
Вечер уже вполне освоился. Жара спала, и стало свободней дышать. По запруженным прогуливающимся народом улицам без постоянных рывков и остановок не представлялось возможным не только мчаться, - просто двигаться вперёд. Решили выбраться на шоссе. Я бездумно помчалась по неведомой дороге с едва знакомым человеком, имени которого не знала ещё вчера. Немыслимая скорость вынуждала воздух бить в лицо плотной струёй: ни выдохнуть, ни прокричать. Наконец, остановились, и, во время перекура, я стала убеждать Павла: пора возвращаться в Алчевск. В сторону города ехали недолго. Вдруг он разворачивает мотоцикл, и мы уже стремимся в противоположную сторону. Вот уже узкая тропинка и, спелёнутая кромешной тьмой, степь без конца и края.
Зародившиеся сомнения трансформировались в ясную и чёткую мысль: я попала в беду. У виска тревожно забилась жилка в такт пульсу: бе-да, бе-да, бе-да… За спиной уже дожидался ужас. Доставшийся от предка – пещерного человека инстинкт самосохранения, покинувший было меня, не сразу, но всё ж вернулся. В полном здравии. Чтобы подсказать, как надлежит выпутаться из образовавшегося неожиданно кошмара. Желая оценить обстановку, стала  вглядываться в темень. Вижу, – справа распадок, на дне его, далеко внизу – заросли кустарника. Тем временем, на мотоцикле спустились по склону метров на пятнадцать. Парень, сойдя с машины, сев на землю ко мне спиной, молча курил. Глядя на него, я вдруг поняла: решает мою судьбу.  Тихо, осторожно ступая, стала пятиться  по склону вверх, шаг за шагом поднимаясь всё выше. Достигнув верха, что есть духу помчалась в спящую степь, чтобы рухнуть в траву и замереть. Сердце колотилось набатом! И я, боясь, что Павел услышит моё смятение, вжалась в землю и закрыла глаза. Видимо, я на мгновенье потеряла сознание. Меня привёл в чувство заработавший мотор.
Мой знакомец долго ездил кругами, звал, клялся-божился, что отвезёт, умолял верить ему и не бояться. Не шелохнувшись, я перестала дышать. Один раз он проехал так близко, что я почувствовала колебание воздуха. Но вот звук мотора – всё дальше, голос – всё тише. И, наконец, всё смолкло. Я осталась одна в кромешном мраке и ужасе неведомой ночи. Мне показалось, что я повисла между небом и землёй. Омерзительная, пугающая тишина объяла незнакомую степь. Ни звука. «Не зашелохнёт, не прогремит». Боже, помоги мне всё это превозмочь!
Невероятность произошедшего повергла меня в беспамятство. Перестала понимать, где я, что со мной и что же мне делать дальше? Мысли – в обрывках: туда, куда уехал ОН – нельзя, там опасно. В противоположной стороне – горизонт в закатном зареве. И вдруг осознание дальнейшего явилось ясно: мне именно туда, к зареву, там живёт спасение. Свалившийся с плеч  тяжёлый груз вызвал состояние эйфории, и она понесла меня на крыльях радости. Мне было неясно, куда лечу, что сулит мне неведомый горизонт? Эйфория на своих ненадёжных крыльях стремила меня в ту сторону в оглушительной тишине непроглядной ночи. Неяркий блеск звёзд высокого неба светил безучастно.
Я никогда не видела, а потому и не знала этой местности. И вдруг оказалась у неширокой трещины в земле. Она – без конца и края и вправо и влево, на дне – вода. Не страшась преодолеть эти пять метров (не больше), сняла с себя всё и на одной руке перешла-переплыла неглубокую впадину. Выходя из воды, провалилась по колено в грязь. Обсохнув, проследовала дальше, не чувствуя усталости. Животный страх перед неизвестностью исчез. Теперь я не одна, со мной – моя радость! Она крепко держала меня в своих надёжных руках, давая уверенность. Вглядываясь в темень, медленно пошла вперёд. Ночная степная жизнь не сулила счастливых встреч. Беспечальные суслики, сурки, степные хори и корсаки не любят, когда на них наступают даже нечаянно и с честными намерениями. Могут возразить немедля и категорично. Но…обошлось. Из тьмы озеро возникло вдруг, обозначив на своём берегу дорогу. По одной её стороне – очертания домиков. Жильё! Господи, спасибо Тебе! Вижу, в одном из них – свет. Дверь прикрыта неплотно, держится на верёвке. В щель видно женщину с   ребёнком. Спрашиваю, не знает ли она, как отсюда добраться до Алчевска? Хозяйка дверь не открыла, меня не впустила, а мой вопрос повис в воздухе. Понять можно: одна с младенцем.
Проблуждав недолго в бархате ночи, села на чьё-то крылечко отдохнуть. Вдруг, парень с велосипедом: кто такая, откуда? Не вступая в объяснения, прошу помочь найти ночлег…
Дом этот – бывший клуб, в котором разрешили пожить молодой женщине без крыши над головой. Я осмотрелась: в бывшем клубе – бывшая сцена, на подоконнике – осколок бывшего зеркала и импровизированная кровать у входа – топчан. От ночи оставалось часа три. Мы улеглись рядом, чтобы выплеснуть друг другу свои истории. Нет, нет, не ждите! История жизни Оксаны страшна. Я и сейчас слышу её голос, сострадая. А моя показалась ей сущим пустяком («тебе, дуре, повезло»).
Настало утро. Я вышла осмотреться. Дачные домики оказались большой деревней на берегу озера. Из каждого двора выходили к пастуху коровы – огромные и чрезвычайно рогатые. Размеры и острые рога этих млекопитающих всегда внушали мне беспокойство, и я не числила их среди своих друзей. Вымыв в озере ноги, я уехала в город вместе с шахтёрами. И один из них заплатил за мой билет.
В вестибюле гостиницы сидела зарёванная Галочка. А прочие присутствовавшие свистящим шёпотом сообщили мне, что я прошлялась всю ночь.

                ЧАСТЬ  ТРЕТЬЯ

Этот мотоцикл я видел во сне ещё в детстве. Мне снилось, как оседлав его, любовно поглаживаю бензобак, касаюсь приборов. Я ощущал его под собой, поворачивая руль. Он был моей главной мечтой. Стану большим, пойду на шахту, как отец. Заработаю много денег…
Мечтам привычно сбываться. Заработать деньги и купить машину о двух колёсах не было подвигом. Само собой разумелось, что смешно ждать подарка, что железный конь не упадёт с небес как манна. К тому злополучному дню мы с моим резвым жеребцом были знакомы уже давно. Мы были друзьями и понимали друг друга с полуслова. На момент встречи с голосовавшими на шоссе девчонками в мою молодецкую голову приходило не так уж много неправедных мыслей. И совесть моя была чиста. Почему я решил тогда, что могу совершить «это», не в силах понять и сейчас. Да, просто потому, видно, что молодым был мужиком. Девчонки – помоложе. От смущения хохотали, сидя позади, и очень боялись скорости. Ну, я и показал им, на что способны настоящие мужчины, оседлавшие норовистых коней. К вечеру мысль, появившаяся значительно раньше, созрела и оформилась. И я был рад скорой встрече со «столичными штучками». Меня огорчало лишь одно обстоятельство – сомнение в необходимости задуманного. Ну, да ладно, там будет видно, думал я, прогнав колебания прочь.

                *   *   *
 Не ожидал, что весь город, придя в себя от дневного зноя, хлынет в улицы. Не пройти, а главное, не проехать. Что ни шаг, – остановка. Вдруг вижу, навстречу – знакомец. Его лицо примелькалось на шахте. Обменявшись впечатлениями, решили, что, ежели «с ветерком», то надобно продвигаться к шоссе.
Южная ночь начинается вечером. Темень падает внезапно, и вот уже всё вокруг – невнятных очертаний. Но если город зажигает огни, то шоссе в степи – в полном мраке, и ни души. Я гнал мотоцикл с бешеной скоростью (знай наших), включив фары дальнего света. Мы мчались к большому озеру с шахтёрской деревней на берегу. Когда до неё уже было недалеко, я решил остановиться. Галя, улыбаясь, стала убеждать меня вернуться в Алчевск. Я сделал вид, что согласен, но в сторону города ехал недолго. Внезапно повернул обратно в непроглядность ночи, в степь. Спуск в овраг был пологим. Я остановился и «спешился». И вот сейчас, когда теорию уже можно было применить на практике, оказалось, что я не только не знал, как к «этому» приступить, но и не был готов морально. В моей жизни не было насилия, не было случая осуществить его. Это повергло меня в глубокое раздумье и нерешительность… Меня отвлёк шорох. Я оглянулся: за моей спиной – никого, на склоне только я и мой конь. Первая мысль: ОНА всё поняла. Я выехал на шоссе, чтобы найти девушку. Её нигде не было. Все гнусные мысли улетучились, как утренний туман. Господи, какой я дурак! Я стал ездить по степи кругами, метаться по шоссе туда-сюда, звать Галю, умолял верить мне, обещал отвезти домой. Едва не охрип. Всё тщетно. Ни звука, ни силуэта. Что мне оставалось? Только вернуться в город.

                ЧАСТЬ  ЧЕТВЁРТАЯ
За всю мою жизнь не припомню такой (!) недели. Поверьте, это был ад. И я сам приговорил себя к этому аду. Днём и ночью мозг сверлила одна мысль: «я сгубил девку». Не мог ни есть, ни спать. На работе всё валилось из рук. Закрывая глаза, я видел только эти написанные на белой стене крупно три слова: «я сгубил девку». Уверенность в этом была такова, что сама мысль пойти в гостиницу казалась нелепой, невозможной, ненужной и просто чудовищной. Я почувствовал, что схожу с ума. Совсем было собрался идти в милицию, чтобы сознаться в содеянном: мол, так и так, сгубил… И пусть делают со мной, что хотят, я это заслужил. Однако, сначала решил разыскать парня, которого встретил на улице в тот день. Провиденье Божье – я его нашёл! Он посоветовал сначала всё-таки пойти в гостиницу.

                *  *  *
От ужаса той ночи я постепенно приходила в себя. Прошла неделя. Опять стук в дверь: Вас ждёт на балюстраде молодой человек. Выхожу и вижу… ЕГО! Нервно быстрым шагом ходит из конца в конец. Увидев меня, стал биться головой о каменную стену. Тонкая струйка крови потекла к переносице. Я еле успокоила Павла. Строгим голосом «учительницы – школьнику» сказала, что каждый из нас уже заплатил высокую цену: один – за свою беспечность, другой – за преступные намерения.

Судьба позволила себе злую шутку – всего-навсего. Я отделалась потрясением, нелёгким испугом, запомнив навсегда, как ужасающе тиха бывает украинская ночь. Знать бы, где проживает эта Дама, имя которой Судьба, я бросила бы к её ногам охапку красных роз за то, что сохранила мне жизнь.

Жизненный опыт – плохой учитель. В дальнейшем всё складывалось так, что не единожды могла задать себе этот вопрос вопросов: КАК  Я  МОГЛА?!

                1961 - 2015