О художественной литературе как о духовной пище

                Едет-едет трамвай, Аня ротик открывай.

  Такие потешки вызывают ностальгию у каждого: ведь все мы в свое время занимали уютную нишу карапузов-нехочух, а многие усердно пытались напитать маленького человека необходимыми для его роста и развития кашками, смесями и прочими системами нутриентов, не всегда привлекательными для него в чистом виде.

  В таких случаях и находят применение забавные стишки, предназначенные для ускорения этой необходимой процедуры.
Все ступени научного и метафизического познания взаимосвязаны с простейшими их интерпретациями в быту. Но существуют примеры обратной связи между самыми интимными закоулками быта и глубокой гносеологической потребностью.

  Художественная литература как инструмент познания действительности функционирует неослабно и авторитетно. Качественная работа размывает пограничную линию между реальным миром и художественным его отражением, посредством чего происходит осмысливание человеком самых сложных вопросов бытия.

  В каждом таком произведении есть основополагающее зерно, краеугольный камень - проблема произведения и основная мысль, которые, основываясь на экзистенциальных вопросах, открываются в доступной форме для читателя. Или поглотителя.

  Читатель принимается за субъект просвещения, пассивный и капризный, и под шумок выходящего на передний план действия он впитывает ниспосланные ему истины о природе вещей. Причем в зависимости от цели "нисполылающего" между строк можно вложить что угодно - от мировых гуманистических тезисов до пошлой и вульгарной схоластики.

  Так почему ребенок охотно начинает открывать рот, когда с рифмами наголо на передовую выходят веселые четверостишья?
  Увлекая динамикой событий на страницах произведения, процесс запихивания в человека необходимой порции модифицирующих сознание тезисов становится куда проще и непринужденнее.

  Человек лишается свободы выбора оставить глубину своих взглядов на том уровне, который для него естественен. Всяческое упрощение прохождения духовного пищевого кома является чем-то средним между паллиативным шефством и лицемерием.